Я зарядил ее и поднял руку, чтобы проверить ветер. Дул легкий восточный ветерок. Я остановил свой взгляд, убедившись, что там не было никаких порывов или горбов, на дне долины. Я медленно, но равномерно, вдохнул, держа большого оленя на мушке, и поместил свой палец на спусковом крючке.

Из–за расстояния невооруженным глазом, олень был едва ли точкой среди колючего кустарника. Через прицел, я был так близок, что чувствовалось, будто я мог прикоснуться к нему. Я видел, как он дышит. Я мог разглядеть слабую белую окраску под его левым глазом. Я тренировал свой прицел на артерию на шее, чуть выше лопатки. Это будет мгновенная смерть.

Я выдохнул и нажал на спусковой крючок.

Он даже не слышал выстрела, когда пуля достигла цели. Другие олени отскочили и сбежали, разбегаясь по всей долине, как рыба в рифе. Моя мишень упала на землю, и вокруг туши поднялось небольшое облачко пыли.

Мой отец умер, даже не увидев своего внука. Фейт была моей судьбой. Я не просил ее. Она пришла в тот бар и сама предложила мне себя. Я собирался отдать свою жизнь ради нее, и это автоматически делало ее моей.

Когда я вернулся в дом, я мог думать только о том, чтобы наполнить ее лоно своей спермой.

– Фейт, – позвал я.

– Я здесь, – сказала она из спальни.

Я вошел, и мои глаза увеличились, когда я увидел, как красиво она выглядела. Клянусь Богом, я никогда не видел что–либо более соблазнительное. Она вымыла волосы, и они были еще мокрыми. Ее кожа была влажной после ванны. Она была чистой и надушенной.

Она завладела моим дыханием.

– Ты помнишь, что я сказал тебе при нашей встрече? – спросил я.

Она смущенно кивнула. Она дрожала. Она боялась того, что я собирался сделать.

Мой член прижимался к моим джинсам, как тигр в клетке, желающий вырваться.

– Я сказал, что уничтожу тебя. Я сказал, что выпью тебя, как пустыня выпивает дождь. Что я хочу овладевать тобой, пока ты не начнешь умолять меня остановиться.

– Я помню.

– Хорошо, потому что я здесь как раз ради этого, Фейт.

Белая простыня покрывала ее тело и она стянула ее, открывая все, что она могла мне предложить.

От животного желания мое сердце ускорило ритм.

Она слабо улыбнулась.

– Я собираюсь оставить свое семя в твоем лоне, и когда я закончу, если на то будет воля Божья, ты станешь носить моего сына.

Она соблазнительно раздвинула ноги, и я не мог в это поверить. Она хотела меня. Я думал, что я уничтожил ее, оскверняя своей нуждой оставить наследника, но она встречала меня с распростертыми объятиями.

– Я твоя, Джексон, – прошептала она.

Я разделся, и, увидев меня, она ахнула. Мой член был настолько твердый, что он был красным от желания. Вся моя кровь сосредоточилась в этом месте. Он знал, на что идет. Речь шла о выполнение закона, для чего он был создан.

Я подошел к кровати и медленно поднялся над нею. Она посмотрела на меня со смесью любви и ужаса. Опустив руку к ее киске, я почувствовал, что она была уже мокрой. Я улыбнулся.

Мой палец скользнул внутрь нее, и ее мускулы сжались вокруг него, словно кулак.

– Вот это моя девочка, – сказал я.

Я поцеловал ее, заставляя язык ворваться в ее рот, и она всосала его.

Пока мы целовались, я скользнул своей толщиной в ее ноющее влагалище, заполняя ее своим массивным органом. Она была тугой, что заставило ее ахнуть. Я был больше, чем ее бывший. Это понятно. И я вошел на полную длину.

Она издала всхлип. Больше похожий на крик, чем стон.

– Ты собираешься стать моей, Фейт. После этого, ты станешь полностью моей.

– Я знаю, – прошептала она.

– И я собираюсь стать твоим, – сказал я.

Она притянула меня к себе ближе, и мой член забился от удовольствия. Понимание того, что я собирался залить своей спермой ее обнаженное лоно, затрепетало во мне.

Уже не было пути назад. Будто, сам Бог велел этому произойти.

Я толкнулся и вышел обратно. Ее пальцы сжали мышцы на моих плечах. Я толкнулся в нее снова, и она снова простонала. Я начал наращивать темп, толкаясь в нее снова и снова, и выходил, двигаясь, как поршень двигателя, будто во мне проснулась безумная страсть.

