Она неохотно позвонила в колокольчик, и через несколько секунд появилась горничная.

— Приведите, пожалуйста, мисс Кейт, — приказала леди Пэрриваль.

— Слушаю, миледи.

Леди Пэрриваль казалась настолько испуганной, что я невольно начала тревожиться, что увижу. Если она совершенно невыносима, решила я, по крайней мере я смогу осмотреться. Если всё будет настолько плохо, я всегда смогу последовать примеру предыдущих гувернанток и уволиться.

Когда она появилась, я была довольно приятно удивлена — но, возможно, потому, что ожидала чего-то худшего.

Девочка была очень похожа на мать. Волосы у неё были немного менее яркими, глаза — чуть менее зелёными. В них ощущался какой-то оттенок голубизны — возможно, из-за того, что на ней было синее платье. Ресницы и брови у неё были немного выцветшие — поразительную красоту её матери подчеркивали тёмные брови и роскошные ресницы. Но сразу же было ясно, что она — истинная дочь своей матери.

— Кейт, милочка, — обратилась к ней леди Пэрриваль, — это мисс Крэнли. Если тебе посчастливится, она станет твоей новой гувернанткой.

Девочка кинула на меня оценивающий взгляд.

— Мне не нравятся гувернантки, — сказала она. — Я хочу уехать учиться в школу.

— Это ведь не очень вежливо, правда? — мягко спросила леди Пэрриваль.

— Да.

— А разве мы не должны быть вежливыми?

— Может, вы и должны, мама. А я не хочу.

Я рассмеялась и смело сказала:

— Вижу, что нам надо многому учиться.

— Я никогда не учусь, если не хочу.

— Это ведь, кажется, не очень умно.

— Почему?

— Потому что вы останетесь невежей.

— Если захочу быть невежей, так и буду.

— Решать, конечно, вам, — спокойно ответила я. — Но я ещё не слышала, чтобы умному человеку хотелось остаться невежей.

Взглянув на леди Пэрриваль, я увидела, что её страхи по поводу того, что я откажусь от её дочери, ещё увеличились.

— Право, Кейт, — умоляла она, — тебе следовало бы пообещать мисс Крэнли, что ты постараешься быть хорошей ученицей. Иначе она может отказаться заниматься тобой.

Кейт пожала плечами.

С удивлением я почувствовала, что мне почти жаль леди Пэрриваль. Я не могла понять, почему она, с виду — женщина, которая умеет добиваться своего, позволяет своему ребёнку так себя вести.

Мне показалось, что Кейт испытывает некую враждебность к матери, и что причина её плохого поведения — в желании доставить ей неприятности.

— Если я решу учить Кейт, нам следует поближе познакомиться. Может, она покажет мне классную комнату? — предложила я.

Кейт повернулась ко мне. Было видно, что она находит меня совершенно не похожей на привычных ей гувернанток. Я представила себе этих несчастных нуждающихся женщин, отчаянно желающих получить место и боящихся, как бы не сделать чего-то такого, от чего они его лишатся.

Такой оживлённой я давно не была. Я попала-таки в прежний дом Саймона, к людям, принимавшим участие в той трагедии. Кроме того, я немного предвкушала будущие битвы с этой девочкой.

— Если вы считаете… — неуверенно начала леди Пэрриваль.

— Да, — согласилась Кейт, — я покажу вам классную комнату.

— Прекрасно, — откликнулась я.

Леди Пэрриваль встала, готовясь идти с нами. Я повернулась к ней.

— Может, нам с Кейт познакомиться… наедине? Так нам лучше можно будет понять, поладим ли мы.

Не знаю, что было сильнее: её облегчение или тревога. Она была рада закончить наш разговор, но боялась того, что произойдёт, когда я останусь с Кейт наедине.

Девочка повела меня вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньку.

— Это очень высоко, — бросила она мне через плечо.

— Классные комнаты, как правило, бывают наверху.

— Мисс Ивенс всегда пыхтела, когда поднималась по лестнице.

— Мисс Ивенс — это та несчастная леди, которая пыталась учить вас до меня? — спросила я.

Кейт хихикнула. Бедная мисс Ивенс! Зависеть от такого чудовища!

— Там, наверху, совсем не хорошо, — добавила она. — Привидения, знаете ли. Вы боитесь призраков?

— Поскольку никогда не была с ними знакома, то не могу сказать.

