Айя Субботина - Плохиш

— Вот так: это с чертовски обаятельным парнем, вроде меня?

Она не смогла сдержать улыбку. Самоуверенный, чего уж там. Да и есть с чего.

Тимур, как и обещал, подвез ее до дома, и вышел, чтобы провести к самому подъезду. Остался верен своему слову – не стал напрашиваться в гости, но, когда Влада собиралась пожелать спокойной ночи, поймал ее за руку, сжал в ладони, как бы между прочим поглаживая ямочку между большим и указательным пальцем. Неожиданная ласка приятно покалывала кожу, расслабляла.

— Слушай, Ладушка, я, увы, не могу позволить себе долгие и красивые уговаривания, да и не умею, если на то пошло, - начал он как-то издалека. – Поэтому, говорю, как есть: ты мне нравишься. Настолько, что я бы предпочел проводить с тобой все свои и твои свободные вечера. И дни, разумеется, тоже. Как тебе такой вариант, котенок?

И свободной рукой откинул челку с глаз. В тусклом свете фонаря его взгляд казался почти черным. Почти таким же притягивающим, как магнит, взглядом Стаса. Каким-то гипнотизирующим.

Она собиралась сказать, что это слишком быстро и вообще, но Тимур осторожно потянул ее на себя, одной рукой продолжая удерживать ее ладонь, а другой поднимая ее лицо за подбородок.

— Офигительные у тебя глаза, котенок. Просто сердце в клочья... - шепнул ей в губы, раскрывая их настойчивым поцелуем.

Хотелось оттолкнуть его, и Влада даже уткнулась ладонями в грудь Тимура... и задохнулась от нежности, с которой его язык скользнул между ее губ. Страстно, требовательно, приглашая попробовать что-то новое, запретное.

— Так и знал, что ты как карамель, - сказал уже без нежности, с каким-то подавляемым хрипом в горле – и притянул к себе, буквально лишая воли.

Это было так горячо, что в виски ударил туман забытья. На мгновение в голове не осталось совсем ничего, кроме приятных ощущений. Она – просто женщина, и она хочет любить и быть любимой. Быть, черт побери, покоренной и завоеванной!

Влада выдохнула, когда Тимур буквально смял ее губы, вторгся в рот жалящим языком и на миг к ее языку прикоснулся теплый металлический шарик.

Она выгнулась, скомкала футболку у Беса на груди, пытаясь отодвинуться. Он тут же разорвал поцелуй – и усмехнулся, облизывая губы.

— У тебя там... - Она не закончила.

— Смущают такие штуки, котенок? – Тимур явно наслаждался произведенным эффектом.

— Нет. – Влада энергично замотала головой – и он снова надежно зафиксировал ее лицо, удерживая ха подбородок. – Просто ...

— Просто никогда не целовалась с парнем, у которого пирсинг в языке? – подсказал он. – Не понравилось?

— Твои вопросы смущают, - все еще стараясь хранить хотя бы видимость спокойствия, ответила она. Щеки залило румянцем.

— Это потому что мне нравится тебя смущать, - охотно признался Бес. – Прости, котенок, не буду, если не хочешь. Ну так как? Что скажешь насчет моего предложения? Кажется, с поцелуями у нас сложилось, не находишь? А с остальным мы не будем торопиться.

И чтобы закрепить произведений эффект поцеловал еще раз, теперь уже позволив ее языку наиграться с его «штангой».

Уже ночью, лежа в постели, она снова и снова прокручивала в голове все события минувшего вечера. И не понимала, почему все пошло не по плану. Почему, даже если это не было и близко похоже на тот дикий поцелуй со Стасом, когда она, словно безумная, укусила его за губу, поцелуй с Тимуром не вызвал ни отвращения, ни брезгливости.

И почему она сказала «да».

Стас не появился ни на следующий день, ни через день. И к концу недели тоже не дал ни малейшего намека на то, что ему не все равно.

Потому что Стасу всегда было все равно.

Потому что пришла пора отпустить призрак прошлого и позволить другому мужчине исцелить ее душу.

Две недели спустя

Вода в душе была ледяной. Стас, стиснув зубы, смыл с себя дорожную пыль и усталость двух напряженных недель работы, когда он, словно грызун в долбаном колесе, проводил дни между работой, конференциями, деловыми ужинами, спортивным залом и кроватью, в которую сваливался от усталости.

Сразу с самолета Стас съездил домой и набрал Тимура. Тот охотно отчитался обо всех текущих делах.

