Хизер Долгрин - По ту сторону книги

— Он сказал моим родителям, что у меня проблемы, поэтому я обратилась к нему. Он наговорил, что я в плохих отношениях и боюсь за свою жизнь, но не смогла сказать ему свой адрес, они дали его ему. Он нашел меня на Facebook, по фотографии со мной, которую выложила мою подруга, — черт побери, не могу поверить, что он пошел на все это, но прямо сейчас я зол на ее родителей так же сильно, как и на него самого.

— Сэр, это вы нашли их, верно?

— Да, — я рассказываю им все произошедшее прямо до того момента, когда я почти задушил его.

— Пока это все что нам нужно. Спасибо вам обоим, мы будем на связи.

Оу, я, черт возьми, так не думаю.

— Воу, притормозите на секунду. Что на счёт него? Он же никогда не выйдет из тюрьмы?

— За него не назначат залога, поэтому он останется там до дня суда.

Он не шутит?

— Пока ему не назначат день суда? Вы издеваетесь надо мной? Посмотрите на неё. Он почти убил ее, — в ответ они читают мне лекцию о том, что каждому назначается дата суда и подобном дерьме. Я просто киваю, и они уходят. Я больше в жизни не спущу с неё глаз, так что к чему волноваться. В следующий раз я убью его.

Лондон

Я НАКОНЕЦ-ТО ОКАЗАЛАСЬ В палате. Я провела в больнице последние несколько часов, у меня четыре сломанных ребра, пять швов и множество отеков с синяками. Мне безумно повезло остаться в живых. Я, правда, думала, что он убьёт меня, и, честно говоря, он бы сделал это, но хотел, чтобы сначала приехал Блейк. Я так отчаянно пыталась сопротивляться в этот раз, но он был намного сильнее меня. Если бы не мысли о Блейке, я бы сдалась.

Он узнал все обо мне перед тем, как отправиться на поиски. Он знал, что я была писателем, о чем были мои книги, что я встречалась с Блейком и делала все возможное, чтобы оставаться вне радара. Если бы Шеннон не опубликовала ту фотографию, а Блейк ее не прокомментировал, это все равно бы произошло, хотя не так скоро. Он сказал, что искал меня с того момента, как я ушла, и мои родители с охотой дали ему мой адрес. Я плакала так сильно, когда он сказал, что Блейку лучше бы прийти за мной. Я не представляю, что он планировал сделать с Блейком, считая то, что Блейк почти убил его, но все же.

Медсестра прерывает мои мысли, когда даёт мне ещё таблеток от боли.

— Милая, у тебя собралась большая толпа, которая может привлечь охранников, если я не впущу их, — я улыбаюсь ей, и она даёт мне новый лёд для глаза. — Они не могут остаться надолго, но учитывая, что они пробыли здесь несколько часов, я нарушу правила ненадолго.

— Спасибо, — меня переполняют любовь и стыд за то, что они все были здесь. Ничто не смогло бы подготовить меня к тому, кто войдет в дверь. Блейк, разумеется, идёт первым, потом Кейли, Джекс, Броди, Брейден, Бринли, Макс, Шеннон и, к моему полному удивлению, мои родители. Все несут шарики, цветы и даже несколько мягких игрушек. Блейк нежно целует меня и передвигает губы к моему уху.

— Я останусь на ночь, и мне плевать, что говорят твои родители. Я позволю всем навестить тебя, но потом полностью займу твоё время, — я смотрю на него и пытаюсь изобразить замешательство, но не уверена, что это получается со всеми отеками. — Я позже все объясню, детка, — он отодвигается в сторону, и я начинаю плакать, как только вижу Шеннон.

— Ох, Лондон, я знала, что что-то было не так. Это я во всем виновата, мне не стоило публиковать ту фотографию, — мы крепко обнимаем друг друга и плачем.

— Шен, это не твоя вина. Ты знаешь, что он все равно нашёл бы меня, — это правда.

— Теперь мне бы хотелось увидеть свою дочь, — я поднимаю глаза на свою мать, которая выглядит взбешённой. — Лейкен, мне безумно жаль, что я дала ему твой адрес, но почему ты не рассказала нам, каким ужасным он был?

Я не могу перестать плакать.

— Мам, я говорила вам так много раз, но вы не верили мне. Вы говорили, что я убегала, и в этом вы были правы, только не в том, от чего я бежала. В последние несколько лет вы даже не пробовали связаться со мной, так что не приходи сейчас ко мне, надеясь на прощение, потому что я не могу дать вам его так просто, — она утирает слёзы и смотрит на моего отца.

