Мария Летова - По моим правилам

- Забирай цветок и отойди от меня, - хрипло велит он, разжимая руки.

Пошатываясь, киваю и делаю малюсенький шаг назад. Смотри друг на друга напряженно. Его взгляд такой тяжёлый, что приходится опустить глаза.

Холодный ветер, лизнувший голые ноги, напомнил мне о том, что мы СТОИМ НА КРЫЛЬЦЕ. МЫ ДАЖЕ В ДОМ ЕЩЕ НЕ ВОШЛИ!

Просто охренеть...

- Ладно... - шепчу, отворачивая нетвердой рукой его пальто.

Начинаю извлекать маленькую красавицу, придерживая карман второй рукой.

- Осторожно, шипы, - тихо предупреждает Артём над моей головой.

- Угу... - отзываюсь я.

Уколовшись-таки один раз, наконец-то, достаю её и осторожно беру кусачую малютку двумя пальцами.

Что за прелесть?

Она будто мультяшная.

Изогнутый короткий стебелёк, два идеальных овальных листика, шипы размером с мой ноготь и великолепный, распустившийся алый бутон с бархатистыми сияющими лепестками.

- Где ты её взял? – спрашиваю, изумлённо. – Зима же...

- Украл, - хмыкает Артём, подталкивая меня в дом.

- У Чудовища? – поднимая глаза, пячусь я назад.

- Я сам чудовище, - сообщает он.

Прежде чем окончательно скрыться в доме, замечаю за его спиной белый внедорожник Лексус с очень красивой округлой мордой и огромной чёрной решеткой радиатора.

- У тебя новая машина? – удивлённо спрашиваю его, вытягивая шею.

Ого, какая...

Артём оглядывается и беспечно бросает:

- Ага. Нравится?

- Ну...эээ...ДА!

Мне очень нравится. Классная тачка.

Просто я думала, он предпочитает чёрный цвет...

- Окей, - кивает Артём. – Давай, заходи.

-Угу, - говорю я и разворачиваюсь, взбегая по ступенькам.

- Может...хватит фигнёй страдать? - спрашивает Артём, приканчивая свой бургер. - Включи МатчТВ...

- У-у, - активно машу я головой, жуя свой чизбургер. -... можно мне Коллы?

Он наклоняется к табурету, который служит нам журнальным столиком, и берёт оттуда пластиковый стакан. Кладет на его место свою длинную ногу и протягивает мне Коллу, сползая на диване, как охламон.

- Спасибо... – сквозь лыбу благодарю я, потому что он такой роднуличный сейчас.

Я просто тащусь от нашего совместного досуга.

Мне хочется снять с него этот джемпер и поцеловать голую золотистую кожу. Потереться об неё, как кошке. Вдохнуть запах его тела. Провести ладонями по рельефным мышцам…

Делаю глоток из трубочки и, вздохнув, смотрю на экран телевизора.

Там сегодня повторяют пресс-конференцию Главы Республики, которую я с удовольствием смотрю, пока этот самый глава сидит, развалившись на моём диване, и поглощает третий сандвич из Макдональдса.

Он притащил с собой этот утонченный завтрак, когда объявился на моем пороге полчаса назад. Этот завтрак просто отец ГМО, блин. В шоке, что наминаю его с таким удовольствием.

-...строительство шести мусороперерабатывающих заводов... - вещает Артём в телевизоре. Такой серьёзный и собранный, не в пример себе настоящему. Я ловлю каждое его слово, пристроив ноги на коленях своего кормильца.

Он забирает у меня стакан, лениво глядя на экран, и накрывает свободной рукой мои стопы, которые упираются во внутреннюю поверхность его бедра. Широкая тёплая ладонь скользит по моей икре, пробуждая полчища мурашек. Движется по согнутой коленке. Накрывает бедро, небрежно отодвинув край ночнушки.

- Тебе не холодно? - спрашивает Артём, поцеловав мою коленку и подняв на меня глаза.

Не могу сдержать влюблённой улыбки.

- Оболдайзно, - на манер панды По (персонаж полнометражного анимационного фильма «Кунг-фу Панда» – прим. автора) отвечаю я и убираю большим пальцем соус из уголка его губ. Отправляю его себе в рот, облизнув палец. Артём провожает палец взглядом и снисходительно улыбается, снова откидываясь на спинку дивана.

Залипаю на нём.

Его внешний облик, включая деловой кежуальный стиль, так не вяжется с нашим времяпрепровождением. Я просто захлёбываюсь в дурацких улыбках, которые даже скрывать перестала. 

- Закончила? – спрашивает он, отхлёбывая Коллы с характерным звуком.

