Джеки Коллинз - Плесните любви, пожалуйста!

Состроив самую обворожительную улыбку, которую несколько портили далеко не безупречные, как у многих британцев, зубы, Джероми проговорил елейным тоном:

– Скажите, миссис Паттерсон, приходилось ли вам когда-либо бывать в нашем прекрасном старинном городе?

– Что-что? – вежливо переспросила Сьерра, все еще выбитая из колеи разговором с Флинном, и Джероми пришлось повторить вопрос.

– В каком городе? – снова уточнила она. Флинн по-прежнему занимал все ее мысли, поэтому ей вовсе не хотелось вести пустые светские разговоры о чем бы то ни было.

– В Лондоне. В столице Великобритании, – пояснил Джероми несколько раздраженным тоном, не понимая, почему эта американка не уделяет должного внимания ему, прирожденному англичанину, почти аристократу. Или он для нее недостаточно хорош? Джероми где-то слышал, что американцы просто с ума сходят от всяких там пэров и виконтов, и, хотя сам он не принадлежал к старинной аристократии, в глубине души был убежден, что любой англичанин просто по определению должен быть выше и благороднее представителей так называемой «американской нации», где смешались в кучу ирландцы, французишки, испанцы, славяне и прочий сброд.

– Так, значит, вы – англичанин? – спросила Сьерра, пытаясь взять себя в руки.

– Да. Я родился, вырос и получил воспитание в Англии, – сказал он, стараясь выговаривать слова четко, без свойственного американцам неряшливого растягивания. Неужели она не сумеет оценить его правильный британский акцент? – Мы с Люкой познакомились именно в Лондоне, – поспешно добавил он на случай, если Сьерра еще не знает, что он и знаменитый певец – сексуальные партнеры. – Это было два года назад, с тех пор мы вместе.

– Это очень мило, – неопределенно ответила Сьерра. – А где Люка? Он тоже здесь?

«Боже милосердый! – подумал Джероми. – Да эта сенаторша пьяна в сосиску! Или она просто настолько тупая?»

– Люка сидит прямо напротив нас, – сообщил он, жестом показывая на своего любовника, который о чем-то оживленно беседовал с Теем.

– Ах да, конечно. Теперь я вижу, – сказала Сьерра, делая знак официантке вновь наполнить ее бокал.

«Нет, Джеки Кеннеди из нее не выйдет, – подумал Джероми, сокрушенно качая головой. – Так что мне можно даже не напрягаться… Хотел бы я знать, о чем Люка так увлеченно беседует с этим чернокожим красавцем Теем Шервином?»

* * *

Поскольку Джероми Мильтон-Голд оказался натуральным снобом, Лори решила испробовать свои чары на сенаторе Паттерсоне. Он казался ей достаточно простым парнем, к тому же был достаточно симпатичным. А поскольку Эшли, жена футболиста, буквально намазывалась на ее Клиффа, Лори было просто необходимо что-нибудь замутить.

О Хэммонде Паттерсоне Лори знала только то, что он – сенатор, а его жена вращается в высшем обществе, прекрасно одевается и заодно занимается кое-какой мелкой благотворительностью. «Ну и что с того?» – подумала она. Переехав к Клиффу, Лори убедилась, что статус подружки знаменитости дает ей немало преимуществ. Например, она могла спокойно разговаривать с самыми важными шишками, не боясь, что ее отвергнут, оттолкнут. Нужно этим пользоваться, пока можно, решила она.

– Я не очень хорошо разбираюсь в политике, – непринужденно сказала она и улыбнулась, чтобы привлечь к себе внимание Хэммонда. – Зато я отлично вижу, что для политического деятеля у вас самая подходящая внешность.

– Вот как? Хотел бы я знать, что именно ты имеешь в виду? – проговорил Хэммонд, стараясь хоть одним глазом заглянуть в вырез платья своей соседки по столу.

– Что я имею в виду?.. – Лори кокетливо подмигнула. – Настоящую мужскую красоту, конечно. Американские избиратели любят, чтобы их кандидат был посимпатичнее. Если бы Клиффу вздумалось баллотироваться в президенты, его избрали бы уже завтра.

– Что-то я никак в толк не возьму, это комплимент или наоборот? – Хэммонд тоже улыбнулся. Эта стройная, красивая девчонка с упругими, правильной формы гру_́дками начинала ему нравиться. Главное, она была достаточно юной: на вид ей нельзя было дать больше двадцати – двадцати двух, а сенатор просто обожал молоденьких. Чем моложе, тем лучше. Юные девушки были для него как наркотик. Он от них просто тащился.

