Инна шлепнула его по рукам, потом сама расстегнула ему джинсы и направила его длинный и тонкий пенис в ложбинку между грудями. Что делать дальше, Кашу подсказала природа. Несколько судорожных движений – и он кончил.

Инна снова улыбнулась, потом знаком показала, что ему пора уходить.

Ей было очень приятно снова почувствовать свою власть над мужчиной. Так Инна мстила брату и Сергею за то, что они обращались с ней, как с малозначащей вещью.

Они думали, она принадлежит им.

Как бы не так.

Оба были для Инны открытой книгой, которую она читала с легкостью, хотя и не без некоторого отвращения.

Глава 73

Разговор с Эдди привел Хэммонда в самое настоящее неистовство. Дьявол их всех возьми! Стоило ему уехать из Нью-Йорка на каких-нибудь несколько дней, как там начало твориться черт знает что! Откуда-то возникла девчонка, которую он едва знал и которая обвиняла его в сексуальных домогательствах.

Скайлер Бирн, тупая стажерка, которая, насколько он помнил, сама вешалась ему на шею.

Или все-таки… А, не важно!..

Сука. Жадная сука. Как она смеет в чем-то его обвинять? И какого черта этот недоносок Эдди ведет себя так, словно девчонка говорит правду? Неужели он не в силах сообразить своим крошечным умишком, что на самом деле Скайлер нужны деньги – кругленькая сумма, ради которой она и выдумала свою историю? Ну и послал же ему бог помощничка!

В довершение всего Эдди сообщил, что Рэдикал выгнали из элитного швейцарского интерната и что она дожидается возвращения «дорогого папочки» в городской квартире сенатора.

Превосходно, с раздражением подумал Хэммонд. Рэдикал с ее идиотскими черно-зелеными волосами и продырявленными ноздрями – это именно то, что нужно, чтобы его общественно-политический рейтинг взлетел на небывалую высоту. Насколько он успел заметить, девчонка была совершенно неуправляемой. Ему придется что-то придумать, чтобы избавиться от Рэдикал, пока она не выкинула очередной фортель.

Хэммонд, однако, хорошо понимал, что ему понадобится помощь Сьерры, чтобы решить обе эти проблемы. Публика ее просто обожала: демократичная и сострадательная «миссис Паттерсон» была образцом для сотен сентиментальных, слезливых домохозяек из многочисленных женских комитетов, а значит, она по определению не могла совершить недостойного или сомнительного поступка. Сейчас это было очень кстати: он не сомневался, что Сьерре вполне по силам заткнуть рот Скайлер или, по крайней мере, сделать так, что выдвинутые ею обвинения будут выглядеть надуманными и лживыми. Да и отправить Рэдикал в другой, очень, очень далекий интернат она тоже в состоянии. Как ни странно, девчонка прислушивалась к советам мачехи, хотя они и были знакомы всего несколько месяцев. Нет, что ни говори, а Сьерра умела сохранять холодную голову даже в самых пожароопасных ситуациях и могла урегулировать любой кризис.

Помощнику Хэммонд приказал клятвенно заверить Бирнов, что он встретится с ними, как только вернется. И Сьерра, решил сенатор, обязательно должна присутствовать на этой встрече. Она будет стоять рядом с ним, когда он заявит родителям Скайлер, что выдвинутые против него обвинения – просто фантазии физически созревшей, но все еще довольно инфантильной и к тому же влюбившейся в босса девицы, у которой от близости к вершинам политической власти элементарно закружилась голова. Присутствие Сьерры, ее невозмутимое спокойствие и широко известная добродетель сделают свое дело: Бирны поверят ему, а не собственной дочери. Его слово против ее слова – в такой ситуации больше веры тому, у кого выше репутация, а Хэммонд умел разыграть из себя достойного и честного человека, заботливого и верного супруга.

Да и кто, глядя на очаровательную Сьерру, поверит, что муж способен ей изменить?

Правда, момент все же был не слишком удачный, поскольку после встречи с бывшим любовником Сьерра начала питать какие-то надежды. Должно быть, ложь, которую скормил ей чертов журналистишка, пробудила в ней мечту о так называемой свободе…

Ну ладно, допустим, Флинн кое в чем прав. Хэммонд действительно поработал с теми фотографиями, чтобы заставить Сьерру забыть о нем, но ведь он сделал это для ее же собственного блага!.. Флинн, что бы она о нем ни думала, был недостоин такой девушки, как Сьерра Сноу, вот Хэммонд и сделал все, что было в его силах, чтобы они расстались. Обошлось это недешево, но результат того стоил.

