Марти поморщился, но повиновался, красноречиво переглянувшись со своим красноволосым братцем.

- Дерьмовый день становится еще дерьмовее. – траурным голосом поведал он свою мысль.

            К ночному клубу «Кинг» они подъехали через двадцать минут. Лив вышла и, как обычно, отправила «Кадиллак» покататься, чтобы не вызвать недовольства «черного короля». Джонни обеспокоенно посмотрел на нее и попросил выбирать выражения, потому что «отец вряд ли сможет обсудить с ней проблему возомнившего себя великим манипулятором Эрнесто», если она будет «по запчастям замурована в какую-то там стену». Лив нервно рассмеялась и, послав милого красавчика куда подальше, уверенной походкой вошла в клуб.

            Наверное, она была единственной белой женщиной в истории, которая с невозмутимым видом могла беспрепятственно пройти через всех темнокожих громил-охранников и подняться лично в кабинет великого главаря афроамериканского преступного движения, не получив при этом пулю в затылок.

            Кабинет Трейшоуна, в противовес чопорному порядку, царившему в обиталищах ее отца, был жутко захламлен коробками, оружием, бутылками, какими-то плюшевыми креслами и даже таким же плюшевым диваном, втиснутым среди коробок и ящиков к дальней стене.

            Трейшоун, в черной просторной футболке, брюках цвета хаки и грузных кожаных ботинках на шнуровке, восседал на одной из коробок, курил и смотрел что-то в ноутбуке, почесывая свой квадратно-выстриженный, словно куст роз, ирокез на голове. Когда вошла девушка, он хмуро кивнул ей на одну из коробок рядом с собой и раздраженно процедил:

- Рассказывай.

            Лив уселась рядом с громадным негром, резко контрастируя на его фоне цветом волос, одежды и кожи, и гневно сложила руки на груди, а Трейшоун вдруг ткнул ей в грудь откуда ни возьмись возникшим револьвером в своей руке и пристально и очень жестко посмотрел ей в глаза своими большими и черными, как угли, грозными «зеркалами души»:

- Только правду, девочка. Ты же помнишь – я всегда знаю, кто мне врет…

- Ой, здоровяк, только не пугай меня своей пукалкой, за последние полтора дня ты не единственный, кто грозится меня убить! – язвительно фыркнула Лив, возмущенно оттолкнув его пистолет от себя. – Я, скорее, умру от разрыва сердца от всех ваших угроз… А теперь к делу.

            Она обстоятельно поведала хмурому Трейшоуну о появлении чокнутого родственничка с походкой кузнечика, фигурой шеста для прыжков через перекладину и характером плюшевого зайки, которому оторвали лапу и, наверняка, еще парочку совсем не лишних органов, потому-то он, озлобленный на природу, и решил поиграть с семьей Мартинес в интересную игру под названием: «Уничтожь себя сам, пока это не сделал я».

- Короче, этот гений запустил первый этап самоуничтожения нашей семьи, правда, связав это каким-то образом с будущими выборами мэра, а сам решил поиграть в «яблоко раздора» и спёр машины отца ночью из гаража, отправив их разобраться с представителями шести крупных группировок, видимо, для того, чтобы напрочь лишить отца какой бы то ни было поддержки. Вот и вся история. – вздохнула Лив и с любопытством сунула голову через плечо Трейшоуна, пытаясь подглядеть, что он там такое смотрел в ноутбуке.

            Трейшоун захлопнул крышку компьютера и, подняв черные брови, впился в Лив подозрительным, металлическим взглядом.

- А у тебя есть доказательства, что это действительно сделал этот самый… Как там его, на хрен?..

- Эрнесто. – спокойно подсказала Лив.

- Да. Хренов Эрнесто. – Трейшоун вдруг прищурился и снова ткнул стволом девушку, но уже под ребра. – А то я ведь могу подумать, что ты все выдумала, чтобы прикрыть действия своего дурного папаши, который ненавидит негров, как…

- Как ты ненавидишь белых? – Лив ухмыльнулась. – По себе людей не судят, черная громадина. Отец не ненавидит вас, он пытается не иметь с вами дел, потому что считает импульсивными и непредсказуемыми… А насчет Эрнесто… Ты что, здоровяк, действительно думаешь, что у меня настолько психически нездоровая фантазия? – Она подняла брови. – Тем более… Ты все-таки мне веришь, раз все еще не убил… Только поставил пару синяков своим пестиком.

