Генри согласно кивнула. Белл застегнула на ее платье последнюю пуговицу. Генри захотелось обернуться и посмотреть на себя в зеркало, но Белл решительно остановила ее:

— Рано. Посмотришь, когда будешь совсем готова.

Весь следующий час служанка Белл приводила волосы Генри в порядок, завивая и укладывая их в локоны. Все это время Генри провела в напряженном ожидании. Наконец Белл вдела ей в уши бриллиантовые серьги и застегнула на шее бриллиантовое колье.

— Чье это? — удивленно спросила Генри.

— Мое.

Генри тут же потянулась к шее, чтобы снять украшение.

— Нет, я не могу.

— Перестань, — остановила ее Белл.

— Что, если я их потеряю?

— Не потеряешь.

— А если потеряю? — продолжала настаивать Генри.

— Тогда виновата буду я сама за то, что одолжила их тебе. А теперь успокойся и посмотри на нашу работу. — Белл улыбнулась и развернула Генри к зеркалу.

У Генри перехватило дыхание. Наконец она прошептала:

— Это я? — Глаза сияли, подобно ее алмазным украшениям, и лицо светилось надеждой. Мэри сделала из ее густых волос элегантную прическу. Короткие завитки, освещенные пламенем свечей, переливались золотом, обрамляя лицо подобно легкому, воздушному ореолу.

— Ты выглядишь как фея, — с улыбкой произнесла Белл.

Генри медленно встала, не в силах поверить тому, что отражение в зеркале принадлежит ей. Серебристая ткань ее платья заиграла, отражая свет, и Генри прошла по комнате, переливаясь и сверкая, изысканная и утонченная, будто не из мира сего. Глубоко вздохнув, она попыталась побороть нахлынувшие на нее чувства. Даже в самых заветных мечтах Генри и представить себе не могла, каково это — чувствовать себя красивой. Сейчас она это чувствовала. Чувствовала себя принцессой из сказки, у ног которой был весь мир. Лондон покорится ей. Она будет скользить по залу грациознее тех дам, у которых колесики вместо ног. Можно будет смеяться, петь и танцевать до рассвета. Генри улыбнулась и поздравила себя. Все в ее власти. Она подумала даже, что вполне сможет заставить Данфорда полюбить ее. И эта мысль была самой пьянящей.

Мужчина, занимавший ее мысли, в эту секунду находился внизу, в гостиной, вместе с Джоном — мужем Белл и их общим приятелем Александром Риджли — герцогом Эшборном.

— Так поведай мне, — попросил Алекс, покачивая бокалом с виски, — кто эта юная дама, которую мне предстоит опекать сегодня на балу? И как ты ухитрился обзавестись воспитанницей, Данфорд?

— Перешла ко мне по наследству вместе с титулом. Честно говоря, это было даже большим шоком, чем титул барона. Позволь поблагодарить тебя за те, что согласился помочь нам сегодня. Генри никогда не была за пределами Корнуолла и очень боится выхода в свет.

Алекс тут же нарисовал в своем воображении кроткую, застенчивую девушку и вздохнул:

— Сделаю все, что смогу.

Джон разгадал его вздох и, улыбнувшись, произнес:

— Тебе понравится эта девушка, Алекс. Это я тебе обещаю.

Алекс удивленно приподнял бровь.

— Я не шучу. — Джон хотел было наградить Генри самым лестным комплиментом, сказав, что она напоминает ему Белл, но вовремя вспомнил, что говорит с мужчиной так же безумно влюбленным в свою жену, как и он сам. — Она очень похожа на Эмму, — сказал Джон. — Уверен, что они понравятся друг другу.

— Перестань, — возразил ему Данфорд, — она совсем не похожа на Эмму.

— Жаль, — произнес Алекс.

Данфорд раздраженно посмотрел на него.

— Ты считаешь, она не похожа на Эмму? — осторожно переспросил его Джон.

— Если бы ты видел ее в Корнуолле, ты бы понял меня. Она носит бриджи и управляет поместьем. Что вы на это скажете?

— Что-то я не пойму твоего тона, — Алекс посмотрел на Данфорда, — ты сказал это для того, чтобы вызвать мое восхищение, или наоборот?

Данфорд поморщился:

— Просто будь с ней любезен и пригласи ее на танец. Хоть мне это и кажется странным, но в обществе ценят твое мнение. В твоей компании ей будет гарантирован успех, именно поэтому я и решил обратиться с этой просьбой к тебе.

— Как пожелаешь, — любезно согласился Алекс, сделав вид, что не услышал колкость в словах своего приятеля. — Но не думай, что я делаю это для тебя, Эмма сказала мне, что не простит, если я не помогу Белл с ее новой протеже.

