– Я буду вовремя, – пообещала Бренда и положила трубку.

Опять он ее срезал, поставил на место. Да что же это такое?

Бренда никак не могла понять поведения Ральфа Лэнгдона, в том числе и того, что именно им движет.

12

– Итак, вот и вы.

– Да, вот и я.

Дождавшись окончания утомительного рабочего дня, слегка подправив макияж, Бренда отправилась к Лэнгдону. Хотя добралась она быстро, но пришлось искать место для парковки. Дом Лэнгдона оказался как раз таким, как Бренда себе и представляла. Двухэтажный, серый, но не мрачного, а вполне мягкого оттенка, особняк с золотой лепниной, небольшим львом у входных дверей, миниатюрным фонтаном в символическом садике. Дом был окружен изящной, устремленной ввысь решеткой. Решетку венчали декоративные копья, наконечниками указывающие в небо.

Бренда усмехнулась: не иначе, чтобы насаживать сюда головы поверженных врагов? Очень может быть, что по знаку зодиака он окажется каким-нибудь Львом… И позвонила в домофон, установленный на воротах решетки, а уж тогда Лэнгдон отомкнул для нее ворота и встретил в. дверях особняка.

– Итак, вот и вы.

– Да, вот и я.

Бренда вошла внутрь. Она старалась не слишком озираться. Но ей было крайне интересно, как обустроил свое жилище Ральф Лэнгдон. Он представлялся ей непростым малым с причудливым, непредсказуемым характером.

Интересно, каков он со своими сослуживцами, подчиненными, коллегами? Как он ведет себя со своей девушкой? Наверняка они сбегают от него через две-три недели после первого свидания. Или держатся за него из-за его финансов столько, сколько могут выносить его дурной характер…

– Проходите. Сюда.

– Спасибо…

– Налево.

– Хорошо. Здесь мы и проведем переговоры?… – Бренда замерла, осекшись на полуслове.

Похоже, они очутились в библиотеке. Об этом недвусмысленно свидетельствовали шкафы с зеркальными дверцами и стеллажи, уходящие под потолок, битком набитые потертыми и блестящими кожаными корешками. Единственное в библиотеке окно было плотно завешено коричневым бархатом, в камине, слегка потрескивая, догорало полено. Было тепло, достаточно уютно, но Бренду почему-то зазнобило.

Посредине библиотеки стоял тяжелый стол с двумя стульями по бокам, и этот стол был более чем изящно сервирован ужином на двоих.

– Ральф, я ни от чего не отвлекаю вас? – невинно поинтересовалась Бренда.

– О чем это вы?

– Похоже, у вас на сегодняшний вечер намечено свидание. Тогда давайте побыстрее побеседуем о нашем… то есть о вашем проекте, и я вас оставлю.

– Я никого не жду, Бренда, – заметил Ральф. – Никого, кроме вас.

– А… О… Да, конечно. Но вы говорили, что больны.

– Я поправился, – сообщил Лэнгдон. – Вскоре после нашего с вами телефонного разговора я почувствовал себя намного лучше, а к вечеру совсем выздоровел. Уж и не знаю, что послужило лучшим лекарством – глоток бренди, пара часов безделья или созерцание растопленного камина…

Главное, чтобы это был не мой голос, подумала Бренда, но промолчала.

Да, Лэнгдон был мало похож на тяжелобольного. Она могла бы заметить это еще с порога, но была слишком увлечена разглядыванием обстановки и интерьеров. Лэнгдон был свежевыбритым, сиял глазами и улыбкой, одет был в рваные, неформальные джинсы, вытертые до белизны, и белую льняную рубаху.

– Прошу к столу, – пригласил Лэнгдон, – вы уже принимали меня у себя и были, должен заметить, очень милы и гостеприимны. Теперь ведь моя очередь?

Бренда молча пожала плечами. Она созерцала красиво накрытый стол, и все в ней кричало о том, что ужин подготовлен не просто для деловой беседы, а для неспешного, утонченного, изысканного свидания. Опять она не может раскусить его…

Она осторожно присела на краешек стула. Лэнгдон рассмеялся.

– Бренда, садитесь, не бойтесь же!

– А я и не боюсь, – с достоинством ответила она.

Фарфор с нежным рисунком, ножи и вилки, два высоких хрустальных бокала, салфетки, сложенные в виде лилий. Несколько салатов, зелень, морепродукты в сверкающих стеклянных салатницах; соусы и фрукты; какое-то горячее блюдо под стальной крышкой. Кролик? Рыба? Бог его знает. Не хватает только свадебного торта, съехидничала Бренда про себя. Что он задумал? Если Ральф сейчас вздумает начать ухаживать за ней, это окончательно собьет ее с толку.

