Появившись на крыльце, он наблюдал за ними без улыбки, хотя его рука поднялась вверх в ответ на приветствие Даниэля.

— У преподобного отца Миллера такое выражение лица, будто он с утра скушал что-то кислое, — заметил капитан Рауз, когда они отошли на значительное расстояние.

— У них с Мэтом произошла размолвка, и теперь он не слишком жалует всех нас. А Мэта считает безбожником, — пробормотал Даниэль.

Капитан Рауз усмехнулся:

— Вряд ли он рискнет сказать ему об этом прямо в лицо.

— Он, конечно, с придурью, но еще не сошел с ума. Хотя через денек-другой, конечно, не преминет явиться к нам, чтобы разнюхать что-нибудь о ней. — Даниэль сделал жест в сторону Кэролайн.

Плечи девушки напряглись при столь пренебрежительном упоминании ее персоны, но она промолчала. С каждой минутой, по мере приближения к дому родни, ее мучили все более мрачные предчувствия. Кэролайн слишком нервничала, чтобы позволить себе поссориться со своими провожатыми.

Примет ли ее Элизабет как родную? Если нет, то, что ее ждет? Вскинув голову, Кэролайн запретила себе тратить силы на пустые догадки.

Центр деревни остался позади, и теперь вокруг простирались лишь широкие, усеянные пнями поля, отвоеванные у темного, веющего прохладой девственного леса, который на милю ирзвышался стеной по обеим сторонам дороги. В цивилизованной Англии сельская местность имела аккуратный, ухоженный вид. Поросшие травой луга, хорошо возделанные фермерами поля, окаймленные низкими каменными заборами или живой изгородью. Но здесь буйствовала дикая природа. И разве могло сравниться удивление Кэролайн, по поводу того, что деревянные лачуги представляют собой жилые дома, с шоком, когда она поняла: эта площадь с церковью и кучка похожих на коробки домиков и есть Сейбрук. Весь Сейбрук. И, что кроме окрестных ферм, ей больше ничего не увидеть.

По дороге им встретился человек в кожаной куртке, он вел в деревню прихрамывавшую лошадь. Даниэль и капитан Рауз обменялись с ним приветствиями, но не остановились поговорить, хотя, судя по любопытному взгляду на Кэролайн, незнакомец явно не прочь был узнать, кто она такая. И вновь Кэролайн мысленно поблагодарила своих провожатых за сдержанность и молчаливость. В своем ярко-красном оперении, на которое дома не обратили бы ни малейшего внимания, она была как птица кардинал среди воробьиной стаи. Девушка едва сдерживалась, чтобы не спрятать под капюшоном почти все лицо. Но гордость не позволяла ей этого.

— Сюда. — Даниэль, шедший немного впереди с чемоданами на обоих плечах, свернул с дороги на тропинку.

Капитан Рауз проследовал за ним, неся на плече третий чемодан. Кэролайн ужаснулась, когда увидела, что тропа ведет к лесу, но у нее не было другого выхода. Плотнее прижав к себе корзинку, она двинулась вслед за мужчинами, каждый раз осторожно выбирая, куда поставить ногу.

С первых же шагов ее со всех сторон обступили сумеречные тени. Ветви и листья громадных деревьев плотным кружевом переплелись над самой головой, закрывая солнце. Какие-то прохладные на ощупь ползучие растения хлестали по лицу. Сам воздух, казалось, был напоен щебетом птиц и криками животных. Мужчины, не останавливаясь ни на минуту, быстро продвигались вперед. Кэролайн едва различала их спины. Собрав всю свою храбрость (не затем она заехала так далеко и столько вынесла, чтобы спасовать перед лесом, каким бы страшным он ей ни казался), девушка поспешила следом. Ни один ее провожатый не удосужился придерживать ветви, поэтому Кэролайн приходилось одновременно держать корзину и уклоняться от нависших над головой сучьев. Крупная ветка спружинила от спины капитана Рауза и больно ударила ее по лицу. Девушка вскрикнула, схватилась рукой за щеку и с гневом уставилась на обидчика, который, ничего не заметив, продолжал свой путь. Затем он исчез за поворотом тропинки, и Кэролайн осталась одна. Волосы зашевелились у нее на затылке, когда она представила, что, может, в этот самый момент какие-то звери следят за ней из чащобы голодными глазами. Есть ли у них в Коннектикутской колонии медведи? А волки? Оглянувшись вокруг, девушка вздрогнула и, подхватив одной рукой юбки, чуть ли не бегом бросилась вслед за мужчинами.

