Тропинин чувствовал себя обманутым. Радова вздумала выбрать яркость, предпочтя ее надежности, и он был просто в ярости. Когда парень прибыл в студию, ярость его только усилилась. Даже не очень внимательный меланхоличный Фил заметил состояние друга. Он, сидящий на подлокотнике кресла, обычно занимаемого звукорежиссером, и поедающий большую шоколадку, которые в больших количествах присылали поклонницы, прознав о его вкусовых пристрастиях, внимательно посмотрел на озлобленного Кея, крепко сжимающего зубы, и кротко поинтересовался:

– Что? Неужели Катенька пришла не к Антону? – Фил был в курсе игр друга с девушками, но не брата. И совсем не одобрял их. Близнец называл Филиппа в шутку «полурыцарем современности».

– Не пришла, – выкрикнул Кей, нервно шагающий взад-вперед.

– Не споткнись о мою гитару и комбик, – тут же предупредил его Филипп.

– Да пошли они на хрен, твои комбик с гитарой.

– Да уж, сильно ты расстроен. Шоколадку хочешь?

– Нет, спасибо! – Тон блондина был очень невежливым.

– Нужно уметь принимать поражения, – спокойно отреагировал Фил. – Кстати, с лесными орехами… В конце концов, ты ее обманывал и…

– Сделай одолжение, заткнись. Брат, молчи, ладно, я на пределе, – попросил его Антон-Кей. Филипп согласно кивнул мелированно-каштановой головой.

Минут двадцать Кей сидел на полу, что-то наигрывая на гитаре – звук ее получался рваным и мрачным. Потом парень бросил это дело и поинтересовался, были ли сегодня здесь Арин.

– Был, – отвечал Фил, потягиваясь, – ушел ровно за десять минут до твоего прихода – ему кто-то позвонил. Обещался приехать скоро. Он сводит треки, так что вернется.

Кей только кивнул. Он очень хотел увидеть старого друга. Не сомневался, что Арин замешан в этой идиотской истории. Не зря же его обожаемая сестренка оказалась в пиццерии вместо Кати. Она узнала, что Кей обещал вновь начать встречаться с ней, если Радова сделает неверный выбор. Да он тогда просто неудачно пошутил, черт возьми. Алина теперь ему совсем не нужна. Наверняка она и отправила Катю в «Солнечную гладь». Но как эта стерва умудрилась сделать это?

«Алина, Алина, ты добьешься своего, сведешь меня с ума», – подумал с неожиданно болью Кей. В эти минуты он четко стал осознавать неправильность своих действий в отношении с Катриной. Нет, стыд за то, как он поступал с влюбленными в него девушкам, музыкант не испытывал. Ему было нехорошо из-за того, что он решил поиграть именно с ней, ранимой и доверчивой. Начал бы сразу нормально встречаться с девушкой: как и все, признался бы в том, что ее сокурсник Антон Тропинин и есть Кей, и тогда бы у них не было никаких разногласий, а их отношения со времени его знакомства с семьей Радовых стали бы уже близкими. И он бы точно знал, что она примет это проклятое кольцо, от избытка чувств выкинутое им куда-то на дорогу.

О кольце он сожалел больше, чем о том, что с Алиной не получилось. И уже никогда не получится. Тогда, в отеле, после того, как Катя убежала (не мог же он привезти ее, напившуюся, к себе в квартиру, где, по ее мнению, жил Антон), Алина активно взялась за него, принявшись, в любимую ее игру: «Соблазнить Дракона». Но он не поддался ей, хотя искушение было огромно.

А у Кати нежная светлая кожа…

– Тварь, – тихо бросил Кей.

– Кто? – с набитым ртом поинтересовался Филипп-сладкоежка. – Катя?

– Я.

Фил встал, подошел к другу и молча положил ему на плечо руку. Отчего-то светловолосый почувствовал себя чуть легче.

– Расслабляйся, пока есть время. Просто расслабляйся, – взрослым голосом сказал гитарист и взял в руки инструмент, прихватив медиаторы.

В молчании, прерываемом неспешной техничной игрой Филиппа, музыканты дожидались появления Арина. И тот приехал минут через тридцать, очень задумчивый, впрочем, как и всегда.

– Ну, привет, дружок, – ласково приветствовал его Кей, словно был нянечкой, давно не видевшей своего пятилетнего любимца-шалопая.

Черноволосый пожал ему руку и уселся напротив, скрестив ноги и машинально то снимая, то надевая свою перчатку на левой руке. Волновался. Эту перчатку, подаренную давно-давно Олей, брюнет носил почти всегда, в знак того, что он помнит о ней. Вот же идиот. Знал бы он о том, что случилось на самом деле.