Я понял, когда собирался кончить, и моя сперма ударила в её шейку матки. В этот раз никакой презерватив не сдерживал мое семя. Я свободно изливался в ее лоно и, вместе, мы создавали новую жизнь. Я хотел этого. Я хотел почувствовать, как это происходило.

Я надавил, мой член содрогался от удовольствия. И толкался настолько глубоко, что от каждого толчка она вскрикивала.

Невинное дитя – это было единственным, что занимало мои мысли, когда мой член беспощадно претворял это в жизнь.

Ее ноги сжали мою талию настолько крепко, словно, она собиралась оставить синяки на нас обоих. И я хотел этого, я хотел сохранить на себе ее след, и взамен, оставить на ней свой.

Она была моя. Она собиралась стать моей навсегда.

Любой человек, который был для нее угрозой, рисковал своей жизнью. Я бы стер все воспоминания о Волке Стейтене. Он осквернил Фейт, угрожал ей, а она принадлежит мне.

Я схватил ее за грудь. Они были такие маленькие и мягкие в моей массивной руке. Я посмотрел ей в глаза.

– Я кончаю, Фейт.

– Я знаю, – воскликнула она.

Я мог чувствовать это. Я чувствовал, как сила моей спермы врезалась в нее с такой силой, что грозилась разрушить ее. Она закричала. Ее мышцы сжали меня так сильно, что это причиняло боль. Ее влагалище обхватило мой член словно удавка. Я кончил в нее, словно от этого зависела моя жизнь. Ее лоно брало мою сперму, а я не мог перестать в нее изливаться. Снова и снова, что у меня даже перехватывало дыхание. После каждого всплеска радости, следовала новая струя спермы.

Ее глаза не отрывались от моих. Я сделал это. Я заложил свое семя в ее тело и зародил в ней своего ребенка.

Я взял ее, клеймил. Она теперь принадлежала мне, и останется такой навсегда. Даже сам Бог не мог отменить то, что я сделал с ней.

– Я твоя, – прошептала она, когда мой оргазм схлынул.

– Да, – сказал я. – Ты моя, – и мой голос дрогнул.

Слезы навернулись на мои глаза и упали на ее лицо. Впервые в моей взрослой жизни, я заплакал.

Глава 13

Фейт

В этом не было смысла, но в ту ночь, с Джексоном, я чувствовала себя безопаснее, чем когда–либо раньше в моей жизни. Все было по–другому. Весь мир был новым. Теперь я была его, его собственностью, его женщиной. Я носила его ребенка, или, по крайней мере, надеялась, что носила. Я смогу узнать только через несколько недель. Но это все, что имело значение.

В течение последних двух лет, которые я провела с Волком Стейтеном, я, ни разу, никогда не чувствовала себя в такой безопасности или одержимости. Несмотря на всю власть Волка, на всех прихвостней, которые были у него на побегушках, он никогда не чувствовал себя таким всесильным или таким собственническим, как Джексон.

Я хотела всецело принадлежать Джексону. Я хотела стать его собственностью. Я хотела его сперму внутри себя.

Вынашивание его ребенка будет величайшей честью в моей жизни.

Единственная проблема была в том, что утром он собирался уехать в лагерь Лос–Лобос, и найти свою смерть.

Я прижалась к нему так сильно, как если бы в моих силах было остановить шторм, который назревал. Я знала, что я бесполезна. С таким же успехом я могла остановить ход жизни.

Через окно мне было видно белый диск луны. Это было мирное место. Мне очень понравился этот дом, где я бы могла с радостью остаться с Джексоном. Я бы смогла забыть Волка, он бы не нашел нас здесь. Будто всего этого никогда и не было. Но Джексон не мог так жить. Я знала, и уважала это.

– Фейт, – прошептал он.

– Да?

– Как ты себя чувствуешь?

Я коснулась своего живота. Он был мягким, гладким и теплым. Я чувствовала себя по–другому, но не в том смысле, в каком имел в виду он. Я чувствовала себя в безопасности, что я принадлежала мужчине, настоящему мужчине, который знал, как со мной обращаться. Я не знала, была ли я беременной или нет, но хотела узнать это больше всего на свете.

– Я чувствую себя в безопасности, – сказала я.

– Хорошо. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. Я хочу, чтобы ты чувствовала безопасность всю свою оставшуюся жизнь.

Вот почему ему приходилось ехать за Волком.

– Ты знаешь, как говорят там, откуда я пришел? – спросил он.

– Нет, я даже не знаю, откуда ты родом.

– Долина Сокорро (прим.пер. штат Нью–Мексико), – сказал он, – Виноградники, океан, вот что я зову домом.

– Звучит красиво, – сказала я.