«Надо же. Нигде и не накосячил», - отметил Стас, выслушивая его методичные отчеты по проектам, цифры, подсчеты и новых клиентах. Среди которых была парочка «жирных» и перспективных. После таких новостей Стас даже не стал отчитывать друга за то, что тот, судя по всему, все-таки ослушался его просьбы не привозить в загородный дом шлюх: в трубке слышались женские голоса и смех.

— Нет здесь проституток, ты чего, - в ответ на его подколку, ответил Тимур. – И вообще, старик, я остепенился. Две недели в полной завязке.

Стас бы с радостью посмеялся над такими «новостями», но отметил про себя, что хоть они с Бесом были знакомы не так давно, тот никогда не был с постоянной девушкой, предпочитая, как и он сам, разовый секс без обязательств. Потому что держался за принципы вроде того, что для стабильности ему нужна девушка, которая «порвет сердце в клочья», а не «отсосет за айфон».

— Приезжай, чертяка, как раз на шашлык успеешь, - тараторил на том конце связи Бес. – Покажу тебе моего котенка.

— Она там с тобой? Кто еще? Все ее семейство с мамками и сестрами?

— Ну у нас пока не так серьезно, - хмыкнул друг. – Пара моих приятелей и пара их подруг, и пара подруг без приятелей.

Стас непрозрачный намек понял: потрахаться, при желании, будет с кем. И не с проститутками, а с теми самыми девочками, которые не стесняются своих физиологических потребностей.

— Приеду, - подумав и прикинув все «за» и «против», согласился Стас.

Потому что ломало.

Выкручивало и долбило в сердце.

Потому что если он останется в пределах одного с ней города, то обязательно сорвется. И две недели насмарку. Две недели без Неваляшки. С надеждой, что она стала достаточно самостоятельной, чтобы больше не нуждаться в его присмотре.

И вот, несколько часов спустя, растирая кожу жесткой мочалкой, под ледяным душем, он думал о том, что, наверное, не лишним будет устроить себе еще парочку затяжных поездок. Хоть бы и к черту на рога.

Влез в джинсы, накинул толстовку прямо на голое тело, погладил суточную щетину, рассматривая себя в зеркале. Бриться лень, и так сойдет.

День катился к вечеру, а судя по галдежу на заднем дворе, шумная компания – человек десять точно! – не собиралась укладываться раньше полуночи.

— Я и не слышал, как ты приехал. – Бес похлопал его по плечам, отодвинулся, присвистнул. – Случай, грудину раскачал – красавчик. Ты точно железный.

Стас не стал уточнять, что из зала не вылезал по вполне определенной причине. Сбрасывать напряжение и усталость, опустошать голову, доводя свое тело до верхней точки усталости, было частью повседневной терапии и невидимой войны с врагом по имени «биполярка». О которой Бес, само собой, ничего не знал.

— Так, о работе потом, - сразу обозначил Бес. – Я еще не все хорошие новости рассказал, между прочим. Мы там уже «поляну» накрыли: я Артура попросил мясо замариновать, вышло – пальчики оближешь.

— Мясо – это хорошо, - поддержал Стас. Жрать хотелось знатно.

— Пойдем, познакомлю тебя с котенком. Только учти, - Бес делано строго посмотрел другу в глаза, - не матерись. Она у меня трепетное солнышко.

— То есть пока не дает? – расшифровал Стас. Скептически хмыкнул: просто не верится, что за всеми этими эпитетами скрывается нормальная живая девушка, но и Беса одурачить хрен получится. Раз, трепетная, значит тому есть причина. Скорее всего именно та самая, приземленная.

— Не поверишь, старик: хочу ее так, что стояк спать не дает, а от других баб как отрезало. Скоро вспомню свои тринадцать и начну дрочить.

А вот это уже интересно. Две недели без секса? Такого с роду не водилось ни за одним из них.

Вопреки ожиданиям, Бес повел его не на шум, а в противоположную сторону – туда, где покрытая газонной травой территория уходила прямо в сторону озера. Стас до сих пор не понимал, как ему удалось выгрызть такой участок: небольшой, но места хватило и под дом с гаражом, и на лужайку, а в придачу – классный вид на озеро и какой-то заповедный лес.

Почти у самой воды стояла парочка лежаков, и в одном из них лежала девушка: на боку, с книгой в руке, завернутая в зеленый плед. Бес усмехнулся, прижал палец к губам.

— Уснула, - сказал шепотом.

