– Готов поспорить, от таких разговоров наша гостья течет ручьем.

– Достаточно! – прервал Руслан брата. – Ты ведешь себя, будто в пакете была не мука! Хватит нести чушь! Приезжай, когда проспишься…

– Я не выпил вчера ни капли! Но ты прав – вторые сутки как под экстази. С чего бы это? – резко поднимаясь из-за стола, ухмыльнулся незваный гость. – Не провожайте!

Спустя пару секунд входная дверь хлопнула.

– Прошу прощения за этого придурка. В детстве он много раз бился головой, – подмигнув, хозяин квартиры покинул кухню.

– И не смотри без меня «Pornhub»! – выкрикнула Агния жениху вдогонку, смущенно пожимая плечами, поймав мой взгляд.

– Ассоль, ты меня слышишь?!

– А? Что?!

Минут двадцать я старалась поддерживать оживленную беседу, но мысли все-таки унесли в параллельную реальность.

– Я спросила, когда открытие картинной галереи твоей мамы? – подруга пододвинула ближе коробку с разноцветными макаронс.

– Соленая карамель! – улыбнулась, раскусывая французское лакомство.

Сделав еще один надкус, я медленно вытерла губы от крошек и поднялась.

– В следующую пятницу. Обязательно пришлю вам с Русланом приглашения. А теперь мне пора…


Стоило двери закрыться, я вызвала лифт и, облокотившись на прохладную стену, глубоко вздохнула. В груди оставался странный трепет, вызванный его запретными прикосновениями. Я до сих пор находилась в оцепенении от жадности, с которой наглец на меня смотрел. Он просто сжирал мой облик, заставляя температуру тела подняться до критической отметки. Общее состояние – жертва лихорадки…

Дверцы лифта распахнулись. Я сделала шаг вперед, ахнув, когда взгляд сфокусировался на красивом самодовольном лице напротив. Несколько мгновений мы выжидающе смотрели друг другу в глаза.

– Почему твое тело так на меня реагирует? – уголки его влажных приоткрытых губ приподнялись. – Можно, я доведу тебя до обморока?

Я отшатнулась, но Царев оказался проворнее: он шагнул ко мне, обхватив талию руками, и быстро втащил внутрь. Через секунду створки захлопнулись, кабина понеслась вниз. Пульс оглушил, стоило Гвидону вжать меня в прохладный металл, заставив запрокинуть голову.

Его ладонь легла на мою шею, колено проникло между ног, а потом свет погас. Мы остались один на один в кромешной темноте…

– Примерная девочка в сарафанчике… Клянусь, только нимба не хватает. Никто не догадывается, какой грязной и липкой ты бываешь? – Его рука пробежала вверх по моему телу, задевая живот и грудь.

– Разве ты еще не понял, на что я способна? – прерывисто сглотнула, закрывая глаза, потому что напряжение, окутавшее нас, превратилось во тьму и порок.

Я задыхалась, ощущая, как напрягаются его тяжелые мышцы.

– Очень хорошо представляю, на что ты способна… – Твердый бугор прижался к моему центру. – Кис-кис-кис! – дыхание Гвидона теплой волной коснулось щеки. – Ты вся мокрая, да?

Он взял мою руку, поднес к губам и с жадностью облизал кончик указательного пальца.

Безумец до ниточек вен!

Ноги подкосились. В ноздри проник запах геля после бритья с нотками бергамота и цедры лимона. Запах распаленного мужского тела закупорил сознание. От этой опасной близости голова шла кругом. Судорожно вдыхала наэлектризованный воздух, говорить было всё труднее.

– Зачем… Зачем ты остановил лифт?

– Киса, я не при делах, – выдал хриплым от желания голосом, продолжая сосать мой палец.

– Врешь!

– Мы застряли – смирись! Но я готов скрасить заточение – нестерпимо хочется тебя поцеловать. Можно?

Его член, прижатый к моему животу, стал ещё больше. Страшно представить, какой у него размер. Благо темнота скрывала наши лица, иначе бы Гвидон давно обнаружил мои пылающие щеки.

– Отвали или сядешь за решетку! Предупреждаю – ночь в СИЗО покажется тебе раем…

– У-у-у. Киса, да я уже в раю. И готов заплатить любую цену за это…

Горячие мягкие губы скользили вверх-вниз по моим пальцам. Ритмичные движения наполнили тело вулканической лавой. Мои легкие горели. Пытаясь избавиться от ощущения, будто по венам бежит экстази, сипло прошептала:

– Тебе это с рук не сойдет…

Мир начал неумолимо сужаться, концентрируясь на болезненных ощущениях, зарождавшихся в груди. Я слышала, как тяжело он дышал. Переместив губы к центру моей ладони, Гвидон принялся описывать круги языком. Между ног стало мокро, ноги сделались ватными. Наваливаясь ещё сильнее, Царев, наконец, отпустил мою руку.

