– Ну и ладно, – не стала унывать Ася. – Ерунда. Мы сюда приехали не в номере валяться. Море стопроцентно есть, а то, что его не видно, не велика потеря. У меня вот грудь тоже есть. Но ее не видно. Тем приятнее будет ее обнаружить интересующимся. Ладно. Переодеваемся и идем ужинать.

Ужинать Жене не хотелось. У нее после самолета болели уши и голова.

– Ты хочешь бросить меня одну в первый вечер? – возмутилась Муравская. – Выпей таблетку, и пошли. Кстати, я теперь сомневаюсь по поводу этих Алика и Юлика. По-моему, они того-с… Эге-гей!

– Чего? – Женя, запивавшая в этот момент таблетку, поперхнулась и закашлялась.

– Чего-чего… Того! Алик классный. Вот с таким я бы закрутила. Эх. Но они жмутся друг к другу, как пингвины в пургу. И Юлик женственный. Мне кажется, что у него даже глаза подкрашены.

– Да ну, – отмахнулась Женя, не желавшая расстаться со своей версией про братьев. – Они просто родственники, вот и обнимаются.

– Наивная ты, Евгеша! Сейчас это модно. Вон все певцы, актеры. Как только шикарный мужик, так сразу про него читаешь, что у него друг вместо любимой женщины. Я не успеваю разочаровываться и совершенно перестала удивляться. А бабы у них для прикрытия. Особенно у тех, которые про любовь поют. Им для легенды надо, чтобы тетка рядом крутилась. А я так не согласна.

– А что, предлагали?

– Язва ты, Лебедева! Я гляжу, тебе полегчало, если пререкаться начала. Пошли! Накрасься только. А то я на твоем фоне слишком красивая. Там вполне приличный кадр есть. Петр. Видела?

– Я на мужиков не смотрела.

– Жека, это плохо! Надо смотреть. Потому что они тоже могут полениться на тебя смотреть. А чем больше инициативы в отношениях, тем больше шансов, что отношения возникнут! Ты поленишься, он поленится, и пройдете вы мимо друг друга. А Петр – это чернявый, который вокруг Катерины увивается. Но Кэт его пошлет, не ее полета птица. Он начнет искать во втором эшелоне. А тут я вся в белом! Или мы? Ты как? Претендуешь?

– Нет, бери себе.

– Щедрая ты, мать, аж прослезиться можно! Мужиками не разбрасываются. Но я твоей глупостью воспользуюсь. Парень интересный, на лице печать интеллекта. Я бы взяла, – Муравская мечтательно вздохнула и добавила: – Если, конечно, товарищ будет не против.

Ресторан, как и ожидалось, оказался подобием столовой. Гул там стоял, как на школьной перемене. Отдыхающие рыскали с голодными, целеустремленными физиономиями, ревниво заглядывая в чужие тарелки и норовя нагрести как можно больше деликатесов.

– Так, – сурово произнесла Ассоль. – Я полагаю, что сначала надо найти место. И желательно за столиком для четверых, где уже сидят двое мужчин.

– А вдруг они окажутся нерусскими? – напряглась Женя.

– Да какая разница? Тут уж не до расовых предрассудков. Главное, поесть в приятной компании. Для тренировки, так сказать.

Свободный столик с искомой парой мужчин нашелся сразу. Только пара оказалась парой в прямом смысле слова. Юлик с Аликом пили вино, поедая друг друга взглядами. Их разделял стол, уставленный кучей грязных тарелок. Судя по их количеству, мужчины перед романтикой хорошенько подкрепились.

– Нет, – уперлась Муравская. – К этим не сяду.

– Давай, – толкнула ее Женя. – Во-первых, тут со столами напряженка, а во-вторых, выясним, эге-гей они или нет.

Вторая часть плана выполнилась досрочно, так как Юлик, едва девушки попросили разрешения присесть, томно закусил губку и прогундосил, манерно дернув плечиками:

– Ой, девчонки! Садитесь, поболтаем!

– М-да. – Муравская с сожалением посмотрела на Алика, который молчал и, судя по недовольной физиономии, не одобрял того, что их интим нарушили две голодные тетки. – С вами только поболтать. А вы в одном номере остановились? Хотя о чем я спрашиваю…

– В одном, – хихикнул Юлик, опять дернув плечиками. Правда, плечи у него были очень даже ничего, если бы не губки, глазки и девичье кокетство. – А вы тоже в одном? А, девчонки? Колитесь!

– Обалдели, что ли? – Ася вскочила и потянула за собой Женю. – Мы из экономии!

– Мы тоже, – усмехнулся Алик и припечатал Муравскую тяжелым взглядом, после которого оставаться за этим столом можно было только из принципа и с целью испортить себе ужин.

– Не будем вам мешать, – испуганно пробормотала Женя и бросилась наутек.

– Какие эти гомики агрессивные, однако, – вздохнула догнавшая ее у витрины с пирожными Ася.

– Это не они агрессивные, а мы бестактные. Сами виноваты. Люди имеют право отдыхать, как хотят и с кем хотят. Вон, Фельчуки милуются, к ним же мы не полезли!

– Жека, ты сама сказала – проверить!

– Ну и все. Проверили. Мин нет.

– Нет, милая моя, тут скорее заминировано. Эх, Лебедева, не повезло! Пошли дальше счастья пытать!

– Давай лучше еды наберем, пока она не закончилась. Я такая голодная, что и стоя поем. – Женя решительно взяла тарелку и двинулась на запах мяса.

Муравская покорно поплелась следом.

– О, привет! – неожиданно перед ними возник подросток. Тот самый, с игрушкой и миловидной мамашей. – А вы вроде с нами летели?

Обращался он к Жене, как к более мелкой по габаритам, вероятно, приняв ее за «свою».

– Привет! – Женя не умела общаться с детьми, но знала, что подростки очень ранимы и с ними нужно держаться на равных. Тем более что парень оказался на голову выше ее. – А мы место найти не можем!

– Ой, пошли к нам! Кстати, меня Руслан зовут, а тебя?

– Женя. – Она толкнула набиравшую воздух Муравскую, собиравшуюся начать воспитательный спич про тыканье взрослым тетям. – Вы где сидите?

– Пошли! – Руслан бодро ринулся за колонны.

– Я бы сказала, побежали, – заметила Ася и торопливо двинулась следом.

Если родители Руслана, ужинавшие за обычным четырехместным столиком, и удивились вновь прибывшим, то виду не показали. Сергей, папа общительного подростка, вежливо откланялся и сказал, что пойдет на разведку. То ли он в самом деле собирался прошвырнуться по территории, то ли по-джентльменски решил освободить девушкам место.

– Поля, я зайду за вами в номер. – Он погладил жену по спине и удалился.

– А почему твоя мама мало еды взяла, тоже на диете? – громко поинтересовался Руслан, адресуясь снова к Жене и, вероятно, пытаясь столь незамысловатым образом разрядить тягостное молчание за столом.

– Руся! – Полина дала отпрыску легкий подзатыльник и покраснела.

– А че? Все тетки на диете сидят. Это ж, типа, модно. И вы всегда об этом разговариваете, – произнес ребенок и озадаченно потер лохматую башку.

Муравская, которую обозвали мамой, молча хватала ртом воздух и моргала. Женя сжала губы, стараясь не расхохотаться. Конечно, чего ей расстраиваться, это не ее сейчас смертельно обидели!

– Мы, пожалуй, тоже пойдем, – промолвила Полина, выталкивая из-за стола сына.

– Э-э, куда? Я мороженку не доел!

– Ты тоже теперь на диете, олух! – ласково пояснила маменька и потянула чадо к выходу.

– Не, ну ты видела? – воскликнула Ася. – Какое свинство!

– Он же ребенок!

– Жеребенок! Переросток нитратный! Надо же такое ляпнуть! – бушевала Муравская, активно поедая урожай, собранный со шведского стола. Когда она нервничала, то всегда много ела.

– Подростки не разбираются в возрасте! Ему плюс-минус двадцать лет – ерунда. Просто я без фигуры, вот он и думает, что я в его возрастной нише. А ты с фигурой – так что считай это комплиментом!

– Позволь уравновесить твое хорошее настроение! Мальчик слишком много играл в компьютерные игры, и теперь ему срочно нужна помощь окулиста! Ты же не выглядишь на шестнадцать! Я не с целью обидеть…

– Ага, а с целью уравновесить. Я поняла, – усмехнулась Женя. – Да ладно. Я на шестнадцать тяну только в темноте и со спины. Наверное, он думает, что я просто очень некрасивая девочка, но поскольку других тут нет, решил законтачить со мной. Если бы я накрасилась, подобного конфуза не возникло бы. И лучше бы у меня были грудь и попа, как у тебя.

– Мне все равно не полегчало, – призналась Ассоль. – У меня сейчас внутри разбухают комплексы, как тесто на свежих дрожжах!

– Барышни, позвольте разбить ваш междусобойчик, – плюхнулся за их стол брюнет.

– О, вы, кажется, Петр, – небрежно отозвалась Муравская и сверкнула взглядом на Женю.

Та моментально засуетилась, соображая, что ей телепортировала подруга: поучаствовать в беседе или уметаться в любом направлении? То, что Петр тот самый, про которого Ася рассуждала в номере, она не сомневалась. Он инициировал процедуру знакомства в холле и еще до вылета привлек внимание своей шибко умной физиономией. И как она могла забыть его имя! Права Муравская – пора менять мировоззрение и начинать интересоваться мужчинами. А то и в последний вагон не успеешь запрыгнуть. И придется остаток жизни брести по шпалам одинокой, отставшей от судьбы путницей.

– Да, барышни, я Петр. А вы Евгения и Ася?

– Вообще-то я Ассоль, это полное имя.

– Да вы что? Не может быть! Изумительное имя. Как романтично – приехать к морю и встретить здесь настоящую Ассоль. А где ваш капитан Грэй?

– Я пока в ожидании. Место капитана вакантно, – нахально намекнула Муравская.

– Дивно, дивно! А где вы брали этот салатик? Что-то я его не видел. Он с креветками? – переход кавалера от романтики к прозе жизни был ошеломляюще банальным. Петр вдохновенно уставился в Женину тарелку, вынудив ее мучительно вспоминать, где она брала салат.

Когда он унесся за деликатесом, Ася обалдело помотала головой, словно лошадь, отгоняющая мух:

– Не, ну ты видела? Что за мужики пошли! Я ему про место капитана, а он мне про креветки!

– Ась, мне кажется, он от смущения. Ты очень откровенно на него навалилась.

– Да я пока не наваливалась! Просто сыграла вступительный аккорд. Отпуск короткий – чего канителиться-то? С его внешностью странно быть таким пугливым. Подобные супермены девиц пучками собирают и плетут из них лавровые венки, хвастаясь направо и налево своими победами!

– Аська, ты сама себе противоречишь! Если он такой плейбой, то зачем он тебе? Кстати, не понимаю, что ты в этом Петре нашла? Обычный мужик. На мой вкус, ничего особенного. Максимум – интересный. И вряд ли на него все вешаются. Я бы точно не повесилась.

– Да? – оживилась Ася. – Значит, он просто в моем вкусе. И вполне может быть, что остальные тетки воспринимают его, как ты, то есть у него комплексы, а у меня – шансы.

– Дерзай. Хочешь, я уйду? Не болтаться же нам втроем, я вам всю романтику порушу, – великодушно предложила Женя.

– Нет уж. Во-первых, рановато для романтики. А то вдруг я сразу сдамся? Мне нужен стопор в твоем лице. А во-вторых, еще неизвестно, кем он интересуется больше. Вдруг ему нравятся плоские брюнетки?

– Вот спасибо-то, – пробормотала Женя. – И как я тебя, такую добрую, терплю?

– Один-один. За «маму»! – Ася откинулась на стуле и сыто похлопала себя по животу. Впрочем, она сразу вернулась в исходное положение, изящно подперла головку рукой и томно захлопала глазками. Надо полагать, на горизонте появился Петр.

– Девочки, мне не досталось креветок. Но зато у меня дивная компания! – Он плюхнулся на стул и улыбнулся им. – В жизни все плюсы уравновешиваются минусами. Это и есть мировая гармония. Какие у вас планы на вечер?

– Я лично спать собираюсь, – не реагируя на пинки Муравской, доверительно сообщила Женя и, поскольку взгляд Петра внезапно тревожно остекленел, на всякий случай пояснила: – Одна.

– А вы, Ассоль?

– Пока не решила. Думаете, тут есть чем заняться по вечерам?

– Ну, в хорошей компании всегда найдется чем заняться, – произнес Петр, перестав блестеть глазками и как-то опав, словно тесто на сквозняке.

– Это точно. Но сегодня нам всем нужно отдохнуть после перелета. Чтобы завтра, так сказать, начать радоваться жизни с новыми силами, – улыбнулась Ася.

Возвращение в номер затянулось.

– Я тебе говорила, возьми карту! – раздраженно переваливала вину на Женю уставшая от поисков нужного корпуса Муравская.

– Ничего ты не говорила! И вообще, раз такая умная, брала бы сама! Давай сейчас налево пойдем, потому что направо мы уже ходили!

– Налево, Жека, станешь ходить, когда замуж выйдешь! А тут налево море. Там вон даже фонарей нет. Надо было хоть дорогу как-то метить, когда мы ресторан искали. Так и заночуем теперь под кустом! Чего молчишь?

– Ась, мне кажется, что за нами кто-то ходит. – Женя испуганно и напряженно вслушивалась.

Пока они кружили по обрамленным высокими кустами дорожкам, ей постоянно слышались чьи-то тихие, осторожные шаги. Эти шаги замирали, едва подруги останавливались на очередной развилке, и раздавались снова, стоило только Жене и Асе начать движение.

– Да ты что? Мы здесь не одни? Это не необитаемый остров?! – Муравская в деланом ужасе округлила глаза и тихо взвизгнула, отпрыгнув в сторону.

Если бы нервы Жени не были измотаны странными сценами в аэропорту, подслушанными разговорами и этими непонятными шагами, она бы, конечно, отреагировала иначе. Но Асин визг стал последней каплей. И Евгения, с воем сорвавшись с места, ринулась прочь, едва не сбив с ног дернувшегося в сторону Тимофея Гризадзе.