Кристина Высоцкая - По лезвию жизни

На пороге – с тортом и… Дашей – стоял Олег.

– Принимай гостей! – сунув в Юлькины руки пластиковую коробочку с угощением, Олег чмокнул девушку в щеку и уверенно подтолкнул в направлении кухни. – Ставь чайник, мы с Дашей еще не ужинали.

– Ты собираешься ужинать этим? – скептически посмотрев на украшенный толстым слоем шоколадного крема торт, спросила Юля, тепло улыбнувшись смущенной Дарьяне. – У меня пельмени есть.

– И пельмени будем, – согласно кивнул Олег.

Сунув торт в холодильник, Юлька быстро поставила на плиту кастрюльку с водой. Через двадцать минут, приправленные лавровым листом и травами пельмешки аккуратной горкой высились в большой тарелке, топя брошенный сверху кусочек золотистого масла.

Поставив перед гостями тарелки и снабдив их столовыми приборами, Юля налила себе чай и села на свободный табурет.

– А ты? – вилка Олега застыла над аппетитными кусочками теста.

– В отличие от вас я успела поужинать.

– Нам больше достанется, правда, Даш? – накладывая подруге щедрую порцию, подмигнул мужчина. – Ты хоть тортика себе отрежь.

– Не хочу, – мотнув головой, Юля едва не расплескала чай, – сладкое на ночь вредно. Это я тебе как врач говорю.

– Жить вообще вредно, – бросил Олег, переключая внимание на еду.

Некоторое время тишину маленькой кухни нарушало лишь позвякивание посуды да мерное тиканье настенных часов.

Юльке было хорошо. Посматривая то на сосредоточенно жующего Олега, то на старавшуюся быть как можно незаметнее, испытывающую неловкость Дашу, девушка таяла от нежности как забытое на солнце мороженое.

Утолив голод, мужчина по-хозяйски – видимо, привык – собрал со стола грязную посуду и налил им с Дарьяшей чаю.

Забавные шутки и разговор ни о чем быстро расслабили зажатую девушку, и вскоре ее тихий как журчание родника смех присоединился к общему веселью. К десяти часам, когда гости, спохватившись, собрались уходить, девушки расставались если не подругами, то уже далеко не чужими людьми. И этому Юлька тоже была рада. Ей нравилась тихая, по-домашнему милая Даша, идеально подходящая сильному, но по-своему уязвимому Олегу.

Следующий день выдался на редкость спокойным.

Надеясь избежать назойливого внимания Мартынова, Юлька сразу после планерки первой выскочила из ординаторской.

После обхода, осмотрев пару собачьих укусов, девушка погрузилась в рабочую рутину, уже предвкушая вечер в компании с мистером Квином. К сожалению, ее планам вновь не суждено было сбыться.

За час до окончания рабочего дня в ординаторскую влетела возбужденная Катюша:

– Юль Дмитривна! Там это… парня привезли! Совсем плохой. Вас в операционной ждут, срочно!

Забыв обо всем, Юля бросилась за медсестрой.

Парень действительно был плох. Закрытые переломы обеих ног, раздробленные позвонки в области поясницы, разрыв селезенки, пневмоторакс и обильное внутренне кровотечение. Не жилец. Но сдаваться без боя Юлька не собиралась.

Наспех сделанные снимки показали осколочный перелом бедра со смещением кости. Работали – не считая реаниматолога-анестезиолога, анестезистки и двух операционных медсестер – вдвоем с Игорем. Алексеев колдовал, собирая по кусочкам ногу парнишки, а Юлька латала искалеченное тело.

Отстраненно-холодный рассудок вскользь отмечал проделанную работу…

Найти источник кровотечения… зажать… зашить… вправить на место сломанное ребро… снова зашить… удалить разорванную селезенку… зафиксировать позвоночник… Спасти. Остальное потом…

Час за часом, забыв обо всем, хирурги вытаскивали парня…почти мальчишку… с того света.

Двенадцать часов непрерывной работы и…

Первые дни самые сложные. Выдержит ли организм? Справится ли?

Выйдя из операционной, Юлька устало сползла по стене, бессильно роняя голову на колени. Пить хотелось ужасно, но сил на то, чтобы встать и дойти до кулера, не осталось, и девушка, облизывая пересохшие губы, просто сидела, глубоко, размеренно дыша, пытаясь избавиться от въедливого запаха чужой боли.

Потревожив ее одиночество, рядом опустился Игорь. Повернув голову и наткнувшись взглядом на протянутую бутылочку с водой, Юля благодарно кивнула и, отвинтив пробку, присосалась к горлышку. Стало легче. Прохладная влага как будто смыла часть неуместных для врача переживаний, оставляя обычную физическую усталость. А с этим справиться было уже легче.