Кей с улыбнулся лучшему другу. Он сразу заподозрил, что бас-гитарист что-то знает, и пристально смотрел на него. Арин, едва заметно нервничая, устало глядел куда-то на потолок и не мог встретиться с вокалистом их общей группы взглядом.

– Катя не пришла, – наконец произнес Кей отстраненно.

– Да? – чуть помедлив, спросил Арин. – Понятно.

– О да. А знаешь, кто пришел? Пришла твоя сестра. Я отвез ее домой. Можешь не волноваться. Слушай, – Кей подался вперед, – я же просил тебя объяснить ей, что между нами ничего не может быть. Как друга просил. А ты… Ни о чем не хочешь мне рассказать?

Вновь воцарилось молчание. Фил продолжал наигрывать сложную мелодию, понимая, что обстановка накаляется.

– Почему Алина продолжает так себя вести? Откуда она узнала, куда я пригласил Катю? Почему сама пришла? Что, есть мысли?

– Прости меня, – негромко проговорил Арин и резким движением отбросил перчатку в сторону. – Я слишком далеко зашел. И мне не следовало вставать между тобой и твоей новой девушкой. Но, – его голос едва заметно дрогнул, – но, ты же знаешь, сестра для меня многое значит. Она уговорила помочь. Просила меня кое-что сделать.

– Я знаю, – кивнул Кей, и его взгляд не предвещал ничего хорошего. – Что вы заставили Катю поверить, что Антон плох, а Кей Nзапрещено цензуройN крут? Поэтому она не пришла?

– Да, – со вздохом сожаления ответил Арин. Фил присвистнул, прервав игру. Он смотрел то на одного парня, то на другого.

– А ты же знаешь, как я ее ждал, – беззлобно проговорил Кей, еще ближе наклоняясь к Арину, – а она вместо того, чтобы идти ко мне, поехала в этот долбаный ресторан. Представляешь, как мне было обидно?

– Кей, мне правда жаль.

– Я верю. Я тебя даже прощу – ты же мой первый друг. Почти брат. Мы играем в одной команде. – Арин удивленно поднял голову. – Но я набью тебе морду, – с горькой улыбкой сказал светловолосый. – Я тебе все равно набью твою морду. Чтобы отучить тебя быть подонком.

Арин слабо улыбнулся. И только Фил хотел сказать что-то вроде «мир, дружба, жвачка», как Кей, все так же, по-змеиному, улыбаясь, внезапно ударил друга в лицо кулаком, до крови разбив тому губу, после чего встал на ноги.

– Вставай. Вставай, Nзапрещено цензуройN.

Арин тоже поднялся.

– За то, что вел себя не как друг, – поведал ему Кей. – Ну ладно. Наверное, хватит.

По окровавленным губам Лескова пробежала полуулыбка. Он очень хорошо знал этого человека.

– Не веди себя больше так. – Солист их общей группы откинул со лба бело-серебряную прядь волос и тихо произнес: – Нет, я передумал. Не хватит.

Он размахнулся, и Арин вновь получил резкий и сильный удар по лицу. Бас-гитарист упал от неожиданности, а Кей, не долго думая, с яростной гримасой на лице нанес ему еще пару злых ударов в живот и по ребрам. Абсолютно молча. Ни он, ни черноволосый не проронили ни звука. И более того, Арин не сопротивлялся.

Антон всегда был сильным мальчиком и сейчас наслаждался своей силой.

Когда Арин попытался подняться, не пытаясь утереть кровь – единственное яркое пятно на его лице, к которому прилипали волосы, Кей не удержался и, схватив парня за грудки, как следует встряхнул, прошипел что-то нецензурное и еще пару раз ударил друга по лицу – не так больно, как первые два раза, а скорее унизительно. А после отбросил в сторону, тяжело дыша от гнева. Арин все так же молча сел на пол, согнув ноги в коленях и не поднимая лица, закрытого плотной пеленой из волос.

– Жестоко, – проговорил Фил, наблюдая за всем этим. Встревать в их разборки он не собирался, хотя, по логике вещей, как миролюбивый и добрый медвежонок, должен был. – Кей, прекрати, ты же знаешь, как я не люблю вида крови.

– Знаю.

Блондин вдруг хрипло рассмеялся, глядя на испачканный кровью кулак:

– Нормально.

– Слабо, – отозвался глухо Арин. – Бей еще.

– Ты правильно делал, что не двигался. Сам знаешь, иногда меня трудно успокоить. Теперь мы квиты, – подал он руку с ободранными костяшками длинноволосому и рывком поднял его на ноги. По лицу парня текла кровь. – Неравномерно квиты.

– Да. Прости.

– Будешь мне должен, – мрачно отозвался Кей. – Много лет.

– Я знаю.

– Не просто знай. Еще и помни, – бросил раздраженно Антон. Друг кивнул ему. Длинноволосый был рад, что друг простил его. С человеком, с которым общаешься с детства, трудно расставаться.

