Убедившись, что горничные закончили свою работу и ей никто не помешает, Мерседес проникла в каюту Касьяненко и присела перед сейфом с набором специальных инструментов, который она предусмотрительно захватила с собой. В течение десяти минут она напряженно работала, обливаясь потом и прислушиваясь к каждому шороху, но наконец сейф клацнул и открылся.

Мерседес заглянула внутрь и невольно ахнула. Кажется, она сорвала джекпот. В сейфе лежали две толстые пачки стодолларовых купюр, какие-то документы, которые Мерседес посчитала не стоящими внимания, и небольшая бархатная коробочка, в которой она обнаружила великолепное кольцо с огромным изумрудом в окружении россыпи сверкающих бриллиантов.

У Мерседес буквально потекли слюнки. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы положить коробочку с кольцом обратно на полку.

Не сейчас.

Она уже решила, что сразу после нападения пиратов на яхту соберет самые дорогие украшения и деньги постояльцев. Круз пусть делает свою работу, а она – свою. Собственные деньги ей не помешают: Мерседес давно собиралась бросить опасный пиратский бизнес и начать жить собственной жизнью. Сейчас ей выдалась прекрасная возможность исполнить задуманное.

Хватит быть у папочки на побегушках. Она и сама кое-что умеет.

У Мерседес были большие планы.

Глава 49

Покинутый остров оказался весьма живописным местом. Это был настоящий райский уголок посреди тропического моря. Вдоль берега широкой полосой тянулся пляж, усыпанный белым коралловым песком; кое-где из него выступали большие камни причудливой формы. За пляжем стеной вставали джунгли. Вода у берега была неглубокой и совершенно прозрачной, а по песчаному дну скользили быстрые тени рыб.

Капитан Диксон заранее договорился, что на острове их будет встречать гид, и невысокий сухопарый мексиканец в широкополой шляпе действительно уже ждал их, сидя в тени под раскидистой пальмой. Когда оба катера ткнулись носами в прибрежный песок, мексиканец поднялся на ноги и почтительно снял свое сомбреро.

– Вот это да! – восхитилась Бьянка, соскакивая на берег и сбрасывая майку, под которой обнаружились едва различимые невооруженным глазом чашечки оранжевого купальника. – Потрясное место! И никаких папарацци! Господи, я в раю!

Александр улыбнулся. Ему очень нравилось смотреть, как Бьянка дурачится. В такие минуты она казалась совершенно естественной и раскованной, и это было забавно и свежо.

– Эй, Эшли, не бойся! Давай сюда! – крикнула Бьянка.

Эшли, вылезавшая из катера с предельной осторожностью, чтобы, не дай бог, не замочить свои новенькие сандалии от «Дольче и Габбана», кивнула.

– Сказочное место, – поделился Тей своими впечатлениями с Люкой. – Прямо как во сне! И совсем не похоже на Замок!

– У тебя есть замок? – уточнил Люка, стараясь оторвать взгляд от туго обтянутой шортами промежности Тея.

– Не, приятель! – Чернокожий футболист широко улыбнулся. – Слон и Замок – это название лондонского района, в котором я вырос.

Люка слегка смутился. Стараясь скрыть неловкость, он принялся деятельно помогать Лори выбраться из катера.

Спрыгнув на песок, Лори кивком поблагодарила певца и огляделась по сторонам. Ничего подобного она в жизни не видела и очень пожалела, что не взяла с собой фотоаппарат. Да и Клифф зря не поехал – ему бы здесь наверняка понравилось.

Ден, Рени и несколько матросов сноровисто разгружали продукты, устанавливали на пляже зонтики от солнца, расстилали на песке большие пляжные полотенца и монтировали под наблюдением Гая походный буфет. Мануэль – мексиканский гид, присланный местной туристической компанией, – наблюдал за всей этой возней с хорошо скрытым недоумением. Туристы, особенно американские, всякий раз поражали его своей переходящей всякие границы расточительностью и любовью к комфорту. Страшно подумать, какие огромные деньги они тратили на сущие пустяки! Мануэля, конечно, предупредили, что сегодня ему предстоит сопровождать не просто туристов, а Очень Важных Туристов, однако толпа, высадившаяся на пляж с двух катеров, не показалась ему примечательной. Женщины, как обычно, ходили почти голышом, а мужчины совершенно не обращали на это внимания. Сам Мануэль сгорел бы со стыда, если бы его жене или дочерям пришло в голову выставлять себя напоказ столь бесстыдным образом.

Гай, заметив проводника, подошел к нему.

– Сначала гости перекусят, – сказал он, – потом отправятся на экскурсию по острову. У тебя все готово?

