Adrialice - Плохая

— Быстрее, идиоты! — Этот рык заставил меня похолодеть. Адреналин в крови скакнул до невероятных высот. А всему виной этот голос. Палач.

Когда заветный люк был буквально в двух шагах, бетон возле моих ног взорвался крошкой.

— Осторожно! Она нужна мне живой!

Я запрыгнула в люк, после чего захлопнула железную дверь и заблокировала ее куском трубы, который лежал здесь именно для этой цели. Дальше были ступеньки, коридор и сильные гулкие удары по железу. «Она нужна мне живой». Эта фраза с одной стороны радовала — жить очень хотелось, но с другой стороны пугала — вдруг Палач припас для меня что-то похуже смерти? Спустившись на второй этаж, я выпрыгнула из нужного окна на землю. В этом месте была насыпана куча песка, которая уже поросла травой. Видимо, когда-то здесь собирались делать ремонт. Очутившись на улице, стала выбираться из этого района маленькими улочками, иногда пробегая через пустые участки. И постоянно оборачивалась по сторонам, боясь увидеть своих преследователей. Спустя время я все же остановилась, спрятавшись за забором, поросшим плетущейся травой. Легкие работали, как кузнечные меха, стараясь обеспечить меня кислородом, сердце выскакивало из груди. Я никогда еще так не бегала. По мере того, как организм приходил в норму, стали болеть расцарапанные руки. На моем пути встречались и колючая проволока, и бетонные ограждения. Но это того стоило — я сбежала, смогла. Только куда теперь? Оглянувшись вокруг, решать не пришлось — ответ пришел сам собой. Дальнейший путь я провела быстрым тихим шагом, несколько раз приходилось прятаться за деревья или кучи мусора. Но и это расстояние оказалось пройдено. И вот, я стою перед задней дверью дома. После моего стука, прошла пара минут, когда дверь открылась.

— Джен? Что ты здесь делаешь? Заходи быстрее! — Джек отошел в сторону, пропуская меня и оглядывая улицу. Как только дверь закрылась, мужчина провел меня в гостиную и включил свет. Наверное, мой внешний вид говорил обо всем лучше слов.

— Девочка, что случилось?

В этот момент я поняла, что я снова в безопасности, больше не надо бежать и оглядываться. Остатки адреналина вымылись из крови, оставляя меня осознавать произошедшее. И я не могла справиться. Из меня будто вытащили стержень, который позволял держаться и не сдаваться. Тело стала бить крупная дрожь, из глаз брызнули слезы. Джек, помедлив секунду, подошел и крепко обнял меня.

— Ну-ну, все хорошо, ты в безопасности, все позади.

А я могла только рыдать, сжав в кулаки его майку так, что костяшки побелели. И Джек больше ни о чем не спрашивал. Просто позволял выплакать весь испытанный ужас. А потом пришла апатия.

Когда я разжала кулаки и выпустила из рук майку Джека, тот вздохнул и погладил меня по плечу.

— Давай-ка ты сходишь в горячий душ, а потом все мне расскажешь. В общем-то, я понял, что произошло, но мне нужны подробности, ладно? А я пока сделаю тебе чай.

— Хорошо.

Джек проводил меня до душа, показал, где полотенце и халат, а сам ушел на кухню. Я непослушными руками стянула с себя рубашку, а за ней майку и джинсы. Горячая вода защипала кожу в царапинах. Минут пять я просто стояла под струями, наслаждаясь тем, как они катятся по телу, забирая с собой вместе с пылью усталость. Дальше я с удовольствием промыла волосы, потерла гелем для душа кожу, умылась. Ощущать себя чистой было настолько приятно! Теперь события этой ночи уже казались далекими и не такими страшными. Вода творит чудеса. Завернувшись в мягкий халат кремового цвета, я соорудила тюрбан из полотенца на волосах, и вышла из душа. Джек уже ждал меня в гостиной на диване. На столике рядом стояла чашка с чаем и стакан виски.

— Ну как, лучше?

— Да, спасибо. — Я примостилась на диван и поджала ноги под себя. Джек протянул мне чай, от которого шел запах ромашки. Никогда бы не подумала, что у него в доме может быть ромашка.

— Расскажешь?

— Да, собственно, особо нечего рассказывать. Проснулась я от кошмара, это меня и спасло. Услышала тихие шаги на этаже. Когда вылезала в окно, зацепила ногой пакет и меня услышали. Хотя они и так в паре метров были. Дальше бежала, будто черти гнались. Кто-то один раз выстрелил, видимо, по ногам целился, но промахнулся. Триз сказал, что я нужна живая. А потом были улочки, заборы, кусты. Когда смогла остановиться и осмотреться, поняла, что недалеко отсюда. А больше мне и идти некуда было.

— Хорошо, что пришла.

— Только ребята завтра приедут ко мне туда, а меня там нет. Что они подумают? А Гэбс? Он же может дров наломать.

— Проблемы будем решать по мере поступления. Сейчас тебе надо отдохнуть. А завтра уже будем думать, как действовать.

Джек принес мне подушку, одеяло и футболку, чтобы мне не пришлось спать в халате. Закрывая глаза, я подумала, что обязательно выживу. Назло Сэму и его Палачу. Выживу, и сделаю все, чтобы они заплатили.

* * *

Утро встретило меня теплом, тихим шкворчанием и запахом жареного бекона. В первое мгновение я даже не поняла, где нахожусь, но потом события вчерашнего дня всплыли в голове, напоминая. Все еще закутанная в одеяло, я села на диване и потерла ладонями заспанное лицо. Я впервые была у Джека дома, поэтому с любопытством стала оглядываться по сторонам, отмечая каждую мелочь. Светлые стены однотонного песочного цвета, светлый деревянный пол, и в контраст темная мебель. Диван, на котором я спала, находился почти в центре комнаты, рядом небольшой столик, у правой стены комод с лампой, а на левой — картина в деревянной рамке. На холсте был изображен какой-то прибрежный город. Домики из белого кирпича, красные крыши, зеленые кроны деревьев, ветки которых ласково треплет ветер, цветы, обрамляющие каменную дорожку, и море с белыми треугольниками парусников. Наверное, там хорошо — тепло, красиво, и нет проблем. Люди никуда не торопятся, ходят по набережной, или прямо по берегу, держа в руках шлепки и наслаждаясь ощущением теплого песка под ногами. Там чистый морской воздух и ласковые лучи солнца, которые мягко ложатся загаром на кожу. Я поднялась с дивана и подошла ближе к картине. Подушечки пальцев слегка царапала засохшая краска. Вот бы там жить! Не знать этих бетонных развалин, потрескавшейся дороги, брошенных зданий, участков. Брошенных людей. Не знать, что судьба может быть жестока. Не видеть всего этого.

— Нравится? — Я вздрогнула, когда услышала за спиной голос Джека. Не заметила, когда он зашел.

— Красиво.

— Мне тоже нравится. Смотришь на такие картины и думаешь, что все не так страшно в жизни, пока есть такие места. Не испоганили еще, не изгадили.

— Да ты романтик, — сарказм из меня сочился, как вода из дырявого крана.

— А как иначе? Хорошо спалось?

— Да, спасибо.

— Ну, тогда пошли завтракать.

Небольшая кухня была залита светом. На столе уже стояли тарелки с жареными яйцами и беконом, исходили паром две кружки — в одной чай, в другой кофе. Как только мы сели, я с проказливой улыбкой поменяла местами кружки.

— Да сейчас прям! — Джек с усмешкой вернул свой кофе. — Маленькая еще!

— Маленькая? — Я смерила мужчину недоверчивым взглядом. — Я уже травку курила, а ты говоришь, что я для кофе маленькая!

— Это не добавило тебе возраста. Только глупости.

— Да ладно тебе! Ты тоже не ангел. Небось, в моем возрасте отрывался посильнее.

— Было дело! — Когда дальше ничего не последовало, я возмутилась.

— А подробности?

— Ишь, чего захотела! Какой пример я тебе подам? К тому же, за некоторые финты до сих пор можно срок получить. Тут и давность лет не подействует! Эх, славные были времена!

— Скажешь тоже — пример. Тут вокруг таких примеров пруд пруди, но ничего, справилась как-то. Своя голова на плечах есть.

— Вот и пользуйся ей!

— Я пользуюсь! А ты своей пользуешься?

— Конечно! Что за вопросы?

— Тогда почему… — я замялась. Джек понял, что я хочу спросить что-то серьезное.

— Что почему?

— Почему ты здесь? В смысле, в этом районе, в Филадельфии. У тебя же есть деньги, ты мог бы все бросить и уехать. Поселиться где-нибудь, в месте, похожем на то, на картине, и жить припеваючи.

— Эх, девочка, не все так просто. Во-первых, я очень много всего сделал в жизни, и не всем я горжусь. Ты знаешь, я нарушал закон, и серьезно. Здесь мой дом. И здесь я в относительной безопасности. Уж что-что, а правосудие сюда не заглядывает. Но как только я шагну за пределы района, все может кардинально измениться. Я всю жизнь прожил по правилам этого района. В том мире другие правила, там я буду бессилен.

— Но сейчас ты тоже живешь, как в тюрьме. Только большой.

— Верно. Возможно, когда-нибудь я решусь оставить все в прошлом и уехать. Но не сейчас. Сейчас у меня другие дела.

— Сэм.

— Да.

— Ты что-то решил относительно него?

