Софья так разозлилась, что даже ноздри у неё стали раздуваться в такт дыханию. Еще не понимая, что её так разозлило, она прошипела:

- С каким бы наслаждением я сейчас влепила вам пощечину!

Но Григорий не удивился, не обиделся, а с пониманием глядя ей в глаза, кивнул.

- Вы правы, это дельная мысль. Изобразите ваш гнев, Софья Николаевна, как и положено разозленной жене. Ударьте меня по физиономии и быстро идите к выходу.

- Но вы же сами сказали...

- Быстрее, прошу вас!.. Ну же, курица!

- Я - курица?

Какая-то злая сила подбросила княжну со стула. Она перегнулась через стол и влепила Тредиаковскому такую оглушительную пощечину, что он упал назад вместе со стулом. От неожиданности Соня хотела было кинуться к нему, но уловила через неплотно прикрытые ресницы его предостерегающий взгляд и быстро пошла к выходу, положившись на слова своего мнимого мужа и милость божью. Пошла прямо в лапы своего врага.

Теперь княжна поняла причину своей злости: она думала, что Тредиаковский в неё влюблен, что он приехал в Дежансон увидеть её, предмет своей страсти, а у него здесь всего лишь свои деловые интересы! В которых княжна всего лишь живец!

Она уже не думала об опасности, которой может подвергнуться, а испытывала лишь разочарование, которое ещё месяц назад показалось бы ей странным - Григорий для неё совершенно посторонний мужчина.

Она невольно убыстряла шаги, хотя ей хотелось бы вообще едва передвигать ноги, и уже проскочила входную дверь, когда чья-то цепкая рука крепко схватила её за локоть и потащила за собой.

- Оставьте меня в покое! - закричала она. - Что вам от меня нужно?

Наверное, все ещё в запале и оттого не владея собой, она с такой силой оттолкнула от себя незнакомца, - никогда прежде Соня его не видела, - что он изрядно ударился головой о стену.

- Да вы просто фурия! - он поморщился, встряхнулся, как побитая собака, и подошел к Соне совсем близко, но теперь держался настороже, чтобы проговорить сквозь зубы. - Ваш жених, Флоримон де Баррас, просил вам передать, что если сегодня вы не захотите отправиться в замок, свою служанку живой вы больше не увидите!

При слове "живой" незнакомец гнусно захихикал. И добавил, наслаждаясь растерянностью Сони.

- Странно ведет себя невеста маркиза. После его слов я представлял вас себе несколько иначе.

- А почему он сам ко мне не подошел? - спросила Соня, чтобы не молчать. - Я видела его в ресторане.

- Возможно, он считает ниже своего достоинства выдвигать вам свои требования при постороннем человеке, - пожал плечами посланец маркиза.

- И как я должна попасть в замок?

- У входа вас ждет карета.

Ехать одной в замок, из которого она вырвалась с таким трудом, Соне не хотелось. Но теперь, когда она осталась одна, что ей оставалось делать? Тредиаковский, кажется, понял, что ничем Соне помочь не может и более не стал притворяться. Просто этак ненавязчиво оставил её одну. Неужели он узнал о действительном могуществе Флоримона де Барраса и решил не вступать с ним в борьбу?

Соня тяжело вздохнула своим мыслям и позволила усадить себя в карету, где уже сидел упомянутый Флоримон.

- Ай-яй-яй, мадемуазель Софи! - нарочито укоризненно проговорил он. Неужели вы задумали бросить одну свою бедную служанку?

- Я не собиралась её бросать! - вырвалось у Сони.

- Иными словами, вы собирались её освободить? - уточнил он. - А не могу я узнать, каким образом?

- Не можете! - дерзко ответила Соня.

В это время карету качнуло. Вернее, скрипнул облучок, на котором сидел кучер.

- В чем там дело? - спросил Флоримон, на ходу приоткрыв дверцу кареты.

- Все в порядке! - ответил ему глухой голос.

- Осторожнее! - насмешливо крикнул Флоримон. - Его сиятельство везешь... Вы так уверены в себе, мадемуазель Софи, - надеетесь на помощь полиции? Или того вашего друга, которого так неразумно ударили по лицу? Должен вас огорчить. Он за вами не побежал, остался в ресторане. Наверное, обиделся.

- Я не заявляла в полицию, - хмуро бросила Соня, с опозданием думая, что напрасно доверилась Тредиаковскому, ведь именно он уговорил её не делать этого.

- Правда? - вроде приятно удивился маркиз. - А могу я узнать, почему?

