— Кончай закупать порченые продукты! Еще раз узнаю, вычту из зарплаты! — пригрозил Антон.

Сашка напрягся, открыл было рот, но сказать ничего не успел, потому что Антон повернулся спиной и зашагал от Сашки прочь.

— Приятного аппетита, девушки! — расцвел он у нашего столика, — Вероника, поехали, у нас встреча с канадцами.

— Дай ей поесть! — возмутилась главбух.

— Отъезд через пять минут! — сказал Антон и вышел из кафе, не дожидаясь возражений.

Я встала с места, поплелась к дверям, и все кафе сочувственно вздохнуло вслед.


СААБ урчал у самого подъезда, в салоне играла музыка: отчетливо слышались басы и чей-то писклявый фальцет. Я села в машину, и она тут же тронулась с места.

— Далеко? — спросила я.

— Тут рядом, — просто ответил Антон.

С Большого Каменного мы спустились на набережную и в плотном транспортном потоке поплыли вдоль реки. Упорное молчание Антона не предвещало ничего хорошего, а от стенаний Юры Шатунова сводило скулы.

Я сделала серьезное лицо:

— Что за фирма? Может, расскажешь, чем они занимаются?

Обронив равнодушное «Скоро узнаешь», Антон убaвил звук и начал лавировать между рядами.

Минут через десять мы припарковались у торгового центра и сквозь анфиладу магазинов прошли к небольшому ресторанчику, где за стеклянной витриной девочки в зеленых сарафанах и деревенских сорочках разносили гигантские пивные кружки.

Нас раздели и проводили к свободному столику.

Я удивилась:

— Встреча в ресторане?

Антон утвердительно кивнул и раскрыл меню. Я пробежала глазами названия блюд:

— Баварская кухня — священные колбаски!

— Это лучший пивняк в Москве, — заверил меня Антон, — Советую начать со свиной ножки.

Он подмигнул официантке и заказал себе пива.

Некоторое время мы молча ждали заказ, потом также молча жевали ножки с квашеной капустой и запивали ледяным бочковым пивом.

Время шло, а канадцы все не появлялись.

— Скажи, твои канадцы будут обедать отдельно?

— Как ты угадала?

— Просто, мы все уже съели.

— Тогда поехали.

— Куда?

— На работу.

— А переговоры?

— А мы с тобой уже поговорили.

— Выходит, мы все это время говорили? А ты, стало быть, и есть тот самый канадец?

— Умная девочка, — похвалил Антон, — пойдем, покажу тебе еще одно классное место.

Мы вышли из ресторана и снова окунулись в мир гламура и витрин.

Антон решительно толкнул большую дверь, я шагнула следом и очутилась в сладком королевстве. Фигурки из фарфора, коробочки разных мастей и размеров, тисненые ленточки, яркие бантики — все население вышло нам навстречу. Я всегда уважала красивые вещи, понимала, что стоящий продукт не упакуют абы как, а дурному товару не станут подбирать роскошный антураж.

— Выбирай! — скомандовал Антон, — Устроим тебе именины сердца.

Я прошлась вдоль прилавка, и мой сытый организм пришел в замешательство. И что же вызвало наибольший трепет? Конечно, трюфели с кокосовой стружкой!

— Теперь коробку!

— Эту, — возвестила я, — со львами.

Антон сиял:

— Ну, кто бы сомневался!

Продавщица упаковала конфеты и смастерила красный бант. Кошки заняли почетное место в центре банта, после чего коробка торжественно поплыла ко мне в руки.

— Алиске отдашь или сама съешь? — поинтересовался Антон.

— А мы с Алиской спрячемся под стол и слопаем все втайне от бабули.

— Тоже вариант, — согласился Антон, — меня не приглашаете?

— Боюсь, втроем под столом не поместимся.

