На следующий день он отвел меня в кино на самый нудный фильм в истории кинематографа. Судя по всему, сделал это умышленно, потому что половину сеанса мы развлекали друг друга искусственным дыханием рот в рот.

А вчера Царев устроил барбекю, приготовив изумительное мясо на гриле. Говорят, по тому, как мужчина готовит мясо, можно многое о нем сказать. Ну что ж, сосед проявил себя как истинный знаток грудинки…

– Соля, дорогая, куда это ты так вырядилась?! – мама, как обычно, ворвалась без стука, застав меня пританцовывавшей, обнимавшей себя за плечи.

– На прогулку с подружкой, – еле сдержала смешок, представив, какую пошлую шуточку отвесил бы Гвидон, узнав, что я назвала его «подружкой».

– Интересно, что это за подружка, ради которой стоит так наряжаться? – она с головы до ног окинула меня цепким взглядом.

– Э-э-э…

– Все понятно. Уинстон снова звонил. Жаловался, что ты отказываешься с ним общаться, – в глазах собеседницы появилось укоризненное выражение.

– Потому что мы всё обсудили. Увы, я поторопилась со свадьбой.

– Ассоль… – не договорив, она закрыла дверь.

Кажется, мама с трудом сдержала гневную тираду, ведь мой бывший жених до сих пор оставался главным спонсором картинной галереи. Ну что же, придется маме найти нового спонсора, потому что красивые картины не стоят жизни без любви…

⁂

В этот раз мы с Гвидоном договорились встретиться на набережной неподалеку от поселка. К тому моменту, когда я вышла из такси, сумерки уже начали опускаться на город. Лучи цвета крови ярко освещали небольшой парк.

– Ассоль?!

Я повернулась, встретившись взглядом с седовласым пожилым незнакомцем. Сердце сжалось, обнаружив маленький деревянный кораблик с ярко-красными парусами у него в руках.

– Здравствуйте… – пробормотала, от волнения покусывая губы.

– Как давно я тебя не видел, девочка… – тепло улыбнулся мужчина.

– Разве мы с вами раньше встречались? – я не могла отвести взгляд от игрушки-парусника на его ладони.

– Тебе было восемь, и я пообещал, что настанет день, когда за тобой под такими же алыми парусами приплывет принц и увезет в далекую страну. Этот день настал, юная леди, принц ждет тебя! Поторопись! – седовласый незнакомец подмигнул, провожая меня по ступенькам к устью реки.

Я была поражена зрелищем белоснежного теплохода с алыми парусами, с палубы которого лилась живая музыка. Огромные шелковые флаги развивались на фоне золотистого блина уходящего солнца. У меня захватило дух от этой нечеловеческой красоты. На глаза навернулись слезы.

– Боже…

– Ты готова отправиться в плавание, принцесса Ассоль? – теплые сильные руки обвили талию, прижимая к широкой груди.

– Спасибо! – переплела наши пальцы у себя на животе.

– В день знакомства ты сказала, что я сотый, кто пошутил про алые паруса. Надеюсь, я буду первым, кто от шуток перешел к делу…

Ахнула, когда Гвидон развернул меня к себе лицом. На этот раз мужчина облачился в костюм заморского принца: он надел рубашку с высоким воротником-стойкой, обтягивающие брюки и старомодные ботинки на толстой подошве. На голову нацепил маленькую корону из папье-маше.

– Царевич Гвидон, пардон, Грей! – картинно закашлялся, помогая мне подняться на теплоход.

Гвидон подготовился на все сто. По периметру палубы были расставлены столики с фруктами, напитками и закусками, а на возвышении у кормы играл виолончелист.

– Это самое невероятное свидание в моей жизни! – беззастенчиво повисла на его шее, продолжая с любопытством крутить головой по сторонам.

– Я никогда не хвалю себя просто так. – Царев помолчал, с серьезным видом закончив. – Вот такой я молодец! – Мы одновременно прыснули от смеха, закружившись в медленном вальсе, пока кроваво-золотистый диск солнца утопал в речной воде. – «Алые паруса» – повесть о непоколебимой вере и всепобеждающей, возвышенной мечте! О том, что каждый может сделать для близкого чудо. Знаешь, Ассоль, с твоим появлением в моей жизни я тоже начал верить в чудеса. Надеюсь, это свидание перечеркнет весь тот кошмар, что я творил раньше. Я влюблен в тебя! Боже, котенок, как же сильно я в тебя влюблен…

Его нежные робкие поцелуи были слаще малины. Сегодня мне окончательно открылся настоящий Гвидон Царев. Добрый, наивный, нежный, ранимый принц, с тщательностью Малдера и Скалли скрывающий от окружающих свое истинное лицо.

