Джулия Бирн - Пленница викинга

Рорик проводил Ивейну взглядом. Ей пришлось обойти вокруг очага, чтобы не проходить мимо него на пути к двери.

Он подавил желание догнать ее, сломать стену сопротивления, которую она так упорно возводила.

– Рорик? Как-то темно стало. Уже вечереет?

Рорик взглянул на отца. Они говорили об Орме, о последнем походе, но вскоре Эгиль задремал, оставив Рорика наедине с его мыслями. Теперь лицо старика посерело, и дышал он с трудом.

– Еще нет, отец, но я отнесу тебя в спальню. Тебе нужно отдохнуть.

– Это из-за Харальда.

– Харальда? – Рорик встал. – Сноррисона?

– Нет, нет. – Руки Эгиля заметались по меху. – Харальда Прекрасноволосого. О нем я говорил с Ивейной. Он хотел земли и денег.

– Все хотят.

– Да. Ты это знаешь, Рорик. – Эгиль взглянул на него с почти жалобным выражением. – Поэтому я женился на Гуннхильд. Она принесла богатство в нашу семью. Я ведь пообещал твоей матери…

Рорик нахмурился. Он смутно помнил, как однажды, в раннем детстве, попытался расспросить Эгиля о матери, и отец не захотел ничего ему рассказать. Впоследствии ему некогда было размышлять о женщине, которую он совершенно не знал. Тот случай постепенно забылся, а Эгиль никогда не упоминал о своей покойной жене. До сегодняшнего дня.

Он снова опустился на скамью.

– Моей матери?

– Я… любил ее, – пробормотал Эгиль. – И я обещал ей больше не выходить в море.

Рорик хохотнул.

– Как я тебя понимаю.

– Ха. Ты то же самое пообещал Ивейне? – Эгиль пристально взглянул на него. – Да, прошлое всегда возвращается. Но Ивейна не такая, как твоя мать, Рорик. Она сильная. Я пожалел о своем обещании, но все-таки… сдержал его даже после ее смерти. Это была единственная цена, которую я мог заплатить, – добавил он так тихо, что Рорик с трудом разобрал слова.

– Но ты же не виноват в ее смерти, отец.

– Разве? Люди расплачиваются за свои прегрешения, Рорик. Но когда я перестал ходить в набеги, нам неоткуда было взять денег.

– И ты женился на Гуннхильд. – Рорик пожал плечами. – Она хорошая хозяйка, я это признаю.

– Да, хорошая. И я не ждал от нее подвоха. Ее молодость давно миновала, и люди говорили, что она бесплодна. Но никогда нельзя недооценивать решительную женщину. – Он с трудом выпрямился и с неожиданной силой сдавил руку Рорика. – Я не хотел иметь от нее детей, Рорик, но она меня перехитрила. Или Локи вмешался, и теперь тебе приходится иметь дело с Оттаром.

– С Оттаром я справлюсь.

– Нет! Ты не понимаешь. – Пальцы Эгиля сжались, как когти, его кадык дернулся. – Выслушай меня. Не подпускай Оттара к власти. Я приказал, чтобы мой корабль починили. Отдай его мальчишке, и…

Он умолк, и его лицо побелело. Покрывшись испариной, он ловил ртом воздух, а затем, захрипев, повалился вперед и потерял сознание.

В Селси Ивейну не выпускали за пределы поместья, а с внутренней стороны частокола, где она обычно гуляла, была лишь утоптанная земля без единого цветочка.

Здесь ее ноги ступали по пышному зеленому ковру. Чистый горный воздух полнился ароматами полевых цветов, а подол ее платья был припорошен цветочной пыльцой. Жужжали пчелы, светило солнце. Девушка чувствовала себя свободной, как ветер.

Ивейна улыбнулась своим мыслям. Она остановилась на берегу и окинула взглядом поместье. За кучкой строений поднимался лес, темная стена сосен, защищающая долину от ледяных зимних ветров. Зимой тут, наверное, мрачно и холодно, но в уютном доме так приятно пережидать морозы. Здесь она могла бы обрести счастье. Если бы Рорик любил ее.

Неожиданный звук отвлек ее от раздумий. Она повернулась и увидела лодочку, подошедшую к пристани. Облик вылезшего из лодки создания заставил девушку забыть обо всем. Странное существо было с ног до головы закутано в синий плащ с капюшоном, расшитый непонятными символами. Из-под плаща выглядывала пара башмаков из волосатой коровьей шкуры. Завязки башмаков оканчивались бубенчиками, позвякивающими при ходьбе.

Только через несколько мгновений Ивейна сумела оторвать взгляд от этой необычной обуви. Она увидела перед собой руки в меховых перчатках, похожие на звериные лапы. Одна рука держала кожаный мешок, другая сжимала длинный деревянный посох с медным набалдашником. С морщинистого, древнего, как само время, лица на Ивейну глядела пара ярко-голубых глаз, веселых и любопытных.