— Лейкен, мы с твоей матерью сожалеем об этом, но ты должна признать, что в это было тяжело поверить, — прямо сейчас это последнее, что мне нужно услышать. Я чувствую как начинаю злиться. Ну, разве так сложно поверить собственной дочери?

— Я имею в виду, посмотри на друзей, которые у тебя сейчас, — ну всё. Этого достаточно.

— Выметайтесь, — моя мама удивленно вздыхает, а отец качает головой. — Я не шучу. Убирайтесь к чертям из моей палаты, этой больницы, этого грёбаного штата. Я провела прекрасные пять лет без вас, моя семья здесь, и вы определённо не её часть.

— Лейкен…

— Меня зовут Лондон.

Мой отец закатывает глаза, а потом смотрит на маму.

— Я же говорил тебе, что Калифорния изменит её, — он переводит взгляд обратно на меня. — Эти твои друзья создают только проблемы.

— Эти мои друзья — единственные, кто был рядом со мной. Эти мои друзья живут своей мечтой, прямо как я. Эти мои друзья заставляют меня смеяться, делают меня счастливой, и любят меня, потому что хотят этого, а не потому что обязаны это делать, — Блейк подходит ближе к моей маме и улыбается мне.

— И этот мужчина рядом со мной — любовь всей моей жизни. А теперь убирайся к чертям отсюда до того, как я позову охрану и попрошу вывести вас, — им не нужно повторять дважды, они сразу выходят за дверь, так ни разу и не спросив, как я себя чувствую. Я начинаю плакать ещё сильнее, и Блейк нежно обнимает меня.

— Прости, я не думал, что они будут такими жестокими, когда увидят тебя, но я горжусь тобой, — я смеюсь и стону от боли. — Полегче, детка. Теперь ты готова поговорить со своей остальной семьей? — он отстраняется и улыбается мне.

— Ещё как готова, — каждый из них целует меня или обнимает и спрашивает, как я себя чувствую. Это гораздо больше, чем сделали мои родители.

— Лондон, ты чертовски напугала нас всех, — я хмурюсь от слов Джекса и перевожу взгляд между ним и Броди.

— Спасибо вам обоим, что пришли так вовремя. Я и Блейк нуждались в вас тогда, — Джекс многозначительно смотрит на Блейка, и я уверена, что они уже говорили об этом.

— Ну а для чего ещё нужна семья. Блейк как брат для нас, поэтому ты считаешься нашей сестрой. Я просто рад, что всё хорошо закончилось, — я снова чувствую, как к глазам подступаю слёзы, как бы мне не хотелось чувствовать смущение, этого не происходит. Эти люди стали неотъемлемой частью моей жизни за последние несколько месяцев, и создается ощущение, что я не могу сделать ничего неправильного. Хотела бы я осознать это раньше.

— Ладно, хватит. Она уже достаточно пережила, давайте не будем продолжать говорить об этом, — Кейли улыбается и подмигивает мне. — Так что спасибо вам обоим, Джекс практически до смерти замучил бассейн, — это помогло снять напряжение. Все смеются, включая меня, о чем я незамедлительно жалею.

— Ну всё, никаких шуток, ей уже и так слишком больно, — Блейк, мой татуированный рыцарь в сияющих доспехах.

— Блейк, все в порядке, мне нужно это, — он вздыхает, пододвигает стул ближе ко мне и берет за руку.

— Они сказали, сколько тебе придётся здесь находиться?

Я смотрю на Брейдена и качаю головой.

— Нет, но, считая что я привыкла заботиться о самой себе дома, надеюсь, что завтра, — Блейк сжимает мою руку, но я не перевожу на него взгляд, потому что не хочу видеть выражение его лица.

— Прости, я знаю, что мы должны забыть об этой теме, но как, черт возьми, ты заботилась о самой себе в таком состоянии?

В этот раз я все же смотрю на Блейка, и он злобно глядит на Бринли.

— Все в порядке, Блейк, — он переводит взгляд на меня, я улыбаюсь ему, как только могу. — Честно, — смотрю обратно на Бринли и почти смеюсь, когда вижу, что все ждут моего ответа. — Когда у него нет другого выбора, вы будете удивлены, что человек может сделать, — я чувствую подступающие слёзы, но просто продолжаю говорить. — Вы сделаете все возможное, чтобы защитить себя, иногда это значит лечить самого себя. Я расскажу вам кое-что: никогда в моей жизни больше не будет мужчины, который поднимет на меня руку, — Блейк встаёт и обнимает меня, я чувствую его слёзы на своем плече, и это разбивает мне сердце. — Мне очень жаль, — он поднимает голову, и я наблюдаю за тем, как слеза сбегает по его щеке.

