— Логично. Хочешь спрятать — положи на видном месте.

— Вот именно! Главное, чтобы ночью ты вела себя тихо.

— Да у меня как-то нет причин шуметь, особенно по ночам.

— Да мало ли, — подмигнул Нокс, после чего словил от меня подзатыльник. Но я поняла, что он хотел сделать — разрядить обстановку, немного успокоить меня. И была благодарна ему за это.

По нашему району я ехала, улегшись на пол машины. Не хотелось бы, чтобы после стольких стараний кто-то из местных заметил меня. Как только мы подъехали к нужному зданию, парни вылезли и осмотрелись. Только потом я быстро проскользнула внутрь убежища. Обычно мы сидели на третьем этаже фабрики. Точнее, ее офисной части. Но сегодня парни поднялись на пятый. Мне досталась аналогичная комната, видимо, все этажи имели одинаковую планировку. Из окна был почти такой же вид, разве что выше. И выходы отсюда я тоже знала, в свое время мы облазили каждое помещение. Нокс поставили на пол пакеты с едой и водой на первое время, Триш бросил какой-то матрац.

— Спасибо вам, парни. Вы рискуете задницами ради меня.

— Да ладно тебе! Вы с Гэбсом тоже вытаскивали нас из передряг.

— Хм, да, бывало.

— Ну вот! Так что расслабься. И смотри в оба.

— Как скажете, только чем я тут заниматься все это время буду? Я же сдохну от скуки!

— Лучше от скуки, чем от рук Палача. Медитируй! — Нокс внес конструктивное предложение, ничего не скажешь.

— Ага, или мемуары пиши! — Добавил Триш.

— Точняк! — Засмеялся Нокс. — «Песнь узника»!

— Главное — не пой ее! Тебе медведь на ухо наступил!

Эти две дылды стояли и смеялись надо мной, а я улыбалась. Это были мои друзья, готовые рискнуть жизнью ради меня. И они знали, что я сделаю для них то же самое. Потому что, по большому счету, у нас никого больше не было, кроме друг друга. Когда они уехали, я раскатала матрац сбоку от окна, оттащила к стене пакет с едой, после чего вышла в коридор. Вокруг были щепки, осколки, бетонная крошка и всякий мусор. Осколки! Мне в голову тут же пришла идея. Я собрала все крупные осколки, что нашла на этаже и разложила в коридоре по обе стороны от входа в мою комнату. Теперь, если кто-то будет подходить, наступит на осколки, и я услышу. Это даст мне лишние секунды подготовиться к встрече, и сбежать, если что.

Не найдя больше для себя применения, я дошла до стены и медленно сползла вниз на матрац. Ну, вот и началось мое ожидание. Как долго мне придется здесь сидеть? Достаточно ли безопасное здесь место для меня? Что подумает Гэбс, когда узнает о произошедшем? Не наделает ли глупостей? Мысли были неприятными, болезненными, заставляли переживать. Но отвлечься здесь было не на что. Видимо, самым большим испытанием для меня станет не ожидание в неизвестности, а тет-а-тет с моими мыслями. Они — тот противник, от которого не спрятаться, не уехать и не отмахнуться. И мне придется встретиться с ними лицом к лицу.

Глава 5

А когда стемнело приехал Гэбс. Сначала я испугалась, что он выпытал у парней мое местонахождение, но когда на моем этаже так и не послышались шаги, успокоилась. И немного загрустила. Я привыкла, что он всегда рядом. С самого детства. Он всегда возьмет на себя мои проблемы, решит. Эдакий щит между мной и окружающим миром. И я этим пользовалась, жила за его спиной, куда не доставали внешние проблемы. А теперь его нет рядом, так получилось, и я чувствую себя беззащитной, голой. Даже учитывая заботу Джека и парней, угроза остается моей, и никто на этот раз не вмешается, не сделает за меня мою работу. От этого страшно. А вдруг не справлюсь? Вдруг я слабая, ни на что не годная? И парни увидят это во мне, разочаруются, отвернутся. Что я тогда буду делать? Хотя, если я не справлюсь, то вопроса «что дальше?» уже не возникнет. У меня не будет этого «дальше». Я должна доказать, что достойна того, что имею. Доказать себе в первую очередь.

Когда к зданию подъехала вторая машина, я осторожно выглянула наружу. Синий Форд припарковался рядом с Импалой. Через каких-то несколько минут из комнаты двумя этажами ниже послышались голоса. И один из них был требовательным и раздраженным. Гэбс. Я прижалась к стене у окна и попыталась расслышать разговор.

— Где она?

— …нельзя…не понимаешь…,- голоса парней были довольно тихими, поэтому я слышала только отдельные слова.

— Мне пофиг!

