Он пожал плечами.

— Конечно. Мы поехали в «Джованни» — поесть пиццы.

Медленно кивая, я повернулась, чтобы смотреть на дорогу, и безразлично проговорила:

— Я бы действительно не отказалась сейчас от кусочка.

Без слов, на следующем светофоре он развернулся и поехал в противоположном направлении.

— Значит в «Джованни».

***

Из меня вырвался долгий медленный стон. Я погладила свой живот и обратилась к Гарри:

— О, Господи, я так много съела. Почему ты меня не остановил?

Он посмотрел вниз на свой немного выпятившийся живот и сердито посмотрел на меня.

— Почему ты меня не остановила? Это всё твоя вина. Я так хорошо держался до сегодняшнего вечера.

Я фыркнула, а затем произнесла:

— Ты можешь прожить один вечер без овощей на пару и безвкусной курицы, знаешь ли? Ты слишком сильно на себя давишь. Если ты не будешь себя баловать время от времени, то однажды сорвешься и будешь есть всё, что попадется под руку. — Я широко открыла глаза и тихо заверила его: — Поверь мне. Я знаю, о чем говорю.

Он прищурился, обдумывая это.

— Хочешь иногда тренироваться вместе?

Удовлетворенная улыбка растянулась на моем лице.

— Конечно. На самом деле — это великолепная идея. Таким образом, если один из нас захочет пропустить один день, другой может надрать ему задницу.

Машина замедлилась, когда мы достигли моего дома. Он припарковался на моем специально выделенном месте, учитывая то, что у меня нет машины, и мы пошли в мою квартиру. Пока мы шли к дверям, Гарри рассказал мне ужасную шутку о раввине и его собаке и даже несмотря на то, что она была глупой, я смеялась так сильно, что аж похрюкивала.

Мой хрюкающий смех уведомил Терри о моем возвращении, и двери напротив моей квартиры открылись. Вышел очень гомосексуальный, очень привлекательный мужчина в белых шортах и светло-розовой майке. В руках он держал два коктейльных бокала, наполненных какой-то жидкостью, и украшенных малюсенькими зонтиками и ломтиками ананаса. Терри пропел:

— Ночь «Маргариты»! Ола! — но затем Терри увидел Гарри, стоящего позади меня. — А это кто?

Я улыбнулась своему другу.

— Терри, это мой брат — Гарри.

Терри слегка топнул и изобразил удивленное лицо.

— Твой брат? — Он вручил нам с Гарри «Маргариты» и сжал нас в групповых объятиях. — Так приятно с тобой познакомиться, братец Гарри. — Он освободил нас, но схватил за руки, потянув вперед к открытой двери в квартиру. — Проходите. Билл делает еще напитки, и начос уже вот-вот будут готовы.

Лицо Гарри просто вопило «помоги мне», и я подавила в себе смех. Деликатно выпутываясь из цепкой хватки Терри, я попыталась нас спасти.

— Вообще-то, Терри, Гарри просто пришел посмотреть на мою квартиру.

Терри просто фыркнул.

— О, дорогуша. Не на что там смотреть.

Я возмутилась.

— Эй!

Терри посмотрел на меня и проговорил, каясь:

— Прости, сладенькая. — Затем повернулся к Гарри и скорчил рожу, которая так и говорила: «Мне не жаль, квартира — ужасная».

Видя, что я не следую за ним, Терри закатил глаза, поднял руки, демонстрируя, что сдается, и отрывисто сказал.

— Хорошо! — он повернулся к Гарри и проворчал: — Не говори потом, что я тебя не предупреждал. — Он улыбнулся мне. — Когда вы закончите в ...— Терри содрогнулся, когда указал в направлении моей квартиры, — там, приходите к нам, мы могли бы посмотреть какое-нибудь второсортное реалити по телевизору вместе.

Терри продефилировал в свою квартиру, закрывая за собой дверь, и Гарри медленно повернулся ко мне, всё еще держа свой бокал с коктейлем.

— Итак, это была самая странная вещь, которую я когда-либо видел.

Из-за закрытой двери квартиры напротив послышалось дерзкое и громкое, но слегка приглушенное:

— Всегда пожалуйста, братец Гарри!

Смеясь себе под нос, я открыла дверь и вошла внутрь. Я включила свет, бросая сумку на кухонную столешницу, и пояснила:

— Да. Они немного безумные, но они просто супермилые и действительно забавные.

Гарри закрыл дверь за собой и сделал маленький глоток своей «Маргариты».

— Итак, я полагаю, что это был Терри, из парочки «Билл и Терри».

Я сделала глоток своего напитка, кивая, а в моих глазах плясали смешинки. Гарри просто покачал головой, бормоча:

— Ночь «Маргариты», второсортные реалити-шоу и начос.