Вот автомобильная авария, во время которой Сьерра потеряла ребенка Флинна, была чистой случайностью, но случайностью счастливой. Хэммонд плохо представлял себе, как бы он поступил, если бы дело дошло до родов… К несчастью, после этого инцидента Сьерра отдалилась от него, и Хэммонду пришлось приложить значительные усилия, чтобы не только восстановить их отношения, но и убедить ее выйти за него замуж.

Сьерра Кэтлин Сноу была идеальной женой для политика, намеренного сделать карьеру, и Хэммонд не собирался с ней расставаться ни при каких обстоятельствах. Она была козырным тузом, который он пускал в ход в ответственных и сложных ситуациях, и до сих пор это срабатывало. Развестись с ней означало подписать себе приговор. И надо же было случиться, что Флинн снова возник в их жизни, заставив Сьерру задуматься о том, кто она такая на самом деле, и разбудив в ее душе гордость, самоуважение и мечты о свободе.

Хэммонд, впрочем, сумел снова подчинить ее себе. Жена всегда боялась его угроз – и правильно делала, поскольку Хэммонд не сомневался в своей способности привести их в исполнение. Колебаний или моральных терзаний он не испытывал, соответствующие возможности у него имелись, так почему бы ему не провести акцию устрашения, избавившись от Флинна? Во-первых, он наконец избавится от опасного врага, да и Сьерра убедится, что с ним шутки плохи.

К тому же со смертью дружка ей больше не на что будет надеяться. А если он все же соберется с силами и заделает ей ребенка, она и вовсе никуда не денется. Да и добавить образ заботливого отца к репутации образцового мужа тоже будет очень неплохо для карьеры.

Таков вкратце был план, созревший в голове у Хэммонда, и он решил приступить к его осуществлению сразу же по возвращении в Нью-Йорк. Главное, отделаться от Флинна, а там будет видно.

* * *

– Что-то меня потянуло назад, в реальный мир, – сказал Флинн Клиффу, когда перед ужином они поднялись на верхнюю палубу, чтобы выпить по порции виски с колой. – Эта роскошь не для меня. Я привык быть там, где что-то происходит.

– А все-таки, согласись, здесь довольно неплохо, – отозвался актер, макая сухой ломтик кукурузной лепешки в соус гуакамоле. – К такому можно привыкнуть, если постараться. Я, честно говоря, даже подумал, не приобрести ли и мне океанскую яхту, вот только когда я буду на ней плавать? И куда?.. – Он немного помолчал. – Когда ты собираешься уехать?

– Попробую завтра. Надеюсь, Александр найдет способ доставить меня на берег, – ответил Флинн, гоняя по донышку опустевшего бокала нерастаявшие льдинки.

– Но ведь завтра вечером Александр собирается отпраздновать день рождения Бьянки, – напомнил Клифф. – Неужели ты не можешь задержаться хотя бы на денек?

– Честно говоря, у меня остались кое-какие дела, которые нужно доделать, – покачал головой Флинн. – Кроме того, на твердой земле я чувствую себя лучше.

Клифф кивнул.

– Я тебя отлично понимаю, но… Честно говоря, сам я очень рад возможности отдохнуть по-настоящему. Что особенно приятно, здесь нет папарацци, нет журналистов… – Он посмотрел на Флинна и усмехнулся. – Во всяком случае, они не требуют, чтобы я немедленно дал им интервью. Наконец, здесь не нужно вставать ни свет ни заря, чтобы ехать на съемки, и можно просто спокойно выспаться.

Флинн тоже с сочувственным видом кивнул. Они с Клиффом как-то очень быстро сдружились, хотя и были совершенно разными людьми. Актер с удовольствием слушал рассказы журналиста о его поездках по всему миру и, в свою очередь, потчевал его забавными историями из жизни кинозвезд – не называя, впрочем, имен.

– Знаешь, мне вот что пришло в голову, – сказал он сейчас, делая Рени знак принести им еще по порции виски. – Почему бы тебе не написать сценарий?..

– Сценарий? – удивился Флинн. Что-что, а писать сценарии ему хотелось меньше всего. – С чего ты взял, что у меня что-то получится?

– Ты много поездил, многое повидал, пережил немало удивительных приключений, – уверенно сказал Клифф. – Насколько я могу судить, это отличный материал, с которым можно работать.

– Ну, в общем, да, – скромно согласился Флинн. – Но писать сценарии тоже нужно уметь.