- Ну… Ты еще отсюда не вышла, девочка. – жестко прошептал Трейшоун, наклонившись к ней и с напором и желанием сломить ее волю заглянув в ее глаза. Лив держала взгляд, даже не мигала, чтобы доказать ему, что она честна и не боится его угроз…

- Ну так стреляй, верзила. Я пришла одна, у меня нет даже заколки в волосах, которой я могла бы полоснуть тебя по лицу в попытке защититься! Так что все в твоих руках, мистер Властелин Гарлема. – с не меньшей жесткостью прошептала Лив в ответ, тоже наклонившись к нему.

            Их зрительный контакт двух, бросивших друг другу вызов из-за косточки, бульдогов, продолжался еще какое-то время, после чего, к огромному облегчению Лив, Трейшоун вдруг усмехнулся и проговорил:

- Я тебе поверю, девочка. Ты еще никогда меня не обманывала. Но я должен отомстить за своих людей. Ты предоставишь мне эту поганую мразь, что посмела пролить кровь в моем районе. Поняла??

            Лив победно ухмыльнулась.

- С удовольствием подарю тебе возможность внести свою лепту в его уничтожение… когда нам удастся найти его. – обескураженно закончила девушка. – Пока что, это он каким-то образом подслушивает мои разговоры и умудряется исчезнуть в небытие прямо у нас из-под носа… Но я его все равно достану. – уверенно и мстительно закончила Лив.

            Трейшоун кивнул.

- Дело еще не закончено, но считай, что мы уладили. Уходи.

            Лив довольно ухмыльнулась и фривольно похлопала здоровенного негра по плечу, вскочив на ноги:

- Милашка! Я знала, что ты дружишь с черепной коробкой, грозный повелитель! Ладно, как найду кузнечика, сразу вышлю тебе официальное приглашение на наше свидание! Пока-пока, черная гора!

            И Лив, послав каменному лицу Трейшоуна воздушный поцелуй, поскорее выскочила из кабинета, все-таки не представляя, как же он на самом деле относится к таким вот ее дружеским проявлениям. Трейшоун же лишь странно и совершенно непроницаемо посмотрел ей вслед, и в его глазах явно не читалось желания прикончить сумасшедшую девицу.

            Когда Оливия села в машину, то весь остаток пути до «Пантеона» ей пришлось подробно описывать все, что происходило в кабинете Трейшоуна, досконально вспоминая все, сказанные ей самой и им (его-то реплики Джонни почему-то не сильно интересовали) фразы, отвечая на придирчивые и совершенно глупые вопросы Джонни, так что девушка была даже рада, когда они подъехали к шикарному отелю, потому что это означало лишь одно: ревнивое и обеспокоенное внимание мужа переключится на гневный ор недовольного опозданием отца.

            Сопровождаемые управляющим отеля с ослепительной фальшивой улыбкой, Лив с Джонни, а также «оригинальные» телохранители-братки были отконвоированы в потрясающую столовую, где стены блестели стеклом и золотом, скатерти слепили своим белоснежным лоском, а уютные кожаные диванчики из белого дуба так и манили присесть на них и начать старинный обед с миллионом блюд и столовых приборов прямо в духе средневековья.

            Окруженный охраной и скрытый их широкими спинами от посторонних глаз, накрыт был только один стол в уютной, загороженной с трех сторон нише. Подойдя ближе, Лив разглядела фуршет и несказанно обрадовалась: дома они с Джонни так и не успели позавтракать.

- О, это что, креветки, запеченные в груше под сыром? – в восторге воскликнула Лив и плюхнулась за стол рядом с отцом, активно принявшись накладывать в пустую тарелку кушанье и не удостоив присутствующих ни каплей своего внимания.

            Джонни же улыбнулся, глядя на жену, вежливо поздоровался со всеми и извинился за опоздание, пока Лив набивала рот, сходя с ума от блаженства.

- Дочь, вообще-то, помимо креветок, ты должна была заметить за столом еще кое-кого и… - начал было отец недовольным голосом, и только сейчас девушка подняла глаза и с удивлением обнаружила, что отец сидит вовсе не под боком, а напротив нее, в отличном сером костюме и темно-синей рубашке, а вот рядом, в черном костюме, который Лив ошибочно приняла за отцовский, сидел вовсе не ее папа, а папа Джонни – Оливер О-Коннел, который с веселой улыбкой, такой же, как и у его сына, смотрел на нее.

            Рядом с Оливером восседал неизвестный девушке импозантный молодой человек в темно-бордовой, отлично выглаженной рубашке, с необычной прической (сзади волосы были укорочены, а спереди на глаза падала косая челка) и серьезным, вдумчивым взглядом, ожидающе и немного испуганно глядевшим на Эйдена. Следом пристроился Брайан в коричневом костюме, а уж потом, наконец, глаза Лив добрались и до папаши.