Он взглядом просканировал маленькое пространство, которое и было моим домом, и его брови взлетели вверх.

— Черт. А он не шутил, да? Здесь довольно скудно.

Я немного пожала плечами.

— Я считаю, что это место очаровательно.

— Очаровательно? Для кого? Для бродяги, у которого нет других вариантов, кроме этого?

Это не обидело меня. Я просто широко улыбнулась.

— Мне нравится эта квартира.

И тогда Гарри улыбнулся.

— Еще бы. Тебе всегда нравилось всё необычное. — Он поднял свою «Маргариту», говоря тост: — За твою новую квартиру. И храни Бог твою душу.

Мы чокнулись бокалами и выпили. Я села на столешницу, в то время как Гарри занял единственное в квартире место, куда можно было сесть. Ярко-розовое кресло-мешок.

16 глава

Куинн

Работа официально стала утомительной для меня. Я уже давно так усердно не трудился, как на этой неделе, но клиентки хотели меня, а у меня было свободное время, не говоря уже о том, что деньги, которые я заработал только за эту неделю, некоторые люди зарабатывают за год.

Деньги всегда мотивировали меня, но по какой-то причине они больше не выполняли свое предназначение — не делали меня счастливым. Я устал. Я был истощен. Всё, что я хотел — это прогуляться по пляжу и полноценную ночь сна. Это не казалось мне каким-то невыполнимым желанием.

Хорошо, возможно, была еще одна вещь, которая лежала в основе моего плохого настроения. Возможно, это было из-за того, что я ждал, когда позвонит Майя, ведь она говорила, что позвонит, но так и не сделала этого. Я ждал до последней минуты, прежде чем опустил руки и пошел принимать душ, перед встречей с Камиллой.

Камилла была женщиной под пятьдесят лет, которая была одержима эротическими любовными романами. Она была в разводе, мать троих детей-подростков. Камилла была одинокой. Она страстно желала интимных отношений и выбрала для этих целей меня.

Я не так уж часто встречался с Камиллой, возможно, два-три раза в год. Из-за того, что ей приходилось так долго копить деньги, чтобы встретиться со мной, я чувствовал себя дерьмово. Это грызло меня, настолько сильно, что когда наша последняя встреча была забронирована три месяца назад на ее день рождения, я позвонил Кэнди и попросил ее заплатить за эту встречу с моей кредитной карты.

Мне казалось несправедливым то, что Камилле приходилось так дорого платить за час моего времени в свой же день рождения. Нет необходимости говорить, что Камилла безмерно насладилась своим подарком.

Как обычно я уже заранее получил свои инструкции на сегодняшний вечер. Они не вызывали у меня никаких проблем. Если бы я был новичком в эскорте, это напугало бы меня, но я знал Камиллу и если то, что ей нравилось — это воссоздание некоторых ее любимых эротических сцен из романов, то кто я такой, чтобы ее судить?

Я был единственным реальным вариантом для Камиллы. Некоторые из тех сцен, которые она хотела попробовать, были довольно специфические и даже опасные. Я был тронут тем, что она доверила мне свою безопасность.

Когда я прибыл в отель, то прошел к консьержу и получил ключ от номера, который для меня оставили. Кэнди отправила мне электронное письмо, чтобы дать знать, что Камилла будет в номере за час до меня, подготавливаясь к встрече. Я получил ключ в переливающемся кремовом конверте и пошел к лифту.

Я наблюдал, как поднимаюсь все выше с каждым этажом, а мои мысли снова вернулись к Майе. Почему она не позвонила? С ней всё было в порядке? Или что-то случилось? Я встряхнул головой, отгоняя мысли прочь.

Камилла. Я был здесь для Камиллы. Мне нужно привести в порядок свои мысли.

Посмотрев вниз на свой ключ, я прошел к номеру 701, сделал глубокий вдох и затем вставил пластиковую карту в слот. Зажглась зеленая лампочка. Как мог аккуратно, я открыл дверь и вошел в комнату.

Меня поприветствовала темнота. Хорошо было то, что я бывал в этих номерах много раз, в противном случае передвигаться мимо всей мебели было бы адски тяжело. Шторы были плотно задернуты. Ни грамма света даже несмотря на то, что солнце еще не полностью село.

Я медленно подошел к кровати, где лежала Камилла, притворяясь спящей. Рукой я начал расстегивать пуговицы на своей белой рубашке. Она с шелестом упала на пол. Я снял свои туфли и носки, оставаясь лишь в черных брюках, затем поставил колено на кровать.

