Настя «дочитала» письмо. Текст должен был ее огорчить, и она вчера, репетируя перед Сашей, тщательно продумала причину огорчения. Итак, Вадим сообщает ей в письме, что он вынужден срочно уехать. В командировку. Это перед самыми выходными, когда они собирались поехать на дачу к друзьям! Настино огорчение должно выглядеть натуральным. Она и в самом деле такая: если уж на что настроится — все! Любое неожиданное препятствие способно ее огорчить до слез. Настя отбросила письмо и отвернулась. На глаза довольно натурально навернулись слезы. Поразмыслив о своей несчастной доле, Настя сердито свернула из письма кораблик и выбежала из комнаты. Она пустила кораблик в воображаемый ручей и уселась на воображаемый берег.

— Спасибо, — сказала Регина и сделала знак рукой. Настя подошла и устроилась напротив актрисы на краешке сцены.

С минуту Регина молчала, а Настя пыталась определить — понравился той этюд или нет.

— Что в письме? — вдруг спросила Регина.

— А вы не догадались? — удивилась Настя.

— В том-то и дело! Я не догадаться должна, а кожей почувствовать! Кожей! Как тебя полоснуло по сердцу это письмо! Как оно тебя ударило!

— Но я.., но там ничего такого!

Регина не дала договорить.

— Это никому не интересно. Интересно — чтобы страсть. Чтобы до письма ты была одна, а после письма — другая. Совершенно. Оно тебе дыхание перекрыло. Оно тебя убило. А ты кораблики пускаешь.

Настя во все глаза смотрела на Регину. Что это с ней? Будто вулкан проснулся. Или Настя задела в ней что-то личное?

— Я попробую.

Настя вышла на площадку и стала играть этюд заново. Но на середине Регина ее прервала, и Настя по лицу актрисы поняла, что та недовольна. Что ей еще нужно? Этюд на три слова, Настя с заданием справилась. Все три слова увязаны в событие. А она как с цепи сорвалась.

— Представь на миг, что он тебя бросил.

«Типун тебе на язык!» — суеверно подумала Настя.

— В этом письме — слова прощания. Он уехал. Он любит другую.

Настя задумалась. Она ясно представила мягкие черты лица Вадима. Румянец на скулах, его добрые глаза. Представить себе, что он написал ей подобное письмо и подсунул, чтобы не объясняться, не получалось. Такого просто не может быть.

— Понимаешь, актер все переживания берет из себя. Этюд можно играть только из собственной жизни.

— Но меня, слава Богу, пока еще не бросали, — угрюмо пробормотала Настя. Еще немножко — и она начнет дерзить. Регина сегодня в ударе, прав Чемоданчик. И парит студентов. Эти ее страсти-мордасти на сцене — полный отстой!

— У тебя есть парень?

— Есть.

— Ты его любишь?

— Люблю!

— Тогда немного фантазии и — полный вперед! Все, что ты переживаешь с ним, — складывай в копилку собственной памяти. Эмоциональной памяти. Это заблуждение, что можно сыграть чужие чувства. Нужно сделать их своими, нужно отыскать их в себе и вырастить.

Настя отправилась на сцену, теребя в руках злосчастное письмо. Она чувствовала приближение слез. Настроение эйфории, полета напрочь улетучилось.

Она начала играть этюд, зная, что играет плохо и что впервые не получает того удовольствия от индивидуальных занятий, какое получала всегда.

— Я не могу, — призналась она где-то посередине и бросила замусоленное «письмо» на пол. — Не получается у меня.

— Слов «не могу» У нас на занятиях нет, Настя, — жестко отчеканила Регина и достала новую сигарету. Она закурила, выпустила дым и продолжила:

— Я не хочу, чтобы у вас сложилось ложное представление о профессии актера. Это не вечный праздник и не игра. Это и труд, и слезы, и тренировки. И я хочу, чтобы ты научилась быть внимательной к жизни.

Настя вылетела из аудитории злая, как никогда. Да у Регины просто неприятности на личном фронте, ежу понятно! Что она прицепилась к этому этюду? Завидует Настиной безмятежности. Да, она счастлива! Да, ее любят и у нее все хорошо! Да, к жизни она относится как к азартной игре, ну и что ж? Она выигрывает!