– Что вам налить?

– Все равно.

Бренда надеялась сохранить ясность мысли. К тому же она ровным счетом ничего не ела с ланча. В желудке было пусто. Пара-другая бокалов алкоголя, выпитая на голодный желудок, могла повлечь за собой непоправимые последствия.

Бренда протянула руку к вазе с фруктами, но Лэнгдон неожиданно перехватил ее руку:

– Нет, нет! Сначала мы должны выпить.

– Почему же? Мне казалось, что у нас деловая встреча, – удивилась Бренда.

– Не спорю. С этим никто не спорит. Но должны же мы как-то отметить наше знакомство? Я еще не оставил надежды, что оно принесет нам плодотворное сотрудничество.

Не оставил надежды, вспыхнула Бренда, каков наглец. И даже щеки ее слегка покраснели.

– Вы ведь подготовили для меня какое-то рекламное предложение?

– Я…

– Выпьем на брудершафт, Бренда! – предложил Ральф, не дожидаясь ответа. – Так нам будет проще общаться, я надеюсь. А вы как думаете?

– Возможно, – пробормотала она.

– Так что вам налить? Я все еще предоставляю вам возможность выбора. Шампанское? «Вдова Клико»? Красное вино? Белое сухое? Или, – подмигнул он и прищурился, – вы предпочитаете что-нибудь покрепче?

– Я за рулем, – вспомнила Бренда, цепляясь за эту отговорку, как за последнюю спасательную соломинку.

– Вот как? Ах да, я и забыл. Вы же современная эмансипированная женщина. Ничего страшного – вас отвезет мой шофер.

– Раз так, – решилась Бренда, – то тогда я, пожалуй, выпью шампанского.

Может быть, Ральф прав? Хоть так ей удастся расслабиться. Бренда никак не могла понять его поведения, намерений и желаний. Из-за этого вся она была словно натянутая струна. Ей самой казалось, что она ходит по канату, подвешенному в тумане. Ни ориентиров, ни указателей, ни устойчивого положения. Малейший неверный шаг – и она сорвется.

Ральф ведь не желает давать ей никаких подсказок, не помогает понять, как ей лучше вести себя с ним. Все, что он предлагает, – это шампанское. Значит, придется использовать именно этот инструмент…

Ральф Лэнгдон, слегка усмехаясь, откупорил темно-зеленую бутылку, ловко извлек пробку. Наполнив бокал Бренды, он дождался, когда пена осядет, потом долил шампанского и лишь тогда передал напиток Бренде. Она поблагодарила легким кивком.

– Ну, – Ральф наполнил свой бокал на четыре пальца, – наконец-то мы пьем за знакомство.

Бренда чокнулась с ним и сделала несколько больших глотков. Ее кровь, казалось, сразу же наполнилась пузырьками, снующими туда-сюда внутри. Стало тепло, появилось ощущение легкости, вот-вот – и удастся взлететь. В висках покалывало. Да что там – покалывало уже везде. В надежде отделаться от этого забавного, но не самого комфортного ощущения, Бренда залпом допила шампанское.

– Еще? – спросил Ральф.

Бренда помотала головой и с облегчением вонзила зубы в сочный персик.

– Зря, – заметил он и отставил бутылку в сторону. – Ну а теперь, когда мы уже покончили с церемониями, я хочу услышать, какие идеи для моего проекта пришли тебе в голову. Жду не дождусь.

Бренда чуть не подавилась персиком. Вот так вот, с места в карьер, он хочет, чтобы она выложила ему идеи. Если учесть, что на самом-то деле у нее еще и нет никаких идей – даже самой малюсенькой! – то положение не из приятных.

Она ведь затевала эту встречу затем, чтобы попробовать проникнуть в мысли, в душу Лэнгдона, определить для себя, что это за человек, к чему стремится, чему радуется, о чем мечтает. Должны же оставаться хоть какие-то мечты и радости у преуспевающих, процветающих людей? Наверняка. Но вот, она успела лишь пригубить шампанское, не завязала еще никакого разговора, а Ральф уже требует, чтобы она обрисовывала ему концепцию.

Что бы такое придумать? Как потянуть время?

– Налей мне еще, – второпях выпалила Бренда первое, что пришло ей в голову. – Замечательное шампанское! К тому же у меня в горле пересохло.

– С удовольствием, – Ральф незамедлительно выполнил просьбу. – На здоровье.

Этот бокал Бренда пила уже долго, маленькими глоточками. Но не столько смаковала напиток и растягивала удовольствие, сколько тянула время. Идей как не было, так и не появилось. На что она вообще рассчитывала? На что? На то, что неожиданно в небе – или на худой конец в потолке – откроется форточка, из которой вывалится гениальная, лучезарная, грандиозная и впечатляющая идея?

