Эмилия Грин - Плохое воспитание

Отыскав её в одной из комнат, я осторожно уселся в изголовье кровати, наблюдая, как по подушке рассыпался жидкий шелк белоснежных волос, а затем Соля перевернулась на другой бок, откинув простыню…

С этой секунды я руководствовался исключительно инстинктами.

Готов был удерживать ее тонкие запястья столько, сколько потребуется, пока Ассоль не ослабнет от борьбы и моих ненормальных поцелуев-укусов. Но любимая не сопротивлялась. Зажмурившись, она приняла мое уставшее изголодавшееся тело в свой влажный сладкий плен.

Это был вызов страсти! Никто не мог гореть ярче, чем мы.

А потом я ушел, оставив ей время на раздумья. Любовь – это то, что выше разговоров, нравственности, морали. Если она сможет уяснить это, мы преодолеем все преграды и двинемся дальше. А если нет…

Боже правый.

Я сжал ладони, ощущая нехватку кислорода, потому что наверху витиеватой лестницы, чеканя шаг, появилась девушка в кристально-белом платье с длинной фатой, прикрывающей половину лица.

Дыхание сперло. Не мог спокойно смотреть, как мои первые лютые чувства несутся вниз с отвесной скалы. Мгновение, и сердце раскололось надвое. Развернувшись, петляя между гостями, я поспешил к выходу…

POV. Ассоль

Две недели назад

Уинстон припарковал автомобиль возле внушительного поместья в одном из популярных пригородов Лондона, смерив меня мучительно-долгим взглядом.

– Прогуляемся? – устало вздохнул.

– Зачем ты привез меня сюда?

На улице было прохладно, деревья яростно раскачивались на ветру, а высокие неприступные ворота больше походили на врата в преисподнюю. Однако после всего, что произошло, ощущения притупились. Сейчас бы меня не испугал и маньяк с топором посреди глухого леса, поэтому, не раздумывая, я прошла за Харрисом.

– Я устал от вранья. Ни дня за тридцать лет не проживал свою собственную жизнью… Ни дня, Ассоль! – повторил с горькой усмешкой.

– Уинни, ты приехал?!

Мы одновременно повернулись на тонкий девичий голосок.

– Ой, ты не один… – невысокая брюнетка с короткой мальчишечьей стрижкой сконфуженно осеклась, глядя на меня во все глаза.

– Ассоль, познакомься, это Лидия. Лидия – это Ассоль, – фиктивный жених качал головой, пока мы с незнакомкой осторожно друг друга разглядывали.

– Ты что, всё ей рассказал? – нерешительно пробормотала девушка, приобнимая сутулого джентльмена с неизменно гладковыбритыми щеками.

– Еще нет, но, думаю, время пришло, – нежно коснувшись пальцем её подбородка, мужчина скомандовал: – Жди меня в спальне!

– Как скажешь! – промурлыкала она кротко.

Кивнув мне на прощание, Лидия скрылась в одной из темных аллей, оставив нас с Уинстоном в гордом одиночестве.

– Не только ты закрутила роман, стоило нам взять паузу… – выдал он угрюмо.

– Но… – я задохнулась от негодования. – Тогда какого черта ты попросил меня стать твоей фиктивной невестой? Что это значит, Уинстон Харрис?!

– Лидия работает домработницей в одном из наших загородных домов. После того как ты сбежала в Москву, мне было очень хреново – уехал на выходные поиграть в гольф и… – замявшись, он добавил: – И доигрался. В тот уикенд никого, кроме нас, в доме не оказалось…

– Тогда в чем проблема? – Ноги перестали держать – я опустилась на лавку. – Завтра же отменим свадьбу!

– Ты издеваешься?! Семья никогда не одобрит мой выбор! Да деда удар хватит, если он узнает, что я обручился с необразованной дочкой прислуги! – англичанин уселся рядом, нервно пригладив бровь. – Ассоль, я люблю ее и понятия не имею, что делать…

Гнетущее молчание тянулось бесконечно долго, прежде чем я осмелилась его прервать.

– Самая популярная сказка всех времен… – пробормотала пересохшими губами.

– Что? – брови Уинстона удивленно сошлись на переносице.

– Золушка, – я мягко улыбнулась, сжимая его влажную ладонь. – Все обожают истории про золушек, вспомни хотя бы Меган и Гарри. Это беспроигрышный вариант, Уинни! – передразнила его голосом Лидии.

– Ассоль, не понимаю, к чему ты клонишь?