Киваю, протирая губы салфеткой.

- Тогда иди сюда, - требует он, наклоняясь и обхватывая руками мою талию.

- Ай… - хихикаю я, седлая его бёдра. – Вдруг Ванечка проснётся?..

Бросаю взгляд на часы. Вообще-то, он уже, и правда, скоро проснётся.

- Здесь так полы скрипят, что мы его с улицы услышим, - ворчит Иноземцев, сжимая пальцы на моей попе и пристраивая моё самое чувствительное место прямо себе на ширинку. После этого он расслабляется и закрывает глаза, откинув голову назад, подставляя моему жадному взгляду свою жилистую сильную шею и выпирающий кадык.

Скольжу глазами по мужественному лицу своего Любимого Лидера.

Он сегодня немного задумчивый и грустный.

Я прекрасно понимаю, что у него целые Гималаи всяких проблем, тем не менее, от Артёма всегда исходит какой-то штиль. Спокойная уверенность в себе.

Как он только вырос таким? Откуда в нём это?

Не могу сдержать рвущейся из меня нежности и любви.

Я просто балдею от него.

Упираюсь руками в спинку дивана и начинаю покрывать это неприступное лицо лёгкими поцелуями. Он определённо хотел именно этого, потому что его рука поощрительно поглаживает мою попу.

Ему нужны мои поцелуи?

Ну, вот же! Пожалуйста! Сколько захочешь…

Целую его лоб, скулу, подбородок.

Вспоминаю тот день, когда увидела его впервые. Я даже представить не могла, что смогу заинтересовать такого мужчину. Не могла представить, что он станет значить для меня так много.

Я только с ним поняла, что значит БЫТЬ С МУЖЧИНОЙ.

Потому что Иноземцев мужчина до кончиков волос. Всегда доминирует. Всегда берёт на себя ответственность.

Провожу носом по любимой щеке, целую еле заметную вертикальную морщинку, которая появляется, когда он улыбается. Наслаждаюсь запахом его кожи, смешанным с запахом пены для бритья.

- Ты уже собрала вещи? – спрашивает он лениво, пробираясь руками под ткань ночнушки.

- Нет, - отвечаю, выгибая спину, потому что он мягко царапает её, проводя по рёбрам пальцами.

- Почему? – выражает недовольство Артём Андреевич, раскачивая меня на своих бёдрах.

Чувствую, как напрягается его пах прямо между моих ног.

Прижимаюсь губами к его уху и шепчу, закрывая глаза от накатывающего возбуждения:

- Потому что я распиздя*ка…

Иноземцев начинает дышать тяжелее, как и я, но не прекращает эту пытку. Я уже сама двигаюсь ему на встречу, тихонько постанывая. Я такая мокрая, что боюсь испортить ему брюки.

- Плохая идея… - сипловато говорит Артём, заставляя меня остановиться, и открывает глаза. Смотрит из-под полуопущенных век и велит. – Слезай.

- Не слезу… - шепчу, накрывая его губы своими.

Во-первых, они так близко, а во-вторых, я безумно хочу, чтобы он меня поцеловал. Он отвечает на поцелуй незамедлительно. Обхватывает рукой мой затылок, а второй сжимает талию, как в тисках.

- Ты сегодня совсем от рук отбилась, - ворчит Мой ВИКИНГ, и склоняет мою голову на бок, так, чтобы ему было удобнее запустить в меня свой язык.

Ну, почему, почему с ним каждый поцелуй, как первый и последний? Будто это вообще последний поцелуй на земле. Я никогда не целовалась с такой самоотверженностью и с таким удовольствием. Никогда так не мечтала о поцелуях мужчины. Он просто потрясающе целуется. Долбаный перфекционист! МИР перестаёт существовать, когда он меня целует. Только его сильное тело напротив моего…

- Здрасте… - слышу за своей спиной и с визгом слетаю с Артёма.

Задеваю табуретку и с воплями скачу на одной ноге, зажав в руке ушибленный мизинец.

- Блииин… - стону я, потому что ну очень больно!

Смотрю на Иноземцева злюще.

«Полы скрипят?».

«С улицы услышим?».

- Привет, - дружелюбно приветствует он моего племянника и протягивает ему руку, небрежно прикрывая второй рукой свою ширинку.

Я не знаю насколько Никита подкован в вопросе, но лично для меня очевидно, что в брюках нашего гостя кто-то спрятал бейсбольную биту!

Сгораю от стыда, будто меня на костре сжигают. Смотрю себе под ноги, как девятиклассница, которую поймали за просмотром родительской эротики.