– Там замечательно. Ты увидишь.

Я улыбнулась. Мне понравилась эта идея. Я хотела отправиться туда, откуда он родом. Я хотела бы прожить с ним жизнь. Если бы я забеременела, то хотела бы, чтобы отец этого малыша остался со мной.

– И, – произнесла я, – что же они там говорят?

– Говорят, – Джексон усмехнулся, – что мужчина, который не знает, как заставить леди кончить, это не мужчина.

Я покраснела. За последние двадцать четыре часа он подарил мне больше оргазмов, чем Волк смог доставить мне за два года.

– Это так, – согласилась с ним я.

Он кивнул, и забрался под простыни.

– Джексон, что ты делаешь?

Ему не нужно было отвечать. Его язык ответил за него, мягко облизывая мой клитор, а его небритый подбородок щекотал мои бедра. Это пустило мурашки по моей коже.

Я ахнула.

Он прошелся языком вверх–вниз, заставляя меня извиваться от удовольствия. Я схватила подушку и крепко сжала ее, пытаясь подавить реакцию моего организма на то, что он делал.

Его язык двигался от вершины клитора вниз, по моей вагине и ниже, пока он не достиг моего ануса. Я пребывала в шоке. Никто никогда не лизал меня там раньше. Я хотела остановить его. Я была в ужасе. Это было не то, что я когда–либо ожидала попробовать.

Я закрыла свое лицо подушкой, когда он поместил свою голову между моих ног, держа их открытыми с помощью своих рук.

Я теперь была его. Я никак не могла помешать ему сделать то, что он задумал. Я была в его власти, будто ему принадлежало управление над моим телом.

И мне это нравилось.

Его язык прижимался к анусу, послав дрожь восторга в мою плоть. Он раздвинул мои ягодицы своими большими руками и вылизывал все части, которые только хотел.

Я была рада, что у меня была та подушка. Это дало мне хоть какую–то преграду, где можно спрятаться, даже если это было только в моем разуме.

Он поигрался пальцем с моим клитором, другой рукой схватив одну из моих грудей, и нежно ущипнул за сосок. Поиграв с моим клитором, он скользнул в мою мокрую киску, и я содрогнулась от удовольствия.

Все это время его язык играл с моим анусом, будто он был хищником, а я была его добычей.

– Джексон, – закричала я.

Он вылез из–под простыни и прижался своим влажный ртом к моему лицу. Я не могла в это поверить. Он сделал это для меня. Когда он сказал, что я буду умолять его, чтобы он овладел мной полностью, он говорил правду. Он имел в виду каждое слово.

Глава 14

Джексон

Я проснулся рано, еще до рассвета, но Фейт еще спала, так как я полностью ее истощил.

Я направился в город и купил немного свежего кофе, джема, яиц, хлеба, молока и масла. Я не уверен, что ей нравилось, но знал, что она была голодна. Когда она проснулась, завтрак был уже готов.

– Откуда все это взялось?

– Из магазина.

– Ты это сделал сам?

– Это всего лишь несколько яиц.

Она была признательна и поблагодарила меня. Мы ели в постели и пили кофе. Быть вместе с ней, было словно мечта. Все, что произошло в последние пару дней, было сном. С момента, когда она вошла в бар, словно сама судьба ворвалась в мою жизнь.

Я намеревался покинуть её сразу после завтрака, чтобы приступить к работе, но из–за того, каким образом Фейт смотрела на меня, я задержался. Я просто не мог оторваться от нее. Она собиралась стать матерью моего ребенка. Я знал это на сто процентов, что полностью противоречило логике.

Но я хотел, чтобы она тоже это знала. Я хотел, чтобы она знала, что она принадлежала мне настолько, что даже если Стейтен или его люди убьют меня, и она больше никогда меня не увидит, это не имело бы значения, она все равно будет моя. Я хотел выжечь себя на ее душе, заклеймить ее своим телом, чтобы она никогда не смогла освободиться от меня.

Не то, чтобы я хотел забрать ее свободу или будущее. Я ничего не хотел у нее отнимать. Наоборот, я хотел ей что–нибудь дать. И это было как раз тем, что я знал, как отдавать.

– Фейт, – позвал я.

– Да, Джексон.

– Встань на колени.

– Сейчас?

Я ничего не сказал и не хотел, чтобы она мне отвечала. Я хотел, чтобы она сделала, как я сказал. Она подозрительно зыркнула, но все равно послушалась и оседлала меня. Она не верила, что я был готов к новому раунду. Она думала, что я устал. Если бы она только знала, что когда дело касалось ее тела, я никогда не уставал.