– Завтра ты будешь просто красавчиком, – покачал головой Филипп и протянул одногруппнику влажные салфетки. – Андрей, кажется, будет ругаться.

– За что? Я неудачно упал, – усмехнулся сквозь боль бас-гитарист. – Налетел на угол. Или косяк.

– Значит, Андрей будет ругаться на угол или косяк, – пожал плечами Фил. – Хотя, – вдруг задумчиво произнес он, увидев только что пришедшего Келлу, – Андрей будет ругаться на нашего ударника. Да, господин Келла?

– Чего ты опять ноешь? Отвянь, – мрачно буркнул барабанщик, проходя мимо и бухаясь на свободное кресло. Выглядел он отменно. На его губах запеклась кровь, на щеке расцветал синяк, рука была наспех перебинтована, и на бинте виднелась кровь, да и смотрелся синеволосый помятым. К тому же еще и слегка хромал.

– Что с тобой? – с интересом взглянул на него Кей, пожимая руку.

Умный Андрей точно не поверил в то, что Арин и Келла якобы подрались и бас-гитарист так сильно отделал синеволосого: скорее было бы наоборот.

– Уроды какие-то пристали, с битами, – отмахнулся парень, – хорошо еще, что был не один, с Лисом, и у меня в тачке тоже бита была, и кастет с собой. Отбились от них. А с ним что? – парень кивнул на Арина. Знал, что черноволосый ни с кем в драки не вступает. Из принципа.

– Сам спроси.

– Эй, гот, ты чего такой красавчик? Кто отделал? – спросил Келла у Арина.

– Угол, – последовал немногословный ответ.

– Многорукий, что ли? – расхохотался барабанщик. – Эй, гот, скажи, кто тебя обидел, дядя Келла поможет. Бита дяди Келлы всегда будет в хорошем состоянии.

– Спасибо. В следующий раз обращусь к тебе за помощью, дядюшка, – криво раздвинул в улыбке окровавленные губы парень.

– Как круиз с королевой? – спросил Филипп тем временем. – Что у вас было? Звезды с неба ей подарил? Закат вместе встретили?

– Эта шалава, – не пожалел хороших слов для возлюбленной парень, – была со мной только из-за наследства! Денег!! Черт!! Nзапрещено цензуройN!

Используя много нецензурных выражений, Келла поведал друзьям о вероломстве Ниночки. Тропинин рассмеялся. Он даже и не думал, что демоница выкинет такой фокус.

– А все ты виноват, – злобно уставился барабанщик на Кея в конце своего печального, но крайне эмоционального повествования. – Притворись привороженным! Повеселимся! Разведем цыпочек!! Какого я на это согласился? Черт, вляпался в такое дерьмо!

– В какое? – невинно поинтересовался Фил. – Не любовью ли зовется сие дерьмо?

– Заткнись, или я тебе вздерну, – предупредил его вспыльчивый друг. – Никогда не говори при мне это идиотское бабское слово! Какая на хрен любовь? Очумели? Любви не бывает! Да я никогда в жизни не влюблюсь!

– Поздравляю, – мрачно ответил ему Кей, – ты уже это сделал, придурок.

– Ну ты и ехидный, козел. Я тебе врежу. Я тебе, честное слово, врежу! И любому, кто напомнит мне про нее – тоже. Сверну челюсть, чтобы не болтали.

– Какие все нервные, – покачал головой Фил. – Шоколад кто-нибудь желает?

Арин, Келла и Кей переглянулись и неожиданно одновременно согласились. И не только на шоколад. А потом младшему близнецу пришлось тащиться к холодильнику за неприкосновенным пивным запасом Келлы, вином Арина и виски Кея. Сам гитарист предпочел виноградный сок.

Парни, за исключением правильного Фила, намеривались хорошо провести эту ночь: в копании крепкого и не очень алкоголя, очень громкой жесткой музыки и необузданного веселья. Арин даже предложил позвать девушек, но Келла заявил при молчаливой поддержке фронтмена «На краю», что «не желает видеть сейчас никаких телок».

Сначала каждый пил то, что ему нравится, потом начали смешивать – «понижать градусы». Кей и Арин почти не общались, но первый перестал бросать на второго озлобленные взгляды. Когда Келла утащил Арина покурить на крышу, Фил сказал задумчиво:

– Получается, она не виновата, что она не пришла?

– Виновата. Она могла не верить Алине, – с шумом поставил пустой стакан из-под виски на столик Кей.

– И что ты будешь делать? Забудешь ее? Вернешься к Алине? Ты ведь обещал, что, если Катя не придет к Антону, останешься с Алиной.

Солист смерил друга тяжелым взглядом, но ничего не сказал.