— Никогда не извиняйся, за то, через что ты прошла. Ты самый сильный человек, которого я когда-либо знал, ты буквально прошла через ад и вышла из него. Может быть, ты слегка обгорела по пути, но, черт возьми, детка, посмотри на себя, ты все ещё можешь смеяться, жить своей мечтой и любить меня, — я протягиваю руку и вытираю его слёзы, он целует меня в ладонь. — Клянусь, тебе больше никогда не придётся пройти через ад, определённо не в одиночку.

— Думаю, мы позволим вам, ребята, немного отдохнуть.

Блейку абсолютно не стыдно встать и показать всем, что он плакал. Любовь этого мужчины ко мне просто невероятна. Он крепко обнимает Джекса, оба тихо разговаривают. Все остальные подходят ко мне и прощаются. Джекс подходит последним и улыбается мне.

— Позаботься хорошенько о моём брате, — я киваю и сглатываю слёзы. Он целует меня в щеку на прощание и обещает, что вернётся утром.

Блейк провожает всех и через секунду уже возвращается в палату с двумя банками газировки.

— Я спросил медсестру, она сказала, что тебе это можно, — я забираю банку у него, открываю ее и делаю маленький глоток. Газировка приятно холодит моё горло.

— Спасибо, — он передвигает стул к другой стороне кровати и снова берет меня за руку. — Он не был таким, когда мы встретились. Он был милым, забавным и романтичным и постоянно водил меня на свидания. У нас была куча друзей, мы напивались в барах, возвращались в общежитие и пытались закончить своё домашнее задание пьяными, — он улыбается полу-улыбкой, и я сжимаю его руку. — Все случилось после того, как он попросил меня выйти за него. Мы уже жили вместе, но всё изменилось, когда он надел то кольцо мне на палец. Он не позволял мне писать, только если это была редактура его работ. Он устанавливал правила, которым я должна была следовать, и пока я их выполняла, мы были счастливы, — я проглатываю комок в горле, и он целует меня.

— Не надо, детка. Тебе не обязательно говорить об этом.

Я смотрю в его глаза и качая головой.

— Нет, мне нужно. Пожалуйста, позволь мне выговориться, я никогда не говорила об этом вслух, — я вижу четкую больно на его лице, но он кивает. — Среди правил было то, что я не могла иметь друзей, мы нуждались только друг в друге. Было позволено только одобренное писательство. Больше никакого макияжа, кроме красной помады для секса. Я могла носить только платья, никаких штанов. Я должна была всегда укладывать свои волосы. Ужин должен был быть готов, когда он приходил домой. Список все продолжался и продолжался. Я пыталась следовать его правилам и, на некоторое время, у меня получалось, но мне было так одиноко. Я начала писать на бумаге, но он постоянно находил мои работа, и мне приходилось за это платить. Я просто не могла отказаться от писательства. Эти герои разговаривали, я хотела написать об этом. Это начало происходить постоянно. Я не надевала платье, которое ему нравилось, мои волосы были в беспорядке или ужин не был готов. Это было слишком очевидно. Он нашел книгу, которую я писала уже некоторое время, и избил меня, прямо как сейчас. Он заставил меня сжечь мою книгу, — я не могу перестать плакать, но и не хочу, потому что мне нужно наконец-то почувствовать это.

— Я лежала на полу в гостиной и не двигалась, пока он не ушел на работу. Чувствуя невероятную боль, я собрала все, что могла, положила в машину и уехала. Я не останавливалась, пока не добралась до Калифорнии, потому что боялась, что кто-нибудь спросит что произошло со мной, или он догонит меня, — он вытирает мои слёзы, и я вижу как его собственные падают на кровать.

— Детка, я не могу поверить, что ты прошла через все это. Это убивает меня, буквально убивает слышать об этом. Теперь всё обретает смысл. Ты не хотела быть близка ко мне, потому что думала, что я тоже сделаю тебе больно. Ты думала, что я буду как он, — теперь мы оба рыдаем.

— Дело совсем не в этом, Блейк. Я не думала, что ты ударишь меня, просто никому не доверяла. Каждый кажется тебе приятным, пока ты не узнаешь его по-настоящему. Именно поэтому я боялась влюбиться в тебя, боялась, что ты будешь не тем, кем я думала. Поэтому у меня не было друзей, я просто никому не доверяла, но благодаря тебе я начинаю верить другим. Я доверяю тебе всем сердцем.