– Ну, показывай! – попросила Кэт.

Линкольн медленно, до ужаса медленно, спустил эластичный пояс боксеров через гигантскую выпуклость, не дававшую им соскользнуть.

– Роскошно! Небось и ощущения дарит роскошные. Китти, он дарит роскошные ощущения?

– Так, средние, – пожала плечами та.

– Врешь, Китти! – возмутился Линк, выступая из усыпанных звездами боксеров.

– Позволь нам судить, ладно, милый? – Улыбка Кэт получилась обманчиво сладкой. – Теперь ложись на скамеечку, будешь штангу поднимать.

Линкольн улегся на узкую скамью и схватил гриф штанги, которая лежала у него над головой.

– Детка, мне это раз плюнуть! – заявил Линк, поднимая блины, как зефиринки.

– Раз так, сейчас отягощения организуем. Что скажешь, Китти? Есть идеи?

– Идеи есть, – отозвалась та, – но лучше начни сама.

– Ладно. – Кэт встала рядом с Линкольном, дождалась, когда он до отказа выжмет штангу, и крепко стиснула его толстый член рукой.

– Эй! – Крик Линка прозвучал на октаву выше обычного. – Осторожнее с моими причиндалами!

– Успокойся, я буду сама нежность. – Кэт сдержала слово. Сгорая от любопытства и удивления, она обхватила пальчиками набухающий обрезанный член Линкольна. – Приятный, – шепнула она, подняла ладошку выше и ощупала головку большим пальцем. – Форма и размер идеальные. Не гигантский, но вставляет как следует, да, Китти?

– Угу, в прямом и в переносном смысле. Заполняет до краев.

– Вот, теперь набух так набух. Умница Линк! Слушай, а член можно выдрессировать? – Ладошка Кэт заскользила вверх-вниз по стволу, тугому, с нежной кожей. – Ну, чтобы команды выполнял? А то скажу сейчас: «Лежать!», и не случится ровным счетом ничего. Твой стручок чересчур возбудился. Можно настроить или договориться с членом так, чтобы он поднимался и падал по твоему желанию? По-моему, дело непростое, хотя справиться вполне реально. Что скажешь, Линкольн?

– Д-да, детка, не останавливайся! – взмолился Линкольн. Его ручищи заметно расслабились, пальцы цеплялись за гриф штанги.

– А кто железо тягать будет?! – резко спросила Кэт. – Подними штангу и держи ее в воздухе, пока я не позволю опустить.

Линкольн хотел возразить, однако язык не подчинялся. Он изо всех сил рванул штангу вверх, но руки словно онемели. Нервные окончания остались лишь в набухшем члене, который энергично массировала Кэт. Большинство девушек действуют с лаской и осторожностью, – только не Кэт: она сжимала пенис изо всех сил, как и нравилось Линкольну.

– Да! – прошептала Кэт. – С удовольствием тебя выдрессирую. Будешь послушным песиком. Будешь на задних лапках стоять или переворачиваться разнообразия ради.

Китти добавила «блинов» на гриф штанги. Линкольн вспотел, на виске забилась жилка. Китти нежно погладила ему лоб. Встав напротив Кэт, она наклонилась над лобком Линка, подула ему на яички, а потом начала их облизывать.

Штанга резко опустилась. Кэт тотчас выпустила пенис.

– Нет, Линкольн, ласку надо заработать. Первый раз об этом слышишь? Ну, лучше поздно, чем никогда.

– Ласкай… ласкай меня… детка! – пропыхтел он и, стиснув зубы, еще раз выжал штангу.

– Китти, хочешь принять почетную эстафету? – Кэт отступила на шаг, и Китти обхватила пухлыми алыми губками выпуклую головку и тугой ствол пениса.

– Да, да, да! – стонал Линк. Руки у него дрожали, но он нашел в себе силы поднять бедра ко рту Кэт.

– Какая невоспитанность, Линкольн! – зацокала языком Кэт и, оставив Китти доить пенис, сбегала за резиновыми жгутами. Ими она прикрепила лодыжки Линкольна к опоре для ног, оставив его почти беспомощным – руки дрожали, член пульсировал в нежных губах Китти. Что за сладостная пытка! Линкольн чувствовал, что долго не продержится. Эх, продать бы эту историю в бульварную газетенку…

Китти словно услышала его коварную мысль – отстранилась от Линкольна и покачала головой. Он снова выпустил штангу и застонал от разочарования. Проворная Кэт привязала его запястья к грифу – теперь он был всецело в ее власти.

– Ну, давайте, девушки, пожалуйста! – ныл Линкольн.

– Очень хочется, да, милый? – участливо спросила Кэт.

– Очень! Вы только ласкайте меня! Как угодно, главное, ласкайте…

– А мне хочется тебя подразнить.