— И ты обязательно поможешь, — твердо сказала Белл, появившись в комнате в облаке из голубого шелка.

— А где Генри? — спросил Данфорд.

— Здесь. — Белл посторонилась, пропустив вперед Генри.

Трое мужчин увидели в дверях женщину, но каждый увидел ее по-своему.

Алекс увидел весьма привлекательную молодую женщину, с необыкновенно живыми глазами серебристого цвета.

Джон увидел девушку, которая уже успела понравиться ему со времени их первой встречи и которой он восхищался. Только теперь она выглядела более взрослой и привлекательной в своем новом платье и с новой прической.

Данфорд увидел ангела.

— Господи, Генри, — у него перехватило дыхание, он невольно сделал шаг ей навстречу, — что произошло с тобой?

Генри почувствовала смятение.

— Тебе не нравится? Но Белл сказала, что…

— Нет! — выдавил он незнакомым голосом. Он кинулся к ней и сжал ее руки. — То есть я хотел сказать «да». Ты выглядишь очаровательно.

— Правда? Потому что… я могу переодеться…

— Не надо, — решительно сказал он.

Она смотрела на него, осознавая, что в ее глазах сейчас можно прочесть о всех ее чувствах, но ничего не могла поделать с этим. Наконец Белл пришла к ней на помощь, торжественно сказав:

— Генри, а теперь позволь представить тебе моего кузена.

Генри вздрогнула и повернулась к черноволосому, зеленоглазому мужчине, стоявшему около Джона. Он был необычайно хорош собою, но Генри даже не заметила его, когда вошла в комнату. Она не видела никого, кроме Данфорда.

— Мисс Генриетта Баррет, — произнесла Белл, — позвольте представить вам герцога Эшборна.

Алекс поднес ее руку к губам и галантно поцеловал.

— Я счастлив познакомиться с вами, мисс Баррет, — сказал он учтиво, хитро посмотрев на Данфорда, который только теперь понял, что почти выдал свои чувства, — быть может, не в такой степени, как Данфорд, но тем не менее счастлив.

Глаза Генри засияли, и ее лицо озарилось улыбкой.

— Прошу вас называть меня Генри, ваша светлость…

— Как все, — продолжил за нее Данфорд.

Она беспомощно пожала плечами.

— Это правда. За исключением леди Уорт.

— Генри, — произнес медленно Алекс, будто прислушиваясь к звучанию этого имени. — А вам идет. Намного больше, чем Генриетта.

— Сомневаюсь, что Генриетта вообще кому-нибудь идет, — ответила она. Затем она улыбнулась ему так, что он сразу же понял, почему Данфорд так восхищенно отзывался об этой девушке. В ней была духовность и, хотя она пока не знала этого сама, красота. Все, Данфорд пропал.

— Думаю, что соглашусь с вами, — ответил Алекс. — Через два месяца мы с женой ждем рождения ребенка. Если это будет девочка, пожалуй, мы не назовем ее Генриеттой.

— Ах да, — спохватилась Генри, — вы женаты на кузине Белл. Она, наверное, само очарование.

Голос Алекса потеплел.

— Да, вы правы. Думаю, при случае вы познакомитесь с ней и, уверен, понравитесь друг другу.

— Мне думается, у нее замечательный вкус, раз она вышла замуж за вас. — Генри смело посмотрела на Данфорда. — Только, пожалуйста, забудьте то, что я только что сказала, ваша светлость. Данфорд запретил мне говорить с женатыми мужчинами. — В подтверждение того, что она только что сказала, Генри отступила на шаг.

Алекс рассмеялся.

— С Эшборном можно, — сказал Данфорд, не громко вздохнув.

— Надеюсь, на меня также не распространяется этот запрет, — вступил в беседу Джон.

Генри вопросительно посмотрела на своего строгого опекуна.

— С Джоном тоже можно, — несколько раздраженно ответил Данфорд.

— Прими мои поздравления, Данфорд, — сказал Алекс. — Я предвижу, что юную леди ждет громкий успех. От поклонников отбоя не будет.

Если Данфорда и обрадовали эти слова, он этого не показал.

Генри просияла:

— Вы и в правду так думаете? Должна признаться, что слишком мало знаю, как вести себя в обществе. Каролина считает, что я иногда слишком прямолинейна.

— Именно поэтому, — уверенно сказал Алекс, — вам обеспечен успех.

— Пора отправляться, — вмешалась Белл. — Мама и папа уже уехали на бал. Я обещала, что и мы вскоре будем там. Поедем в одном экипаже? Думаю, мы все поместимся.

— Генри и я поедем одни, — спокойно сказал Данфорд, взяв ее руку. — Нам нужно кое-что обсудить перед балом. — Он повел ее к выходу, и через секунду они вышли из комнаты.