– Это не комплимент, а факт, – уверенно сказала Лори. Сенатор казался ей легкой добычей. – Самый обыкновенный факт. Вы – красивый мужчина, сенатор. Впрочем, ваша жена, наверное, говорит вам об этом каждый день.

– Моя жена… Она, э-э-э… – Хэммонд оборвал фразу, не договорив.

– Она тоже очень красивая женщина, – заметила Лори.

– Как и ты, моя дорогая, – ответил Хэммонд, подавляя желание ущипнуть ее за грудь или погладить по бедру. Кроме того, у нее были очень красивые рыжие волосы, и он не мог не задуматься о том, как выглядит ее лобок.

– Ну, это вам так кажется, – скромно заметила Лори.

– Ничего себе – кажется!.. – воскликнул сенатор, пожирая глазами ее бюст.

– Они настоящие, если вас это интересует, – сказала Лори, поощряя его.

– Прошу прощения, кажется, я… загляделся… – извинился Хэммонд, быстро поднимая свой честный взгляд к ее лицу. – Впрочем, немудрено было не заглядеться!..

Лори дерзко улыбнулась.

– Разве я сказала, что я против?..

* * *

Пока Лори и Хэммонд обменивались игривыми замечаниями и двусмысленными шуточками и вообще всячески флиртовали друг с другом, Александр и Хван погрузились в серьезную дискуссию о современной политике России и о последствиях распада Советского Союза в конце девяностых.

– Если бы Советский Союз не развалился, ты бы никогда не разбогател и не стал миллиардером, – заявила Хван.

– Кто знает, – парировал Александр. – Все на свете относительно.

– Расскажи это людям, которые потеряли все.

– Ты когда-нибудь была в России? – спросил Александр. Эта умная, но донельзя упрямая и предвзятая китаянка его очень заинтересовала. Похоже, его старый друг Флинн сделал правильный выбор: с такой женщиной не соскучишься.

– Один раз, – ответила Хван. – Я писала статью об одной русской поп-исполнительнице – забыла, как ее имя. Она – ваша русская Леди Гага. Мы вместе гуляли по Красной площади в сопровождении съемочной группы и толпы ее телохранителей.

– А-а, ты имеешь в виду Машу!.. – догадался Александр. – Она очень интересная личность.

– Не знаю, какая она личность, но ее телохранители отталкивали и расшвыривали других гуляющих, словно какой-нибудь мусор. И никто не протестовал! Никто не пытался возражать или жаловаться. У меня сложилось впечатление, что ваши люди не видят ничего особенного в том, что с ними обращаются как с последним дерьмом. Признаюсь откровенно, мне это очень не понравилось.

– У нас в России народ знает свое место.

– Ты имеешь в виду людей, которые не имеют достаточно денег и не занимают высокий пост?

Александр пожал плечами.

– Каждую страну начинаешь понимать, только когда проживешь там какое-то время.

– Это как-то не входило в мои планы.

– Что именно?

– Жить в России.

– Да я тебя, в общем-то, и не приглашал, – заявил Александр и улыбнулся. Ему казалось, он выиграл очко, но Хван одним ударом отыграла позиции.

– Даже если бы ты меня пригласил, – сказала она, – я не уверена, что согласилась бы.

* * *

К концу ужина, когда большинство гостей перезнакомились друг с другом и начали вести себя более непринужденно, на верхней палубе подали десерт: кофе, крепкие напитки, шоколад и другие сладости. К этому времени небо окончательно потемнело и на него высыпали звезды; на западе еще дотлевала вечерняя заря, а ночной океан дышал приятной соленой прохладой.

За десертом прежние партнеры снова воссоединились. Бьянка, сидя на коленах у Александра, массировала ему шею и думала о том, как они будут заниматься любовью, когда все разойдутся по каютам. Путешествие в ее честь только началось, но оно ей уже очень нравилось.

Эшли рассказывала Тею, какое сильное впечатление произвел на нее Клифф Бакстер.

– Он просто само очарование! – восклицала она, чувствуя, как после общения со звездой по ее телу все еще бегут мурашки восторга.

– Люка тоже ничего, – отвечал Тей. – Он мне очень понравился. Парень неплохо разбирается в спорте, и он совсем не похож на гея!

– Но ведь он приехал сюда с Джероми, – возразила Эшли, бросая взгляд на противоположный конец палубы, чтобы посмотреть, с кем там разговаривает Клифф. – Джероми – его партнер.

– Ты тоже, – усмехнулся Тей.

– Я его деловой партнер! – возмутилась Эшли. – Я же не сплю с Джероми!

