Мария Летова - По моим правилам

- Ванечка, - обращаюсь к ребёнку, не спуская глаз с незнакомки. – Ты эту тётю знаешь?

- Да… - обреченно сообщает тот, делая робкий шаг ей на встречу.

Он выглядит так, будто идёт на казнь. Снова кладу ему руку на плечо, а дальше…

Она подлетает ко мне и толкает в грудь. От неожиданности делаю шаг назад. Для такого маленького создания слишком много гнева. Она мне до плеча еле достаёт.

Выдёргивает ребёнка и тащит его к машине за шиворот.

- Убью, – сообщает ему попутно.

Если бы мы были в Европе, я бы вызвал полицию. В самом деле, от какой нормальной матери ребёнок станет убегать? Откуда они вообще? Там за этим холмом есть жизнь?

И, хоть объективно всё это могут быть обычные дела между матерью и ребёнком, я предпочёл полезть на рожон.

Сам не знаю почему.

Будто чувствовал, что мне жилось слишком спокойно.

Будто мне, без пяти минут сорокалетнему мужику, в жизни не хватало встречи с судьбой, которая всё перевернёт с ног на голову, выкорчует моё сердце вместе с лёгкими и повесит их на стену над своим туалетным столиком.

Дебил ли я?

Время покажет.

Запихиваю своего сына на заднее сидение Нивы и холодно велю:

- ПРИСТЕГНИСЬ!

Он тут же выполняет требование, закрепляя себя в детском кресле. Хлопаю дверью так, чтобы у него в ушах зазвенело.

Не знаю, зачем я потребовала пристегнуться. Нам до дома ехать тридцать секунд по просёлочной дороге.

Я – само олицетворение зла, так что ЗАТКНИСЬ И ОТВАЛИ, здравый смысл!

Я так погрузилась в себя, перебирая варианты предстоящей Ванечкиной казни, что не заметила, как рядом оказался этот АМБАЛ.

Он хватает меня за руку и отпихивает от машины.

Я в праведном негодовании.

- Отвали! – ору и пихаю его в ответ, затем повторяю ещё раз. – Отвали!

Он такой здоровый! И красивый! Откуда он вообще тут взялся?!

- Притормози, мамаша, – рекомендует неизвестный ТИП, сжимая своими лапищами мои плечи.

НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ ЭТО СЛОВО!

САМ ОН МАМАША!

ПОШЁЛ ОН!

Он весь такой крутой. Плечи широкие, ноги длинные, запястья как два моих. Рукава рубашки закатаны, и я вижу крупные вены на этих жилистых запястьях.

Какой – то блин хренов ВИКИНГ!

Я ровно тридцать секунд пялюсь на него, потому что он нереальный.

Брюнет.

Густая стрижка, щетина, костюм дорогущий.

Глаза чернющие.

Карие.

Что тут вообще происходит? Высадка инопланетян?

Пахнет от него, лучше, чем от МЕНЯ! Какой-то слюноотделительный парфюм.

А голос у него мурашечный.

Господи, откуда он ТУТ взялся?

Тем не менее…

- Иди на х*р, – очень холодно советую этому чумовому явлению.

Я не контролирую себя, поэтому матерюсь. Так бывает, когда по нервам человека вдруг проходятся наждачной бумагой. Или, например, когда человеку прищемило палец дверью маршрутки.

У меня именно такая ситуация.

Я надеялась своей грубостью донести, насколько он лишний в нашей с сыном семейной драме.

Но, эффект совершенно обратный.

Он смотрит так, будто хочет стукнуть меня головой о машину. Взбешённо и надменно. Даже брезгливо!

Он что, никогда не слышал слова "х*р"? Или в его лакшери мире женщины матерятся по-английски?

Если бы я находилась в другой ситуации, может быть, и скукожилась бы под этим взглядом.

Но, не сегодня, ЗДОРОВЯК.

Я была на пороге самоубийства десять минут назад, так что меня всем этим грозным дерьмом не испугать!

- Маааам! – жалобно пищит Ванечка из салона.

Допрыгался? Вот пожинай плоды, сынок!

Тут ещё один мужчина, значительно менее примечательный. Но, он помалкивает и просто наблюдает, раскрыв рот, поэтому сбрасываю его со счетов. Возвращаюсь внимание тому, который ломает мои плечи.

Смотрим друг на друга как Лю Канг и Сабзеро (персонажи игры Mortal Kombat - прим. автора).

Решаю заканчивать здесь и врубаю ему по голени ногой.