Настя вышла из академии и попыталась убедить себя, что все не так уж и плохо. В конце концов, это всего лишь упражнение по актерскому мастерству. И если Регина считает, что оно получается плохо, то это еще ничего не значит. Саша, например, считает, что она, Настя, настоящая актриса. А Саша не соврет. Миша и тот признает, что у нее, безусловно, талант. Еще бы! Родители до сих пор ни о чем не догадываются. Две недели дома Настя была пай-девочкой, даже на дискотеку не ходила. А что она там забыла? Она сама почти поверила, что теперь студентка госуниверситета и вскоре станет изучать филологию, как и хотел папа. В его школе хронически не хватает филологов. Что самое удивительное — Настю совсем не мучила совесть. Это было как игра.

Зато потом, первого сентября, когда она вернулась в академию и Вадим на радостях остался у нее ночевать, когда она поняла, что вот-вот все и произойдет, она почему-то вспомнила о родителях. Но это было летучее воспоминание. Что-то вроде удивления. Ведь раньше ей казалось, что она никогда не сможет чужого человека любить как маму или папу. Но это случилось! Она смотрела на спящего Вадика и плавилась от любви к нему. И не могла уснуть рядом с ним. Он спал, а она смотрела на него.

А когда Настя перебралась в общежитие академии, они с Вадиком стали приезжать в Сашину квартиру, чтобы побыть наедине. Это было очень удобно, поскольку Саша здесь почти не жила. Все свободное время она проводила у своих новых знакомых — супругов Каштановых. Настя дошла до угла, где обычно после занятий ее встречали на машине Миша и Вадим. Она постояла на углу под светофором. Но знакомая машина не появилась. Настя прыгнула в трамвай.

Общежитие академии ничем не напоминало то, в котором они жили раньше с Сашей. С самого порога входящего захватывала чумная атмосфера искусства. В фойе обязательно упражнялись хореографы — запах пота отсюда практически не выветривался. В коридоре были слышны самые разные музыкальные упражнения. В одной комнате мучили баян, в соседней истязали домру. Гитара же звучала отовсюду, на разные лады. И в конце коридора, у окна, обязательно кто-нибудь пел. Вахтерши были под стать общежитию — с удовольствием участвовали в репетициях, наводили критику, но не ругались на студентов за производимый шум. Попав в уютную атмосферу своего нового дома, Настя немного отмякла после злосчастного урока. В конце концов, неприятный этюд остался там, в уходящем дне, а впереди — вечер!

К себе на третий этаж она уже снова взлетела, напевая под нос очередной хит «Фабрики звезд».

— Я в душ! — упорхнула в обнимку с полотенцем.

После душа у нее оставалось совсем немного времен! на наведение красоты, впрочем, как всегда. Она уже приспособилась делать несколько дел одновременно: сушить феном волосы, краситься и жевать бутерброд. Несмотря на столь героические усилия, Настя обычно собиралась дольше своих подруг. Вот и сегодня девочки уже умчались, а Настя еще что-то дорисовывала на своем лице, Вадим наверняка уже сидит в фойе и созерцает потуги хореографов. Девятый час, а она все еще возится!

Настя впрыгнула в туфли, схватила сумочку и полетела вниз. Фойе опустело. Вахтерша смотрела сериал и хрустела кукурузными хлопьями.

— Меня не спрашивали?

— Запаздывает твой. Пришлю наверх, если появится, не беспокойся.

И вахтерша потеряла к Насте всякий интерес. Настя вернулась в комнату и решила навести порядок, чтобы убить время. Если Вадим поднимется наверх, то сразу же попадет в этот бардак. Настя спрятала обувку под кровать, собрала косметику и расчески. Она даже успела вытереть влажной тряпкой стол и подмести — Вадим не появлялся. Настя поняла, что больше не может ждать. Она снова спустилась на вахту, к телефону, и набрала номер Вадима.

Никто не подходил к телефону.

Тогда она набрала номер Миши. Трубку взяла Мишина мама. Миша? На работе. Он же теперь работает в другом месте, разве Настя не в курсе? Нет, Вадик не заходил и ничего не говорил.

Мишина мама стала зазывать Настю в гости и расспрашивать о занятиях. Все это звучало очень искренне. С Мишиной мамой у Насти успели установиться довольно теплые и доверительные отношения. Почему-то Вадик чаще возил Настю к Мишиной маме, чем к своей. Собственно, после знакомства Настя больше и не бывала дома у Вадима. Зато Мишина мама всегда была рада гостям, и иногда троица просиживала у Миши на кухне до полуночи. Но сегодня Насте не хотелось идти в гости и болтать о пустяках. Наступил один из тех моментов, когда, настроясь на одно, приходится перестраиваться на другое. Это трудно. Никогда прежде Вадим так не поступал. Если по какой-то причине он задерживался — звонил на вахту. Неприятность дня сложилась с неприятностью вечера. Поскольку Настя обычно балансировала между смехом и слезами, она расплакалась и плакала долго на своей кровати, выключив свет. С утра она принялась ждать вечера. Но и на следующий вечер Вадим не появился. Настя превратилась в один сплошной нерв, комок тревоги и уже не могла сидеть и ждать. Она стала звонить всем подряд. Сначала маме Вадима. Та объявила, что не разговаривает с сыном уже неделю и если бы она знала, что сын окажется такой неблагодарной свиньей, то не стала бы гробить на него свои молодые годы, а занялась бы устройством личной жизни.