Матрас немного прогнулся под моим весом, и я услышал, как Камилла вздохнула. Прикасалась ли она к себе до того, как я пришел сюда? Была ли она уже влажной для меня?

Я хорошо изучил свою роль. Не спеша, я взобрался на нее и прижался коленями по сторонам ее бедер. Мои глаза уже привыкли к темноте. Я уже мог видеть силуэт ее тела, ее изгибы и грудь. Я поднял руку, чтобы провести пальцами вдоль ее шеи. Это была ее эрогенная зона.

Она громко ахнула.

— Кто здесь?

Я улыбнулся. Ей действительно нравилось играть роли. Я не мог ее винить. Это освобождало от мыслей о том, каким будет твой следующий шаг.

Быстро взяв себя под контроль, я медленно произнес.

— Я буду тем, кем ты хочешь, детка. — Затем пробежал пальцем по кружеву ее бюстгальтера, касаясь изгиба груди, а затем скользнул в ложбинку.

Я услышал, как она тяжело сглотнула. Камилла хрипло сказала:

— Кто вы? Я вас не знаю. Убирайтесь, или я вызову полицию!

Мой смех звучал грубо и жестко.

— Нет, ты этого не сделаешь, Камилла. Тебе нравится ощущать меня и мое тело. Почувствуй меня. — Я прижался своим твердым членом к мягкой коже ее голого бедра. — Почувствуй, какой я твердый. — И затем я только на мгновение отошел от своего сценария. Я потянулся и схватил ее за запястье и прижал ее ладонь к своему пульсирующему члену, всё еще покрытому материалом. Я обернул ее пальцы вокруг своей твердой длины и, контролируя действия, заставил ее нежно двигаться вверх-вниз. Мой голос стал хриплым. — Ты хочешь этого, Камилла. Я знаю, что хочешь.

Как и по сценарию, она не ответила, но ее дыхание стало тяжелым. Я мягко проговорил:

— Всё хорошо, детка. Всё в порядке. Я здесь не для того, чтобы судить тебя. Я просто хочу доставить тебе удовольствие. — Наклоняясь, я поцеловал ее открытый участок шеи и прошептал напротив нее: — Позволь мне сделать тебя счастливой.

С мягким стоном, податливое тело Камиллы резко опустилось на постель, руки опустились по швам. Мне только что был дан полный доступ.

Камилла была высокой женщиной, но всё равно ниже меня. У нее было спортивное тело из-за марафонов, в которых ей нравилось принимать участие, маленькая грудь, но ее попки было достаточно, чтобы завести меня. Я давал ей то, что ей было нужно, чтобы почувствовать себя женственной. Я знал это, потому что она всегда носила сексуальное нижнее белье, даже когда не виделась со мной. Я знал это, потому что она сама мне это сказала.

Мне нравилось, что у нее было то, что она любила в самой себе. Женщины могут быть критичны к себе. Они могут быть себе злейшими врагами, когда дело касается собственного тела.

Чего женщины не осознают, так это то, что большинство мужчин не заботит немного лишнего веса или целлюлит, или даже следы от растяжек. По крайней мере, для меня это не было проблемой. Нам нравится с ними в постели до тех пор, пока они получают удовольствие от самих себя. Возбужденные женщины всегда заводят мужчин.

Я провел своим языком по ее шее, молча благодаря, что она не воспользовалась никаким парфюмом. Я нежно посасывал ее, осторожно, чтобы не оставить отметин, а затем немного потянул кожу. Прижавшись своей грудью к ее, я ощутил, как напряглись ее соски.

Мои руки нашли ее и медленно подняли их над ее головой, крепко прижимая к кровати. Но нам обоим была известна правда; она бы легко могла сбежать, если бы этого захотела.

Но Камилла не хотела этого.

Мои губы нашли ее, и я был приятно удивлен из-за сладкого мятного вкуса ее рта. Я ненавидел вкус вина, и зачастую мне приходилось с этим мириться. Я углубил свой поцелуй, и она вздохнула.

С моей стороны поцелуй был хладнокровным. Я чувствовал его, но одновременно не чувствовал вообще. Для меня это было то же самое, что кто-то коснется моей руки. Я мог бы ощутить это, и это было приятно, но это всё. На этом всё заканчивалось. Я был безразличным к этому.

Казалось, Камилле нравилось ощущение веса моего тела на своем, поэтому я так это и оставил, медленно толкаясь своими бедрами в ее. Одной рукой я работал над пуговицей и молнией, а затем спустил свои штаны. Я жестче поцеловал Камиллу, толкнул ее руки вниз, предупреждающе, а сам отстранился, чтобы снять ее трусики. Затем одним быстрым движением я перевернул нас. Мы поменялись местами.