Я приложил свои губы к ее уху и начал покусывать мочку.

– Прикоснись ко мне, – прошептал я.

Она вопросительно посмотрела на меня, но я знал, что она поняла.

Она взяла мой член в руку и сжала его. Он был намного больше, чем ее крошечный кулачок, но это не помешало ему запульсировать, а ей почувствовать это.

– Ты хочешь меня?– недоверчиво спросила она.

Я кивнул:

– Снова и снова. Ты моя, навечно.

Она опустилась под одеяло. Она была молода, но знала, что делать, без подсказок. Она знала, как использовать свое тело, чтобы прочитать мои потребности, узнать мои мечты, мои желания. У нее был природный инстинкт ублажения члена.

Она взяла меня в рот. Мой член с опаской дернулся, но она не запнулась ни на секунду. Она вобрала меня своими губами до основания моих яиц, и мой длинный ствол уперся в заднюю часть ее горла. Я вышел, мой член скользнул по ее восхитительному языку, ее рот чувствовался словно бархат. Это было восхитительно.

Я хотел излиться и чувствовать каждый ее глоток.

Я опустил руки на ее голову, и мягко скользнул своим членом по заднюю стенку ее горла, удерживая ее. Я не знал, могла ли она дышать. Мой член пульсировал, оставаясь, прямо на грани экстаза.

Этот бедный, невинный ребенок. Что мне делать с ней? Я уже поимел ее, а теперь я хотел заполнить ее рот своей спермой. Я удерживал ее рот на своем эрегированном пенисе, словно она рабыня.

Правда, рабом в этой ситуации был я.

Я желал ее с обжигающей страстью. И это было не только из–за ее тела, которое я хотел, не просто из-за удовольствия, которое она могла мне дать. Я хотел ее сердце.

Я чувствовал себя ее единоличным собственником, всеми способами, которые невозможно было описать.

Если бы мне пришлось умереть, чтобы защитить ее, меня бы это не волновало. Я бы сделал это. Сделал все, что требовалось.

Мой член снова дернулся, и первые капли предэякулята упали с кончика. Она сглотнула.

Я был на грани, поэтому вышел из ее рта и потянул ее к себе.

– Поцелуй меня, – сказал я.

Она заколебалась на секунду, боясь, что я вкушу себя на ее губах. Разве она не знала? Я хотел попробовать себя на ней. Я хотел, чтобы она пахла мной. Я хотел, чтобы даже животные по запаху узнали, кому она принадлежала.

Я скользнул языком в ее рот и лизнул. Ее язык будто танцевал, скрываясь от преследования моим. Ее губы были настолько мягкими, что имели схожесть с небесами.

Кончик моего члена нашел губки ее влагалища, которые уже были мокрыми. Я скользнул в нее и пульсация пробралась глубже в меня.

– Джексон, – она ахнула.

– Фейт, – сказал я.

– Что мы делаем?

Я посмотрел ей в глаза, не зная, что сказать, но я знал ответ. Я хотел кончить в нее. Я хотел, чтобы мое семя зародилось в ее утробе.

Отстранившись от меня, ее киска избежала опасной близости с моим членом.

Я схватил ее за голову и толкнул обратно на простыни.

Ее губы обхватили его, и мгновенно, мой член начал пульсировать, сжимаясь в судорогах. Сила моего оргазма ворвалась внутрь нее, словно взрыв вулкана, что заполнил ее нежный рот. Я собирался удерживать ее так вечно. Это мысль вкренилась в мой мозг, пока мой оргазм изливался в ее рот.

Я почти чувствовал себя виноватым. Она не заслужила этого. Она даже не знает, что я собирался с ней делать.

Я обнял ее и потянул ее лицо к себе. Она была маленькой и мягкой, напротив твердых мышц моего тела. Она была похожа на ребенка. Такая невинная. Я не мог дождаться, когда она будет выкрикивать мое имя и называть меня хозяином. Я уже представлял будущее, когда последняя струя моей спермы хлынула ей в рот.

Моя. Навечно.

Глава 9

Фейт

Тело Джексона поразило меня. Он был прекрасно сложен. Мышцы на его торсе и руках были словно из книги по анатомии. Его татуировки были красивыми и замысловатыми, одновременно рассказывая историю мужчины, который был в аду и вернулся обратно. А член свисал между ног, как гордый трофей.

Но шрамы – шрамы были шокирующими. Я не знаю, кто мог сделать это с его спиной.

Либо он попал в какую–то страшную аварию, или кто–то хлестал его, пока плоть не превратилась в клочья. Шрамы поверх друг друга, возможно, заживали годами, и все, что я хотела, так это целовать их.