За свою жизнь Кэролайн объездила Англию вдоль и поперек, причем путешествовала не в самых роскошных условиях. Она сопровождала отца, который зарабатывал им на жизнь игрой в карты и кости. Подобный род занятий был распространен прежде всего в городах. Поэтому Кэролайн хорошо знала городскую жизнь, в отличие от сельской. Этот дикий, примитивный мир был ей совершенно чужд. При взгляде на тенистые лесные заросли у нее мурашки забегали по коже. Сомнения в том, что она совершает огромную глупость, решившись приехать сюда, уже давно зрели в глубине сердца. Но сейчас эти сомнения переросли в твердую уверенность. Хотя какой еще выход у нее был? Она поступила так от отчаяния, потому что не к кому было обратиться и некуда было идти. Не на панель же!

Выйдя наконец из леса, Даниэль остановился, и капитан Рауз тут же догнал его. Кэролайн, поспешно опустив юбки, появилась из-за деревьев.

— Вот и пришли. Мы оставим это здесь. — Даниэль с явным облегчением поставил чемоданы на землю. — Пока Мэт не решит, как лучше всего поступить.

— Это разумно, — с одобрением заметил капитан Рауз, освобождаясь от своего груза.

Кэролайн прекрасно поняла их нежелание нести дальше тяжелую поклажу: мужчины опасались, как бы не пришлось тащить все обратно. Нервная судорога снова свела ей живот. Мэтисон и Рауз не думали, что родня обрадуется приезду, и, возможно, они были правы. Но ведь Элизабет ее сестра. С другой стороны, они не видели друг друга с тех пор, как Кэролайн исполнилось семь. Боже, неужели прошло целых пятнадцать лет?!

Отстав от мужчин на шаг, девушка поправила капюшон и очистила юбки от налипших на них листьев и мелких веточек. Она впервые увидела цель своего путешествия. Ракурс сбоку позволял одновременно разглядеть и сам дом, и надворные постройки, и окружающие поля. По крайней мере, картина не очень разочаровывала. В городе дома мало, чем отличались от жалких хижин. В этой же ферме чувствовались комфорт и достаток.

Дом был двухэтажным, с высокими узкими застекленными окнами и массивной парадной дверью. Верхний этаж нависал над нижним, что, по всей вероятности, было задумано специально с целью уберечь нижние комнаты от превратностей погоды. Кроме того, создавалось впечатление, что верх планировалось использовать в качестве наблюдательного пункта, откуда, в случае необходимости, вести обстрел. Видимо, в столь дикой стране такая возможность возникала достаточно часто. Дом был построен из грубо обтесанных бревен, по обеим сторонам крыши виднелись огромные печные трубы, сложенные из найденных неподалеку камней. Позади располагался скотный двор с загоном для коров и лошадей. Маленький мальчик в рубашке с короткими рукавами кормил возле сарая кур и цыплят; чуть поодаль двое мужчин трудились на участке поля, отвоеванного у лесной чащи. Вблизи от дома какой-то подросток помешивал в висевшем над костром котелке. У его ног лежал черно-белый пес смешанной породы. Едва завидев Даниэля, капитана Рауза и Кэролайн, пес вскочил и с отчаянным лаем бросился им навстречу.

— Мэт вон на том поле, — сообщил Даниэль. Затем поприветствовал юношу у котелка (тот помахал в ответ) и направился дальше. Следом за ним двинулись капитан Рауз и Кэролайн. — Прекрати же, Рейли, что у тебя за манеры, — снисходительно пожурил пса Даниэль, когда тот с яростным рычанием подскочил к ногам капитана Рауза.

Капитан, нисколько не изменившись в лице, оттолкнул собаку носком сапога, как будто ему часто приходилось отражать нападение собак размером с небольшого пони. Наткнувшись на препятствие, пес начал галопом скакать вокруг всех троих, заливаясь диким лаем. Затем, к ужасу Кэролайн, переключил внимание на нее.

Кэролайн никогда не имела дела с собаками, а этот экземпляр, помимо огромных размеров, обладал поистине бессчетным количеством блестящих острых зубов, которые, все до единого, обнажил в зверском оскале, прежде чем напасть на нее.

— Ой! — Несмотря на все попытки сохранить достоинство, девушка не смогла сдержать визгливого возгласа.

— Будет очень жаль, если окажется, что вы боитесь собак, — заметил Даниэль. Судя по тону, его почти забавляло то, как она, еще крепче прижав к себе корзинку, быстро развернулась спиной к ужасному чудовищу.

— Да, очень жаль, не так ли? — При обычных обстоятельствах голос Кэролайн отличался мягкостью и приятным тембром, можно даже сказать, звучал весьма мелодично. По этому поводу ей нередко делали комплименты. Но из-за того, что девушка изо всех сил пыталась сохранять холодное равнодушие, когда пес схватил зубами и начал неистово трепать край ее накидки, голос прозвучал грубо и хрипло.

