— Он почему-то затаил обиду, — бросил герцог, — и сегодня пытается разнести сплетни по всему Лондону. Если слух дойдет до короля, мы с женой потеряем расположение их величеств.

— Этот Тратерн — просто негодяй, висельник, мерзавец! — взорвался лорд Шелли. — Грязная собака! Его удавить мало!

— Обещаю, что лорд Тратерн горько пожалеет о содеянном, — мрачно ответил Валериан.

Лорд Шелли поставил свою подпись и присоединился к сэру Роджеру и Мейбел. Потайная дверь открылась, и мистер Уиггамс втолкнул в комнату протестующего лорда Болтона.

— Бьют! — прорычал политик. — Это ваши штучки? Объяснитесь, или, клянусь Богом, вам не сдобровать!

Граф коротко рассказал, в чем дело.

— Понятия не имею, о чем вы тут толкуете, — возмутился лорд. — Ноги моей не было в «Бримстоуне»!

Валериан Хоксуорт стиснул зубы. Виги временно были не у власти и всеми силами пытались ставить палки в колеса Бьюту и королю.

— Болтон, подумайте о добром имени дамы! — уговаривал граф.

— А мне какое дело?! — фыркнул тот. Лорд Шелли и сэр Роджер вскочили.

— И Перси, и я можем поклясться, что видели вас в «Бримстоуне»! — взорвался Эндрюс.

— Попробуйте только нашептать об этом его величеству! — злорадно прошипел Болтон. — Уж мыто знаем, какой он ханжа! Хуже монаха! Лично мне все равно, что станется с деревенщиной-герцогом и его провинциальной женушкой! Всякий, кто водится с этой мразью Тратерном, получает, что заслужил!

Джон Стюарт вовремя сумел остановить рванувшегося было вперед Хоксуорта.

— В таком случае придется позвать леди Джарвис, милорд. Вряд ли она рискнет расположением королевы и любовью мужа, чтобы спасти вас от скандала, — пригрозил он.

— Л-леди Джарвис? — охнул Болтон.

— Посмейте только отрицать, сэр! Вас видели, — безжалостно добил его граф. — Итак, что вы предпочитаете ?

— Но король узнает, — пробормотал Болтон.

— Не узнает. Если же все-таки его величество потребует объяснений, я, конечно, буду вынужден представить ему свидетельские показания. Но специально для вас велю изготовить два экземпляра. Один с вашим полным именем, другой — с инициалами, тот, что я покажу королю. Все бумаги будут храниться в моем сейфе до тех пор, пока его величество не убедится в полной невиновности леди Хоксуорт.

— Так и быть, — проворчал лорд Болтон. — Никогда не думал, что придется довериться тори.

— Вы убедитесь, что это не так уж страшно, — сухо заметил граф Бьют.

Собрав документы, он отпустил всех троих джентльменов с просьбой никому не рассказывать о сегодняшних событиях. Все с радостью согласились. Мейбел осталась наедине с Бьютом и Хоксуортом. Было ясно, что девушка боится возмездия. Пухлые пальчики нервно теребили складки юбки.

— Ну, дорогая моя, — начал граф, — не хотели бы вы стать леди Тратерн? Как вам нравится наше предложение?

— Но приготовьтесь к войне, — вмешался Валериан. — Сами понимаете, вы для него неровня, и Тратерн будет вне себя, обнаружив, что связан с вами законными и священными узами брака.

К их удивлению, Мейбел вышла на свет, не дожидаясь приглашения, налила себе виски и внимательно уставилась на приятелей:

— А что получу я? Вы-то вознамерились отплатить милорду, не так ли, ваша светлость? Откровенно говоря, я всегда мечтала стать леди. Настоящей леди, не просто подставной женой, поймавшей мужа по чужой указке!

— Что же вы хотите? — поинтересовался герцог.

— Ну… не такая уж я уродина! И напяль на себя модные одежки, вполне сошла бы за знатную даму. Но вот манеры у меня подкачали. Пусть я и шлюха, но это еще не значит, что мне не хочется выбиться в люди. Не родилась же я потаскухой! Когда-то была честной девушкой, дочерью эссекского фермера, правда, достаточно глупой, чтобы поддаться на льстивые речи младшего сына нашего хозяина. Но когда он бросил меня, я не пропала. Едва мы очутились в Лондоне, сразу смекнула, чем это кончится, — недаром он все время откладывал венчание. Ну и пришлось мне облегчить немного его кошелек, прежде чем парень исчез. С тех пор у меня было немало покровителей, но такая жизнь нелегка, а мне уже двадцать пять. Десять лет я провела в Лондоне, джентльмены! Надо и о старости подумать! Я помогу вам, если согласитесь на мои условия. Мне нужен капиталец, что я могла бы хранить у того банкира, которого сама выберу. А кроме того, наймите наставника, чтобы он сделал из меня леди.

