Вдовствующая герцогиня Гленкирк тоже немало волновалась. До отъезда Фэнси оставалась всего неделя, а ничего еще не ясно. Наконец, она, не выдержав, попросила аудиенции у его величества. Тот тепло приветствовал ее, но вдова сразу перешла к делу.

– Что, – требовательно спросила она, садясь и принимая от короля кубок с вином, – вы намереваетесь предпринять в отношении моей внучки, сир? Через пять дней мы должны отбыть в Куинз-Молверн.

– Я, естественно, обеспечу свое дитя, мадам, и Фэнси тоже, но, честно говоря, просто теряюсь в мыслях, что еще сделать для нее. Она клянется, что больше не выйдет замуж, хотя я предпочел бы, чтобы у ребенка был отчим, помогающий его воспитывать.

– Фэнси, разумеется, снова выйдет замуж, – твердо постановила Жасмин. – Но сначала хочет узнать жениха лучше, чем знала Паркера Рэндолфа, и, зная ту историю, трудно винить ее за излишнюю осторожность. Мне хотелось бы выбрать человека, живущего поблизости от Куинз-Молверна или Кэтби, чтобы я почаще могла видеться с внучкой.

– Пожалуй, это возможно, – задумчиво протянул король. – Кристофер Трэхерн, маркиз Айшем. Обычно его зовут Кит. Он вдовец.

Жасмин нахмурилась, припоминая:

– Айшем... кто это... Трэхерн. Трэхерн?! Боже мой, конечно! Его жена погибла в пожаре, частично уничтожившем дом! Как же называется его поместье? Ривервуд-Прайори! Да, именно! Ходили слухи, что брак был несчастным, и, по-моему, у него уже есть ребенок! Сплетничали еще, что он убил жену, но доказательств никаких не было. Он настоящий отшельник и почти не выезжает из поместья.

– Кит был одним из моих спутников в изгнании, – пояснил король. – Верный, преданный друг и был неизменно добр с окружающими. Порядочный человек, ничего не скажешь. Мало того, по-моему, даже чересчур.

– Он ровесник вашего величества? – спросила герцогиня.

– Нет, на пять лет моложе. Я недолго скрывался в его поместье, когда бежал после разгрома при Вустере, – пояснил король с мечтательной улыбкой. – Тогда ему было всего четырнадцать, но с благословения отца он отправился со мной. После моего возвращения Кит приехал домой. Отец был еще жив, но вскоре умер. Думаю, он хотел в последний раз увидеть сына и поэтому упорно цеплялся за жизнь. Я слышал, что Кит женился. Мне нечем было вознаградить его: титул у него был, а имения уцелели. Правда, я пообещал, что, если возникнет такая нужда, исполню любую его просьбу. Но он ничего не попросил. Он очень горд, мадам.

– Но сделает ли он вам одолжение теперь, когда прошло столько времени с тех пор, как вы в последний раз виделись? – разволновалась герцогиня.

– Я – король, мадам, – последовал сухой ответ.

Жасмин засмеялась и склонила голову.

– Простите, сир. Я так давно не говорила с глазу на глаз с английским монархом! Если вы считаете, что этот человек станет хорошим мужем для моей внучки, умоляю как можно скорее изъявить свою волю маркизу Айшему. Я прошу лишь одного: объясните ему, что последнее слово остается за Фэнси. Вы не заставите ее идти к алтарю, но если она согласится снова выйти замуж, то получится, что это будет сделано по вашему выбору. Именно маркиз Айшем заменит отца вашему ребенку, – объявила она и, немного помолчав, добавила: – Вы скажете Фэнси о своем решении?

– Обязательно. А вы, мадам, уговорите ее на этот брак ради нее же самой и младенца, которого она носит.

Жасмин встала и почтительно присела перед государем.

– Значит, мы обо всем договорились, ваше величество. Если вы когда-нибудь будете в наших краях, надеюсь снова увидеть вас. Вряд ли я возвращусь ко двору. Отныне мои внучки сами вольны устраивать свою жизнь. Я свое дело сделала.

– Нам будет крайне недоставать вашего присутствия, мадам, – галантно заверил король. – Вы попрощаетесь с королевой?

Жасмин снова присела.

– Обязательно, ваше величество, – пообещала она и попятилась к двери.

Вечером король в последний раз пришел к Фэнси.

– У меня есть для тебя жених, – признался он, целуя ее сливочное плечико и расшнуровывая шелковую сорочку. – Мой старый спутник по изгнанию.

Его ладонь сжала теплую грудь.

– Мне не нужен муж, – пробормотала она, откидывая головку ему на плечо. – О-о-о, как приятно!