Мужчины и пальцем не пошевелили, чтобы ей помочь. Оба лишь ухмылялись во весь рот, наблюдая за неравной борьбой. «Интересно, — подумала Кэролайн, — а если этому чудовищу вздумается вонзить клыки в меня, будут ли они по-прежнему забавляться происходящим?» И решила, что, скорее всего, будут. Скрипя от бессилия зубами, стараясь одновременно унять и нарастающий гнев, и неотступный панический страх, она осторожно попыталась высвободить из пасти край накидки. Собака не уступала. Ткань подола начала рваться, пес тянул все сильнее — и вдруг случилось непоправимое. Хрупкая застежка, запиравшая корзину, сломалась (этого Кэролайн опасалась все утро), крышка поднялась и оттуда высунулась пушистая черная головка. Ужаснувшись, девушка сделала отчаянную попытку запихнуть кошку обратно, но было уже поздно. Миллисент потребовалось всего мгновение, чтобы оценить ситуацию. С истошным мяуканьем она перескочила через край корзины и умчалась прочь.

— Это что еще за ?..

Конец фразы Кэролайн уже не слышала. Замерев на мгновение, пес быстро пришел в себя, выпустил изо рта подол накидки и бросился в погоню за кошкой. Его сумасшедший лай смешался с воплем Кэролайн, когда ее любимица чуть не угодила в зубы ужасного чудовища. Не думая больше ни о достоинстве, ни о страхе, Кэролайн отшвырнула в сторону корзину, подхватила юбки и кинулась на помощь. Однако Миллисент, судя по всему, не собиралась дожидаться, пока ей придут на выручку. Она юркнула под загородку скотного двора, в то время как чуть отставший от нее Рейли перемахнул сверху.

— Миллисент! Стой! — закричала Кэролайн. Та не обращала никакого внимания на ее истошные вопли. Куры с кудахтаньем бросились врассыпную, а кошка с собакой носились среди них из стороны в сторону. Мальчик, кормивший птиц, уронил миску с кормом и чуть было не потерял равновесие, когда Миллисент прошмыгнула у него между ног. Рейли вовремя рванул в сторону, иначе сбил бы с ног парнишку. С тем же раздирающим душу лаем пес продолжал преследовать свою жертву. Мальчик что-то крикнул и присоединился к погоне.

— Миллисент! Господи, да неужели никто не может отогнать эту проклятую собаку?! — с отчаянием воскликнула Кэролайн.

Она ухватилась за верхнюю часть загородки, подтянулась и спрыгнула вниз, приземлившись в самой гуще среди мечущихся кур, бегающих собаки, мальчика и кошки. Даниэль кричал на Рейли, приказывая тому вернуться. Его команды, как показалось Кэролайн, время от времени прерывались приступами хохота. Мужчины в поле, оторвавшись от работы, наблюдали за происходящим. Один из них что-то крикнул, но Кэролайн не расслышала слов.

Миллисент стрелой пронеслась через весь двор и, юркнув под загородку, мгновенно очутилась с другой стороны. Рейли и мальчик помчались за ней. Кэролайн, подвернув накидку, так что видны были белые нижние юбки и мелькавшие стройные икры, бросилась следом. Добежав до загородки, мальчик остановился и, повиснув на ней, проводил взглядом мчащихся через поле животных. Когда Кэролайн взобралась на изгородь и перепрыгнула через нее, он крикнул ей вслед: «Осторожно, там бык!» Но девушка так сосредоточилась на погоне, что смысл сказанного дошел до нее, когда она уже добежала почти до середины луга.

Бык?!

Кэролайн едва не упала, на долю секунды потеряв равновесие. Взгляд, прикованный к бегущим впереди кошке и собаке, описал широкую дугу. То, что она увидела, буквально пригвоздило ее к земле. Рот девушки открылся, глаза округлились от ужаса. Руки, придерживающие юбки, безвольно опустились.

Там действительно был бык. Черный, как сам Сатана, и огромный, как колосс, и он смотрел прямо на нее с расстояния не более дюжины ярдов.

На мгновение, показавшееся ей вечностью, Кэролайн и чудовище уставились друг на друга. Затем, словно вспомнив поговорку, что осторожность — лучшая часть доблести, Кэролайн вновь подхватила юбки, развернулась на сто восемьдесят градусов и стремглав припустилась назад, за надежную ограду скотного двора. Ее темно-красная накидка развевалась, словно знамя.

Позади раздался ужасающий рев: исчадие ада бросилось в погоню.

— Беги!

Мальчик с изгороди кричал ей что-то ободряющее, но Кэролайн не различала слов. Страх почти оглушил и ослепил ее. Глаза видели только ограду, а в ушах раздавались лишь сопение и храп исполинской твари.