– Что случилось? – спросила я. – Я никогда не видела таких шрамов.

Он держал меня в своих объятиях. В моем рту все еще присутствовал его вкус, и мне это нравилось.

– Это долгая история, – ответил он.

– У нас есть время.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

– Я не знаю, захочешь ли ты это услышать. Это не очень приятно.

– Я хочу знать о тебе все.

Он крепче обнял меня.

На парковке раздался шум. Когда я поняла, что это были мотоциклы, моя кровь застыла.

Тело Джексона напряглось.

– Это твой парень? – спросил он.

– Как он нашел меня?

Джексон встал и подошел к окну:

– Там два всадника. В черной коже. И с логотипом Лос-Лобоса на спине.

Я прижалась рукой ко рту.

– Оставайся внутри, – сказал он, его голос был резким, как бритва.

Я кивнула.

Все еще голый, Джексон взял пистолет со стороны стола и открыл дверь.

Я подбежала к окну и сразу же узнала байкеров, Слак и Джаред, два прихвостня Лос. Они не были полными Лобосами, их наняли в качестве охранников. Они были все еще на байках, и снимали свои шлемы и перчатки, уставшие от долгой поездки из Невады. Джексон шел прямо к ним, совершенно голый, и они не заметили его, пока он не подобрался почти что впритык.

Джексон не сказал ни слова. С пистолетом в кулаке, он ударил Слака по лицу, сбив его с байка. В ту же секунду, он перепрыгнул через байк, и приземлился на Джареда, заставляя его упасть на землю. Один удар головой и Джаред был в отключке, а его лицо превратилось в месиво из крови.

Слак вскочил на ноги и направил пистолет на спину Джексона. Бам.

Мир остановился. Звук выстрела зазвенел в моих ушах, как удар похоронного колокола.

Момент, казалось, длился вечно.

Это был конец. Джексон был мертв. И я должна буду вернуться к Волку и понести наказание за то, что я сделала.

Когда они узнают, что я отдала себя Джексону, они подвесят меня, а потом убьют. Но меня это не волновало.

Мои мысли были заняты Джексоном.

Если Джексон мертв, то неважно, что они сделают со мной. Я принадлежала Джексону, и не могла представить себя без него.

И тогда, Слак упал на колени. Пуля была не от пистолета Слака. Она была от Джексона.

Джексон подошел к телу Слака и отшвырнул пистолет. Он наклонился и расстегнул его кожаный костюм. Там повсюду была кровь. Джексон разорвал окровавленную рубашку Слака и сделал из нее компресс.

– Удерживай ее, – сказал он вяло. – Если тебе повезет, ты останешься жив, когда скорая прибудет сюда.

Слак слабо заговорил:

– Кем бы ты ни был, ты должен убить меня сейчас. У Лос-Лобоса не будет к тебе такого милосердия.

Джексон не ответил. Он проверил Джареда, который все еще был в отключке. Джексон забрал у обоих мужчин пистолеты и направился обратно в комнату, найдя меня стоящей перед окном.

– Собирай свои вещи, – сказал он. – Мы должны выбираться отсюда.

Я быстро натянула свое платье, Джексон надел свою одежду и дал мне свою куртку и шлем. Они были большими, но лучше, чем ничего.

– Ты едешь? – спросил он.

Я закивала.

Он осторожно выглянул за дверь, прежде, чем мы вышли. Слак и Джаред все еще лежали на земле.

Джексон направил пистолет на них и произвел два выстрела. Пули попали в топливный бак каждого их байка.

– Пошли, – позвал он.

Я побежала, чтобы не отставать, и забралась на сиденье его байка, обняв его настолько крепко, что ничто не могло меня оторвать от него.

Глава 10

Фейт

Мы три часа ехали в направлении юга, останавливаясь только чтобы заправиться, где, в туалете заправочной станции, Джексон смыл с рук кровь Слака.

Джексон защищал меня, и это держало меня в спокойствии. Если бы он не был так сдержан, таким хладнокровным по отношению ко мне и ситуации, я уверена, что запаниковала бы. Он подстрелил Слака, вырубил Джареда, но Волк и другие члены Лос–Лобоса продолжат преследовать нас. Сейчас их ничего не остановит. Мы никогда не будем в безопасности.

Но с Джексоном было трудно чувствовать безнадежность. Мои руки сжимали его талию, словно тиски. Будто он сделал себя ответственным за меня, сделал меня своей семьей, с того момента, когда он впервые взглянул в мои глаза. Было ощущение, что все, что за этим последует, будет результатом наших последующих поступков.