Приняв помощь коллеги, Юлька поднялась на ноги, и они вместе побрели в ординаторскую. Часы показывали половину пятого утра, и ехать домой не имело смысла – через три часа начиналась новая смена…

– Юлия Дмитриевна, – осторожное прикосновение медсестры Тамары Михайловны к плечу разбудило девушку. С трудом открыв отчаянно слипающиеся глаза, Юля посмотрела на наручные часики. До планерки оставалось двадцать минут.

Растерев ладонями заспанное лицо, она с трудом расправила затекшую от неудобного положения спину и направилась к раковине. Холодная, отдающая хлоркой вода помогла, окончательно избавив от остатков недолгого сна, и Юлька, переплетя тугую косу и закрутив ее спиралью под шапочку, снова вернулась к столу.

Алексеев, разбуженный ее возней, быстро последовал примеру коллеги, и к приходу бодрого Потоцкого в сопровождении Мартыша выглядел если не посвежевшим, то определенно более вменяемым.

– Так-так, – садясь в кресло и переплетая перед собой пальцы, прищурился Мартынов, – вид у вас самый что ни на есть плачевный. Трудная ночь? – в голосе зав.отделением прорезалось обычное ехидство.

– Парня собирали, – не реагируя на возмутительный тон начальника, устало откликнулся Игорь, – завалило в пещере. Привезли еле живого. Мы с Юлией Дмитриевной его до половины пятого вытаскивали.

– Вытащили? – привычная полубрезгливость Мартыша к окружающим сменилась глубоким профессионализмом.

– Как сказать… – вспомнив тяжесть полученных пациентом травм, Юля повела плечами. – На данный момент мы сделали все, что могли. Если выдержит первые дни, возможно, поправится.

– О любых изменениях докладывать лично мне, – взгляд Петра Герасимовича потемнел. – Юлия Дмитриевна, это ваш пациент. После планерки проводите меня в его палату, хочу сам взглянуть, в каком он состоянии.

Незаметно поморщившись от перспективы провести в обществе заведующего еще какое-то время, Юля кивнула.

– И еще, – Мартынов помедлил, поочередно взглянув на отличившихся ночью сотрудников,– я знаю, что вам полагается отгул, но сейчас многие в отпусках. Задержитесь в отделении.

Не дожидаясь ответа подчиненных, он перешел к текущим вопросам.

Обход Юлиных пациентов начался с палаты пострадавшего парня.

– Та-ак, что у нас тут… Лисицын Иван Денисович, тысяча девятьсот девяносто пятого года рождения, – открыв историю болезни, в которую Юлька, прежде чем отключиться, успела занести все данные по оперативному вмешательству, прочитал зав.отделения. – Он что, с документами в пещеру полез?

– Нет, с ним мать приехала. Она и подняла панику, когда сын не вернулся.

– Ясно. ЭКГ, МРТ, анализы… – изучая прикрепленные бланки, Мартынов ненадолго замолчал. – Снимки уже сделали?

– Да, вот, – Юлька протянула картонную папку.

– Мда, – задумчиво поджал губы Мартыш, – вы проделали большую работу.

– Парень в коме. И выберется ли… – Юля покачала головой.

– Будем надеяться на лучшее. Что ж, – возвращая историю болезни девушке, Мартынов развернулся к выходу, – как я и просил, держите меня в курсе.

«Ну и почему он всегда не может быть вот таким? Собранным, сдержанным профессионалом, а не сволочью в халате?» – проводив взглядом высокую фигуру хирурга, Юлька вздохнула. Предстоящий день казался ей вечностью…

К вечеру сил у Юльки осталось лишь на то, чтобы, выбравшись из больницы, кое-как добраться до дома. Уже в квартире, забросив рабочую сумку на полку, девушка ненадолго зажмурила воспаленные от усталости глаза и, игнорируя разрывающийся мобильник, побрела в ванную.

Ванна освежила. Или, скорее, привела Юлькино состояние недельного трупа к состоянию свежевыкопанного зомби. Уже в постели, готовая с разбегу рухнуть в уютные объятия Морфея, девушка внезапно вспомнила о неотвеченном вызове и неохотно протянула руку за лежащим на тумбочке сотовым.

Три пропущенных вызова от неизвестного абонента.

Мысленно пожав плечами – в действительности тратить остатки сил на подобное было лень – Юлька переключила телефон на вибрацию и только потянулась вернуть мобильник на место, как он зажужжал.