Я задыхалась от искрящегося неподдельного счастья, сотнями фейерверков взрывавшегося в груди, ведь открыться он решился именно мне…

POV. Гвидон

Соля весь вечер смеялась, как ребенок. Таким невероятным звонким искренним живым смехом, что от радости у меня кружилась голова. Мы попросили виолончелиста сделать перерыв, и вместо заунывной композиции врубили тяжелый рок, соревнуясь, кто кого перетанцует.

– Эй, Царев, твой выход! Или струсишь?! – моя королева подмигнула, задрав ажурный подол до самых бедер.

Она только что станцевала, как дикая кошка, ни на секунду не разрывая нашего зрительного контакта. Всё время держала меня на крючке. С самой первой встречи.

– Я станцую, обязательно станцую. Только сперва иди-ка сюда… – В это мгновение я изменил на проигрывателе «Metallica» на «Celine Dion» My Heart Will Go On, а затем взял Ассоль за руку, подведя к корме корабля. – Ты удивишься, но в детстве меня потряс один фильм. Там парень утонул, спасая любимую девушку, потому что какой-то мудак сэкономил на спасательных шлюпках. Помню, смотрел его совсем мальчишкой и думал, что невозможно вот так просто пожертвовать жизнью ради какой-то девчонки, которую знал всего несколько дней. А сегодня утром, носясь по городу, чтобы ничего не забыть, подумал, случись с нами нечто подобное, я бы не задумываясь отдал тебе свое место в спасательной шлюпке…

– Гвидон, ты не поверишь, но это мой самый любимый фильм… – прочистив горло, Соля тихонько запела. – Every night in my dreams I see you, I feel you… That is how I know you go on… – она пристально заглянула мне в глаза.

– Far across the distance and spaces between us… You have come to show you go on… – протянул дрожащими от волнения губами, после того, как любимая закончила первый куплет.

– Near, far, wherever you are I believe that the heart does go on. Once more you open the door and you're here in my heart… And my heart will go on and on…

Сперва сплелись наши голоса, потом души, а чуть позже и языки. Несколько минут мы не могли оторваться друг от друга, а когда с третьей попытки, это, наконец, получилось, я, жадно хватая воздух, прошептал:

– Хочу, чтобы ты всегда была рядом, а не так, как моя мать…

– Гвидон, я…

Вдруг на смену плавной мелодичной композиции пришел резкий телефонный звонок, в мгновение ока разорвав магию этого восхитительного момента.

– Черт, погоди, я отключу звук и вернусь.

– Хорошо, мне тоже надо позвонить маме, а то она будет волноваться…

– Алло! – от нервного напряжения даже не взглянул на дисплей.

– Гвидон, это Леля. Мне надо серьезно с тобой поговорить…

– Бл*ть, да ты оставишь меня в покое или нет?!

– У меня обнаружили ВИЧ. Скорее всего, ты тоже болен.

Внутри натянулась огромная ржавая пружина.

– Что?

– На днях парень, с которым я встречалась года два назад, сказал, что у него ВИЧ. Я поехала и сразу сдала анализ. Он положительный. Прислала тебе фото в сообщении, – девушка всхлипнула. – Ошибки быть не может. Помнишь, прошлой осенью мы несколько раз не предохранялись, ты был слишком пьян…

Я отключился, заблокировав телефон. Вместе со звонком отключилось и мое сердце. Ржавая пружина лопнула, вспоров меня изнутри.

POV. Ассоль

– Да, мама, ложись, не жди меня… Говорю же, не жди!

– Ассоль, планы изменились.

– Что?

Я повернула голову, удивленная переменой, произошедшей в его лице. От открытого нежного ранимого Гвидона не осталось и следа. На смену ему вернулся заносчивый тип из нашего недалекого прошлого.

– Мне срочно надо ехать!

– Но…

– Пойдем, водитель подбросит тебя до дома.

– Водитель?! – в груди всё заискрило от возмущения.

– Да, мне некогда.

– Гвидон, что происходит?

– Детка прости, мне правда очень жаль… – произнес со зловещей улыбкой опасного оккультиста, еще сильнее поднимая вихрь негодования в душе.

– А как же все эти слова, признания?! – устало развела руками. Царев опустил глаза, так ни разу не взглянув на меня за всю дорогу до лимузина. – Может, сейчас хоть что-нибудь объяснишь?! – взяла его за руку, но вместо ответа мужчина лишь отшатнулся. – Спасибо за свидание! И знаешь…

Зашвырнув корону из папье-маше в кусты, он зашагал в противоположном направлении, даже не дослушав.