Мы достигли небольшого городка в пустыне и заехали в «Уолмарт». Джексон наполнил корзину одеждой для меня, туалетными принадлежностями, свежей рубашкой и нижним бельем для себя, а также несколькими бутылками воды, и едой.

– Ты знаешь, где мы находимся? – спросила я.

– Мы в пустыне Мохаве, – он кивнул.

Было жарко. Очень жарко.

– Впереди есть забегаловка. У них есть кондиционер. Мы можем пойти туда и поговорить.

– Ладно, – согласилась я, потому что все, чего я хотела, была прохлада.

Мы припарковались у придорожного кафе и вошли внутрь. Он повел меня к кабинке и, несмотря на отчаяние нашей ситуации, мне было приятно с ним. Я чувствовала его уверенность в том, что делать, куда идти, что говорить. Мне не нужно было делать это за него. Я нуждалась в такого рода определенности. Если бы он показал свою слабость, мне бы не удалось справиться с этим.

– Как они нас нашли? – спросила я, когда мы сели.

– Они не знали, что ты там была. Сколько прихвостней у Лос–Лобоса?

– Я не знаю. Может, сто.

– Они должны были бы все прочесать, так как были уведомлены, что ты не сможешь обойтись без помощи.

– Теперь они знают, что мне помогают.

– Да, помогают, – сказал он, и я чуть не заплакала, услышав эти слова. Если бы не он, я бы уже вернулась в особняк Волка, страдая, от, Бог знает каких, пыток.

К нам подошла официантка с меню. Джексон заказал два стакана воды со льдом и две чашки кофе.

– Джексон, – сказала я. – Если ты хочешь разорвать нашу договоренность, я не буду тебя удерживать. Ты сделал, что я просила. Ты увез меня из Невады и они не найдут меня так легко.

Он покачал головой:

– Я уже говорил тебе, что мы теперь вместе, Фейт. Уже ничего нельзя отменить.

– Если они найдут тебя, то убьют.

– Верно, убьют, – он кивнул.

– Так почему бы тебе не выйти из игры сейчас, пока еще можно? Нет смысла нам обоим быть в опасности.

– Прекрати это, – сказал он. – Ты знаешь, что для этого слишком поздно. Я говорил тебе, что дам тебе жизнь за жизнь. И сдержу свое слово.

– Что это значит?

– Мой отец умер несколько дней назад, – проговорил он, уставившись в стол.

– Я сожалею.

– Все в порядке. Он жил на острие ножа и умер от него же.

– Это должно быть тяжело для тебя.

– Проблема заключается в том, что я его единственный сын. Его единственный ребенок.

– Я вижу.

– Если я умру, его род прервется. Я не хочу, чтобы это произошло.

– Хорошо, подвергать себя опасности, чтобы защитить меня, не поможет ситуации.

– Но ты дашь мне то, что нужно, чтобы быть уверенным в будущем, Фейт.

– И ты имеешь в виду? – у меня перехватило дыхание.

– Верно. Ты подаришь мне ребенка, Фейт. Вот что я имел в виду, когда я сказал, что возьму все, что ты можешь мне дать.

– Ребенка?

– Да.

– Как это возможно? Да еще в этой ситуации?

– Оставь эту ситуацию мне. Я позабочусь о Лос–Лобос. Вот что я могу предложить.

– И в обмен я должна подарить тебе ребенка?

– Такова сделка.

Я не знала, что сказать. Я была ошарашена. Он был так уверен на счет того, чего он хотел. Я никогда ничего подобного не слышала.

– Жизнь за жизнь, – сказала я. – Вот что ты имел в виду?

– Да, это так.

– Откуда ты знаешь, что я женщина, которая хочет иметь ребенка.

– Назовем это интуицией, – он улыбнулся.

На глаза навернулись слезы, и я боролась, чтобы их сдержать. Должно быть, это был шок. Я не знала, была ли я в восторге или в ужасе от того, что он говорил.

– Ты мог выбрать любую женщину, чтобы она родила тебе ребенка. Я уверена, что где бы ты ни был, они выстраивались для тебя в очередь. Ты не должен выбрать одну, за которой охотится самая опасная банда во всей Неваде.

– Я хочу тебя.

– Это не имеет никакого смысла. Если ты хотел ребенка, то выбрал бы кого–то безопаснее.

– Я выбираю тебя, и никогда не был более уверен ни в чем в своей жизни.

Я посмотрела на него, заглянула в глубину его глаз, пытаясь прочесть их смысл. Что он имел в виду? Может он просто говорил мне то, что я хотела услышать? Или же я сама воспринимала то, что я хотела услышать, таким образом, оградив себя от этой ужасной ситуации? Я не хотела быть дурой и наивной девчонкой.