– Ах! Золотое дитя, которое я видела в пламени. Отлично. Я как раз вовремя.

Голос незнакомки был низким, женственным и неожиданно приятным. Она сунула кожаный мешочек под плащ, протянула руку и похлопала Ивейну по плечу.

С опаской глядя на обтянутую мехом ладонь, девушка попятилась.

– Испугалась меня, малышка? Не бойся. – Женщина улыбнулась. – Я Катя, которая предсказывает только хорошее. Но тебе, – ее улыбка угасла. – Тебе я расскажу правду. Я обязана тебя предупредить.

– Ты та самая ведьма, о которой рассказывал Рорик? – спросила ошарашенная Ивейна. – Вообще-то ты опоздала. Твои предсказания мне уже не помогут.

Катя рассмеялась.

– Я вижу будущее, дитя, а не прошлое. Об этом мы поговорим позже. Я проделала долгий путь. В этом доме меня всегда встречали добрым угощением и сладким вином. Надеюсь, ничего не изменилось.

– Отнюдь, – буркнула девушка. А затем, устыдившись собственной грубости, выдавила улыбку. – Прости, я растерялась. Мы, англичане, не привыкли… э… общаться с ведьмами.

Катя рассмеялась снова.

– Англичанка! Поэтому я видела путешествие и еще кое-что. Но это не важно. Всему свое время.

– Гм. – Ивейна решила, что эти загадочные высказывания совершенно ее не успокаивают. Она как раз думала, что бы сказать в ответ, когда из дома выбежала Анна, остановилась, заметила их, и бросилась навстречу.

– Что-то случилось, – встревожилась Ивейна.

– Ярл, – невозмутимо ответила Катя. – Сегодня ночью норны перережут нить его жизни.

Ивейна пристально взглянула на нее, но не успела и слова вымолвить, как Анна уже стояла рядом.

– Госпожа, слава Богу, вы недалеко ушли. Отцу Рорика стало плохо. Он разговаривал с Рориком, а потом неожиданно упал. Рорик отнес его в спальню, но он только бормочет и ворочается в кровати. Гуннхильд совсем растерялась, а…

Наконец-то Анна заметила Катю и застыла с разинутым ртом.

– Твоя рабыня тоже англичанка? – спросила Катя. – Что она говорит?

Ивейна торопливо пересказала ей последнюю новость. Как только они вошли в дом, Гуннхильд бросилась им навстречу.

– Катя! Какое счастье, что ты приехала так рано.

– Да благословят боги твой дом, Гуннхильд. Я приехала, чтобы увидеть это дитя… – В голосе ведьмы звучала вопросительная нотка, и Ивейна вспомнила, что не успела назвать свое имя. – Но я с радостью использую свое умение, чтобы облегчить последние часы Эгиля.

Гуннхильд окинула Ивейну неприязненным взглядом.

– Это жена моего пасынка. Идем. Я отведу тебя к Эгилю.

Катя кивнула.

– Поговорим позже, дитя, – сказала она и последовала за Гуннхильд.

– Какая странная старуха, – прошептала Анна. – И что это за штуки у нее на ногах?

– Башмаки, – уверенно заявила Ивейна. – Не волнуйся, Анна. Она ведьма, но, по-моему, безобидная. Я слышала, что они обладают даром исцеления, но в Англии их боятся из-за церковных запретов…

Неожиданно она сообразила, что Анна смотрит на нее с удивлением и ужасом.

Рассеянно улыбнувшись, Ивейна поспешила во внутренние покои, но столкнулась в дверях с мужем и свекровью.

– Тебе здесь делать нечего, – отрезала Гуннхильд. – Мой муж под надежным присмотром.

Ивейна не удостоила ее вниманием. Взглянув на Рорика, она прикоснулась к его руке.

– Рорик, мне очень жаль. Я хоть что-нибудь могу сделать?

– Нет. – Он накрыл ее руку ладонью. – Отец все равно тебя не узнает. О нем заботится Ингрид. Она была его нянькой. Наверное, сегодня ты могла бы присмотреть за рабами, чтобы освободить Гуннхильд. Думаю, с этим вы сами разберетесь. – Он на мгновение сжал ее ладошку и вернулся в покои отца.

– Как по-мужски, – проворчала Гуннхильд, хотя и без злобы. – Сделать двух женщин хозяйками в доме.

– Но это же только на один день, – возразила Ивейна, чувствуя все больше жалости к этой женщине. – Я буду молиться за выздоровление Эгиля.

– Делай, как знаешь, – ответила Гуннхильд, а затем повернулась и вышла из дома.

– Твой отец быстро успокоился, Рорик. Думаю, скоро он отойдет.

Катя вошла в зал и заняла кресло для гостей прямо напротив Рорика. Ее взгляд упал на Ивейну, сидящую рядом с мужем в кресле ярла, а затем на Гуннхильд, примостившуюся на скамье. Она удивленно выгнула брови, но ничего не сказала. Ужинали в молчании.