— …опасно…ищет…

— Я убью его и все! — На этом месте я вздрогнула. Нет, нет, пожалуйста, только не это. Не хочу, чтобы Гэбс убивал кого-то. Он опять хочет взять все мои проблемы на себя, даже, если ему придется для этого совершить убийство. По моим щекам покатились горячие капли. Прости меня, Гэбс. Прости, что я была такой эгоисткой и принимала твою защиту, как должное.

— …Сэм…не поможет…убьют.

— Тогда что мне делать?

— …в безопасности…ждать.

Воцарившуюся тишину нарушил звон разбитого стекла.

— Угомонись, Гэбс! — Нокс уже сам начинал злиться.

— Она точно в порядке? — Эта фраза была чуть громче ветра, но для меня она была, как раскат грома.

— Да.

Больше я ничего не услышала, но мне и этого было достаточно. Остаток вечера я вспоминала нашу с Гэбсом жизнь и плакала. Да, у нас уже была общая жизнь, завязанная друг на друге. И сейчас я видела ее в другом свете. Как много я не сделала того, что должна была. Как много раз принимала все, как должное, не ценила. Почему мы только в моменты риска для жизни задумываемся о своих поступках? Меняем угол зрения, и общая картина изменяется до неузнаваемости, открывая нам то, что было в тени. И хватаемся за голову, не понимая, как допустили, почему не заметили раньше? Хорошо, если еще есть шанс исправить что-то, но зачастую бывает слишком поздно. Мы выносим для себя болезненный урок, который навсегда оставляет зарубку в душе. И печалимся, что упустили что-то прекрасное, ценное. Как хорошо, что я увидела все сейчас. Надеюсь, у меня будет время что-то исправить. Хотя бы просто сказать «спасибо» и «прости». Я задолжала ему это. Считала свою жизнь трудной, даже не думая о том, насколько легкой она была по сравнению с жизнью Гэбса. И каково ему было каждый раз слышать от меня жалобы, когда он и так делал все, что мог, даже больше. Но, если я выживу в этой передряге, обязательно скажу ему все. Уже одно это стоит того, чтобы бороться.

С этими мыслями я заснула, свернувшись калачиком, на пыльном матраце.

Утром я проснулась от прохладного ветра, влетающего в оконный проем. Как только я попыталась перевернуться, спину прострелила боль. По мере моего подъема с пола, затекшие мышцы давали о себе знать. За ночь на жестком полу я теперь платила ломотой во всем теле. Ничего, переживу. Прищурившись от яркого света, я осторожно выглянула наружу. Ни души. Лишь утренние лучи скользят по бетону, отвоевывая все больше места у тени. Ветер слегка трепал мои волосы, принося запах свежести и прохлады. Кстати, о волосах. Как могла, я прочесала их пальцами — расчески в моей сумке отродясь не водилось, она валялась дома на тумбочке. После этого я достала бутылку воды, прополоскала рот и сделала несколько глотков. Пошарив в пакете, зубной щетки я не нашла, но спасибо хоть рулон туалетной бумаги кинули. С этим проблем не будет.

После нехитрого завтрака, я уселась на матрац и вздохнула. Чем занять себя я вообще не представляла. Сидеть на месте целый день невозможно, поэтому я решила спуститься на третий этаж. Осторожно ступая между разложенными осколками, я вышла на лестницу и медленно спустилась, прислушиваясь к посторонним шумам. Таковые отсутствовали. Как только я вошла в нужную комнату и увидела знакомые тюфяки, что-то внутри сжалось. Как часто мы сидели тут вместе, болтали, смеялись, делились впечатлениями. Или молча курили, тишиной поддерживая друг друга. Иногда слова были не нужны. И всегда мы были вместе. А теперь я вынуждена скрываться ради спасения жизни. Вчера они сидели здесь без меня. Пройдя вглубь комнаты, я уселась на тюфяк Гэбса. Провела ладонями по шершавому материалу, будто это позволит мне прикоснуться к хозяину этого места. Взгляд зацепился на пятно на стене, и скол с кусочками зеленого стекла. Вот куда угодила вчерашняя бутылка пива.

Гэбс. Если так подумать, я рассчитывалась с тобой за защиту сексом. И ты принимал. Но не потому, что тебе этого хватало, а потому что я больше ничего не давала. И кто я после этого? Аж противно. А ведь ты постоянно брал меня за руку, обнимал за плечи, и ни разу ни в чем не упрекал. А мог бы. И за это еще раз спасибо. Когда вся эта история закончится, за мной огромный должок. Я все изменю. Наше будущее будет совсем другим.