Он повернул голову, прижимаясь щекой к моим приоткрытым губам.

Боже, храни Царя!

Я застыла, боясь пошевелиться.

Его кожа, гладкая и теплая на ощупь, напоминала ванильное пирожное: нестерпимо захотелось лизнуть. Несколько секунд мы просто молчали, тяжело дыша.

Реальность сосредоточилась на горячем судорожном дыхании, опалявшем щеку. Не произнося ни слова, Гвидон провел пальцами вниз по моему телу, пробираясь под сарафан. Сладостные мурашками впились в низ живота, стоило наглецу погладить мою ягодицу. Темнота притупила страхи, разбудив во мне безумие. Я стала медленно поворачивать голову, скользя губами вдоль его гладкой кожи, сантиметр за сантиметром подбираясь к горячему рту. Не удержавшись, высунула кончик языка, прочертив влажную линию от одного уголка его нижней губы до другого.

– Я всегда помнил твое имя… – слова Царева завибрировали на коже, а пальцы проскользнули в трусики.

Зажав мою губу зубами, он зарычал, раскрывая мокрую щелку. Зажмурилась, чувствуя его каменную эрекцию у себя между ног. Несколько яростных толчков пальцами вглубь моего тела заставили каждый нерв сжаться от наслаждения.

Ноги отказали.

Всё былое показалось пустым и бесцветным. Я вцепилась в напряженные плечи мужчины, забывая собственное имя. Мы дышали рот в рот. Моя грудь прижималась к его груди. Дрожащими руками перебирала рельефные мускулы под футболкой.

Лишившись последних остатков самообладания, Гвидон сцапал мои щёки ладонями и начал целовать… Я тихонько всхлипнула, когда влажный язык скользнул внутрь.

– А-щ-щ… – он присосался к моему рту.

Я не могла пошевелиться, противиться, оттолкнуть, позволяя его дикому языку кружить вокруг моего. Возбуждение циклоном завихрилось внизу живота, кружевная ткань на груди царапала чувствительные соски, позвоночник покрылся слоем пота. Гвидон терся об меня, ни на секунду не позволяя вздохнуть.

А потом мои губы начали двигаться против воли…

Запустив пальцы в мягкие растрепанные волосы царевича, я с вызовом ответила на поцелуй. Мы боролись. Мы хохотали. Мы дышали, как во время десятикилометрового забега. Поедали друг друга. И продолжали страстно целоваться взасос. Его член впивался в промежность, а влажный язык был везде: он заполнял мой рот, изучал губы, подбородок, щеки, возвращался и снова проникал до самых гланд.

Боже.

Я рассыпалась на части, уже даже не пытаясь собрать себя в кучу. Это было слишком ошеломляюще, чтобы кто-то из нас мог остановиться. Казалось, все ангелы рая благословили наш поцелуй, а черти задохнулись от зависти.

– Я… я… боюсь сделать что-то не так… – Царев замер, сталкивая нас лбами.

Его мощная грудная клетка поднималась и опадала. Внутри у меня разрасталась пугающая темнота, чувствовала себя жертвой кораблекрушения, выброшенной на берег.

«Нет, Ассоль, ты не должна… Это слишком быстро», – скандировал внутренний голос.

– Ты какой-то ненормальный! И я бы никогда… никогда… никогда…

Реальность потонула в нашем обоюдном стоне, когда мягкие губы вновь прижались к моим губам.

– Хочешь, чтобы я остановился? – крупная ладонь переместилась мне между ног, раскрывая влажную щель.

Он прекрасно знал, чего я хочу

– Да… – выдала потерянно.

– Я остановлюсь, только если сегодня вечером ты пойдешь со мной на свидание…

Два пальца неторопливо толкнулись в изнывающее отверстие.

– Что-о?!

– Я приглашаю тебя на особенное свидание. Ничего не будет, если ты не захочешь. Мне правда интересно познакомиться поближе. Узнать тебя, черт побери!

– Ты не умеешь вести себя прилично… – простонала, когда он сжал мой клитор.

– Максимум – поцелуи. Ну, обмен слюнями ты же не запретишь? И… я закончу начатое… сегодня вечером… своими пальцами… или языком. Но не больше. Если ты не готова, конечно, я могу подождать. Мы будем каждый день ходить на свидания, Ассоль. Ты давно мне понравилась. И я весь год не мог выкинуть тебя из головы… Просто скажи: «да»!

– Гвидон…

– Ты ведь не хочешь, чтобы я трахнул тебя в лифте? Ты ведь не хочешь этого, киса? Или… – мужчина лизнул мою шею, шумно втянув воздух.