POV. Гвидон

Уже час таращился в какой-то график на мониторе, пытаясь сосредоточиться на работе, но из-за ночной бессонницы глаза превратились в слезящиеся воспаленные щелки.

– Я занимался сексом с ВИЧ-инфицированной девушкой и запросто мог заразиться, – прошептал пересохшими губами, не в состоянии думать ни о чем другом.

Несколько минут назад в интернете искал ответ, сколько мне осталось жить?! Черт.

Отец провел со мной беседу на тему ВИЧ и защищенного секса лет в тринадцать. Разумеется, я не хотел рисковать и всегда имел под рукой презервативы, но даже у опытного стрелка случаются осечки.

Нет, это не могло быть правдой.

Попробовал перезвонить Оле, но она не взяла. Да, её можно понять, после такого шока ни с кем не хочется разговаривать. Тогда я стал размышлять, что даже если окажусь ВИЧ-положительным, моя жизнь должна быть короткой и яркой, как у экзотической бабочки, чтобы о ней захотели снять кино или написать книгу.

Ведь ничего не бывает просто так. Господь не дает нам испытаний, которые мы не смогли бы вынести. Грустно рассмеялся – ну вот, сразу задумался о Боге.

– Ничего, мы еще повоюем! Ведь мы выбираем жизнь…

Вдруг в коридоре послышались крики и громкие шаги. В следующую секунду дверь распахнулась настежь и в кабинет, грозно сверкая глазами, ворвалась Ассоль.

– Гвидон Иванович, я говорила, что вы не принимаете, но она и слушать не захотела! – нахмурилась секретарша.

– Оставь нас! – коротко кивнул, избегая взгляда посетительницы.

– Я разнесу тут всё к чертовой бабушке, если ты не расскажешь, что случилось! – проорала Ассоль после того, как дверь, наконец, закрылась.

– Тебе лучше держаться от меня подальше. Вот и все, – медленно поднял глаза, сосредоточившись на её бледном лице.

Что-то подсказывало – я не один провел эту ночь без сна. Пульс отдавался в горле, ладони покрылись испариной. К счастью, мы с Солей всегда предохранялись, и даже если меня не обошла эта злая участь, не стану причиной трагедии в жизни любимой девушки.

Дерзкая блондинка уселась на край стола, нетерпеливо покачивая кремовой туфлей. Она глядела на меня исподлобья.

– Просто ответь почему – и мы разойдемся, как в море корабли… – аккуратные челюсти сжались от гнева.

Вздохнув, я запрокинул голову, несколько мучительно долгих минут буравя взглядом идеально ровный потолок, а после еле слышно изрек.

– Моя бывшая девушка сообщила, что ВИЧ-положительна. Возможно, мы пару раз не предохранялись. И с очень большой вероятностью я мог заразиться от неё.

Пиф-паф.

Помилован – расстрелян.

Я опустил голову, встречаясь с шокированным взглядом Ассоль.

– Гвидон, но…

– Стоп. Просто помолчи и послушай. Во-первых, не надо меня жалеть. Я не собираюсь умирать. Чуваки с этой дрянью умудряются прожить туеву хучу лет! Чем я хуже? Во-вторых, я все прекрасно понимаю. Просто держись от меня подальше, окей? Может, тебе лучше вернуться в Лондон?

Чем дольше я говорил, тем сильнее вытягивалось лицо Ассоль. К концу этой нескладной бравады собеседница и вовсе смотрела на меня волком.

– Ну и свинья же ты. Какой же ты долбанный идиот! – Вздрогнул, когда она ловко сняла туфлю, запустив ею мне в грудь. – Зла не хватает! – любимая потянулась ко второй туфле, но я вовремя подскочил, не позволяя ей добить меня пятнадцатисантиметровой шпилькой.

– Слушай, я и так, мягко говоря, не в настроении! Прости, что вчера так резко всё свернул. Но теперь это не актуально… – язык еле ворочался, отчего каждое слово давалось с титаническим трудом.

– Ты думаешь, я вот так просто откажусь от тебя?! Раз ВИЧ – значит, свободен?! Что за предрассудки, Царев? – глаза блондинки заволокло пеленой слез.

Поморщившись, я тяжело вздохнул.

– Ты, наверное, не поняла. С очень большой вероятностью я болен ВИЧ. К счастью, мы всегда предохранялись, поэтому тебе нечего опасаться.

В кабинете повисла тяжелая могильная тишина. Готов поклясться, слышал, как в унисон с моим стучит её горячее маленькое сердце. После небольшой паузы, накрутив на палец прядь белоснежных волос, любимая твердо произнесла: