Кристина Высоцкая - По лезвию жизни

– Планы изменились, – неопределенно пояснила Юлька.

– А, ну-ну, – сделала собственные выводы Наташа.

Отстояв длинную очередь, приятельницы предъявили стопку паспортов и без проволочек забрали билеты.

Присоединившись к друзьям, Ната продемонстрировала пачку бумажных прямоугольников розоватого цвета:

– Все в порядке! До отправления еще больше часа, предлагаю взять что-нибудь перекусить, а то мы на месте только к часу ночи будем. Да, кстати, – она со смешинками в глазах обернулась к Олегу и отошедшей к нему Юле, – поезд на нашей станции всего на пару минут останавливается, так что выкидываем вещи, а потом и сами прыгаем. Да и не станция там вовсе, так, остановка посреди леса. Так что если соберетесь спать, то предупредите, а то уедете в Аканар**!

– А связь там есть? – крутя в руках мобильник, спросил Олег.

– Это посреди тайги-то? – рассмеялась Ната. –       Эх вы, дети цивилизации! Нет там связи, только река, скалы и лес.

– Вот как, – озадачился Олег, – тогда извините, я должен кое-кого предупредить, что буду недоступен.

– Странный он у тебя какой-то, – глядя в след отошедшему в сторону мужчине, пожала плечами Наташа.

– Он просто сто лет не был в отпуске, а уж на Илике, кажется, никогда.

– Кажется? – удивленно приподняла бровь приятельница.

– Мы не так давно знакомы, так что точно не знаю.

– Поня-ятно, – протянула Ната, заинтересованно разглядывая привлекательного Олега. – А кем он работает?

– Веб-программистом. Берет заказы на дом.

– Так он еще и сам себе хозяин! Круто! А между вами…

– Наташ, не слишком много вопросов? – поморщилась Юля в ответ на ее бесцеремонность. – Я еще и сама не знаю, что между нами, – все-таки ответила она.

– Ладно-ладно, больше не пристаю, – рассмеялась Ната.

Дождавшись, когда Олег, быстро переговорив с неизвестным собеседником, спрячет мобильный в карман и вновь вольется в коллектив, они отправились в ближайшее кафе.

Мерный стук колес убаюкивал. За окнами, превращая мелькавшую за окнами тайгу в темное, размытое пятно, разливалась удивительно звездная ночь. До высадки, если верить прикрепленным рядом с закутком проводницы часам, оставалось не так много, и спать хотелось до отчаянной зевоты. По причине позднего времени свет в вагоне был приглушен, и бороться с ней становилось все труднее.

Лежа на верхней полке, Юлька до рези в глазах вглядывалась в еле проступающую сквозь ее размытое отражение в пыльном стекле мглу.

Ночь. Время сомнений… время соблазнов и воспоминаний. Вопреки желанию, память с воодушевлением художника рисовала на темном холсте непрошеные картины, отравляя с трудом обретенный покой. Было ли счастье? Скорее, его зыбкая иллюзия… глупый, рассыпавшийся на осколки мираж. А эти осколки в кровь изранили сердце. И латать ноющие раны приходилось мечтами. О чем-то земном, понятном, близком… Лишь бы не о жгучем брюнете с ясными зелеными глазами…

Юлькины мысли болезненно бились в такт пульсу стальных рельсов, убегающих из-под колес поезда серебристыми стрелами.

Повернув голову, девушка украдкой посмотрела на сидящего внизу спутника. Сосредоточенно хмурясь, мужчина что-то чертил на вырванном из тетради листке, размашисто подписывая путаные схемы непонятными значками. Наблюдать за ним было интересно.

Недовольно сдвинув брови – видимо, что-то не получается – Олег машинально сунул в рот и без того истерзанный кончик карандаша, подумал и снова зачеркал по бумаге… Челка, упав на лоб непослушным вихром, бросила тень на глаза.

«Обыкновенный. Не секс-символ, но приятный… Добрый. Какой-то… земной…настоящий…» – устыдившись своих мыслей, как будто в них было что-то предосудительное, Юлька отвернулась.

К счастью, предаваться унынию долго ей не дали. Спустя несколько минут по вагону, пряча в кулак сонный зевок, прошла проводница:

– Лукашино́! Кто выходит, готовьтесь заранее, стоянки не будет, остановка – одна минута. Лукашино́! – голос удалился и вновь вернулся, пока не оборвался лязганьем вагонных дверей.

Засуетились в соседнем плацкарте Наташка и три ее подруги, с другой стороны, снимая вещи с полок, ожила мужская половина их коллектива. Олег, оторвав голову от работы, рассеянно оглянулся и, заметив суету, поспешно сунул недочерченную схему во внутренний карман штормовки.

– Ты так и будешь лежать? – глядя на неподвижную Юлю, мужчина вопросительно приподнял бровь.

– Да, – вставать не хотелось, как не хотелось выходить из уютного поезда в промозглую сырость тайги. Сейчас уже казалось глупым желание сбежать подальше от города, от воспоминаний и боли, занозой сидящей в сердце. Сбежала. Город остался далеко позади, а воспоминания и надоевшая заноза никуда не делись. Приехали следом.

– Жалеешь? – каким-то шестым чувством уловив настроение девушки, спросил Олег.

– Не важно, – вздохнув, Юля с неохотой спустилась вниз, – теперь это не имеет значения.

Едва заметно поджав губы, Олег вытащил из-под скамьи два туго набитых рюкзака и, сунув девушке завернутые в полиэтилен скатки спальных мешков, подтолкнул к выходу – поезд ощутимо замедлил ход.

Спрыгивать пришлось уже на ходу. Короткой остановки хватило лишь на то, чтобы быстро перебросить в протянутые руки парней тяжелые рюкзаки. Было страшно и весело одновременно. Под влиянием адреналина сон незаметно растворился в веселом гомоне, и, сойдя с путей на еле различимую в темноте тропу, сплавщики направились к старому, но еще крепкому станционному зданию.

Кто-то догадался отыскать в недрах мешков фонари, и идти стало намного легче… пока пронзительный визг одной из девушек… кажется, Лары… не заметался по лесу испуганным эхом.

– Что?.. Что случилось?.. – всхлипывающую от ужаса Ларису окружили монолитной стеной.

– Тьфу ты! Лариска, дуреха! Это же просто мышь! – замотав руку сорванной с головы банданой, Сергей осторожно отцепил от светлого платка девушки отчаянно пищащий комочек. – Скорее даже мышонок. Посмотри, какой маленький, – он сунул его под нос Лары.

– Ааа!!! – отскочив от мужчины, девушка вцепилась в Антона.

– Серег, хватит, отпусти, – прижимая к себе дрожащую подругу, Антон недовольно посмотрел на приятеля, – ты же видишь, девчата боятся.

– Мышь? – удивленным шепотом переспросила Юлька, вытягивая шею. – Как она ей на голову-то попала?

– Летучая, – с улыбкой поясни Олег. – Мы их в детстве так и ловили. Натянешь белую простыню, а утром глядь, а на ней пара-тройка висит. Коготками зацепятся, а выпутаться сил не хватает. А у Лариски платок светлый. Вот и прилетела. А ты что, никогда летучих мышей не видела?

– Никогда. В городе их нет, а за городом… С тех пор как родителей не стало, я нигде не бываю. Да и с ними мы почти никуда не ездили.

– Привыкай, тут их много.

– А ты откуда знаешь? – Юлька с изумлением взглянула на спутника.

– Бывал.

– Я думала, ты такой же, как и я. Даже Наташке сказала, что никогда не был на Илике.

– Разве это так важно?

– Да… нет… не знаю, – Юлька с досадой закусила губу.

– Пошли догонять, – отбирая у нее оба спальника, Олег мотнул головой в сторону удаляющихся спин.

– Пошли, – поправив лямки, девушка зашагала рядом.

К пяти часам, когда укрытая туманом река начала светлеть, двухместные лодки были накачаны, и мужчины, оставив девчат строгать на завтрак бутерброды да разливать по кружкам остатки чая из двухлитрового термоса, потащили их на берег, а уже к шести, распределив груз так, чтобы всем досталось поровну, девушек рассадили по надувным подушкам и, столкнув потяжелевшие судна в воду, взялись за весла.

Пряча озябшие ладони в длинные рукава толстого свитера, Юлька не мигая смотрела, как в редеющем тумане проступают очертания поросших лесом скал, завораживающих своей невероятной красотой. Плакучие ивы, растущие по низко нависшим берегам, опустили в прозрачные струи гибкие ветви, преграждая им путь, и от этого над бурливой поверхностью Илики раздавался несмолкаемый плеск.

– Не замерзла? – участливый взгляд Олега скользнул по скорчившейся фигурке.

– Немного, – призналась Юлька.

– Это с непривычки. На реке по ночам всегда холодно. Днем будет жарко. Если хочешь, возьми мою куртку.

– А ты как же? – протянутая было рука неуверенно дрогнула.

– Мне тепло.

– Спасибо, – Юля натянула Олегову куртку поверх своей. От штормовки слабо пахло мужским лосьоном и чем-то неуловимо знакомым… Как… как от папы… в детстве. Глубоко вздохнув, девушка уткнулась носом в чуть потертый воротник.

К обеду действительно потеплело. Настолько, что выбравшись из теплой одежды, Юлька осталась в майке и спортивных бриджах, предусмотрительно надетых под толстые брюки. Обедали прямо в лодке, макая сухари в удивительно вкусную воду и закусывая ими холодное мясо. Пили прямо из реки.

Для Юльки, не понаслышке знающей, что такое тиф, кишечные палочки и прочие прелести, было дико. Но, следуя примеру остальных – пить-то хотелось – девушка старалась не думать о возможных последствиях, тем более что Олег без колебаний подчерпывал железной кружкой прозрачную влагу.

– Пей, не бойся, – заметив неуверенность спутницы, Олег улыбнулся. – Здесь вверх по течению нет ни одного поселения. Вода чистая. Не то, что в Аларике.

И Юлька пила.

А после были первые пороги*, оставившие неизгладимое впечатление. Разбиваясь о сглаженные течением, выступающие из воды камни, хрустальные потоки пенились и завихрялись, создавая крошеные водовороты. Лодку качало, грозя перевернуть, и Юлька взвизгивала! От иррационального страха – Олег уверено правил суденышко в просвет между двумя покатыми валунами – и оглушающего восторга – дух захватывало. А скалы вторили, отражая и многократно усиливая звонкое эхо.

Первым местом стоянки, к которому лодки причалили аккурат тогда, когда в Англии положено пить чай, стал остров. Точнее, Юлька уже позже узнала, что это именно остров, а с самого начала перед ней предстал ровный, покрытый высокими травами берег. Заросли ивняка и калины обрамляли поляну, как причудливая оправа – гигантское зеркало.

Через полчаса возле старого кострища (здесь ночевали и раньше) выросли разноцветные грибы палаток. Подхватив небольшие топорики, мужчины направились за дровами, оставив девчат колдовать над первым в жизни Юльки «речным» ужином.

Скажи ей кто-нибудь раньше, с каким аппетитом она будет уплетать пропахшую дымом густую похлебку, в которую черноглазая Дарьяна и светленькая Ольга напихали почти все, что нашлось в рюкзаках, Юля бы посмеялась. Ну разве могла она предположить, что в одном блюде можно так вкусно соединить и тушенку, и сушеные (верно, прошлогодние) грибы, и картошку с мелкой « звездчатой» вермишелью, и несколько видов круп… Лук, который девушка жутко не любила в супе, плавал мелкими хлопьями в рыжих полосках моркови. И странное дело… было удивительно, просто невероятно вкусно!

А позже, когда перемытая посуда была накрыта широкими листьями лопухов, а огромный котлище уступил над огнем место другому, в котором ароматно пахли заваренные листья смородины и дикой малины, Дима принес из палатки гитару.

«Вечер тихо струится туманом над синей рекой,

И от шелеста волн на душе так спокойно и сонно.

Искра гаснет в полете в попытке стать новой звездой,

Но, увы, не сумеет… а небо так звездно-бездонно…»

Мягкий баритон мужчины отзывался в неизвестных Юльке ранее уголках души, даря столь необходимые умиротворение и покой. Как-то незаметно голова Олега оказалась на ее коленях, и, перебирая упругие прядки чуть длинноватых волос, девушка бездумно смотрела, как тают в вечереющем небе те самые искры, которым все никак не удается стать звездами.

А звезд хватало…

Еще не отгорели последние краски заката, а на кобальтово-синем полотне уже проступали крохотные светлячки, разгораясь все ярче и ярче.

А песня все лилась… под тихий перебор струн, под плеск выпрыгивающей в попытке поймать вездесущую мошкару рыбы, под еле слышное сопение ветра, запутавшегося в гибких ветвях…

«…Ночь пропахла до дна ароматом слепого костра,

Пламя бьется в груди отголосками старой печали.

Вот и кончился день… нет… скорее, уснул до утра…

Ну а лодку качает волна на пустынном причале»

… Палаток было четыре. Две из них – двухместные – заняли Антон с Ларой и Влас с Олей. (Еще в поезде Юлька поняла, что парочек в их компании всего две). Остальные укладывались спать по простому принципу – мальчики налево, девочки направо. И, засыпая, Юля все еще слышала тихий перебор струн и разбавляющий хрустально-нежную мелодию голос Димы.

А на следующий день Олег учил Юльку рыбачить.

Думаете, это просто? Ха! Во-первых, ловить юркую и совершенно не желающую попадаться на крючок рыбу следовало сидя (а лучше стоя) в лодке. Да-да! В той самой, что, качаясь на волнах, несла их с Олегом вниз по течению, мимо приютившего их на ночь островка (тут-то Юля и увидела, что это был остров). И все бы ничего, но леска никак не желала разматываться с катушки спиннинга на желаемую длину, а роняла поплавок в двух метрах от резинового борта, норовя в очередной раз проткнуть его острым крючком с яркой искусственной мухой. Юлька дулась. Олег хохотал над ее детской обидой и снова показывал, как правильно отводить для броска руку. А Юлька снова дулась, потому что крючок, злобно сверкнув на солнце, зацепился за собранные в высокий хвост волосы и безнадежно запутался.