– Все о’кей. – Мануэль кивнул и, снова усевшись в тени под пальмой, приготовился терпеливо ждать. В конце концов, он просто гид, и его мнение никого не интересует.

* * *

Когда Флинн обнаружил, что Сьерра не поехала на остров, он испытал противоречивые чувства. Может быть, ему тоже следовало остаться на яхте?

Но зачем? Чтобы снова нарваться на ничего не значащие вопросы и вежливый, но холодный взгляд? В первый раз Сьерра разговаривала с ним, как с совершенно посторонним человеком, и это сильно на него подействовало. Неужели она действительно не испытывает к нему никаких чувств?

Сосущее ощущение под ложечкой никак не успокаивалось, и Флинн буквально места себе не находил. Хэммонд был на острове вместе с остальными, а значит, у него появился шанс раз и навсегда объясниться со Сьеррой. Душа Флинна жаждала завершения, последней точки. Он просто обязан был выяснить, почему Сьерра предала его, почему поступила с ним так жестоко.

Возможно, с его стороны это был бы не самый умный шаг, и все же…

Но он, как назло, оказался на острове. Как теперь вернуться на яхту? Вплавь? Но яхта стояла на якоре слишком далеко – они и на катере-то добирались сюда не меньше четверти часа.

Что же делать?

Может, симулировать расстройство желудка? Сыграть неженку, у которого схватило живот? Конечно, остальным он покажется слабаком, но никакого другого предлога Флинн изобрести не мог. Впрочем, даже для этого следовало выбрать подходящий момент, чтобы все выглядело как можно естественнее.

Главное, чтобы Хэммонд ничего не заподозрил.

Флинн огляделся по сторонам. Девушки резвились на песке, словно школьницы. Только Хван сидела в одном из складных кресел рядом с Александром и пыталась втянуть его в разговор на какие-то серьезные темы. Хэммонд с вожделением разглядывал соблазнительные формы Бьянки, Эшли и Лори, а Тей и Люка поспешили войти в воду, чтобы искупаться. Казалось, никому нет до него никакого дела, и Флинн решил действовать. Встав с песка, он направился к Гаю.

– Послушай-ка, приятель, – сказал он негромко, – у меня, кажется, живот скрутило. Ничего страшного, но… Нельзя ли мне как-нибудь вернуться на яхту?

– А кустики вас уже не устраивают? – пошутил Гай, но тотчас прикусил язык, поняв, что позволил себе излишнюю вольность. – Прошу прощения, сэр, – быстро извинился он. – В этом, конечно, нет ничего смешного.

– Так как насчет катера? – уточнил Флинн.

– Разумеется. Нам все равно нужен дополнительный персонал с яхты. Поднимитесь на второй катер, моторист вас отвезет.

– Большое спасибо, – сказал Флинн. Он не раз бывал на войне, видел немало смертей и жестокости, брал интервью у террористов и полевых командиров, но, пожалуй, еще никогда так не боялся, как сейчас, перед решительным разговором со Сьеррой.

«Как бы у меня и в самом деле не открылась «медвежья болезнь», – подумал он с кривой усмешкой, направляясь к готовому отплыть катеру.

* * *

Могло ли в ее жизни быть что-нибудь лучше этого?.. Лори очень сомневалась. Она, простая девчонка, которой приходилось всю жизнь зарабатывать за кусок хлеба, вдруг оказалась на волшебном тропическом острове в обществе знаменитой супермодели, известного на весь мир футболиста, настоящего сенатора, который откровенно за ней ухлестывал, русского миллиардера и суперпопулярного певца. Невероятно! Если бы она рассказала об этом кому-то из своих прежних подружек, ей бы никто не поверил. Лори и самой-то с трудом верилось, что все это происходит с ней не во сне.

Интересно, какое лицо было бы у ее мамочки, если бы она могла видеть сейчас свою дочь?

Да Шерин Уолш просто кондрашка хватил бы!

Лори часто гадала, почему мать не пытается ее разыскать, поговорить с ней. Да, они уже много лет жили врозь, но ведь Шерин наверняка видела ее фотографии в модных журналах под ручку с самим Клиффом Бакстером. Почему же она не позвонила, не попыталась хоть как-то восстановить отношения? Просто извиниться, наконец?

Конечно, они с матерью расстались не самым мирным образом. На прощание Шерин обругала дочь самыми страшными словами, какие только знала, но самым обидным из них оказалось слово «ничтожество».

С тех пор прошли годы, но обида до сих пор жгла Лори, словно горячие угли.