Я в школе занималась карате. Конечно, такого как этот, я могла бы повалить только ударом по яйцам. Но, решаю не заходить так далеко.

ВИКИНГ ревёт и складывается пополам, хватаясь руками за ногу.

Да, удар коварный и крайне неприятный.

Завершаю комбинацию, слегка толкнув широкие плечи. Мужчина мягко падает на землю, а я запрыгиваю на водительское сидение и тут же сдаю назад, окатив его мокрой щебёнкой напоследок.

Уезжаю, не оглядываясь. Кто бы он ни был, он начал первым. Он СХВАТИЛ меня! Я имела полное право защищаться!

Если он подаст в суд, я предъявлю запись с видеорегистратора.

Настраиваю зеркало на заднее пассажирское сидение. Смотрю на своего вероломного сына.

Сегодня он превзошёл сам себя.

Назад еду осторожно, объезжая каждую ямку. Не хочу, чтобы этого предателя растрясло. Он насупился и смотрит в окно.

Просто поразительно!

Никакого раскаяния!

Концентрируюсь на дороге.

Господи, я только что пережила главный стресс в жизни. Это даже не стресс, а леденящий ужас, замешанный на панике.

Чувствую, что меня отпускает, и наступают отходняки. Руки колотятся и сердце побаливает.

Когда подъезжаем к дому, я уже плачу.

Реву.

- В…выходи! – велю ему, доставая из бардачка салфетки.

Кладу их в карман. Они мне понадобятся. Если я не проревусь сейчас как следует, через десять лет это может дать о себе знать в виде язвы желудка или какой-то другой хрени.

Я о таком читала в журнале по психологии, который лежит у нас в туалете.

Ванечка отстёгивается и с кряхтением открывает дверь. Но, это его личный выбор. Мой сын вечно настаивает на том, что исключительно самостоятелен в свои пять лет.       

Тоже выхожу и помогаю ему спуститься. Идём в дом, как самая понурая команда на свете.

Оба свесив головы.

Поднимаемся по деревянным ступенькам на узкое крыльцо.

Заходим в дверь.

Коридор-тоннель из восьми ступенек, уходящий вверх, и ещё одна дверь.

Да, это ведь целый квест.

Наконец – то, мы внутри.

Наша собака Макарошка сразу бросается на Ванечку. Лижет его лицо. Это самая глупая собака на свете.

Ну, зато добрая.

Чёрный Лабрадор ретривер. Мы купили её щенком, как только поселились здесь. И в детстве морда у неё была куда серьёзнее. За полгода Рошка превратилась в мини-лошадь, от топота которой дрожат стены.

Хватаю её за ошейник и выпроваживаю на улицу. Погода отличная, пусть гуляет.

- Выйдешь из дома, я тебя отлуплю, – сообщаю сыну и плетусь в свою комнату на второй этаж.

Падаю поперёк кровати прямо как была – в кроссовках и дождевике, и начинаю рыдать.

Как же он меня напугал…

Господи…

У моего сына кризис пятилетнего возраста.

Он очень привязан к своему отцу и цель его жизни на данный момент – воссоединить нас. Андрей, мой бывший муж, живёт в Москве.

А мы с Ванечкой в Крыму.

В три годика у него обнаружилась астма. Утром сопли и чихания, потом сухой кашель, потом влажный кашель, а потом постоянные приступы кашля. Я была в ужасе. Врач поставил диагноз и посоветовал сменить климат. В Москве моему малышу было совсем хреново.

В какой-то момент я решила, почему бы и правда не увезти его подальше?

На море.

На тот момент от школы нас отделяло два года.

Мы всегда сможем вернуться.

Что такое неделя на море? Вот два года, другое дело.

Так я рассуждала.

Но, мой муж Москву оставлять не собирался. У него как раз попёрло в плане работы. Мы в принципе с ним жили как кошка с собакой. Для меня расставание стало неким облегчением. Но, Ванечку он любит, этого не отнять.

И Ванечка его любит, поэтому и трепет мне нервы.

Каждое утро спрашивает, когда папа приедет. Этот козёл ему с три короба наобещал по скайпу, а Ванечка уши развесил. Разумеется, он приезжать не собирается.

Да он мне в одном месте упирался!

Деньги перечисляет, и спасибо.

Я вообще не интересуюсь его жизнью.

Связаться с ним – было самым опрометчивым поступком в моей жизни. Сначала было всё как в розовых пузырях.

Ровно год примерно.

Мы перебрались в Москву из Белгорода, он работал, я тоже.  Потом я забеременела, и начался этап жестчайшей «бытовухи».