— Вот подождите, и увидите, — пообещала она. — Они ужасно страшные. В таких старых домах всегда привидения. Они приходят ночью, когда вы спите… Особенно если вы им не понравились. А они вообще не любят чужих.

— Да неужели? Я считала, что они приходят повидать членов своей семьи.

— Вы ничего о привидениях не знаете!

— А вы?

— Конечно знаю! Я знаю, что они делают ужасные вещи… Звенят цепями и пугают людей по ночам.

— Наверное, вы наслушались сплетен.

— Вот увидите, — с угрозой проговорила она. По её глазам было видно, что она уже строит планы. — Если вы сюда приедете, вы с ума сойдёте от ужаса. Уверяю вас.

— Спасибо за обещание. Мы пришли?

— Классная на верхнем этаже. Можно смотреть в колодец, потому что лестница поворачивает и поворачивает. На этих перилах кто-то повесился. Гувернантка.

— Наверное, у неё была ученица вроде вас.

Это заставило её рассмеяться, и она посмотрела на меня не без уважения.

— И кроме того, — добавила я, — сделать это, должно быть, было нелегко. Она, наверное, была очень ловкая. Так вот классная комната. Какие у вас есть книги?

— Скучное старьё.

— Вы хотите сказать, что для вас они скучные. Наверное, потому, что вы их не понимаете.

— Откуда вам знать, что я понимаю?

— Ну, вы же сами сказали, что никогда ничего не учите, если вам не хочется. Мне показалось, что хочется вам этого очень редко, так что ваше невежество вполне объяснимо.

— Вы — странная гувернантка.

— Откуда вам знать? Я ещё не стала гувернанткой.

— Я могу дать вам совет, — заговорщическим тоном сказала она.

— Очень мило с вашей стороны. Какой?

— Не приезжайте сюда. Я не очень хорошая, знаете ли.

— О да. Это я уже увидела.

— Почему?.. Как?..

— Вы сами мне сказали. Да и потом — это ведь достаточно очевидно.

— На самом деле я не такая уж плохая. Просто я не люблю, чтобы мне говорили, что я должна делать.

— В этом нет ничего необычного, знаете ли. Вы просто идёте с толпой. Но существуют люди, которым хочется учиться, и они учатся. Есть люди, которые ведут осмысленную жизнь. — Она озадаченно на меня уставилась. — Ну, я посмотрела на классную комнату. А теперь я вернусь к вашей матери.

— Вы скажете ей, какая я ужасная, и что я вам не нравлюсь, и вы не будете моей гувернанткой.

— Вам хотелось бы, чтобы я ей сказала это? — Она не ответила, что меня немного удивило и порадовало. — Вы часто говорите людям, что они сделают?

— Ну, ясно же, что вы не будете здесь работать. Вы не бедная, как мисс Ивенс. У вас нет такой необходимости. Никто по доброй воле не приедет сюда работать!

— Если хотите проводить меня к вашей матери, я буду рада. Если нет, то, надо полагать, я и сама найду дорогу.

Мы взглянули друг на друга, словно два военачальника перед началом битвы. Я поняла, что девочка невольно заинтересовалась мною. Я вела себя не как обычная гувернантка, а она, конечно, не так, как ведут себя будущие ученицы. Но я почувствовала, что она получила удовольствие от нашего словесного поединка, и была вынуждена признаться себе, что я тоже. Я сочла ее балованным ребёнком, но была уверена, что существует ещё какая-то причина, почему она так себя ведёт. Мне трудно было понять, как именно она относится к своей матери, но было бы любопытно узнать это.

Как это ни странно, этот трудный ребёнок, доводящий гувернанток до отчаяния, чем-то меня привлекал. Мне захотелось узнать её поближе. Я знала, что в любом случае согласилась бы здесь работать, Но, встретившись с леди Пэрриваль и ее дочерью, я была ими заинтригована.

Кейт оттолкнула меня и начала спускаться вниз.

— Сюда, — кивнула она.

Я следом за Нею вернулась туда, где мы оставили её мать. Она встревоженно подняла голову, словно готовясь к разочарованию.

Я сказала:

— Кейт показала мне классную комнату. Она светлая и просторная, и расположена очень приятно… На самом верхнем этаже. — Я помолчала, наслаждаясь властью, а потом продолжила: — Я решила что, если мы договоримся о деталях, то я готова назначить испытательный срок… для обеих сторон… Скажем, месяц. Если в конце этого срока мы решим, что существующее положение нас устраивает, мы сможем говорить о будущем.