- Можно мне тоже? – спрашивает Никита, кивая на большой пакет из Макдонольдса.

Иноземцев затарился на целый полк.

- А каша? – не забываю я возмущённо.

- Можно мне сегодня передохнуть? – приложив руку к груди, просит он.

Ах, так? Каши у меня хорошо получаются!

- Бери, - бурчу я.

Никита спокойно роется в пакете, прихватывая в, том числе, картошку фри, и уходит, бросив на прощание:

- Я возьму твой ноут.

Перевожу глаза на Иноземцева. Он лыбится, вставая и поправляя брюки.

Очень смешно.

Где-то на диване звонит мой телефон, и я хромаю к нему.

Сажусь и снимаю трубку.

- Алло?

Артём опускается рядом на колени и берёт мою стопу в руки. В окружении его длинных пальцев она кажется меньше, чем на самом деле. Он мягко нажимает на мизинец и поднимает на меня глаза.

- Настя, здравствуй. Это Люба, - говорит мама Иноземцева.

Качаю головой, давая понять, что мне не больно, удивлённая таким неожиданным звонком.

- Эмм…здравствуйте… - отвечаю, стараясь звучать жизнерадостно.

Тычу в Артёма пальцем и одними губами произношу «МА-МА». Очевидно, он понимает, о чём я, потому что лицо его вдруг становится непроницаемым.

Отстранённым.

- Скажи, Артём с тобой? – спрашивает Люба.

Мне очень нравится эта женщина. Она…замечательная. Она очень добрая. Искренне добрая и по-настоящему интеллигентная. И она не кичится этим. Просто она такая, какая есть.

У Моего Викинга не могло быть другой матери. В его чертах чётко видна её парода. Они очень похожи.

- Да…со мной… - отвечаю неуверенно, вопросительно глядя на Иноземцева.

- Ты не могла бы передать ему трубку? – вежливо просит она, но я слышу волнение за этим спокойствием.

Артём резко качает головой и встаёт. Наблюдаю за ним удивлённо. Он отходит к окну, демонстрируя мне свою идеальную задницу, запакованную в дорогие брюки. Упирается рукой в стену, согнув одну ногу в колене.

Впервые за долгое и долгое время мне приходится врать!

Я просто лучше ничего не придумала за эти секунды.

- Он…он спустился в подвал…там котёл барахлит… - на ходу сочиняю я, вертя для убедительности рукой в воздухе. – Когда вернётся, я передам, что вы звонили…

- Будь добра, - мягко отвечает она, очевидно даже не предполагая, что я могу оказаться такой лживой сучкой. – Спасибо тебе!

- Да, ну что вы! – тут же говорю я. – НЕ ЗА ЧТО!

- Передай, что я буду очень ждать его звонка.

У меня прям сердце дрожит от её тона.

- Конечно… - растерянно бормочу я. – Не волнуйтесь…

На этом она кладёт трубку.

В комнате так тихо, что я слышу, как тикают большие деревянные часы на стене. Смотрю на атлетичную фигуру у окна и взволнованно говорю:

- Пожалуйста, позвони ей. Кажется, она волнуется…

Артём продолжает молча смотреть в окно.

Спустя пятнадцать тик-таков спрашиваю, вставая с дивана:

- Вы…поссорились?

Мне трудно в это поверить, ведь между ними, кажется, исключительные отношения. Я никогда не видела, чтобы мать и сын были так близки. Они даже смотрят друг на друга с нежностью. Они будто одно целое, это так затронуло мою душу. Я бы хотела такого же взаимопонимания с собственным сыном.

- Артём?.. – зову я, потому что он ответил на мой вопрос тишиной.

И на этот тоже.

- Набери её!.. – прямо-таки требую я.

Мне очень не нравится, что она переживает…

- Настя, - рассерженно говорит он, оборачиваясь в профиль, и по слогам произносит. – НЕ ЛЕЗЬ НЕ В СВОЁ ДЕЛО.

У меня даже рот приоткрывается.

Вот так значит?

Вглядываюсь в этот напряжённый профиль, сжимая в руках телефон.

Может...это, и правда, не моё дело? Кто я такая?

- Как скажешь…- говорю ему хрипловато.

- Вот и проехали, - отрезает Артём Мудакович, снова отворачиваясь.

Офигенно.

- Иноземцев, - прошу я, повышая голос. – Не будь таким!

- Каким таким? – жёстко спрашивает он, глядя перед собой.

Таким, как в тот день, когда я заправила его борщ связкой ключей.

Только не это...

- Чужим… - тихо говорю я, складывая руки на груди и переступая с одной босой ноги на другую.