Андрей и сам не знал, как объяснить своё истеричное поведение. Его прямо ломало от необходимости проводить время дома с женой и ребёнком.

Просто мы слишком рано поженились, и он ну совсем не нагулялся. Мне было двадцать один, а ему двадцать три.

Но, из нас двоих совершенно точно старшей была я. Именно до меня дошло, что я теперь в ответе за маленького человечка, которого сама и породила. Андрей этого, кажется, до сих пор не понял, поэтому не следит за своим пустым базаром!

В свете всех этих перипетий бывший муж меня ужасно раздражает. Я не воспринимаю его слова в серьёз, не воспринимаю его, как мужчину. Я так наелась «замужества», что, наверное, больше никогда не захочу замуж.

И вот здравствуйте.

Меня зовут Настя Голубева.

Возраст тридцать лет.

Работаю на московскую фирму переводчиком с английского. У меня специальность экономика, но, на последнем курсе института пошла на курсы английского и как-то закрутилось. Моё направлени - экономический английский. Скука смертная. Звёзд с неба я не хватаю. Проекты беру дозированно, у меня всё-таки маленький ребёнок. На жизнь в этой жопе мира нам с Ванечкой хватает, к тому же его недозрелый отец помогает.

Спокойно жить, когда твоего ребёнка так корёжит, я не могла, поэтому и решилась на переезд.

Временный.

Андрею спасибо – в этом он помог. Там, где нужно нас отправить куда подальше, он оказался заинтересован. С тех пор мы его больше воплоти не видели.

Цены на жильё в Крыму, если выражаться очень цензурно, ЕВРОПЕЙСКИЕ.

Наткнулась на этот дом.

Ввиду десятикилометровой удалённости от города аренда приемлемая для нас с сыном. Я в принципе на удалёнке, мне всё равно откуда работать. Посёлок у нас маленький, за продуктами ездим в город. Нам до нормальной асфальтной дороги ровно четыре километра, зато вокруг воздух чистый и Заповедник рядом. Мы с Ванечкой там всё уже излазили. Купаться ездили недалеко, на дикий пляж. Летом на море бывали почти каждый день.

Кайф.

Нам здесь хорошо, только скучно немного, но, ничего, потерпим. У сына уже четыре месяца не было приступов. Если надо, мы и дольше здесь задержимся.

Я планирую отправить Ваню в детский садик на зиму. Поболтался дома, и хватит.

Если конечно найдем себе место. С садами на полуострове очень туго.

Сегодня в гости приедет племянник и племянница. Никите пятнадцать, а Варе три с половиной. Вообще, они у меня всё лето провели, и никто не спрашивал, каково мне одной с тремя детьми, двое из которых вчера из ползунков вылезли, а третий в переходном возрасте.

Говоря «никто», я имею в виду свою сестру.

Она сейчас строит очередные отношения, так что ей не до собственных детей. У Никиты осенние каникулы, поэтому она отправила их ко мне на неделю.

Дом старый, годов пятидесятых. Тогда фантазии и вкуса у людей было побольше, поэтому он очень своеобразный. Он долго пустовал, но, теперь здесь появились МЫ.

Стоит на холме. Частично на сваях. Поэтому нам приходится внутрь вечно карабкаться. Первый этаж – это БОЛЬШАЯ КОМНАТА, так мы её называем. Её изюминка – это огромное окно с деревянной рамой и широким подоконником, которое смотрит на Заповедник.

Вид такой, будто над пейзажем потрудился сам Господь Бог. Чтобы не испытать прилив умиротворения, глядя на него, нужно ну оооооочень постараться.

На втором этаже три комнаты. Одна моя – самая большая и просторная. И две малюськи. В них даже окон нет, зато в моей комнате есть балкон, встроенный в стену гардероб и огромная двуспальная кровать.

По ночам бывает страшно, потому что дом весь скрипит и песни поёт. Я уже привыкла. В первую ночь мы с Ванечкой до рассвета смотрели в потолок, прижавшись друг к другу, и ждали, что вот-вот из стенного шкафа явится Кентервильское приведение, гремя цепями и хохоча.

Слышу, как скрипят ступени под ногами моего сына. Он приоткрывает дверь и заглядывает в комнату.

- Мам… - зовёт писклявый голосок.

- Да?.. – холодно отзываюсь я, глядя перед собой.

- Прости…

- Нет.

Я, правда, пока не готова к прощению.

Он поступил ужасно и должен страдать.