Она ослепительно улыбнулась. Она решила, что то недолгое время, которое я провела с Кейт, помогло мне согласиться. Она готова была обещать всё, что угодно. Я была уверена, что предложенное ею жалование намного превышает то, что обычно платят гувернанткам.

— Когда?.. — нетерпеливо спросила она.

— Как насчёт понедельника? Как раз начало недели. Мне ведь ехать недалеко.

— Это просто чудесно!

Кейт изумлённо смотрела на меня. Я хладнокровно добавила:

— Если экипаж отвезёт меня обратно в Тренкорн Мэнор…

— Но конечно же! — отозвалась леди Пэрриваль. — Мы будем ждать вас в понедельник.

На обратном пути я торжествовала. Я была уверена, что у меня всё получится. Я найду убийцу Космо. А потом мне надо будет найти Саймона. Я не знала, как я это сделаю. Но когда настанет время, я что-нибудь придумаю.

* * *

Теперь мне надо было преодолеть несколько трудностей. Я должна была сообщить отцу, что заняла место гувернантки. Его это озадачит. И я не забыла тётю Мод. Я была уверена, что она меня осудит: таким образом я уменьшаю свои шансы на то, что она назвала бы удачным браком. Но к тому времени, как они получат мои письма, я уже буду в Пэрриваль Корте.

Следует написать Фелисити. Интересно, как отреагирует она. Конечно, знай она всю правду, она поняла бы: ведь она знает о моём беспокойном настроении. Она и сама была гувернанткой, но я была не таким ребёнком, как Кейт. Мы с Фелисити сразу же сблизились.

Я была совершенно не готова к реакции Лукаса.

Я увидела его только вечером за столом. После смерти Терезы трапезы проходили мучительно. Мы все ощущали место, за которым сидела она, напротив Карлтона. Теперь это место опустело, и время от времени кто-нибудь из нас тайком поглядывал в ту сторону. Разговор всё время не клеился, и иногда мы с Лукасом надолго замолкали, не зная, что ещё сказать. В прошлом мы всегда засиживались за столом, теперь все старались поесть как можно скорее.

Лукас сказал:

— Я не видел тебя весь день. Сегодня днём я тебя искал.

— Я ездила в Пэрриваль Корт.

— В Пэрриваль Корт?! — изумлённо повторил он.

— Да… По правде говоря, я собираюсь там работать.

— Что?!

— Гувернанткой. У леди Пэрриваль есть дочь… Кейт. Я собираюсь стать её гувернанткой.

— Зачем это?

— Ну, это всё-таки дело, и…

— Какая глупая мысль! — Он обратился к Карлтону, который мрачно смотрел в тарелку. — Ты слышал? Розетта собирается поехать в Пэрриваль Корт и стать там гувернанткой!

— Ды, слышал, — сказал Карлтон.

— Разве ты не считаешь, что это бред?

Карлтон кашлянул.

— Я начинаю работать в понедельник. Я хочу найти какое-нибудь дело и решила, что это — неплохое начало, — объявила я.

Лукас потерял дар речи. Как только мы поели, он утащил меня в гостиную.

— Я хочу поговорить, — сказал он.

— Да?

— Об этой глупости…

— Это не глупость! Это вполне разумно. Я хочу что-нибудь делать!

— Ты могла бы найти множество дел. Если тебе так хочется присматривать за детьми, то чем тебе не нравятся наши двое?

— Это не одно и то же, Лукас…

— То есть как это — не одно и то же? Ты хоть понимаешь, на что ты идёшь?

— Если это будет невыносимо, я всегда могу уйти.

— Этот дом! В нём что-то не так. И ты — там! Я просто не могу это себе представить.

— Множество молодых женщин становятся гувернантками.

— У тебя нет должной квалификации.

— А у скольких из них она есть? Я получила приличное образование. Я могу кое-чему учить.

— Это абсурд! Скажи мне, Розетта, зачем тебе это? Должна быть какая-то причина!

Я несколько секунд молчала. Как мне хотелось всё ему рассказать! Я импульсивно призналась во всём няне Крокет — но перед этим я убедилась, что она эмоционально втянута в эту историю. Было очевидно, что тогда я совершила правильный шаг. Я колебалась. Но я не была уверена в Лукасе. Он должен бы испытывать благодарность к человеку, который спас ему жизнь, но Лукас — спокойный реалист. Я не могла предсказать, как он решится действовать.

Он сам ответил на свой вопрос: