Кристина Высоцкая - По лезвию жизни

И все-таки Юлька победила упрямое снаряжение, и наградой в ее борьбе стал сверкнувший на солнце серебристый бок хариуса.

А вечером была уха. В отличие от их скромного улова (одна Юлькина и три Олеговы рыбехи), молчаливый Влас и смешливый Сергей наловили целое ведро разномастной речной живности.

Когда все наелись до отвала пахучей, приправленной диким чесноком похлебки, Ната позвала купаться. Наскоро перемыв посуду, девчонки забрались в палатку – переодеваться, оставив Юлю у костра.

– А ты разве не идешь? – Олег – уже в купальных плавках – остановился рядом с одиноко замершей у костра фигуркой.

– Я купальник не взяла, – Юлька со вздохом отвела глаза.

– Подумаешь, – окатив взглядом короткие шортики и спортивную маечку, в которые была одета девушка, Олег подхватил ее на руки и потащил туда, где на мелководье уже плескались их спутники.

– Олег! – вцепившись в шею мужчины, Юлька с веселым ужасом смотрела на приближающиеся волны. А потом…

Потом был обжигающий холод горной реки, когда Олег прямо в обуви (каменистое дно больно ранило босые ступни) шагнул в Илику и опустил девушку на ноги, окунув по пояс в быстрое течение. Стоять было трудно – стремительный поток так и норовил опрокинуть – и Юлька, отчаянно взвизгнув, схватилась за мужчину.

Постепенно тело привыкло к низкой температуре, и девушка, выпустив поддерживающую ее руку, окунулась. Немного погодя, сопротивляясь бурным объятиям реки, они присоединились к остальным, пока застучавшие от холода зубы не погнали девчат к почти потухшему костру.

Отогревшись и переодевшись в сухую одежду, они еще долго сидели вокруг вновь ожившего пламени, беседуя о разных мелочах. И уже второй день Юлька ни разу не вспомнила об Андрее…

Дни летели, непохожие один на другой. Насыщенные, наполненные простыми радостями и мягким, ненавязчивым вниманием Олега.

Он и сам не знал, что именно тянет его к Юлии. То ли детская непосредственность, с которой молодая женщина встречала самые простые – на взгляд Олега – вещи, то ли ее беззащитность, которая нет-нет, а проскальзывала в больших серых глазах. И все же… все чаще он ловил себя на том, что относится к ней как к младшей сестре. Укрыть, защитить, помочь… не любить. Или любить, но не так, как… Как кого? Его взгляд метнулся к черноволосой головке, склонившейся над полупустым рюкзаком.

И Юлька этот взгляд заметила. Как сотни других, брошенных невзначай, когда никто не видит. И Дашины взгляды, направленные в спину ее спутника, тоже. Но Олег держался рядом с Юлей, и Дарьяна всеми силами скрывала вспыхнувшую симпатию.

Ну и как объяснить, что между ней и Олегом ничего нет? Разве что привязанность… Неожиданная… еще робкая… братская… И это Юльку полностью устраивало. Не надо ей любви. Нахлебалась полной ложкой, надолго сыта. И портить зарождающуюся дружбу глупой – и нелепой – ревностью не станет.

И что делать? Завтра они возвращаются домой, и пути Даши с Олегом разойдутся. А если навсегда? И это «навсегда» перечеркнет что-то важное?

– И долго вы будете вести себя как два подростка? – прищурившись и склонив голову к плечу, Юля посмотрела на своего спутника. – Ты же с нее глаз не сводишь.

– Юль, я… – Олег растеряно взъерошил волосы.

– Иди уже.

– И ты не обидишься?

– Еще чего! – губы девушки помимо воли расплылись в лукавой улыбке. – Не хочу чувствовать себя собакой на сене.

Бросив на Юльку долгий, изучающий взгляд, Олег с облегчением улыбнулся и, стиснув ее на мгновение в по-медвежьи неуклюжих объятьях, торопливо направился к Дарьяне.

И этот последний вечер на Илике Юлька провела в одиночестве. Провела бы… Если бы любопытная Наташка не подсела к ней и, поглядывая в сторону прильнувших друг к другу Олега и смущенно сияющей Даши, не пристала с расспросами.

– Юль, а, Юль… А вы с Олегом разве не встречаетесь? Мне показалось…

– Именно, показалось, – морщась от бесцеремонности приятельницы, оборвала Юля. – Мы просто друзья.

– Что ж ты сразу не сказала!

– А это что-то бы изменило? – от Юльки не укрылась прозвучавшая в голосе Наты досада.

– Такой мужик и опять не мой. Не везет, так не везет, – Наташа с завистью посмотрела на шепчущуюся пару.

Пожав плечами, Юля промолчала. Нет, не нужна Олегу Наташка. С ее нахрапистостью, неуемной жаждой быть в центре внимания и любовью к приключениям. Не нужна.

А домой тянуло. Да еще как!

И, трясясь в дребезжащем автобусе, тесно зажатая между пыльным окном и Олегом, обнимающим одной рукой ее, а второй – отчего-то грустную Дашу, Юлька улыбалась.

Старенький пазик выгрузил пассажиров возле автовокзала и, оглушительно фырча глушителем, поспешил спрятаться на стоянке за своими более современными сородичами. Разобрав сваленные в кучу вещи, приятели попрощались и разбрелись кто куда. Влас с Олей поспешили на автобус – он как раз выкатился из-за угла, Антон, Лариса и Сергей, махнув друзьям, скрылись в толпе – жили они неподалеку, Наташка и Дима направились в другую сторону – их ждал оставленный на платной парковке автомобиль. Юлька, Олег и Даша остались стоять среди равнодушно обтекающей их толпы.

Вернее, среди толпы остались Даша и Олег, Юля же отошла к витрине ближайшего ларька, делая вид, что ее заинтересовали выставленные за стеклом журналы. Пусть прощаются.

И они прощались. Долго, со вкусом, не отрывая друг от друга жадных глаз, в своем едва обретенном счастье не замечая осуждающе-завистливых взглядов.

Юлька тоже завидовала. Совсем чуть-чуть. Не Олегу, не Дарьяне. Чужому счастью. Но в ее светлой, полной невесть откуда взявшейся нежности зависти не было ни капли зла.

А Даша уже садилась в подозванное Олегом такси, ослепляя залитый солнцем город глуповато-влюбленной улыбкой. И это было так хорошо, что Юлька невольно зажмурилась, пряча закипевшие от переизбытка чувств слезы.

Возвращались вместе. Не то чтобы совсем, но до Юлькиного подъезда ехали вдвоем под льющуюся из радиоприемника музыку, которую немолодой улыбчивый таксист так и норовил сделать тише. Но Юлька не давала. Уж больно немудренные песни Кирины* звучали под стать ее минорному настроению.

Так бы и ехала, опустив голову на крепкое плечо Олега, не страшась невинно-уютного молчания, но сверкающий намытыми до блеска боками автомобиль уже въезжал в тесный, битком набитый машинами жильцов двор Юлькиного дома.

Убедившись, что девушка благополучно дошла до подъезда, Олег махнул на прощание рукой, и такси скрылось за углом серой пятиэтажки.

Прежде чем войти в подъездную дверь, Юля оглянулась – почудилось, что в спину ударил чей-то чужой… тяжелый… недобрый взгляд. Но на детской площадке, сверкающей свежеокрашенными перильцами, не было никого, кроме пары бабулек да стайки разновозрастной ребятни. И вокруг площадки не было ни души.

Передернув плечами, Юлька поспешила под защиту давно облупившихся стен родного подъезда.

Несколько оставшихся от отпуска дней пролетели в той бесконечной кутерьме, которой обязательно наполнены те самые… последние… перед возвращением в привычную колею рабочих будней.

На следующее же утро после возвращения с Илики Олег с Денисом окончательно привели в порядок ванную, тем самым поставив красивую точку в Юлькином ремонте. Неохваченной зудом новизны осталась лишь кухня, но ее девушка решила оставить на следующий отпуск.

– Юль Дмитривна! – первой, кто встретил ее на входе в родную больницу, была Катя. – Вы вернулись! Как хорошо. Без вас тут… ну совсем беда!

– Катюш, ты как всегда преувеличиваешь, – с улыбкой кивнув появившемуся в дверях коллеге, Юлька вошла в раздевалку. Быстро сменив уличную одежду на хирургический костюм и обувь, девушка подошла к зеркалу, – рассказывай, что стряслось.

– А́нисов заболел, представляете?! – обрадованно-возмущенно затараторила медсестра. – Они с женой на дачу ездили, так он плечо вывихнул. Уж не знаю как, но оперировать не может.

Григорий Вадимович вот уже пятнадцатый год был зав отделением сочетанной травмы, в котором работала Юля. С сожалением покачав головой – Анисов был практически незаменим – девушка поправила убранные под шапочку волосы и повернулась к Катюше:

– И кто за него?