И бросила трубку. Настя почувствовала себя на миг виноватой в том, что молодые годы Вадиковой мамы были напрочь испорчены. Потом ее посетили одновременно злость и бессилие. Она позвонила Мише.

— Я не видел Вадима. Я теперь работаю.., в другом месте.

— Знаю я, где ты работаешь! Но вы же друзья! Я же знаю, что вы друг без друга не можете и дня! Извини, Миша, но я не верю тебе, вы все меня обманываете!

— Ну, это ты зря…

— Скажи, у него какие-то неприятности?

— Ну,., не думаю…

— Что-то случилось?

— Да ничего не случилось, с чего ты взяла?

— Вадим исчез! И никто не может мне вразумительно сказать, где он! Миша! Ты можешь представить, ЧТО сейчас со мной?

— Зря ты так. Обычное дело. Работы у него много.

— Врешь!

Миша в отличие от Вадиковой мамы не бросил трубку и Настя с болезненным удовольствием обвинила его во лжи и бессердечии.

— Я чувствую, что Вадиму сейчас плохо, он нуждается в помощи! Он даже с мамой поссорился, ей не до него! Я тебе никогда, Миша, не прощу такого наплевательского отношения к другу, слышишь?

— Слышу.

— И что, тебе задницу лень поднять и поискать его?

— Не буду я искать его. Он взрослый парень.

— Как ты можешь? — поражалась Настя. — Вадим так ошибается в тебе! Как оторваться, так вместе, а как проблемы возникли, так не грузите меня, я ни при чем! Какой ты друг, если готов кинуть при первой возможности? И не называй себя ничьим другом! Ты не умеешь дружить!

Миша молча выслушал ее и ни разу не перебил. Вконец рассвирепевшая, Настя бросила трубку.

Следующим вечером у академии ее встретил Миша. Он был без машины. Стоял под светофором, где обычно они вдвоем ее встречали. Настя увидела Мишу, и внутри у нее все похолодело. И коленки подкосились. Миша подошел и молчит.

— Что с Вадимом?!

Настя изо всех сил старалась держать себя в руках.

— Да ничего… Я его не видел.

— Тогда зачем ты пришел?

Настя сдвинула губы так, что они превратились в узкую полоску. Она сама почувствовала эту узкую полоску на своем лице.

— Мама звала тебя в гости. Она давно тебя не видела.

Настя внимательно вгляделась в Мишино лицо. Ей во всем виделся подвох. Он выдержал ее взгляд — не смешался, не стал паясничать или оправдываться, — стоял и смотрел на нее. И в том, что Мишина мама, которая на самом деле хорошо относилась к Насте, позвала ее на чай, не было ровно ничего из ряда вон выходящего. И все же Настя снова готова была заплакать.

— Поехали прямо сейчас? — осторожно предложил Миша. Настя кивнула. Она не могла больше находиться одна.

В квартире Мишиной мамы, как обычно, толпилось полно народу. Какие-то дети гоняли по комнатам кота. Рядом с Мишиной бабушкой сидела незнакомая женщина, одетая в махровый халат Мишиной мамы. Мишина бабушка гадала ей на картах.

— Настенька. — Мишина мама, Татьяна Аркадьевна, одной рукой обняла Настю. Другая была занята корзинкой с печеньем. — Ты прекрасно выглядишь! Как твои занятия?

— Я, Татьяна Аркадьевна… У меня все в порядке.

«Она не спрашивает о Вадиме, — отметила Настя. — Все как сговорились обходить эту тему!»

— Настя учится на актерском, — представила хозяйка новую гостью. Дети, девочка и мальчик — дошкольники, на секунду оторвались от кота, взглянули на будущую актрису. Едва Настя пробормотала слова приветствия, дети потеряли к ней интерес и угнали кота на кухню. Гостья Татьяны Аркадьевны оторвалась от карт.

— Валерия, — протянула руку. Настя пожала ее. Было видно, что Валерии не хочется отрываться от гадания. Она сейчас полностью поглощена тем, что говорит ей Дарья Ивановна, Мишина бабушка.