И к лучшему. Он не увидел три озорные улыбки за своей спиной.

— О чем ты хотел поговорить со мной? — спросила Генри, когда экипаж тронулся.

— Ни о чем, — признался Данфорд. — Просто я подумал, что перед балом тебе захочется тишины.

— Это очень любезно с вашей стороны, милорд.

— Прошу тебя, — нахмурился он, — делай все что угодно, только не называй меня милордом.

— Я просто тренировалась, — прошептала она.

Они помолчали, и он спросил:

— Нервничаешь?

— Немного, — призналась она. — Хотя у тебя чудесные друзья, с ними так легко.

— Хорошо. — Он по-отечески погладил ее руку. Сквозь две пары перчаток Генри почувствовала жар его руки. Как бы ей хотелось продлить это мгновение! Но она не знала как и поэтому сделала то, что обычно делала, когда не могла сдержать свои эмоции. Она ехидно улыбнулась ему. И погладила его руку.

Данфорд откинулся назад, решив, что Генри вполне спокойна, если способна шутить с ним в такую минуту. Неожиданно она отвернулась от него и принялась смотреть в окно. Он разглядывал ее профиль, отметив про себя, что самоуверенности у нее поубавилось.

Сердце Данфорда сильно билось в груди. Он никогда не предполагал, что две недели в Лондоне так изменят Генри. Трудно было представить, что эта своенравная деревенская девушка так быстро превратится в соблазнительную женщину. Как ему хотелось коснуться ее подбородка, скользнуть рукой по вышитому краю выреза и слегка погладить!.. Он вздрогнул, почувствовав, что эти мысли заводят его слишком далеко. Он начинал с горечью сознавать, что думает о ней непозволительно часто, и совсем не так, как положено думать опекуну о своей воспитаннице. Как было бы легко соблазнить ее! Он знал, что это в его власти. Несмотря на то что в прошлый раз Генри испугалась, она вряд ли остановит его сейчас. Но она никогда так и не узнает, какая опасность подстерегала ее. Он повел плечами, надеясь отогнать наваждение. Не для того он привез Генри в Лондон, чтобы соблазнить. Боже милостивый, с болью подумал он, сколько раз ему пришлось повторить эти слова за последние дни! Но они выражали его чувства. Генри имела право познакомиться с достойными мужчинами. Ему придется посторониться и предоставить ей такую возможность.

Ох уж это проклятое рыцарство! Жизнь была бы намного проще, если бы ему не мешало собственное благородство каждый раз, когда дело касалось этой девушки.

Генри обернулась и посмотрела на него. Ее губы удивленно приоткрылись, когда она увидела суровое выражение его лица.

— Что-нибудь не так? — тихо спросила она.

— Все нормально, — довольно резко ответил он, сам не желая того.

— Я тебя чем-то расстроила?

— С чего ты взяла?

— По твоему голосу понятно, что ты сердишься на меня.

Он вздохнул.

— Я сержусь на себя.

— Почему? — с тревогой спросила Генри.

Данфорд выругался вполголоса. Что он теперь должен ответить? «Я сержусь, потому что хочу соблазнить тебя? Я сержусь потому, что от тебя пахнет лимонами, и я до смерти хочу узнать, почему? Я сержусь потому, что…»

— Тебе не нужно ничего отвечать, — сказала Генри, почувствовав, что ему не хочется рассказывать ей о своих чувствах. — Хочешь, я рассмешу тебя?

Ему было не до смеха.

— Я тебе не рассказывала, что со мною и Белл произошло вчера? Это было так забавно. Это было… Я вижу, что ты не хочешь слушать.

— Это не так, — выдавил он из себя.

— Ну, так вот. Мы зашли в кондитерскую Хардимана, и… Ты не слушаешь.

— Слушаю, — заверил он ее, стараясь вернуть своему лицу прежнее доброжелательное выражение.

— Хорошо, — она внимательно посмотрела на него. — Вошла женщина с совершенно зелеными волосами…

Данфорд никак не отреагировал на это.

— Ты не слушаешь, — укорила она его.

— Я слушал, — начал было он, но затем признался, по-мальчишески ухмыльнувшись: — Ты права.

Она улыбнулась ему, но не привычной для нее, несколько ехидной улыбкой, а открытой и очаровательной в своей искренности. Данфорд был околдован. Он наклонился к ней, не осознавая, что делает.

— Ты хочешь поцеловать меня, — удивленно прошептала она.

Он покачал головой.

— Нет, хочешь, — упрямо продолжала она. — Я вижу это по твоим глазам. Ты смотришь на меня так, как мне самой хотелось смотреть на тебя все это время, только я не знала как, и…