— Сколько? — отрывисто спросил герцог.

— Пятьсот фунтов, ваша светлость. На это я смогу безбедно прожить до конца жизни, а для вас такие Деньжищи все равно, что для меня полпенни! Считайте это моим приданым, да только женишок его не увидит, можете не сомневаться. Уж мне-то известно, что у лорда Тратерна ночного горшка своего и то нет!

— Но зачем вам уроки этикета? — полюбопытствовал граф.

— Мой муженек рано или поздно сведет себя в могилу игрой и пьянством. Как только он женится на мне, все дружки от него отшатнутся, верно? Ну так вот, когда он окочурится, я открою модную лавку, и хотя знатные дамочки ко мне не пойдут, зато публика попроще валом повалит, потому что я чертовски хорошая портниха. Но все получится, только если я буду говорить правильно да прилично себя вести.

— Так и быть, мистрисс Мейбел, я дам вам приданое, — кивнул герцог. — Вы соглашаетесь исключительно из-за денег?

— Ну уж нет! Послушайте, ваша светлость, мне надоело быть шлюхой. Ненавижу это занятие, но, скажите на милость, как мне быть? Такая жизнь не по мне, однако денег я не накопила. Вас мне само небо послало, сэр.

— А справитесь ли вы с Тратерном? — встревожился герцог.

— Не беспокойтесь! — заверила Мейбел. — Кстати, он действительно нищий? Мне нужен угол, который я могла бы считать своим домом.

— Есть крошечный особнячок, где-то в Суффолке, — припомнил граф, — здесь он снимает жилье.

— А родственники?

— Младшая сестра замужем за священником, и младший брат в армии, — сообщил Бьют. — Насколько мне известно, его полк расквартирован в Индии, а сам молодой человек холост.

— Значит, он унаследует титул, когда мой Чарлз в один прекрасный день сыграет в ящик, — задумчиво протянула Мейбел.

— Если, конечно, вы не подарите Тратерну наследника, — улыбнулся граф.

— Не хватало еще, чтобы всякое отродье портило мне жизнь! — презрительно бросила Мейбел. — Впрочем, если поместье в Суффолке переходит к старшему в роду…

— Оно может быть заложено, — предупредил Валериан.

— Милорд, — попросила Мейбел графа, — не могли бы вы все в точности разузнать? Я выйду за Тратерна, но дом должен перейти ко мне, даже если детей не будет. Обо мне заботиться некому, кроме меня самой.

— Вам не обязательно становиться его женой, если не желаете, — пробормотал Валериан, терзаемый угрызениями совести.

Но женщина тотчас его успокоила:

— Послушайте, ваша светлость, за пятьсот фунтов я связалась бы хоть с самим дьяволом! Не надо меня жалеть! Я знаю, на что иду, и его лордство будет смирнее овечки, вот увидите.

— Прекрасно, мистрисс Мейбел, — похвалил граф Бьют. — Хоксуорт, у вас есть план?

— Разумеется, — последовал ответ, — и еще какой!

Глава 17

Чарлз Тратерн был несказанно удивлен, получив приглашение на прощальный бал герцога и герцогини Фарминстер. Сначала он подумал, что это ошибка и секретарь ее светлости попросту забыл вычеркнуть его Имя из списка гостей, но никакого опровержения не последовало. Затем несколько дней спустя он получил собственноручную записку Авроры, в которой она сообщала, что, хотя все еще сердится на него за поездку в столь ужасный клуб, все же готова простить провинившегося друга, особенно если тот приедет на бал. Лорд Тратерн терялся в догадках.

Неужели до супругов не дошли грязные слухи? Правда, скандал почему-то не получил огласки, на которую рассчитывал Тратерн. Все участники оргии, вместо того чтобы хвастать на каждом углу расположением леди Хоксуорт, были на диво скромны и предпочитали молчать. Конечно, никто из них не был мертвецки пьян, и Тратерну следовало бы знать, что вряд ли он кого-то одурачил своей мнимой герцогиней. Возможно, все посчитали это неудачной шуткой. Чарлз не знал, радоваться ему или огорчаться этим обстоятельством. И вот теперь Хоксуорты покидают Лондон. Бог весть когда он снова встретится с ними. Что ж, пожалуй, стоит поехать. Бал будет костюмированным, а Тратерн так любил маскарады! Он решил, что появится в костюме Ромео, и сразу же написал Авроре записку, в которой сообщил, что принимает ее приглашение и при этом не скрыл, что именно собирается надеть на праздник.