Будущее. А какое нас тут ждет будущее? Я никогда не задумывалась о нем. Мне всегда работать на заправке? А Гэбсу? Продолжить работать на Сэма? Как долго? Работенка там рисковая, никогда не знаешь, вернешься ты домой или нет. И что нам делать? Другой работы здесь нет. Но и так как есть, долго оставаться не может. Фабрика? Да никогда! Тогда что? Не знаю. А, к черту все! Сначала надо выжить, а потом уже строить планы. И уж точно не одной. Оттолкнувшись руками от тюфяка, я поднялась и вышла из комнаты. Пойду осматривать остальное здание.

Оставшиеся этажи я облазила часам к семи. Точнее сказать было невозможно — часов у меня не было. Приходилось прикидывать время по положению солнца. Зато я в первый раз за долгое время наблюдала закат. В суете дней мы совсем забываем смотреть вокруг себя. Оказывается, это место в закатных лучах выглядит не так уж плохо. Конечно, смотрела я на всю эту красоту из глубины комнаты, куда не достали бы любопытные взгляды. Надо же, пробыла здесь всего сутки, а уже хочется выбежать на улицу. Наверное, так себя чувствуют животные в зоопарке. Только они сидят там всю жизнь, и на виду. А моя клетка довольно большая, с возможностью полного уединения. Шикарные апартаменты, грех жаловаться.

Позже приехали парни. Привезли еще воды и еды, спросили, как я тут? Рассказали, что Гэбс бесится, Джек вообще заправку не открыл сегодня. Про Сэма ничего не слышно. Уж не знаю, к лучшему это или нет? Этим вечером они снова сидели на третьем этаже, только уже ничего нельзя было расслышать. Пришлось раньше лечь спать.

Следующий день тянулся медленно. Исхоженные комнаты, хруст бетонной крошки под ногами, разбитые стекла — все это стало надоедать. Что же дальше? Как долго мне здесь быть? Чем там занимается Джек, почему не открыл заправку? Может, Сэм уже схватил его? Одни вопросы, на которые нет ответов. Хочется только, чтобы все это поскорей закончилось.

Когда Триш с Ноксом снова приехали, я сидела на полу и почти никак не отреагировала на них.

— Джен, все нормально?

— Да. Просто я скоро сойду здесь с ума. Или скачусь в депрессию.

— Потерпи.

— Сколько? Ай, ладно! Как у вас дела?

— Нормально. Гэбс говорит — Сэм заволновался, какие-то проблемы появились.

— Вот и отлично! Побольше бы их, чтобы раздавили его нахрен!

— Да уж. Тебе что-то нужно?

— Нужно. Пулемет.

— А что-нибудь другое? — Нокс усмехнулся моей просьбе.

— Все остальное есть.

— Тогда мы пойдем, скоро Гэбс приедет.

— Он знает, что вы со мной видитесь?

— Да.

— Тогда скажите ему… — я замялась, не зная, что лучше передать.

— Что?

— Я скучаю, — Нокс странно посмотрел на меня, уже без смеха в глазах.

— Хорошо. Пока.

— Пока.

Парни ушли, а я осталась сидеть на полу, перекатывая пальцем камешек. Я встала с пола только два раза — когда Гэбс приехал, и когда они втроем уезжали. Спать не хотелось — вчера я рано легла и выспалась, поэтому сейчас ворочалась, переворачивалась с бока на бок. Все было не так. С трудом я смогла задремать, но и во сне мне не было покоя — какие-то смутные образы преследовали меня. Как только во сне меня накрыла тень, я резко проснулась. Сердце стучало, как бешеное. Усевшись на матраце, я рвано выдохнула и провела ладонью по лицу, будто это могло стереть с меня приснившийся кошмар. В ночной тишине был еле слышен шум далеких улиц города, пение цикад и тихие шаги. Шаги? Меня будто ледяной водой окатило. Какие шаги? Здесь никого не может быть в это время! Я прислушалась и, действительно, различила шаги на моем этаже. А потом увидела тонкий луч фонаря в коридоре. Когда под подошвами идущего хрустнуло стекло, которое специально там разложено, я медленно поднялась и выглянула в окно. Никого, только машина стоит у входа в здание. Осторожно я стала вылезать в окно, но в последний момент зацепила ногой пакет с едой, стоящий рядом. Тут уже скрываться не было смысла. В комнату влетели два человека, пытаясь фонариком определить мое местоположение. Я схватилась за железную пожарную лестницу, идущую по фасаду здания рядом с окном, и быстро стала спускаться. На уровне четвертого этажа перешагнула с лестницы на небольшой выступ, и, прижавшись животом к стене, продолжила идти по нему до угла здания, благо там всего пара метров. Лестница тряслась от веса двух мужчин. Дойдя до угла, я спрыгнула на крышу соседнего здания, которое располагалось вплотную, но было трехэтажным. При посадке с непривычки ударилась пятками — боль прострелила ноги, заставляя поморщиться. Но медлить сейчас было нельзя, поэтому я побежала к спасительному люку. За спиной услышала сначала один, а потом и второй глухой звук приземления.