            Она с трудом прожевала и с хитрой улыбкой снова посмотрела на стол:

- Ух ты! Точно! Я не заметила стейк! Спасибо, что подсказал, папуля, а ты все-таки еще полезен для этого мира! – и девушка с веселой, довольной улыбкой подтащила к себе огромную тарелку с жареным мясом, попытавшись отрезать себе кусок.

- Вообще-то, дочь, - прошипел рассерженно Эйден, - я имел ввиду наших гостей! Могла бы поздороваться, что за манеры? И сколько еще тебе говорить об уважении к другим?..

- Оливия все такая же шутница. – с хохотом заметил Оливер. – Эйден, она же просто дразнит тебя, маленькая змейка! Давно пора научиться распознавать ее… м-м-м… необычный юмор.

            С трудом прожевав огромный кусок мяса и протолкнув его в сторону бедняги-пищевода, Лив с игривым весельем проговорила:

- Кстати, отец, я вообще-то думала, что ты здесь сидишь, а не там. – она с яркой улыбкой посмотрела на Оливера О-Коннела. – Рада вас видеть, мистер О-Коннел! Отличный костюм! А вот у папочки сегодня прикид как-то не очень… - снова с сарказмом проговорила Лив, посмотрев на отца, который с каждой секундой все больше распалялся, как нагревательный элемент в щипчиках для волос.

            Оливер снова рассмеялся и легко потрепал Лив по волосам, переглянувшись с Джонни.

- Оливия, спасибо за комплимент, ты такая внимательная девочка! Вот и я говорю, Эйден, серый не твой цвет…

- Так все! Хватит! – строго пресек дальнейшие насмешки Эйден и налил себе виски в бокал. – Мы собрались не гардероб мой обсуждать. Лучше подумаем, что нам предпринять.

- Так обыск в вашей квартире ничего не дал? – спросил Брайан у Джонни, закуривая сигарету.

            Джонни развел руками и с досадой вздохнул.

- Увы. Все чисто. Он слушает нас как-то по-другому.

- Люк. – проговорил отец, и Лив вздрогнула, сначала не догадавшись, к кому он обращается, но в ту же минуту заметила, как вздрогнул, прямо, как и она, парень в красной рубашке, и тихо усмехнулась: мальчику было явно не по себе в обществе мафиози. – Ты – компьютерный гений. Просвети нас, какие еще могут быть способы прослушать то, о чем говорит моя дочь?

            Люк откашлялся и тихо, но уверенно заговорил:

- Если предположить, что у вашего преследователя есть все необходимое оборудование, то он может дистанционно выслеживать сигнал сим-карт ваших телефонов, подключаться к ним через специальную программу и включать видеокамеру или микрофон на мобильнике… Вы об этом знать даже не будете. Он может прослушивать вас круглосуточно. – спокойно развел руками Люк, посмотрев на всех присутствующих. – Также, с помощью этой же техники, он может получать видеозаписи с камер наблюдения по всему городу, а имея связь со спутником, ему будет несложно выследить вас где угодно, в пределах зоны видимости из Космоса, конечно.

            Эйден, Брайан и Оливер с Джонни угрюмо переглянулись, при этом в глазах старшего поколения светило еще и изумление. Лив, которая, как и Джонни, смутно знала о таких способах слежки и выуживания информации, весело захохотала, глядя на ошарашенные лица мужчин.

- Вы что, никогда не слышали о том, как наша доблестная разведка перехватывает телефонные переговоры глав других государств? Темный лес, телек смотреть чаще надо! То, о чем сейчас говорил ваш гений, легко проверить. В отеле только мы одни?

            Отец, судя по всему, еще переваривал полученную информацию на пару со своим желудком, переваривающим добрый бокал виски, а потому задумчиво молчал, глядя на Люка, так что ответил девушке более стойкий к подобного рода заявлениям о техническом прогрессе Брайан.

- Да. Отель закрыт, здесь нет никого, кроме нас и нашей охраны, камеры видеонаблюдения выключены, «жучков» нет. Лично проверял утром. К чему ты клонишь, Оливия?

- Она клонит к тому, - заговорил за девушку Джонни, - что если он узнает обо всем, что мы здесь обсуждаем, значит он действительно подключается к нашим телефонам. Другой вопрос, если кто-нибудь ему лично обо всем не расскажет… - Джонни грозно посмотрел на охрану. – Кто-нибудь из них, например…