– Мы не будем отменять свадьбу… Всего лишь поменяем невесту, и ты представишь ее уже во время церемонии! Таким образом у твоих родных не будет возможности вмешиваться, а СМИ выпустят сенсационные новости о том, что наследник влиятельной английской династии взял в жены девушку из простой семьи! Я тоже сообщу, что не могла стать преградой на пути у большой и чистой любви. Да все захлебнутся слезами, а твой рейтинг взлетит до небес!

– Ты правда веришь, что дед не кастрирует меня перед брачной ночью?! – мужчина подскочил, взвинчено размахивая руками.

– Твой дед один из самых гибких английских политиков. Если тебе удастся перетянуть СМИ и гостей на свою сторону, у него не останется выбора. Вот только…

– Что?! – выдохнул нетерпеливо.

– Лидия должна всех покорить! Хочешь, я преподам ей несколько уроков по этикету и подробнее расскажу о мире высшего общества?

– Боже, конечно! Она жутко стеснительная и совершенно в себя не верит. Тебе лучше переехать в это поместье! Если у нас всё получится… – мой бывший мечтательно закусил губу.

– Я даже в этом не сомневаюсь. Пусть хоть кто-то из нас двоих будет счастлив! – вымученно улыбнувшись, я поднялась, вцепившись в кованую спинку скамьи.

– Ассоль, я должен признаться тебе кое в чем еще…

Мои глаза всё расширялись по мере того, как я слушала его путаный рассказ.

– ТЫ ЖЕ ГОВОРИЛ, ЧТО ВЫ ПООБЩАЛИСЬ КАК ЦИВИЛИЗОВАННЫЕ ЛЮДИ?! КАКОГО ЧЕРТА ТВОЙ АМБАЛ ОБЧИСТИЛ ЕГО И ИЗБИЛ?! – сцепив зубы от злости, я толкнула собеседника в грудь.

– Ассоль, мне очень-очень жаль… – защищался Харрис. – Но и ты меня пойми: в конце концов, этот русский использовал и тебя и твою мать! Я был дико зол и хотел, чтобы гад получил по заслугам!

– Но зачем было бросать его без денег и телефона?! Это настоящее преступление, Уинстон! – прошептала звенящим от гнева голосом.

– Я узнал об этом уже после того, как ушел от тебя. Не знаю, какого черта Джеймс решил прихватить вещички Царева, но я и сам перепугался – не хотел брать грех на душу из-за какого-то московского ублюдка! Поставил на уши всех своих людей, и к утру его удалось отыскать в приюте для бездомных…

– У меня просто нет слов… – горло сжалось от подступавших слез.

Сделала судорожный вздох, опуская взгляд на синюю ткань спортивных штанов. Господи, Гвидон пострадал по моей вине…

– Не волнуйся, я наведался в больницу и навел о нем справки. К счастью, всё обошлось, и через пару дней Царев вместе с отцом и братьями благополучно вернулся в Россию. Мне очень жаль, Ассоль. Мне правда очень жаль. И у меня для тебя кое-что есть…

POV. Гвидон

Возле ворот с досадой вспомнил, что забыл свой паспорт на тумбочке в комнате для гостей.

– Черт, дырявая голова! – смачно харкнул, поспешив обратно через дальнюю аллею, только бы не слышать отголоски счастливых голосов.

Открыв дверь, я замер при виде полуголой женщины, развалившейся в центре кровати.

– Дочь вышла замуж – чего и требовалось доказать, а я все еще свободна! – мать Ассоль ослабила шнуровку корсета на платье, оголив сиськи.

POV. Ассоль

Уинстон закончил свою речь, бережно прижимая Лидию к себе. Некоторое время гости ошеломленно молчали, однако моего бывшего не зря назвали в честь Черчилля – он оказался прирожденным политиком, владеющим словом, как птица крыльями.

Краем глаза отметила, что даже несколько солидных мужчин во фраках захлюпали носом, а потом грянул гром из оглушающих аплодисментов и поздравлений. Какое-то время мне еще пришлось успокаивать несостоявшихся родственников и отвечать на каверзные вопросы журналистов, однако ответная речь Лидии дожала даже самых закоренелых сухарей – не зря мы репетировали её целую неделю.

Бросив последний взгляд на светящихся от счастья молодоженов, поняла – моя миссия здесь благополучно завершена. Нужно было поторопиться, чтобы успеть на самолет до Москвы. Забежав в спальню, я схватила дорожную сумку, в которой еще с ночи поселился загранпаспорт вместе с билетом в новую жизнь. А какой она будет – счастливой или не очень – зависело только от меня! Глядя на Лидию с Уинстоном, я тоже поверила в сказку, недаром же моего суженного зовут Гвидон!

Вчерашняя ночь решила за нас всё. Я хотела прикасаться только к нему и не собиралась больше гибнуть в своей печали. Сердце давно сделало выбор, осталось лишь согласовать его с головой. Верила – у нас получится.