Стас уже собирался уйти, не рассматривая спящую зазнобу своего друга, но... что-то в том, как она пошевелилась во сне заставило его обернуться, сделать несколько шагов вперед.

Влада?!

— Мой котенок, старик, - представил сонную Владу Тимур.

ЕГО КОТЕНОК?!

Блядь, что за хуйня?!

Сердце наполнилось кровью, и, как воздушный шарик в руке Пеннивайза[1], разорвалось на куски.

Влада потихоньку повернулась на бок почти полностью, ворот спортивной кофты сдвинулся, обнажая шею и тонкую кость ключицы. Ее ресницы дрогнули и на миг Стасу показалось, что она вот-вот откроет глаза, но Неваляшка продолжала спать. Только чуть приоткрыла во сне губы, словно происходящее в стране грез вызывало у нее улыбку.

Стас машинально, словно во сне, с трудом шевеля руками, стащил толстовку и укрыл Владу поверх пледа. Она всегда жутко мерзла и заболевала от малейшего сквозняка. Холодный октябрьский ветер обжег горящую кожу – не помогло. В башку колотила тупая ноющая боль, смахивая с реальности всю шелуху, кроме того, что имело значение здесь и сейчас.

Это ЕГО Влада.

А происходящее – сраный ночной кошмар.

[1] Пеннивайз – клоун из фильма «Оно»

— Ну-ка, дружище, на пару слов. – Рука Беса тяжело опустилась ему на плечо.

Стас раздраженно сбросил его ладонь, резко повернулся на пятках. Главное – не оглядываться на Владу, не позволять себе эту слабость. Он почти год учился держать себя в руках, контролировать каждую сраную эмоцию и жестоко подавлять каждый всплеск ненужных чувств. А Неваляшка...

— Она ездит на белом «Кайене», - идя сзади, вслух размышлял Бес. – И ты пялился на нее в тот день. Блядь. Какого хера...?

— Заткнись, - жестко отбрил Стас.

Не оглядываться, не позволять себе слабость.

Они остановились только когда и озеро, и спящая в лежаке Влада полностью исчезли из виду. С минуту молча смотрели в одну сторону – на почти полностью уползшее за горизонт солнце в грязных лохмотьях туч.

— Я не знал, что это – твоя девочка, - сказал Бес. Без сожаления и прочей сентиментальной херни, просто отметил, что не собирался бить партнера и друга в спину. Нарочно не собирался. – Но она ничего не сказала.

— Не сказала о чем?

— О том, что занята. – Тимур прошелся пятерней по волосам, улыбнулся, вспоминая что-то свое. Явно общее из их с Владой прошлого. – Сказала, что не хочет серьезных отношений, ну я на всякий случай уточнил причину. Знаешь, не люблю быть носовым платком и жилеткой. Ладушка сказала, что у нее никого нет. Ну и...

Ладушка?!

Стас стиснул зубы, почти радуясь тому, что температура на улице стремительно опускается. Хотелось холодного колючего ливня, и стоять под ним до тех пор, пока тело не окаменеет, пока кровь в венах не превратится в песок.

— Ну и ... что? – подтолкнул друга закончить фразу. Так и хотелось взять его за грудки и тряхнуть, и жестко колотить его до тех пор, пока он не даст ответ на главный вопрос: «Как же ты, сукин сын, все-таки умудрился накосячить?»

— Слушай, - Бес оглянулся, словно пытался рассмотреть Владу даже с такого расстояния, - ты типа не в курсе, что, когда девушка говорит «нет», это далеко не всегда означает именно «нет».

Стас сглотнул, зачем-то кивнул. И зажмурился от острой боли в затылке, когда в голову впрыснули образы того, какими именно способами Бес склонил Владу сменить решение. Наверное, если бы его шандарахнуло током, ощущения были бы куда приятнее.

— Старик, я не подвинусь, - сказал Бес. – Понятия не имею, что у тебя к ней, но у нас вроде как все хорошо.

— Давно?

«Как я мог пропустить? Не заметить?»

— Две недели. Вот как ты уехал. – На этот раз тон Тимура был немного извиняющимся. Наверняка сложил два и два, сопоставил и теперь испытывал угрызения совести за то, что встретил Владу именно в этот промежуток времени.

И боль умножилась на сто, навалилась многотонной плитой, под тяжестью которой у него лопались кости и рвались жилы. Его, словно чертов гвоздь, вколачивали в отчаяние здоровенной кувалдой. Удар, удар, удар. Загоняя туда, откуда уже не выбраться, где хочется только одного – сдохнуть.