Его большие пальцы растирали ее соски, ставшие в последнее время очень чувствительными. Но его прикосновения, как всегда, возбуждали. В ответ она вжалась попкой ему в пах.

– Теперь, когда я отвернулся от Каслмейн, она берет одного любовника за другим, воображая, что никто ничего не подозревает. Я не хотел бы, чтобы ты следовала ее примеру, сердце мое. Ты очень чувственна, и я не верю, что сможешь прожить в целомудрии остаток жизни. Такой женщине нужны мужчина и много детей.

– Как вы можете толковать о другом мужчине, одновременно лаская меня? – вознегодовала Фэнси, чувствуя, как его любовное копье упирается в левую ягодицу. – Или мысль обо мне в объятиях другого так сильно возбуждает вас, сир?

Она лукаво подмигнула, и король ошеломленно тряхнул головой.

– Кровь Христова! Впервые наблюдаю, как вы показываете коготки, мадам! – протянул он, явно забавляясь. – Немедленно в постель! – Он отвесил ей шутливый шлепок и подтолкнул к кровати. – Вы еще не раз попросите прощения за свою дерзость, прежде чем кончится эта ночь.

И с этими словами король сбросил тонкий черный халат, под которым ничего не было.

Фэнси, в свою очередь, скинула бледно-розовый пеньюар и обхватила ладонями свои груди, дразня его наготой и отступая назад.

– Интересно, жених так же хорошо сложен и наделен природой, как ваше величество? Угодит он мне своим искусством, и будете ли вы представлять меня в его объятиях, когда останетесь ночью один?

Ее маленький острый язычок обвел губы, и они заблестели.

– О-о-о, сучка! – простонал король и, схватив ее, ответил страстным поцелуем, от которого ослабели ноги и заколотилось сердце в предчувствии того, что сейчас произойдет.

Он толкнул Фэнси на постель и долго смотрел на нее. Она поразительно красива со своей белоснежной кожей, темными волосами и особенно бирюзовыми глазами, которые с первой встречи привлекли его взгляд и разожгли вожделение. А теперь в ней зреет его ребенок.

Фэнси протянула ему руки.

– Идите сюда, сир, – промурлыкала она. – Будем любить друг друга в последний раз.

Она с улыбкой притянула его к себе.

– Я не могу ждать, – прохрипел он. – Ты сочтешь меня грубияном, моя дражайшая маленькая колонистка!

– У нас для прощания целая ночь, ваше величество, – мило ответила Фэнси, разводя ноги.

Помня о ее состоянии, он был нежен, но в ту ночь их взаимная страсть была так велика, как в ту, когда они впервые были вместе. Это удивило обоих, но они понимали, что дело отчасти в предстоящей разлуке. Наконец после нескольких восхитительных встреч с Эросом оба, истомленные и довольные, заснули. Фэнси проснулась первой и разбудила короля, зная, что тот предпочитает проводить остаток ночи в собственной постели.

– Вам пора, сир, – прошептала она.

– Но сначала, дорогая, позволь изложить тебе мои желания, – ответил он, беря ее руку.

– Я готова выслушать вас, – вздохнула Фэнси, слегка улыбаясь.

– Кристофер Трэхерн, которого друзья зовут Китом, унаследовал от родителя титул маркиза Айшем. Он на пять лет меня моложе и в юности последовал за мной в изгнание. Это добрый и преданный человек. Вдовец и, вполне возможно, имеет дитя, хотя в этом я не уверен. Его земли находятся рядом с Куинз-Молверном. Зная твою историю, я не стану насильно навязывать тебе второй брак, но буду доволен, если ты выйдешь замуж за моего старого друга. Попробуй узнать его получше и дай ему узнать себя. Ради тебя и нашего ребенка, дорогая, я умоляю тебя подумать о моем предложении. – Король накрыл ладонью только начавший выступать живот Фэнси. – Как по-твоему, это сын или дочь?

– Не знаю, – покачала она головой. – Некоторые женщины уверяют, будто чувствуют такие вещи загодя, но я теряюсь в догадках, сир. В одном я уверена: это дитя не будет носить имя из тех, что приняты среди Стюартов. У вас уже есть Чарлзы, Джеймсы, Джемайма, Энн и несколько Шарлотт. Я дам ребенку его собственное имя, сир, с вашего разрешения, разумеется.

– Считайте, мадам, что вы его получили, – кивнул король. – Сожалею, что матери остальных моих отпрысков пренебрегли оригинальностью в угоду стремлению польстить мне. Называйте дитя, как пожелаете. Но фамилию он будет носить мою. И даю слово, что он единственный из всех остальных будет Стюартом. Думаю, что это правильно, учитывая историю вашей бабки и моего дяди.

