Айя Субботина - Плохиш

— Ты мое все, Неваляшка, - вернул он сказанные ею же слова.

Их личное заклинание

— Я готова. Что скажешь?

Стас как раз отчаянно пытался справиться с запонками, когда Влада вышла из комнаты и покрутилась перед ним, давая возможность оценить наряд, который выбрала для давно запланированного похода в ресторан.

— Эммм...

Стас забыл о запонке, сунул в карман, пытаясь понять, куда делся весь его словарный запас.

Она была в каком-то дьявольским узком и коротком красном платье с полуоткрытыми плечами. Вроде ничего особенного, но цвет так охренительно подчеркивал ее белую кожу, а длинна намекала на...

Словно прочитав бурный поток его грязных мыслей, Влада приподняла юбку, обнажая красивое кружево чулок цвета горького шоколада. И эти ее ножки в туфлях на сумасшедших каблуках размером, кажется, с Эйфелеву башню.

Стоп. Так вот что она имела в виду, когда весь день готовила его к тому, что вечером он должен держать руки при себе. Ну и где был его мозг, когда он соглашался на это и даже думал, будто запросто разрушит ее желание поиграть парой яростных поцелуев?

— «Эммм» - это все, на что ты способен? – Влада как бы между прочим провела пальцами вниз по шее, до самой обнаженной ключицы.

Стас простонал, мечтая лишь о том, как в конце концов вцепится зубами в эту точеную косточку, погладил языком впадинку чуть выше.

— Ты точно хочешь пойти в ресторан... в этом? – Он сделал шаг вперед, и сам себя остановил. Хотелось еще минуту полюбоваться образом, хотя черти внутри уже срывали с нее одежду, завязывали чулки на скрещенных запястьях, делая Неваляшку такой соблазнительно беспомощной. – Я имею в виду, что не могу поручиться за то, что буду держать руки в карманах.

— Конечно будешь, Онегин. – Она подошла к нему, словно в паутину, захватывая его в плен какого-то сладко-горького аромата. – Иначе не видать тебе представление, как своих ушей.

— Что за представление? – воодушевился он, пытаясь погладить ее хотя бы по сгибу локтя, но Влада отвела его руку.

Сама же буквально придвинулась к нему вплотную, поглаживая по животу, ничуть не скрывая, что балдеет от ощущения тугого пресса. Пробежала пальцами по ремню, задевая бляху, опустила ладонь еще немного ниже, вынуждая Стаса с шумом втянуть воздух.

— Блядь, принцесса, к черту ресторан, ну правда. Или опоздаем?

— И не мечтай. – Ее пальцы резко сместись в сторону, и Неваляшка выудила злополучную запонку, вставила ее в петлицы и расправила манжет, любуясь проделанной работой. - Но, чтобы у тебя был стимул...

Она потянулась выше, обнимая его за шею, вынуждая наклониться ближе к ее губам, соблазнительно очерченным ярко-красной помадой.

— Сегодня я буду твоей плохой девочкой, Онегин, - прошептала Неваляшка, буквально разрывая его в клочья своим изумрудным взглядом. Казалось, еще немного – и он, нахрен, сгорит в этом потоке чистого желания, которое она щедро выплескивала. – Твое терпение в обмен на мою покорность и распущенность. Как тебе такая сделка?

Как ему такая сделка?! Стас был уверен, что его сердце пропустило пару ударов, зато воображение мгновенно оживило эрекцию. Блядь, полдня промучился, пока она дразнила его то короткими халатиками, то слизывая с пальцев сладкий крем для печенья в форме тыковок и голов зомби. И вот – снова.

— Даже если я скажу, что хочу видеть твою помаду, размазанную по моему члену? – Он подтянул ее лицо за подбородок, впитывая короткий, полный желания вдох. – Хочу трахать твой рот без чертовых нежностей, так глубоко, что тебе придется быть максимально распущенной и послушной?

Влада сжала губы, сглотнула. Более чем понятный ответ на его вопрос.

— Я согласен, принцесса. И обещаю не прикасаться к тебе весь вечер, пока сама не попросишь.

В конце концов, это будет даже, мать его, интересно!

Выбор ресторана Стас оставил за собой: хотелось повести ее в проверенное уютное место, где будет вкусная кухня, приятная музыка и нормальная публика. И плевать, что ради этого пришлось ехать практически в другой конец города. Хотя, конечно, с Владой в таком платье на соседнем сиденье взгляд Стаса против его воли то и дело неумолимо соскальзывал то на ее ноги, то на аккуратную грудь, туго обтянутую вызывающе-красной тканью.