Почему ничтожество? Даже сейчас она задавала себе этот вопрос. Разве она не подружка самой что ни на есть знаменитой кинозвезды? Разве она не живет с ним в огромном особняке? Счастлива ли она, довольна ли?.. Да, пожалуй, во всяком случае – в данный момент. А раз так, значит, она кое-чего добилась в жизни, и побольше, чем некоторые.

Вот так-то, мамочка!.. Кто из нас теперь ничтожество?

* * *

– Как жаль, что Клифф не поехал с нами, – пожаловалась Эшли Бьянке.

Супермодель слегка приподняла безупречную бровь. Интересно, с чего бы Эшли беспокоиться об актере, когда у нее есть Тей? Уж Бьянка-то знала – у Тея найдется, что предложить девушке, и его товар такого класса, что лучшего и желать нельзя. Так какого черта эта англичанка вздыхает о стареющем актере, который живет исключительно на виагре?

Пожав плечами, Бьянка повернулась на полотенце, подставляя солнцу другой бок.

– Кинозвезды танцуют под собственную музыку, – сказала она, пропуская между пальцев мелкий белый песок пляжа. – Иными словами, они делают то, что их левая нога пожелает. К тому же он – не Райан Гослинг.

– Он – Клифф Бакстер, – возразила Эшли. То, что Бьянка осмелилась сравнить Клиффа с Райаном Гослингом, глубоко ее ранило. – И он дьявольски сексуален!

– А Тей в курсе, что ты на него запала? – лениво осведомилась Бьянка.

– Ничего подобного! – делано возмутилась Эшли и покраснела.

– Ну да, конечно… – проговорила Бьянка, насмешливо растягивая слова. – Да ладно тебе краснеть. Ты ведь не собираешься с ним трахнуться, правда?

«Почему бы нет? – чуть не брякнула Эшли. – То, что я замужем, вовсе не означает, что мне уже ничего не хочется».

– Нет, конечно… – проговорила она. – Просто Клифф такой… особенный.

– Ну, о том, какой он особенный, тебе лучше расспросить Лори, – заявила Бьянка, поднимаясь на ноги и потягиваясь всем телом. – В койке все мужчины одинаковы. И пусть они клянутся тебе в верности до гроба, каждый из них готов при первой же возможности быстренько сходить налево, – цинично добавила она.

– Ты это серьезно? – недоверчиво спросила Эшли.

– Ну… мне хотелось бы думать, что Александр – редкое исключение из общего правила.

– Тей тоже не такой! – заявила Эшли с горячностью, которой сама от себя не ожидала.

Бьянка поглядела на нее с сомнением.

– Давно вы женаты? – спросила она.

– Шесть лет. То есть уже почти семь.

– И что, за это время Тей ни разу тебе не изменил?

Эшли сразу вспомнила скандал, который сопровождал кратковременное увлечение Тея третьесортной красоткой с чудовищными… в общем, с большим бюстом. Об этом тогда писали все британские таблоиды. Неужели Бьянка помнит?..

Но ведь это было только один раз, один-единственный раз!.. Эшли твердо знала, что, кроме того случая, Тей ни в чем перед ней не виноват.

Это, впрочем, не мешало ей при каждом удобном и неудобном случае попрекать мужа его ошибкой. До сих пор Эшли чувствовала себя глубоко уязвленной и униженной.

Как он посмел?

Как он только посмел?!

Она машинально посмотрела на мужа, который, стоя в воде, о чем-то весело болтал с рыжеволосой шлюхой Клиффа.

– Пожалуй, пойду окунусь разок перед ланчем, – сказала она, так и не ответив на вопрос Бьянки. – Ты идешь?..

* * *

Хэммонд очень старался соблюсти приличия и не таращиться на открывавшийся его глазам потрясающий вид, но это было выше его сил. Он, однако, восхищался не стройными зелеными пальмами и не чистейшим песком пляжа – все его внимание было направлено на Лори, Бьянку и Эшли. Какие великолепные образчики женской породы! Темнокожая, грациозная, словно пантера, Бьянка, классическая блондинка Эшли с огромными сиськами и пухлым волнующим задом, и его фаворитка Лори – молодая, атлетически сложенная, с роскошными огненно-рыжими волосами, которые сверкали на солнце, словно живой огонь. На Лори был белый купальник – и без того достаточно откровенный, когда же он намок, то и вовсе сделался почти прозрачным. Во всяком случае, ее торчащие сосочки были видны очень хорошо.

Интересно, какая у нее киска, подумал сенатор. Небось такая же сладостно-соблазнительная – алая полоска в окружении таких же огненно-рыжих курчавых завитков.