Фэнси почувствовала, как повлажнели глаза, и, поймав руку короля, поцеловала.

– Спасибо, – прошептала она.

Король встал со смятой постели и снова накинул халат.

– Ты обещаешь подумать о маркизе Айшеме, Фэнси?

– Честное слово.

Он наклонился, в последний раз поцеловал ее в губы и с улыбкой махнул рукой.

– Прощай, Френсис Деверс.

– Прощай, Карл Стюарт! – крикнула она вслед, посылая воздушный поцелуй. Впервые за все время их близости Фэнси назвала короля по имени.

Дверь со стуком захлопнулась, и Фэнси, свернувшись клубочком, закрыла глаза. Карл всегда был неутомимым любовником, но теперь, когда она носила его дитя, подобные ночи страсти сильно истощали ее силы. Лежа под одеялом, Фэнси тихо радовалась, что едет домой. Король не предложил подарить ей поместье. Что, если этот маркиз вовсе ей не понравится?

Но Фэнси строго приказала себе не расстраиваться. Все будет хорошо, а если она не выйдет замуж, король наверняка вознаградит ее после рождения ребенка.

К завтраку явились Син и Сирена, возжелавшие попрощаться с кузиной. Сами они собирались вместе с двором переезжать от одного замка к другому и были весьма взволнованы по этому поводу.

– Какая жалость, что ты носишь ребенка, – задумчиво заметила Синара. – Пока все будут веселиться, тебе придется сидеть в глуши. Но ничего не поделать, недаром же говорят, что королю стоит только взглянуть на даму и ее начинает разносить!

– Все не так просто, – засмеялась Фэнси и, оторвав краюшку от каравая, щедро намазала маслом и джемом и принялась жевать. – Ах, Син, что за интерес в одном лишь взгляде! И откуда ты пронюхала, что я беременна? Кто проболтался?!

– Все знают, – сухо обронила Синара.

Дайана засмеялась.

– Ты очень обтесалась, кузина, и, похоже, стала разбираться в тонкостях любви. Теперь тебя можно назвать большой грешницей, не так ли?

– А ты, дорогая Сирена, по-прежнему не можешь выбрать из двух поклонников? Бедняжки! Когда же ты назовешь одного из них мужем? Твои родители этим летом останутся в Куинз-Молверне и хотят услышать радостную весть. Что я им скажу? – поддразнила Фэнси. – Возьми хоть меня: королевский бастард в животе и жених, назначенный королем. А ты?!

– Какой еще жених? – в один голос вскричали взволнованные кузины.

– Какой-то маркиз Айшем, – небрежно отмахнулась Фэнси.

– Кит Трэхерн?! – взвизгнула Синара.

– Да, по-моему, король так и сказал. Он был в изгнании вместе с его величеством, – кивнула Фэнси.

– Мы как-то видели его в Вустере, – захлебываясь, выкладывала Син, – представляешь, ходили слухи, что он убил первую жену за неверность!

А вот этого король не упомянул! Да и знал ли вообще? Тем не менее Фэнси разбирало любопытство. Да и король не приказывал ей обязательно выходить замуж!

– Какой он?

– Просто неотразим! – вмешалась Дайана. – Очень высок и строен, а волосы так же черны, как наши. Я все смотрела на его руки: такие сильные и хорошей формы!

– Лицо немного угловатое, и скулы высокие, – вторила Синара. – Вот только одежда совсем немодная, мало того, довольно поношенная. Но Сирена права. Он прекрасен.

– В таком случае я уже не терплю его! – прошипела Фэнси.

– Но почему? – изумилась Дайана.

– У меня был один красавец муж. Такие люди опасны и обычно самовлюбленны. Но поскольку я дала слово королю, придется встретиться с этим маркизом. Только не надейтесь, что он мне понравится!

– Разве ты не хочешь, чтобы у ребенка был отец? – пожурила Дайана.

– У него есть отец, который от него не отрекается.

– Нет, – возразила Синара. – В доме нужен мужчина, который любит и наставляет детей, заботится о семье. До восьми лет я не видела своего папу: он оставался с королем в изгнании. Целых восемь лет я существовала без него. И мне не хотелось бы, чтобы твое дитя оказалось в таком же положении. Король во всеуслышание признает свое отцовство, но кто утешит малыша, если тот разобьет коленку, или похвалит, когда он впервые нацарапает свое имя на грифельной дощечке? Если твой маркиз действительно неплох и к тому же не станет попрекать тебя, выходи за него, черт побери!

– Господи! – потрясение ахнула Дайана, изумленная таким взрывом.

Синара редко вспоминала свое детство.