— Онегин, смотри на дорогу, - поймав его за подглядыванием, погрозила Влада, хоть в ее взгляде прятался очень явный триумф победительницы.

Да и пофигу, его Неваляшка заслужила каждую эмоцию и каждый взгляд. И ради того, чтобы увидеть ее вот такой – уверенной в себе, маленькой и очень страстной женщины можно было потерпеть такое «небольшое» неудобство, как непрекращающаяся эрекция. Боже благослови человека, который придумал пиджаки!

В ресторане, впрочем, его ждало новое испытание, под названием «чужие мужчины таращатся на мою женщину». С одной стороны, Стас чувствовал гордость за то, что он – единственный, на всю жизнь неделимый ее владелец, а с другой – ну и куда подевать желание врезать каждому ублюдку, который чуть не раздевает ее глазами? Пришлось напомнить себе, что между смотреть и владеть – огромная разница. Кроме того – и это радовало больше всего! – Влада, кажется, окончательно сконфузилась и, сама того не понимая, чуть крепче сжала его локоть, придвинулась ближе.

— Неваляшка растеряла всю смелость. – Он даже не пытался скрыть, что наслаждается ее растерянностью. – Или ты так намекаешь, что мне уже можно тебя трогать?

— Мне просто неловко, - пробормотала она, обхватывая его локоть и второй рукой тоже.

— Поприжимайся так еще немного, принцесса, и мы поедем домой голодными так быстро, как это только возможно. Ну или в конце концов опробуем уже проклятое заднее сиденье.

Она зыркнула на него наиграно сердитым взглядом, в ответ на который Стас изобразил свою фирменную ухмылочку, точно зная, что от нее Влада расплавиться. И правда: покраснела, зачем-то зажала в кулаке кулон на длинной цепочке. И это после того, как пообещала ему фактически софт-порно в ее исполнении. Интересно, кто кого в итоге обыграет?

Стасу хотелось прямо здесь погладить ее по заднице и сказать, что она самым негуманным способом сдает свои позиции, но он сдержался. Незачем облегчать ей задачу, пусть тоже немного помучается.

Их стол был в укромном тихом уголке, рядом с ростовым окном, за которым растянулся весь город, как на ладони. Разноцветная иллюминация переливалась на стекле в потоках ленивого дождя, настраивая на какое-то игриво-расслабленное настроение. На то... чего он еще никогда в жизни не делал – вечер с неторопливой прелюдией к чему-то горячему и обжигающему.

— Ты не будешь пить? – удивился Стас, когда Влада заказала рыбу и овощи на гриле, но не выбрала вино, ограничившись стаканом воды.

— Не люблю, знаешь ли, пить в одиночестве, - отмахнулась она.

— Принцесса, поверь мне, если ты хочешь, чтобы этот вечер мы оба запомнили надолго, то тебе лучше выпить что-то полусладкое и некрепкое. Я не комплексную по поводу того, что моя девушка будет в одиночку наслаждаться вином.

Пока Влада, смешно морща нос, размышляла над его словами, к ним подошел официант и Стас сам сделал заказ, куда включил вино из карты вин. Ей оставалось только подчиниться.

— И не нужно смотреть на меня так, будто ты впервые сталкиваешься с моей привычкой командовать, - продолжил насмехаться он, пока Неваляшка переваривала его решение. – Кто знает, на что еще я тебе сегодня раскручу, пользуясь тем, что ты будешь пьяной и доступной...

— Онегин... - Она разве что не вспыхнула – так покраснела!

— Что у тебя под платьем? – не давая ей продолжить, спросил он, откидываясь на спинку стула, расслабленно постукивая по столешнице пальцами правой руки.

— Я еще слишком трезвая, чтобы обсуждать с тобой такие интимные подробности, - не растерялась она.

— Я бы с удовольствием стащил с тебя эти «интимные подробности», скажем, зубами.

— Ну если я тебя привяжу, то сделать это будет несколько проблематично...

А вот это что-то новенькое. Она собралась его связать? Хорошо, что заказ еще не принесли, а то бы точно подавился от удивления.

— Не припоминаю, чтобы соглашался на связывание, - начал он осторожно. Ну мало ли, вдруг не так понял.

— Это потому, что мы не обсуждали твое согласие или несогласие, - как ни в чем не бывало ответила Влада. – Строго говоря, мы вообще не обсуждали твое право что-то менять в моем сценарии.