- Можете, - кивнула Соня. - Я подумала, что если вы и вправду некоронованный король Дежансона, то и полиция города наверняка служит вам.

- Умненькая девочка, - одобрительно согласился Флоримон. - Как жаль, что мы не можем работать вместе с вами.

- Вы что же, передумали на мне жениться? - ехидно поинтересовалась Соня, отчего-то чувствуя под ложечкой неприятный холодок.

- Передумал, - вроде с сожалением вздохнул де Баррас. - Разве не могу я получить все золото отца, не обременяя себя супружескими узами?

- Получить? - удивилась Соня. - Вы уже знаете, как его найти?

- Я уже знаю, как об этом узнать, - засмеялся он. - Вы сами скажете мне об этом в обмен на...гм-м... обещание не подвергать вас той же экзекуции, что и вашу горничную.

- Вы не посмеете! - вырвалось у Сони.

- Еще как посмею! - откровенно расхохотался он. - Моего отца вы куда-то спрятали. Я мог бы его найти, но старик по-ослиному упрям, может промолчать и под пытками. Да и вообще, пытать своего отца... Придворные меня не поймут. Иное дело, молодое здоровое тело. Девичье... Думаю, они и сами с удовольствием в этом поучаствуют...

- Вы - ужасный человек! - воскликнула Соня. Ей в самом деле было страшно, и она говорила, что придет в голову, лишь бы не поддерживать зловещую тишину, от которой сжимается сердце. - Значит, вы и не собирались на мне жениться?

- Отчего же, собирался, но вы сами своим побегом не оставили мне выбора. Впервые из замка сбежала женщина, и если я её не верну обратно и примерно не накажу, я потеряю уважение своих людей...

Внезапно Флоримон замолчал, прислушиваясь, и с некоторой тревогой проговорил самому себе:

- Чего это вдруг Люсьен поехал другой дорогой?

Он открыл дверцу кареты.

- Люсьен! Разве я разрешал тебе менять маршрут?

- Что поделаешь, маркиз, пришлось обойтись без вашего разрешения! ответил ему веселый мужской голос.

- Ты не Люсьен!

- Вы удивительно догадливы, ваше величество! - откликнулся голос, в котором Соня с радостью узнала Тредиаковского.

Флоримон вытащил из-за пояса пистолет и стал целиться в возницу. Но поскольку карету трясло на неровной дороге, это, видимо, плохо ему удавалось.

- Гриша, берегитесь! - закричала Соня, и осеклась - так страшно взглянул на неё маркиз, вернувшийся на свое место в карете, а потом взглядом змеи приказал ей замолчать, придвигая оружие к груди княжны, там, где у неё было сердце.

Впервые она так близко почувствовала смерть. Подумать только, одно движение пальца, и Сони больше нет на свете!

Карета продолжала нестись по узким улочкам города, все больше набирая скорость. Вдруг она так резко остановилась, что Флоримона бросило на Софью, а его рука с пистолетом скользнула по её обнаженному плечу, оцарапала кожу и ударилась о противоположную стенку кареты. Раздался выстрел, и Соня от страха потеряла сознание.

Глава девятнадцатая

Очнулась она от того, что её без особой нежности били по щекам и шипели:

- Соня! Софья Николаевна! Да очнитесь же вы наконец!

Тредиаковский. Мог бы и не хлопать её по щекам так сильно!

- Слава богу, наконец-то! - обрадовался он. - Нам надо уходить, слышите. У нас в запасе всего пять минут. Впрочем, даже в этом я не уверен.

- А где Флоримон? - удивилась Соня, при помощи Григория вылезая из кареты.

- Сбежал, подлец! - досадливо буркнул Тредиаковский. - Разве мог я такое предвидеть? Карету остановили французские полицейские и заявили, что имеет место похищение. В полиции есть заявление тетки потерпевшего...

- Разве у Флоримона есть тетка? - изумилась она.

- Вряд ли Альфонсина де Шовиньи его тетка, но мне не хотелось спорить с полицией. Особенно, если они делают вид, будто соблюдают закон.

- Думаете, это были люди маркиза, одетые в полицейское платье?

- Думаю, это были полицейские в своем собственном платье. Те самые, которым маркиз де Баррас платит, чтобы они закрывали глаза на его преступления.

- Почему же они вас не арестовали?

- А вам бы этого хотелось?.. Нечего сказать, заботливая у меня супруга!.. Потому, что у меня есть некая охранная грамота, подписанная королем Франции. Арестовать человека, снабженного ею, не решились даже купленные полицейские...