Линкольн взвизгнул, сообразив, что сегодня может своего и не добиться. Его взвесили, измерили, признали никуда не годным и теперь вершат правосудие.

Китти осторожно оседлала его, нагнулась вперед и давай тереть набухший пенис своими супертитьками. Она легонько сжимала его, распаляла, задевала сосками. Схватить нежные полушария Линк не мог: руки-то связаны. Он бился и проклинал мучительниц. В итоге Китти сняла напульсник, вручила подруге, и та затолкала его Линку в рот.

– Не ври, что тебе не нравится, – укоризненно сказала Кэт. – Твой член говорит совсем о другом. Почему все веселье должно достаться тебе? Я тоже хочу развлечься.

Кэт до сих пор даже не расстегнула тонкое хлопковое платье-рубашку, но тут взялась за гриф штанги и устроилась на скамье, расставив колени перед лицом Линкольна. Она медленно поднимала подол платья все выше и выше, пока перед вытаращенными глазами Линка не предстали блестящие атласные трусики.

– Я аж потекла, насмотревшись на тебя такого, – просипела Кэт. – Если будешь хорошим мальчиком, вытащу кляп и дам полизать свою щелку. Ну, согласен?

Линкольн закивал. Две мстительные женщины привязали его к скамье тренажера, обездвижили, ласкают член титьками, а ему очень хорошо. Он и не представлял, что такое возможно. Кэт освободила ему рот от напульсника, но тут же залепила собой. Линкольн прижал язык к блестящему атласу, уже взмокшему и сильно пахнущему ее желанием. Он щедро смачивал слюной трусики и то, что под ними, пока Кэт не охнула и не стала о него тереться.

– Лижи меня, Линкольн! Как следует лижи! – скомандовала она.

Линк скользнул языком под эластичный атлас, отодвинул его зубами, получив доступ к половым губам и клитору. Рот пришлось широко открыть: так неистово терлась о него Кэт. Язык Линка пробежался по всем ее чувствительным местечкам – по набухшему клитору, вокруг него, потом зигзагами спустился к гостеприимному входу в норку. Он засасывал ее, пил соки и лизал, лизал, лизал. Кэт прижала колени ему к ушам, крепко стиснула гриф штанги и раскачивалась, пока ее не затрясло и лицо молодого инструктора не затопили горячие реки ее оргазма.

– Боже, Китти! – простонала Кэт, пытаясь устоять на ватных ногах. – Это надо почувствовать. По-моему, у него даже язык накачанный.

– Мышцы есть и в языке, – самодовольно заявил Линкольн. – А у меня к своим мышцам ни единой претензии.

Китти выпрямилась – ее титьки скользнули вверх по члену Линкольна.

– Меня он не вылизывал, – пожаловалась она.

– Так вперед! – подбодрила Кэт. Она слезла со скамьи и натянула обмусоленные трусики. – А твой толстый член, Линкольн, я намерена использовать. В самом прямом смысле: использовать тебя, использовать твое тело для своего удовольствия. Как тебе такая роль?

– Обалденно, – неожиданно для самого себя ответил Линкольн.

– Вот так повезло, да, Китти? – хохотнула Кэт. – Решили проучить красавчика, а он оказался латентным сабом. Сюрприз-сюрприз!

– Эй, никакой я не саб! – возразил Линкольн. – Просто люблю секс втроем.

– Как скажешь, Линк, как скажешь. – Кэт снисходительно потрепала его по лысой макушке. Она выждала, когда Китти, скинув купальник, расставит ноги над подбородком Линкольна (чья киска натерла его до блеска?), и оседлала его бедра.

– Мы готовы? Три… два… один…

По команде женщины устремились каждая к своей цели. Китти радостно засмеялась, обнаружив, что язык Линкольна еще полон сил, а Кэт осторожно ввела в себя его член. Восторженный вздох Линка продемонстрировал, что развязка очень близка, поэтому Кэт сбавила темп. Сперва пенис потер ей переднюю стенку вагины, потом она направила его на точку Джи. Пока получалось, Кэт держала Линкольна в этом карательном лимбе, у самых ворот ада полного пренебрежения, в максимальной дали от рая бурного секса. Линкольн пробовал скользнуть глубже, но Кэт не зевала, а когда он брыкался, стискивала основание пениса. Бедняга молил бы о пощаде, да любые звуки глушила вагина Китти. При попытках устроить языку и губам перерыв, Китти больно дергала его за уши.

Линк понял, что недооценивал Кэт. Подруги действительно использовали его тело ради своего удовольствия. Он стал их резиновой куклой, секс-тренажером. Его вкусы и желания интересовали подруг в самую последнюю очередь.