– Нет, конечно… Пожалуйста, отпусти!

– Я хочу провести с тобой время в романтической обстановке. Свечи, мать твою, цветы… Может, есть особые пожелания?

– Пожалуйста…

– Одно свидание. Мы будем просто целоваться. Даже если ты будешь умолять о моем члене. Я кремень, Ассоль! Повторяю: я – кремень! Никакого секса на первых трех свиданиях, дикая кошечка. Чтобы потом ты сама меня упрашивала. Слышишь меня, Ассоль?! Ты должна согласиться… Иначе всё будет не слишком красиво, и я точно попаду за решетку! Но мне плевать. Я хочу тебя! Безумно. Так ты пойдешь со мной на свидание? Сегодня вечером мы двое влюбленных с простреленной головой… У меня мозги от тебя плавятся, соседка…

– Хорошо… – прошептала, прижимаясь к его губам.

– Ох, бл***! Это вообще законно?! Ты маленькая преступница! Я оценил твою шутку с мукой… – ладонь Царева вновь собралась под подол, но я оказалась проворнее.

– Ты обещал, если я соглашусь, мы остановимся. Пожалуйста, мы должны остановиться…

– Да, киса. Я… Да какого… Нах**!

Он резко отскочил к противоположной стене. Не удержавшись на ногах, я скатилась по прохладной дверце на задницу. Боже, храни меня, ибо я уже ничего не понимаю! Мы были, как ненормальные на пороге Апокалипсиса.

– Ты пойдешь со мной на свидание сегодня вечером. Ты пойдешь со мной на свидание…

Яркая вспышка ослепила глаза. Лифт полетел вниз, а мое сердце застряло в горле. Зажмурилась, когда Гвидон навис надо мной, одним рывком поднимая на ноги. Его губы на доли секунд коснулись шеи, а потом створки резко распахнулись.

На трясущихся ногах, не оглядываясь, я поспешила к своему автомобилю.

– Я зайду за тобой в девять вечера. Мы двое влюбленных с простреленной головой… Помнишь?! Ты пообещала, Ассоль! Ты пообещала…

Глава 2

Глотая досаду, я покинула автомобиль и быстро прошмыгнула в калитку. Преодолев двор, вошла внутрь, в блаженную прохладу гостиной. Пульс до сих пор разрывал виски. Что-то мне подсказывало – вулкан проснулся. Извержение неумолимо ждет нас в конце пути.

– Соля, дорогая, я вернулась! – хрипловатый мамин голос застал врасплох.

– Какой сюрприз! Я ждала тебя только завтра вечером… – развернулась, встречаясь взглядом с распахнутыми небесно-голубыми глазами.

Мама сидела на кофейном столике, закинув ногу на ногу, и покачивала туфлей. Поразительно, но в свои сорок с хвостиком она выглядела максимум на тридцать. Ухоженная ангелоподобная блондинка с точеной фигурой легкомысленно улыбалась, теребя выбившуюся из прически прядь.

– Мы с Ксюшей решили закончить вояж чуть раньше. В конце концов, уже в пятницу официальное открытие картинной галереи.

– Да, с нетерпением жду. Тебе нужна моя помощь?

– Ох, дорогая, твой приезд – уже праздник! А насчет помощи – Уинстон перечислил кругленькую сумму на вечеринку в честь открытия. Таким образом, он извинился за то, что не сможет присутствовать на празднике, – мама вздохнула.

– Уинстон… – я поджала губу, ощутив острое желание помыться.

Жених был последним, о ком я думала в чертовом лифте. Заблокировав его двери, Гвидон сумел распахнуть ворота в ад.

– Представляешь, они со свадебным организатором уже подобрали костюм! И даже отправил мне фото из примерочной, но я тебе ничего не говорила! – она хихикнула, зажав рот ладонью.

– Да, он тоже мне что-то прислал. Еще не смотрела… – натянуто улыбнулась, стараясь всячески замять тему предстоящей свадьбы, так как мама не подозревала о моих сомнениях.

– Когда планируешь вернуться в Лондон? – продолжала она напирать.

– Нужно завершить здесь кое-какие дела. Тем более свадебный распорядитель заверила, что у нее все под контролем…

Преодолев путь до спальни, я двигалась будто не по ступенькам, а по натянутому над пропастью канату. За последние пару дней я словно превратилась в циркачку, которая вот-вот завалит сложнейший акробатический номер, выполняющийся без страховки.

Вместе с лифтом вышла из строя моя тормозная система. Тело сорвалось с привязи, и теперь я понятия не имела, как вернуть всё на круги своя. Помолвка, приближавшиеся девичник и свадьба казались чем-то эфемерным, как планеты далекой галактики.