— У тебя там много пунктов, принцесса? Можно хотя бы намекнуть?

— Мммм... дай подумать.

Она сделал вид, всерьез раздумывает над тем, стоит ли отвечать, и если стоит, то что именно. Потом положила ладонь на стол и потянулась к его пальцам. Стас охотно потянулся навстречу, позволил ее ногтям несильно поцарапать внутреннюю сторону ладони, отчего член в штанах как-то неожиданно болезненно дернулся. То, как она на него действует – это целый гребаный материал для научной диссертации на тему химии между мужчиной и женщиной.

— Неужели такой длинный список? – Стас поднял ее руку к губам, удерживая взгляд Влады на коротком поводке, не позволяя ей даже на мгновение посмотреть по сторонам. И прикусил нежную кожу на внутренней стороне запястья. Хоть честно пытался сдерживаться, но, судя по отпечатку зубов, получилось довольно сильно.

К счастью, Влада отзывалась на такие ласки даже с большей отзывчивостью. Ее вздох ударил по раскаленному желанию, словно молния, раскалили кровь так сильно, что он почти физически ощущал, что загорается изнутри, медленно поджаривается в собственном желании владеть этой женщиной безраздельно. И так невообразимо горячо и жестко, что начал сомневаться – стоит ли продолжать.

— В этом списке есть пункт «Возьми меня сзади», - ответила Влада, даже не пытаясь справиться с волнением.

— Отличный пункт, - подхватил он. – Так и вижу твою аппетитную задницу со следами моих шлепков.

— Пункта про шлепки нет, - делано возмутилась она.

— Готов рассмотреть условия, на которых ты согласишься внести его в список.

Их прервал официант и заказ, с которым еще только предстояло справиться. До этого разговора у Стаса и аппетита особого не было, но теперь хищник в нем требовал насыщения, и если сейчас это невозможно было сделать физиологическим образом, то кусок хорошо прожаренного мяса мог стать неплохой временной заменой.

Влада пригубила вино, зажмурилась, слизывая с губ влажный след.

Нарочно, наверняка ведь нарочно сделала это так медленно, поглаживая языком губу так, словно...

— Готова обменять шлепки на твои завязанные глаза.

— Нет, принцесса, что угодно – но я должен смотреть на тебя. Прости, но мне не в кайф сидеть в темноте.

— Не знаешь, от чего отказываешься, - не особо расстроилась она.

Он чуть было не брякнул, что в принципе очень даже знает и что этот миф о завязанных глазах с мужчинами вообще нихрена не работает, но вовремя прикусил язык. На свою Неваляшку, тем более в чулках, он собирался смотреть всю ночь.

Влада отщипнула вилкой ломтик рыбы и задумчиво отправила его в рот. И тут Стас почувствовал, что его ноги под столом коснулась ее теплая ступня. Медленно, как будто совершенно случайно, погладила его икру, поднялась выше, перебирая пальцами колено, и скользнула на внутреннюю часть бедра, поднимаясь выше и выше, и выше...

Блядь же!

Он вовремя поставил стакан на стол, а то бы так и расхерачил его в кулаке.

— Кстати, Онегин, совсем забыла сказать. – Влада сделала еще глоток вина, но ставил бокал на стол не спешила – так и поигрывала солнечной жидкостью, разглядывая его с видом маленькой распутницы. – Я забыла трусики на кровати.

И осторожно надавила на его член пяткой, доставляя именно столько сладкой боли, чтобы вместе с откровением это превратилось в настоящий ядерный взрыв тестостерона. Наверное, разом во всем теле, потому что Стас непроизвольно закрыл глаза, и процедил сквозь стиснутые зубы:

— Блядь, принцесса, я же так и кончить могу.

— Никакого терпения, - игриво пожурила она.

Вот ведь маленькая паршивка: даже не скрывает, что наслаждается тем, что творит с ним.

— Одно то, что ты до сих пор не стоишь ко мне задницей в коленно-локтевой прямо возле этого стола, принцесса, пиздец как говорит о моем терпении, - все так же сквозь зубы, обозначил он. Если она еще раз проведет по его длине всей ступней, то... блядь... блядь!

— Кажется, ты немного напряжен? – Влада сделала еще глоток, и еще, пока бокал не опустел. Порция алкоголя определенно задала тон ее игривому настроению и, кажется, отправила скромность в летаргический сон. – Знаешь, прямо вот... кожей чувствую, как тебе тяжело.