– И на том спасибо, – вздохнул ее супруг.

– А знаешь, что я подумала? – вдруг сказала Эшли. – Может быть, мне стоит отделиться и открыть свой собственный бизнес?

– Нет, Конфетка, – покачал головой Тей, – я не готов выложить на бочку еще одну крупную сумму.

– Но почему? – насупилась Эшли. – Ты не хочешь вкладывать деньги в меня? Думаешь, у меня ничего не получится?

«Упс! – подумал Тей. – Следи за своим языком, парень, если хочешь получить что-то сегодня ночью!»

– Что ты, напротив! – возразил он. – Я готов вложить в тебя все, что у меня есть, – все до последнего пенни, потому что ты стоишь всех моих денег и даже больше!

– То есть я могу попробовать?

– Я не готов ответить тебе прямо сейчас, Конфетка. Давай сначала поговорим с моим финансовым менеджером.

– Но ты хотя бы обещаешь, что подумаешь? – не сдавалась она.

– Конечно, Конфетка. Обещаю.

Эшли быстро чмокнула его в щеку.

– Мне кажется, я очень понравилась Клиффу, – сказала она, слегка приосанившись.

– Еще бы ты ему не понравилась! Ты у меня ужасно привлекательная.

– Ты думаешь? – кокетливо осведомилась она.

– Не думал бы – не говорил. – Тей подмигнул. Он был уверен, что сегодня ночью наконец кое-чего добьется, благо Клифф Бакстер провел за него всю подготовительную работу.

«Спасибо, мистер Большая Шишка. Я твой должник».

Утро встало над морем свежее и румяное, будто омытое росой. Небо было голубым и безоблачным, по поверхности воды бежали ленивые волны, легкий бриз полоскал поднятый на короткой мачте вымпел. Берег, который еще вчера можно было разглядеть во всех подробностях, превратился в едва заметную черточку на самом горизонте, и от этого казалось, будто всего за одну ночь белоснежная яхта ушла бесконечно далеко от цивилизованного мира.

Завтрак подали на верхней палубе. Мерседес и Рени заняли место у стола, готовясь обслуживать гостей. Ден встал за стойкой бара, где на подносе ждали своего часа полторы дюжины бокалов с «Мимозой» [24].

Лори проснулась раньше других. «Самый сексуальный мужчина» продолжал храпеть в их спальне, и она спросила себя, почему его не назвали «Самым громким храпуном»… Или правильнее – Храпителем?.. Представив себе подобный заголовок на обложке «Пипл», она не удержалась и хихикнула. Интересно, многие ли из его поклонников когда-нибудь задумывались о том, что их обожаемый идол храпит, как все люди, и даже пускает газы? Наверное, немногие или вообще никто. Для них Клифф был не человеком из плоти и крови, а почти небожителем, поднявшимся так высоко над обычными людьми, что сама мысль о чем-то подобном казалась почти кощунственной. Правда, тысячи или даже миллионы женщин во всех уголках мира были бы не прочь с ним переспать, но их, скорее всего, ожидало бы серьезное разочарование. Трудно требовать от пятидесятилетнего мужчины неутомимости и напора, свойственного двадцатилетним жеребцам-мачо.

Вот храпел Клифф так, что другим было до него далеко.

Лори хорошо помнила первую ночь, которую она провела с Клиффом. Тогда ей казалось невероятным, что один человек способен так шуметь. Казалось, совсем рядом с ней несется бесконечный товарный поезд, сплошь состоящий из вагонов, каждый их которых битком набит десятками хрюкающих свиней. Лори не сразу набралась храбрости, чтобы пожаловаться Клиффу на то, что не может заснуть рядом с ним, на что он небрежно ответил: «Хочешь спать – ложись в другой спальне».

Но Лори казалось, что это самый верный способ стать бывшей девушкой Клиффа, поэтому она купила беруши и с тех пор спала спокойно.

Одеваясь, чтобы выйти на палубу, Лори попыталась разобраться, какие же чувства она испытывает к своему знаменитому сожителю. С одной стороны, она очень злилась на него за то, что он собирался хладнокровно ее бросить сразу после путешествия. С другой стороны, за прошедший год она успела крепко к нему привязаться. К Клиффу вообще было довольно трудно относиться плохо, потому что когда он хотел, то умел быть очаровательным и очень, очень милым. Кроме того, им было хорошо вместе – этого Лори отрицать не могла.

Брак мог бы решить большинство проблем, но увы – Клифф был убежденным холостяком, о чем он громогласно заявлял при каждом удобном и неудобном случае.