– Ты должна отдохнуть, Гуннхильд. – Катя подняла рог и отхлебнула вина. – С ним сейчас Ингрид.

– Позже отдохну. Ты наелась, Катя? Что-нибудь еще предложить?

Катя покачала головой и отложила рог.

– В этом доме меня всегда хорошо принимают. Теперь настал мой черед.

– Воистину нам нужны хорошие вести, – пробормотала Гуннхильд.

– Я буду смотреть для тебя в огонь, Гуннхильд. Но сначала, – Катя сделала знак Ивейне. – Подойди ко мне, дитя.

Ивейна почувствовала, как шевельнулся рядом Рорик.

– Если не хочешь, откажись, – посоветовал он. – Никто тебе и слова не скажет.

– Разве я теперь не норвежка? – спросила девушка, бросив взгляд в его сторону. Она заметила, что в его глазах что-то промелькнуло.

Подавив робость, Ивейна встала и обошла вокруг очага. Катя тоже поднялась и, приложив пальцы одной руки ко лбу девушки, закрыла глаза.

– Молчи, – приказала она.

Наступила мертвая тишина; умолкли даже рабы и слуги. Через несколько минут страх Ивейны прошел. Это не было представлением. Катя не произносила заклинаний и не смешивала зелья. Она всего лишь впала в какое-то странное забытье.

Неожиданно глаза ведьмы распахнулись. Мгновение она слепо пялилась на Ивейну, затем ее взгляд прояснился, и она опустила руку.

– Ты мне не веришь, – сказала она наконец. – Но это неважно. Когда придет время, ты вспомнишь мои слова и будешь сильной. Слушай внимательно, золотое дитя. Я видела не все. Лишь море и два корабля. Один уходит от погони, второй преследует. А впереди у них опасность. Угроза из прошлого. И еще. Не бойся. Смерть витает над тобой, но тебя не коснется.

– Довольно, Катя! – Рорик вскочил, обошел вокруг очага и прижал Ивейну к груди. – Зачем, во имя Тора, ты пугаешь мою жену рассказами об опасности и смерти?

– Прости, Рорик. – Катя попятилась. – Я не властна над своими видениями, но хорошо, что ты ее защищаешь. Думаю, так будет всегда.

– Тут и думать нечего, – отрезал он. – Защищать жену – мой долг.

– Дело не в долге. Ты зря борешься с собой. Вы даете друг другу силу.

Рорик прищурился.

– Ты заговариваешься, женщина. Надеюсь, в следующий раз твои предсказания будут более удачными. А на сегодня хватит.

– Но, Рорик, Катя еще не смотрела в огонь. – Гуннхильд явно не хотела лишаться вечернего развлечения.

Рорик окинул ее ледяным взглядом.

– В другой раз, Гуннхильд. Мой отец, твой муж, умирает. Я иду к нему и не хочу, чтобы в мое отсутствие Ивейна выслушивала россказни о судьбе и смерти.

Гуннхильд покраснела от ярости.

– Норвежские женщины не боятся предсказаний Кати, – заявила она, встала и направилась в покои Эгиля.

Рорик снова повернулся к Кате.

– Я благодарен за все, что ты сделала для моего отца. Можешь отдохнуть у огня и взять столько припасов в дорогу, сколько тебе потребуется.

– Спасибо, Рорик. Прости, если…

Пошатываясь и размахивая руками, в зал вбежала Ингрид.

– Умер, – кричала она. – Умер ярл.

Женщины заголосили в ответ.

– О, Рорик, – Ивейна повернулась и обняла мужа.

Он взял ее за плечи и отодвинул в сторону.

– Мой отец не захотел бы выслушивать эти крики и плач, – резко сказал он. – Отпусти рабынь и сама иди спать. Утром увидимся.

– Но…

Но Рорик уже ушел. Дрожа, с трудом сдерживая слезы, Ивейна отвернулась. Прикосновение кошачьей лапы заставило ее вздрогнуть.

– Пусть идет, дитя. Он все никак не примирится со своим сердцем. – Катя понимающе улыбнулась. – Я хотела бы оказать тебе более весомую помощь, но только норны знают судьбу наверняка. – Она похлопала Ивейну по руке. – Делай то, что велел тебе муж, малышка. И не ропщи. Видеть все не в моих силах, но я вижу, как он на тебя смотрит. Если хочешь большего, покажи ему путь.

И как же это сделать? – спрашивала себя Ивейна следующим утром, пока Анна расчесывала ей волосы. Рорик ночевать не пришел. Где-то среди ночи ей послышался стук двери. В полусне она почувствовала присутствие Рорика, но когда открыла глаза, маленькая комнатка была пуста, а подушка рядом не смята.

– Зачем куда-то идти, госпожа? – пробормотала Анна, накрывая ее волосы чистым полотняным платком. – Рорик будет занят подготовкой к похоронам, а тебе, по-моему, не стоит гулять в одиночестве.