— Да. И уже предпринял первые шаги.

— Какие?

— Увидишь. Завтракай, потом поговорим.

Пока мы завтракали, я смотрела в окно на покачивающиеся листья. Пышный куст закрывал вид из окна на дорогу, и можно было представить, что ты находишься где-то в другом месте. Помечтать. Когда завтрак был закончен, я собрала посуду, чтобы помыть. Джек хмыкнул, но ничего не сказал, только вышел из кухни. Я нашла его в гостиной, сидящего на диване с ноутбуком. Это зрелище было настолько необычным, что я меньше удивилась, если бы увидела его с дробовиком.

— Когда я работал на Сэма, частенько приходилось что-то взламывать, отключать, перепрограммировать. Через меня прошло много информации. И я, не будь дураком, некоторые вещи копировал, естественно — тайно. Запасные ходы и компроматы иногда могут спасти жизнь. Но, помимо этого, я довольно хорошо изучил самого Сэма — его характер, привычки, повадки. Я знаю, что он может сделать, а на что не пойдет. Так вот, вчера днем я отправил ему некоторые файлы из компромата на него.

— Хочешь шантажировать его в ответ?

— Нет. Дело в том, что файлы заархивированы. А вместе с ними и небольшая незаметная программка, которую ничем не засечешь. Как только файлы будут разархивированы, эта программка автоматически начнет работать.

— И что это за программа?

— Своеобразный шпион. Она будет отслеживать операции, запоминать пароли, сайты, счета. И все это тут же передавать мне.

— И никто ничего не поймет? — Моему удивлению и восхищению не было предела.

— Нет. Программу можно найти, если знать, что она там есть. Обычные проверки ничего не обнаружат.

— И что ты будешь делать с полученной информацией?

— Посмотрю по ходу. Все зависит от того, что я там найду. Вероятно, поставлю Сэму ультиматум — либо он убирается к чертям собачим, и отстает от нас, либо я отдам информацию его врагам, или копам.

— А он не подкупит копов?

— Обязательно! Если их несколько. Но, если я сделаю информацию общедоступной, то у него не будет выбора. Слишком большая огласка — весь мир не купишь.

— Не боишься, что он попробует тебя убрать?

— Эта мысль придет ему в голову. Но я позабочусь, чтобы сохранение информации в тайне стало гарантом наших жизней. Я учился у мастеров, Джен.

— И тогда все это закончится?

— Да. Будем надеяться.

Я облегченно выдохнула. У нас есть шансы, причем хорошие. Остается только дождаться, когда программа заработает.

* * *

Она скучает. Гэбс все чаще возвращался мыслями к этим словам. Они были непривычными. Вот и сейчас, парень ехал к их логову, а в голове то и дело всплывали эти два слова. Вчера вечером Нокс со странным выражением лица сказал, что Джен попросила кое-что ему передать. Меньше всего Гэбс ожидал эти слова. Что угодно, от простого «я в порядке» до просьбы о чем-то, но не «я скучаю». Джен была хорошей, просто считала все эти «розовые сопли» уделом слабых. А слабой она не была. Сильная, самостоятельная, она, казалось, не нуждалась ни в чьей помощи. И никогда о ней не просила. Но Гэбс все же старался помочь, облегчить ей жизнь. С того самого дня, когда он еще пацаном увидел ее в первый раз. Маленький ангел в порванных штанах и пыльной майке, с растрепанными белыми косами, которые плела сама. Она сидела на бордюре и елозила палкой по асфальту. Тогда Гэбс впервые в жизни так сильно испугался. Он был на три года старше, и уже видел достаточно, чтобы понимать — ей придется несладко. В их районе дети росли быстро. И Гэбсу отчаянно захотелось оградить девочку от жестокости окружающих. Хоть от какой-то ее части. Тогда он подошел и спросил «Как тебя зовут?». Девочка подняла голову, немного боязливо посмотрела на него и осторожно ответила «Дженнифер». «А меня Габриэль. Можно я буду называть тебя Дженни? А ты можешь называть меня Гэб». Девочка молча кивнула и слегка улыбнулась. Тогда он сел рядом и стал болтать с ней о всяких мелочах. К концу разговора девочка уже открыто улыбалась и доверяла ему. И он не предал ее доверия. Со временем Дженни стала просто Джен, а он Гэбсом, но главное не изменилось — она доверяла ему. Теперь она была его девушкой. И пусть не любила его, парень считал, что ему крупно повезло. Гэбс нравился девушке, и ему этого было достаточно. Она позволяла ему быть рядом, дарила частичку себя. О большем он не просил. И теперь эта ситуация с Сэмом. Гэбс бесился, не имея возможности помочь, даже не зная, где Джен! Но парни говорили, что она в безопасности, и это несколько успокаивало.