– Что это, мать твою, было?! – обернулась, встречаясь с разгневанным взглядом Артура.

– Уинстон женился по любви, только и всего! – пожала плечами.

– Всё, что от тебя требовалось – выйти за него замуж! И ты даже с этим не справилась… – брат холодно рассмеялся, преградив мне путь.

– Артур, объясни?! – я поморщилась.

– В брачном контракте, который я составил, был пункт, посвященный изменам. Если бы у тебя появились доказательства измены Уинстона, англичанину пришлось бы отписать тебе половину имущества.

– Какие измены?! Мы ведь планировали фиктивный брак! – потерла виски, пытаясь уловить ход его мыслей.

– Состояние семьи Харрис исчисляется пятнадцатью миллиардами евро. И, о чудо, Уинстон искренне тебя полюбил! Даже был готов простить после летнего трипа с Царёвым. Если бы ты прожила с ним всего несколько месяцев, а потом красиво обставила развод, по закону он бы не только оставил тебе крупный кусок пирога, но и вынужден был помогать материально до конца дней. А учитывая, что мужик собрался в парламент, скандалы ему ни к чему.

– Но я не собиралась использовать Уинстона! Я всего лишь хотела ему помочь… – изумленно крутила головой, не узнавая родного брата.

Его взгляд был холодным, отстраненным; передо мной стоял абсолютно другой человек.

– Помогла, так помогла! – Артур истерично расхохотался. – Сосватала ему нищую девку без роду и племени! Прямо удружила. Только кто теперь поможет нашей семье?! Или мы все дружно возьмемся за руки и пойдем по миру?

– Я ничего не понимаю… – при виде красноватых пятен, проступивших на его гладковыбритых щеках, брови еще сильнее полезли на лоб.

– Забыла, в каком плачевном состоянии мы находимся?! Тогда я напомню: отец разорен, ему угрожает тюрьма, матери уже нечем платить за аренду дома в Барвихе, а её картинная галерея оказалась убыточной! Кроме Уинстона, никто не купил ни одной картины… Моя адвокатская практика тоже загибается на корню. Но ты отказалась от спонсора ради сиюминутного траха, разрушив всё, что мы так долго выстраивали!

– Что ещё вы выстраивали?.. – пробормотала озадаченно.

– Страну нескончаемой зелени и вечного счастья! – голубоглазый блондин хохотнул. – Ты – дура, которая всю жизнь провела в царстве иллюзий, не видя дальше своего носа. И тут лотерейный билет – живи и радуйся, но ты умудрилась всё испоганить!

В голове поднялся рой мыслей, во рту пересохло, а брат всё атаковал меня потоками ядовитых обвинений.

– Ты даже не представляешь, каких трудов нам с мамой стоило убедить Харриса в твоей невиновности: «Этот потаскун Царев соблазнил глупенькую неразумную девчонку!» Пришлось даже смонтировать идиотское видео, чтобы тот окончательно убедился, с каким уродом вы обе имели дело! Только ты отдала свой лотерейный билет другой! – омерзительно рассмеявшись, брат толкнул меня в кресло.

– Боже, Артур, что ты творишь?!

– Мать всегда говорила – ты недалекая, но я до последнего не хотел в это верить! Увы, она оказалась права – ты ни на что не годишься, Ассоль! Красивая пустышка! Даже не смогла отблагодарить семью, подарившую тебе сытую жизнь.

– Сытую жизнь?! – мои глаза сузились, плечи вдруг стали ощущаться, как глыбы.

– Если бы не моя сердобольная мать, ты бы росла в приюте! Однако она наступила на горло собственной гордыне, смирившись с гадкой изменой папаши, и приняла чужого ребенка.

– Что-о?! Что ты говоришь, Артур?! – я подскочила, замерев в нескольких сантиметрах от его напряженного тела.

– Как только я родился, мать ушла с головой в материнство, а батя закрутил роман с домработницей. Девчонка залетела, но узнала об этом, когда уже было поздно делать аборт. Отец планировал уйти к любовнице, однако твоя мать сбежала сразу после родов…

– Не может быть… Скажи, что ты пошутил? Это какая-то жестокая шутка?! – я вцепилась в ворот его белоснежной рубашки, яростно заглядывая в глаза.

– Не-а! Эта кукушка соблазнила батю, а потом сбежала, оставив тебя в роддоме. Моя жалостливая мамаша воспитала тебя как родную дочь и вот такую благодарность получила… – брат гадко выругался.

Закрыла лицо руками, пытаясь не сойти с ума от потока обрушившейся информации. Родная мать меня бросила. Всю жизнь меня воспитывала чужая женщина.