Прочитав послание Тратерна, Аврора злорадно рассмеялась.

— Постарайся встретиться с ним в «Будлз», — наставляла она мужа, — и удостовериться, что его намерения не изменились. Мы приготовим специально для него достойную Джульетту, не так ли, дорогой?

Слуги вот уже несколько дней чистили и мыля белый с золотом бальный зал в Фарминстер-хаусе. Краску и позолоту подновили. Паркетный пол натерли воском, так что он блестел как зеркало. Даже потолочная лепнина и роспись были подправлены.. Хрустальные люстры опустили вниз и тщательно протерли, как, впрочем, и настенные бра, и только потом вставили восковые свечи, которые горели ровно и не слишком коптили. Голубые атласные шторы выбили и вытряхнули, тяжелые золотые шнуры заменили.

Аврора наняла музыкантов и сама обговорила репертуар. Бал должен был начаться и закончиться менуэтом, но в промежутках прозвучат веселые шотландские рили, контрдансы, экоссезы и другие быстрые сельские танцы. Бал у Фарминстеров надолго запомнится лондонскому свету!

Приглашения рассылались далеко не каждому, потому что бальный зал мог вместить всего лишь около ста пятидесяти гостей. Поскольку король и королева милостиво согласились посетить дом герцога, прощальному балу Хоксуортов предстояло стать одним из главных событий сезона. Многие искренне считали, что не получить приглашения означает упасть в глазах общества. Поэтому менее знатные семьи поспешили раньше обычного вернуться в загородные поместья в попытке убедить остальных, что другие, более важные дела помешали им задержаться в столице.

Рядом с залом находилась просторная комната, так называемая буфетная. Там поставили гигантский стол красного дерева, накрытый скатертью ирландского полотна с кружевом. Здесь гости смогут выпить шампанского и утолить голод. Кроме того, Аврора велела устроить гардеробную для верхней одежды и туалетные комнаты для дам и джентльменов. В довершение всего были выбраны сувениры для приглашенных — маленькие серебряные с позолотой табакерки и изящные футлярчики для благовонных шариков. Хозяйке пришлось немало потрудиться, чтобы составить меню праздничного ужина. Судомойки вынули и почистили серебряные приборы, перемыли парадный сервиз. Садовники нарезали живых цветов, и горничные расставили букеты по вазам.

Несколько раз в дом тайком приезжала Мейбел, чья фамилия, как оказалось, была Монипенни. Здесь модистка графини примеряла ей маскарадный костюм. Как ни странно, Мейбел так и не успела перенять развязные манеры и вызывающее поведение, коими обычно отличаются уличные женщины. Она уже начала брать уроки этикета. Мейбел внимательно наблюдала за каждым движением портнихи и даже осмелилась давать ненавязчивые советы. Выяснилось, что она действительно неплохо умеет шить и обладает безупречным вкусом.

Костюм Джульетты был из кремового бархата, с завышенной талией и длинными рукавами, кончавшимися треугольничками. Неширокая юбка ниспадала мягкими складками до пола. К костюму полагались атласные туфельки без каблуков. Вырез был отделан изящными сиреневыми цветочками из щелка, а бедра охватывал кушак из золотой парчи.

Волосы были забраны золотой сеточкой, а маску из лебяжьих перьев украшали крошечные жемчужинки и стразы. В этом платье Мейбел выглядела настоящей леди.

Их величества собирались нарядиться своими предками, королем Эдуардом Третьим и его женой, королевой Филиппой. Валериан и Аврора оделись совсем просто — и перед приглашенными предстали римский военачальник и его супруга. В ночь бала они стояли на площадке лестницы, приветствуя прибывающих. Кого здесь только не было! Генрих Восьмой и все его шесть жен, Ричард Львиное Сердце, Робин Гуд и его возлюбленная Мэрион, турецкие султаны и султанши, Людовик Четырнадцатый в туфлях на высоких красных каблуках, лорды и леди минувших веков, несколько дьяволов, два кардинала, семеро средневековых монахов, пираты, цыгане и рыцари. Сэр Роджер Эндрюс вырядился испанским конкистадором, лорд Шелли — Арлекином, граф Бьют — шотландским воином.

Поскольку король ложился спать рано, гостей просили приехать к восьми часам. Королевская чета прибыла без четверти девять, и герцог Фарминстер открыл бал в паре с королевой Шарлоттой. Его величество повел в менуэте леди Хоксуорт. Во время танца король заметил:

— Мадам, до меня дошли крайне неприятные слухи, которые, к моему великому облегчению, оказались гнусной ложью. Вы знаете, что я имею в виду?