– Алло? – раздавшаяся в трубке тишина вызвала глухое раздражение. – Алло! Вы слышите? – тишина…

Подождав еще несколько секунд, Юля с досадой нажала кнопку и, зашвырнув сотовый на тумбочку, зарылась в подушки. Спать…

Конец июня ворвался в Аларск белоснежной метелью тополиного пуха. Стоило приоткрыть окно, как вездесущие пушинки тут же просачивались в квартиру, забивались во все щели, оседали на чуть шероховатой поверхности дивана, норовили заглянуть в оставленную на столе чашку недопитого чая. А на улице, кружась этакими теплыми снежинками в дрожащем от зноя воздухе, они сбивались в невесомые облачка, запутывались в волосах, лезли в рот и в нос, вызывая приступы безудержного чихания, и раздражали Юльку до слез.

Стоя на остановке в ожидании автобуса, девушка мечтала поскорее оказаться в стенах родной больницы, прохладные коридоры которой надежно укрывали от назойливой летней вьюги, от беспощадной, плавящей город жары… и от чужого, настойчиво-угрожающего взгляда. В минувшие недели набралось едва ли несколько дней, в которых не было странных, безликих посланий, молчаливых звонков, пугающих своей регулярностью, жуткого… до дрожи в коленках… ощущения чужого присутствия… Но сколько бы Юлька не оглядывалась, пытаясь застать врасплох того, кто никак не оставит ее в покое, испуганный взгляд натыкался лишь на безразличные лица прохожих, пустые скамейки, слепые окна витрин да вездесущих воробьев.

Замкнувшись в своем страхе, девушка стала избегать Маруськи – к чему ей, такой счастливой, Юлькины проблемы? – Олега – разве нужны ему очередные бесплодные истерики? – и даже в своем отделении она не чувствовала себя в полной безопасности.

Но работа помогала.

Воспоминания Юльки вновь вернулись к парнишке, не так давно вышедшему из комы, к счастливым, полным надежды глазам его матери – жив! Главное – жив, а все остальное – предстоящие операции по восстановлению позвоночника, долгие месяцы мучительной реабилитации и попытки снова начать свою жизнь – в это мгновение было не важно. И Юлька соглашалась – неважно.

Подошедший автобус не дал девушке вновь соскользнуть в омут преследовавшего ее страха. Забравшись в душный, пропахший потом и приторно-сладкими духами салон, Юля встала поближе к открытой форточке и подставила разгоряченное лицо врывающемуся с улицы ветру…

До нужной остановки оставалось всего ничего, когда Юлька вновь почувствовала направленный в спину взгляд. Тяжелый, прожигающий насквозь, выворачивающий наизнанку… Нервно оглянувшись, но не заметив в толпе попутчиков никого и ничего необычного, девушка торопливо подвинулась к двери и замерла, напряженно вглядываясь в приближающееся здание больницы. Уже на выходе, когда в открывшиеся двери, спеша покинуть удушливые недра маршрутки, рванулся поток пассажиров, к ее обнаженной шее на мгновение прижались чужие, обжигающе-горячие губы. Едва не споткнувшись на ступеньках, девушка попыталась обернуться, чтобы разглядеть своего преследователя, но ей не позволили. Но что это был именно он… тот, кто пишет пугающие записки… Юлька не сомневалась.

Несмотря на дрожащее марево зноя, тело моментально охватил озноб. Словно стараясь убежать от охватившей ее паники, Юлька, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих, со всех ног бросилась к больнице. Ворвавшись в прохладный холл, девушка спряталась в раздевалке и впервые за долгое время разрыдалась.

– Юлия Дмитриевна, что случилось? Вам плохо? – вокруг бьющейся в истерике Юли засуетилась переодевающаяся тут же медсестра.

Пытаясь справиться со слезами, девушка помотала головой.

– Сейчас, у меня вода есть! – покопавшись в сумке, женщина вытащила маленькую синевато-прозрачную бутылку. – Вот, пейте. Пейте-пейте, голубушка, легче станет.

Глотнув тепловатую, отдающую лимоном жидкость, Юлька благодарно кивнула:

– Спасибо, – собственный, охрипший от ужаса голос показался ей чужим. Судорожно вздохнув, девушка отчаянно пыталась взять себя в руки, но еще ощущавшее липко-горячее прикосновение тело продолжало дрожать.

– Я… извините, не хотела вас напугать, – вымученно улыбнувшись, Юлька вытерла мокрые щеки и протянула медсестре остатки воды.

–Оставьте, – отмахнулась та, – может, вас проводить? Вы и правда хорошо себя чувствуете? – женщина озабоченно нахмурилась.

– Да, не беспокойтесь.

– Ну, хорошо. Но выглядите вы неважно. Вам бы отгул взять, отдохнуть, – качая головой, пожилая медсестра еще раз взглянула на Юлю и, подхватив сумку, вышла из гардеробной.