– Ты справишься – с твоей-то журналистской сноровкой! Я почему-то уверен, у тебя выйдет ураганный сценарий. А я мог бы сыграть главную роль в фильме, который будет по нему снят, – добавил актер, загораясь собственной идеей. – Надоело, знаешь ли, играть всякую чушь, к тому же мне уже не так мало лет… Мне хотелось бы сыграть человека честного и мужественного – в общем… настоящего человека. Понимаешь?

– Понимаю. – Флинн кивнул. – А с чего ты взял, что я – честный и мужественный?

Клифф рассмеялся.

– Я же не дурак, хоть и звезда, к тому же ты мне нравишься. Ты очень интересный парень, таких нечасто встретишь. Знаешь что, приезжай как-нибудь ко мне в Лос-Анджелес, поживи у нас с Лори пару недель… а хоть бы и месяцев, в общем, сколько захочешь. И Хван с собой прихвати, если, конечно, сумеешь оторвать ее от Александра.

– Дело в том, что Хван… – Флинн слегка заколебался, но потом подумал – какого черта?!.. – Честно говоря, я не собираюсь ее ни от кого отрывать. Она мне вовсе не подружка, и между нами ничего нет.

– Тогда почему же вы… – начал Клифф, потом решительно махнул рукой. – Впрочем, это не мое дело. Но раз уж ты настроен на откровенность, скажи, что у тебя произошло с сенатором?

– Ты тоже слышал, как мы сцепились? – уныло сказал Флинн.

Клифф усмехнулся.

– Эта яхта, конечно, довольно большая, но не настолько, чтобы здесь можно было что-то долго скрывать. В замкнутом пространстве слухи распространяются с быстротой молнии, к тому же фингал, который ты поставил сенатору, говорит сам за себя. В общем, если тебя выгонят из журналистов, обращайся ко мне – я устрою тебя на студию каскадером. Лихие ребята нам всегда нужны.

Флинн поморщился.

– Сенатор заслуживал хорошей трепки.

– Я и сам заметил, что вы друг друга недолюбливаете, но почему? Какая кошка между вами пробежала? Ты не особенно похож на человека, который способен вдрызг с кем-то рассориться за считаные дни, что мы провели на яхте.

– Мы, как ты выразился, недолюбливаем друг друга еще со студенческих времен, – признался Флинн. – Мы учились в одном колледже и… Словом, Хэммонд всегда был задницей.

– Для задницы он довольно высоко поднялся.

– Хэммонд ловок и хитер, но все равно он – задница, – покачал головой Флинн. – И за прошедшие годы он не стал лучше. Сейчас этот человек коварен и ядовит, как самая настоящая змея.

– Ну, для политика это самые подходящие качества, – сухо заметил Клифф. – Мне приходится довольно часто встречаться с этой братией, и я знаю, что говорю.

– Еще бы тебе не знать! Ты ведь живешь не где-нибудь, а в Лос-Анджелесе.

Клифф слегка откашлялся, потом рассмеялся.

– Так как насчет… – Он сделал паузу, дожидаясь, пока Рени поставит на стол бокалы и удалится на такое расстояние, где она не могла бы их услышать. – Так как насчет вашей недавней стычки? Из-за чего она?

– Это долгая история, – ответил Флинн, потирая подбородок. – Долгая и давняя.

– Длинные истории интереснее коротких.

– Это верно, но… Мне бы не хотелось утомлять тебя скучными подробностями.

– Я – актер, – сказал Клифф, демонстрируя самую располагающую из своих киноулыбок. – Чужие истории – это, можно сказать, наш хлеб насущный.

– О’кей, – сдался Флинн, – только имей в виду, ты сам напросился… – Ему не особенно хотелось делиться своей историей даже с таким приятным человеком, как Клифф, но у него было такое ощущение, что еще немного – и мысли о прошлом его буквально задушат, разорвут изнутри.

И Флинн начал свою невеселую повесть.

* * *

– Случилась одна неприятная вещь, – сообщил Хэммонд, когда они со Сьеррой уже готовились покинуть каюту, чтобы идти к столу.

Сначала Сьерра затрепетала от страха. Что, если Хэммонду удалось каким-то образом выбросить Флинна за борт? Что, если он мертв? О господи!..

Ее лицо страшно побледнело, она едва могла говорить.

– Ч-что?.. – с трудом выдавила Сьерра.

– Проблема в моей новой стажерке, – ровным голосом проговорил муж. – Она совсем молоденькая, кажется, ей и двадцати нет… В общем, она вообразила, что влюблена в меня.

– А зачем ты рассказываешь об этом мне? – спросила Сьерра, чувствуя невероятное облегчение. Флинн жив! С ним ничего не случилось!