– Так Мартынов же! Просто кошмар! – Мартынова в отделении не любили. За сальные взгляды, которые словно раздевали каждый раз, когда взгляд "Мартыша", как его прозвали обиженные медсестры, останавливался на хорошеньком личике, за скабрезные шутки, от которых краснела даже баба Варя, за затаившуюся в уголках тонких губ какую-то гаденькую улыбку. Но специалистом он был, как говорится, от бога. Потому и закрывало высокое начальство глаза на многочисленные жалобы коллег Петра Герасимовича.

Поморщившись от неутешительной новости, грозившей отравить радужно-приподнятое после отпуска настроение, Юля направилась в отделение. Большие настенные часы показывали четверть восьмого.

Перебросившись с собравшимися в ординаторской коллегами радостными приветствиями, Юлька уселась за рабочий стол. В ту же минуту, словно почувствовав, что все уже в сборе, в дверях появился Марты́ш собственной персоной. Высокий, по-спортивному подтянутый, с неизменной трехдневной щетиной, которая – сугубо по его личному мнению – придавала ему некий ореол мужественности, он на мгновение застыл на пороге, окинув помещение брезгливо-недовольным взглядом:

– Смотрю, опоздавших нет, – его глаза на секунду замерли на сухощавой фигуре Потоцкого, – радует, радует. Юлия Дмитриевна, счастлив вас видеть! Как отдохнули?

– Спасибо, Петр Герасимович, вполне хорошо.

– К работе готовы или будете, как некоторые, – Мартынов мельком взглянул на Игоря Алексеева, недавно перешедшего к ним из районной больницы, – витать в облаках?

– Я дала повод заподозрить меня в непрофессионализме? – губы девушки раздраженно дрогнули.

– Ну что вы, как можно! Вы же у нас образец дисциплины, – в голосе зав. отделением послышалась явная издевка. Нагло-маслянистый взор, скользнув в скромный вырез Юлькиной форменной рубашки прежде, чем вновь впиться в полные гнева глаза девушки, задержался на высокой груди. Заметив, как та напряглась, Мартынов поспешил отвести взгляд и опустился в стоящее у стола кресло, – что ж, не будем терять время…

К Юлькиному счастью, планерка прошла без дальнейших эксцессов, и, вооружившись историями, девушка отправилась знакомиться с новыми пациентами.

Три отданные под ее патронаж палаты были полупусты. То ли летние отпуска набирали силу, то ли ждать основного наплыва пострадавших следовало к концу смены – обычное дело, – но пока, листая истории, Юля вздыхала с облегчением. Острый приступ холецистита, подозрение на аппендицит, невезучая парочка спортсменов-любителей с разорванными связками голеностопа да ножевая рана – очередная ссора любителей горячительного переросла в банальную поножовщину – ничего выходящего из разряда обычной работы.

И день пролетел незаметно.

Попрощавшись со всеми, кто встретился на ее пути, Юлька в отличном настроении направилась к остановке. Ни мимолетные воспоминания об Андрее, ни брошенная напоследок слащаво-приторная улыбка Мартыша не смогли испортить то необычное ощущение счастья, переполнявшего Юльку в эти минуты.

А дома ждал сюрприз. Между косяком и стальным, обитым светлым кожзаменителем полотном двери торчал кончик серовато-белого конверта. Оглянувшись, словно на пустой лестничной площадке внезапно материализуется неизвестный курьер, девушка забрала послание и, войдя в квартиру и заперев оба замка, вынула сложенный вдвое листок. Мучимая любопытством, Юлька, развернула… нет, не письмо. Коротенькую записку…

«Тебе идет это платье»

Повертев послание в поисках каких-нибудь приписок, и ничего более не обнаружив, Юлька с недоумением уставилась на конверт. Конверт как конверт. Слегка грязный, без марки, без обратного адреса. Словно завалялся в чьем-то столе невесть сколько времени назад, а теперь вдруг понадобился для того, чтобы отправить эту странную записку ей, Юльке. Почерк, которым был написан ее адрес и само послание, показался незнакомым. И вообще… кто в современном мире пишет бумажные письма? Это в наш-то век смс и интернета?

На мгновение, приглушив удивление, вспомнилось преследовавшее ее последние дни ощущение чужого взгляда. Уже привычное, с которым девушка почти сроднилась.

Чья-то глупая шутка? Розыгрыш?

Внезапно разозлившись, Юля решительно разорвала глупую писульку на мелкие клочки и, выбросив их в мусорное ведро, отправилась в душ.

Тихого вечера с очередным детективчиком Эллери Квина, о котором мечтала Юлька, не получилось.

Для начала позвонила Маруська. От предложения не киснуть, а отправиться в кино вместе с ней и наконец-то поддавшимся очарованию подруги Денисом, девушка отказалась. Но стоило ей распрощаться с друзьями и отложить телефон, как снова позвонили. На этот раз в дверь.