Все эти вопросы Соня задавала на бегу. Тредиаковский куда-то тащил её за руку, так, что княжна поминутно спотыкалась, едва не разбиваясь о заборы и фонарные столбы. В последний момент ухитряясь их обогнуть.

- Куда мы торопимся?

- Прочь от этого места. Королевский документ защитил нас от полиции, но люди маркиза Флоримона, мягко говоря, плевали на него... Кажется, он бросил на ваше задержание все свои силы. Неужели, он так разозлился, что вы от него сбежали?

- Нет, он хочет, чтобы я показала вход в подземелье, где лежит отцовское золото.

- А не проще ли узнать об этом у отца? - продолжал допытываться Тредиаковский, впрочем не сбавляя шага и не выпуская руку Сони из своей.

- Он считает, что отец скорее умрет, чем скажет это.

- А где, вы сказали, прячется старый маркиз? - невинно поинтересовался Григорий.

- Я вам об этом не говорила. И не скажу, потому что это не моя тайна.

- Хорошо, хорошо, - неуклюже стал он успокаивать Соню. - Я ведь спросил просто так. В нашем деле никакие знания не помеха...

- Погодите, Григорий Васильевич, - задыхаясь, попросила Соня. Давайте хоть на минутку посидим на скамейке в этом парке.

Она показала на парк, ярко освещенный огнями, по которому, несмотря на поздний час, вовсю гуляли люди.

- Потерпите, дорогая, - он успокаивающе пожал её ладонь. - Осталось совсем немного.

- Немного до чего?

- До того момента, как вы, возможно, встретите свою горничную.

Наконец они остановились перед небольшим двухэтажным особняком, высокое крыльцо которого слабо освещал всего один газовый фонарь. У крыльца стояла черная, похожая на полицейскую, карета.

Завидев её, Тредиаковский невольно ускорил шаги, не замечая, что почти тащит за собой княжну. Наконец Соня выдернула у него свою руку и предложила:

- Если вам не терпится, бегите, а я пойду следом.

Григорий смутился.

- Простите, но мне так хочется поскорее узнать, что они нашли?

- Кто - они?

- Те, кто осматривал замок де Барраса, - с некоторой заминкой проговорил Тредиаковский, помогая ей взойти по ступенькам на крыльцо.

- Неужели вы так печетесь о моей горничной? - насмешливо поинтересовалась Соня.

Но Григорий ей не успел ответить, потому что на стук дверного молотка к ним вышел черноволосый мужчина лет сорока пяти с черными, торчащими в разные стороны усами и живыми черными глазами.

- Мсье Грегуар! И вы, Прекрасная Дама! Прошу вас, входите, мы вас ждем.

- Вы меня ждете? - удивилась Соня: похоже, в последнее время только это ей и оставалось.

- Да, мы, - подтвердил брюнет. - Ведь как только маркиз Флоримон де Баррас предстанет пред королевским судом, именно вы - мы все на это надеемся - будете основным свидетелем на процессе. Вы и ваша бедная служанка. К сожалению, мы опоздали - больше никого из девушек в замке не оказалось.

Он провел их в большую комнату, в которой сидело ещё четверо людей, одетых в форму французских гвардейцев. Чуть поодаль на диване лежал какой-то большой сверток.

- Здравствуйте, мадемуазель, - встали они при виде Сони. Здравствуйте, Грегуар!

Между тем, глаза Софьи упорно обращались к свертку, пока она не поняла, что это - завернутый в шерстяное одеяло человек. Она перевела вопросительный взгляд на мужчину, который открывал им дверь.

- Это ваша служанка, мадемуазель. Мы нашли её, обнаженную, в комнате, дверь которой можно было открыть лишь снаружи...

- Я тоже видела такую дверь, - кивнула Соня. - Мне можно посмотреть... на мою горничную?

- Конечно, мадемуазель, ведь это ваша служанка. Только она спит. Не проснулась даже, когда мы открыли дверь и сняли с неё цепь.

- Цепь? - ужаснулась Соня. - Вы хотите сказать, что она была закована в кандалы?

- Всего лишь за одну ногу. Что-то вроде ножного браслета. Судя по всему, его использовали довольно часто...

Да, это была Агриппина. Очевидно, ей не давали мыться, так что от неё исходил резкий запах немытого тела и ещё чего-то, чему княжна не могла подобрать названия. Бедная девчонка! Она так любила чистоту, что порой ей влетало за это от покойной Марии Владиславны.

- Опять мылась? - порой возмущалась та. - Можно подумать, тебя не из грязной деревеньки привезли, а из какой-нибудь...