Бренда вообще сомневалась, что в рекламной деятельности идея может быть грандиозной и столь масштабной, что поразила бы всех присутствующих в радиусе ста миль. Это не художественное произведение, не литературный шедевр, не музыкальный хит. Это всего лишь рекламный ход, направленный на продвижение того или иного товара. Ничего нового тут выдумать нельзя. Все новое – хорошо забытое старое. Не преувеличивает ли он важность новой рекламной подачи, этот самоуверенный бизнесмен? То есть продвижение его косметики – конечно же важная задача. Но откуда здесь взяться сверхидее?

Ничего этого нельзя было высказывать вслух. Бренда мучительно напрягала свой разум, пытаясь выжать из него хотя бы мимолетную мысль, хотя бы маленькую зацепку, которая на некоторое время удовлетворила бы Ральфа Лэнгдона. Все было напрасно. Рассудок уже отключился, опьяненный коллекционным шампанским. Пустой желудок не мог препятствовать скатыванию Бренды на скользкий путь потери самоконтроля.

– А что это? – спросила Бренда, показывая пальцем на одну из салатниц.

– Коктейль из морепродуктов. Хочешь попробовать? Очень вкусно.

– Хочу, – кивнула Бренда.

– Сиди. Я сам положу тебе. Вот здесь – паштет из гусиной печени, булочки были испечены совсем недавно. Трюфели. Палтус. Не стесняйся, ешь. Твой ланч, наверное, уже стал только воспоминанием.

Бренда уже не хотела есть. Кружилась голова, в сумбурном рое разлетались и верещали мысли, что-то внутри требовало безрассудств и необдуманных поступков. Но нельзя было показывать Ральфу своего состояния. Нельзя было терять контроль. Нельзя было позволять Лэнгдону полностью владеть ситуацией.

В этой шахматной партии он был королем, он был богом, он был всесильным и непостижимым. А себя Бренда не ощущала даже простой пешкой. Нужно было тянуть время, не позволить Ральфу обнаружить ее несостоятельность, полную неподготовленность к встрече. Но что же она может придумать сейчас? Особенно находясь в таком состоянии…

Бренда поспешно набила рот коктейлем из тигровых креветок. За креветками последовали булочки, щедро намазанные гусиным паштетом. Несколько шоколадных конфет с кофейным ликером подсластили ее нерадостное состояние.

Ральф ничего не ел и почти не пил. Он наблюдал за Брендой, которая была близка не то к коматозному состоянию, не то к умопомешательству. По сути дела, он и не отступал от заявленной им по телефону линии. Он позвал к себе ее, Бренду, чтобы обсудить деловые вопросы. Да, но… Она пыталась прогнать от себя мысли, что на самом-то деле он заманил ее. Ведь он совсем здоров! – возопил рассудок Бренды. Он заманил меня сюда. И сделал это с умыслом. Вот только с каким? Напоить, а потом продать в рабство на Восток? Или отравить? Ну да, конечно, ему заказали меня мои рекламные конкуренты, не иначе. Боже… ну что, что я несу? Что я плету?

Не замечая, что делает, Бренда допила очередной бокал «Вдовы Клико». Ральф услужливо подливал ей шампанское. С его стороны, казалось, это простой жест внимания и учтивости. Он ухаживал за дамой, с которой оказался за одним обеденным столом, пусть это и были переговоры по бизнесу. А Бренда всего лишь хотела запить солоноватый паштет, помочь булочкам с хрустящей корочкой побыстрее, безо всяких препятствий провалиться в желудок.

Через полчаса Ральф мягко намекнул:

– Надеюсь, ты немного утолила свой голод, Бренда?

– Я… да. То есть нет. То есть я бы выпила еще немного… То есть я бы поела…

– Шампанского?

– Нет! – взмолилась Бренда в отчаянии.

Ральф усмехнулся и, казалось, сжалился над ней.

– Тогда десерт?

– Не нужно.

– Ну же, не обижай меня. Я был бы рад разделить с тобой этот десерт. Думал, он тебе понравится. Специально запланировал его на ужин.

– Ладно, ладно, хорошо… Десерт – значит буду десерт.

Уже не помня себя, Бренда оперлась локтями на белоснежную скатерть. Лицом уткнулась в ладони. А когда вновь подняла глаза, то увидела, что небольшое блюдо, стоящее между ней и Ральфом, объято огнем и пылает.

– Ой! – выпалила она. – Что это?

Ральф невозмутимо пояснил:

– Это всего лишь десерт. Тот самый, о котором я тебе говорил. Он пропитан алкоголем, но сейчас весь алкоголь сгорит и можно будет есть.