Кэт крутила головку члена, пока снова не кончила, а чтобы продлить экстаз, потерла ею клитор. Через пару секунд кончила Китти. Она билась на онемевших губах Линка и заливала ему лицо соками.

– Линкольн, спасибо тебе большое, – нестройным хором проурчали Китти и Кэт. Сытые и удовлетворенные во всех смыслах, они отдыхали на ковриках для упражнений.

– Пожалуйста! – взмолился Линк, пытаясь привлечь внимание к своему заброшенному члену. – Милые, не бросайте меня! Мне очень, очень надо кончить.

– Китти, положи конец его страданиям, – церемонно сказала Кэт.

Китти оторопело взглянула на подругу, потом захихикала, когда Кэт вручила ей мятый напульсник. Китти поднялась и засунула его в пересохший, пахнущий женскими соками рот Линкольна.

– В душевую?

Хохоча, подруги потащили Линкольна на его любимый сексодром.


Из душевой Линкольна вызволил Чейз, получивший сообщение от Кэт. Бедняга Линк пережил самый настоящий кошмар: управляющий отеля застал его связанным, с кляпом во рту, пропахшим женскими соками, да еще со вздыбленным членом. По-моему, Кэт чуток перегнула палку, хотя результата, безусловно, добилась. Добрую половину дня Линкольн бушевал, грозился продать историю в таблоиды, но к вечеру угомонился. Подруги задобрили его шампанским, пирожными и настоящим сексом втроем. В итоге Линкольн признал, что женщины достойны большего уважения.

В общем, теперь в тренажерном зале мы пускаем слюни по изменившемуся Линкольну. По вежливому и учтивому Линкольну, по скромному и любезному Линкольну. Он по-прежнему соблазняет девушек, но и на следующий день мил и тактичен по отношению к ним. Пока не обзаведется семьей – сейчас это куда вероятнее, чем прежде, – Линкольн может рассчитывать на ménage-а-trois[14] всякий раз, когда Китти и Кэт приезжают в столицу.

Управляющий № 3 (В погоне за Чейзом)

На его рабочем столе нет фотографий.

Я ни разу не перенаправляла ему звонки, не имеющие отношения к работе.

В обеденный перерыв он ни разу не посылал меня за цветами или конфетами. Ни разу не просил меня его прикрыть.

Как ни крути, получается, у Чейза нет личной жизни. Он полностью соответствует своему публичному образу вежливого, высококвалифицированного, обходительного, харизматичного управляющего отеля «Люкс-Нуар». Порой я пытаюсь копнуть глубже. Спрошу, куда он едет в отпуск (за целый год он отдыхает лишь неделю), Чейз ответит, куда собирается, а с кем, не уточнит. Предложу забронировать билеты – Чейз скажет, что все уже готово. У него всегда все готово. Это мне в нем и нравится.

Когда Чейз засиживается допоздна, я вслух гадаю, не подгорит ли у него ужин. Он вежливо улыбается и говорит, что вряд ли.

Тщательный опрос коллег подтверждает: помимо деловых качеств, о Чейзе не известно ничего. Мы знаем, что у него есть номер в отеле, только где именно? О любой проблеме ему докладывают через администратора. В любое время суток безукоризненно одетый Чейз появляется и решает проблему на месте. Я пробовала разыскать его номер, только за Чейзом особо не последишь. У нашего управляющего невероятная интуиция и глаза на затылке. Он – чудо. Сексапильнейшее чудо на свете.

Не могу бороться со своим любопытством. Я должна выяснить хоть что-то о человеке, который платит мне жалованье и дает указания. То есть хоть что-то личное, а не любимый бренд одежды или вид суши. Без шпионажа тут не обойтись. А начать лучше со встреч по средам, которые Чейз исправно посещает каждый месяц[15].

У Чейза компрометирующая связь на стороне? Или он участвует в реабилитационной программе типа «Двенадцати шагов»? Или ребенка в этот день навещает? Мой мозг работает в турборежиме. Если не получу ответ, наверняка окажусь в закрытом заведении для безнадежно влюбленных. С одной стороны, я надеюсь раскопать доказательство того, что Чейз не для меня – гомосексуальную связь, наркозависимость, участие в террористической группировке. С другой – отчаянно уповаю на обратное. Хочу, чтобы мои терзания кончились. Нет, если честно, не хочу. Пусть они не кончаются никогда. Бр-р, голова идет кругом.

Чейз собирается уходить, а за моей стойкой уже сидит Джейд. Чейз укоризненно на нас смотрит, думая, что мы тратим рабочее время на пустую болтовню, потом разворачивается, и его высокая элегантная фигура исчезает за вращающейся дверью.

– Все, свобода, – заговорщицки шепчет Джейд. Я наплела ей, что иду пробоваться на шоу талантов «Х-фактор». Эта дурочка в любую брехню верит!