Мы вернулись в офис и до вечера трудились каждый на своем месте. Злой голодный Артамоныч явился около шести, отчитался перед начальством, сгонял в бухгалтерию и тут же усвистел домой. Антон закрыл за ним дверь, повернул ключ в замке и решительно направился ко мне.

— Я все-таки настаиваю на решении процедурных вопросов, — сурово начал он, расстегивая мой жакет.

«Началось!» — в смятении подумала я, — «Теперь точно уволит!».

Однако, на этот раз все вышло удачно, и уровень наших отношений удалось поднять на должный градус. Очнулись уже на полу среди скомканных факсов. На улице было темно и лишь одинокий фонарь таращил в окно любопытный свой глаз. Я пошарила рукой и нащупала пушистый мягкий ворс:

— Шуба? — тревожно спросила я.

— Ага, — откликнулся Антон.

— Моя?

— Нет, это невозможно! — возмутился он, — какая тебе разница?

— Как это какая? С какой это стати моя шуба валяется на грязном полу?

— Во-первых, он не грязный, его каждый день чистят, а во-вторых, это моя дубленка, так что спите спокойно, дорогой товарищ.

— Тогда ладно! — смягчилась я и потянулась за одеждой.

— Ну, где это видано, — воскликнул Антон, поднимаясь вслед за мной, — я ей про чувства, а она мне про грязный пол!

— Может это у тебя такое хобби, — объявила я, застегивая пуговицу, — а у меня напольный секс впервые.

— У меня тоже, что с того?

— Ну, раз у нас двойной дебют — тогда прощается.

— Вообще-то это была твоя идея.

— Да брось, у меня никаких идей не было.

— А кто вчера вещал про неудобные позы, про скованность движений?

— Так я же, глупенький, о тебе заботилась, а ты меня взял и на пол расстелил.

— Ах, так! Не нравится на полу! Тогда пожалуйте в кресло!


На выходные Антон увез меня в симпатичный дом отдыха с видом на реку и застывший в тревоге лес. Не дав опомниться, он утащил меня в кровать и продержал там до обеда. Под этим натиском реальности развеялись последние сомнения насчет его завышенной самооценки. Весь день Антон не выпускал меня из номера и не давал далеко отползать от кровати. Заботливая официантка привозила нам тележку с едой, наливала шампанского и рассказывала о том, что происходит в мире. Ближе к вечеру мне удалось-таки вырваться на прогулку и мстительно обстрелять Антона свежими снежками, за что он повалил меня в сугроб и потребовал полного раскаяния с немедленной и безоговорочной капитуляцией.

— Давай договоримся, — начал он, поднимая меня из сугроба.

— Давай, — беззаботно ответила я.

— Что бы с нами не произошло, наши семьи не пострадают.

Я вскинула голову:

— В каком это смысле?

— Семьи — это святое, — весомо произнес Антон, — и мы их не разрушим.

Я посмотрела Антону в глаза:

— Причем тут семьи? Они и знать-то ничего не должны. Надоем — уволишь, это вопрос времени. Такие связи, как наша, обречены изначально, у меня нет иллюзий на наш счет.

Антон хмыкнул, смерил меня странным взглядом и вторично закинул в сугроб.


Вернувшись домой, я набрала себе ванну, залезла в воду, прикрыла глаза и позволила течению унести себя в другое измерение. Снаружи раздавались телефонные звонки, бабкино брюзжанье и топот Алискиных ног. Сквозь пелену забвенья долетали шумы внешнего мира, отголоски той жизни, что осталась за бортом, по ту сторону моей минутной слабости. Вода гудела и плескалась, тело парило в приятной пустоте, а мысли возвращались на опушку леса, туда, где еще сутки назад мы лежали в снегу и смотрели на звезды.

Открылась дверь, вошла Алиса:

— Эта вредная тетенька снова хочет достать тебя из ванны, — прочирикала она и сунула мне трубку.

Из трубки полился знакомый голос:

— Вероника, привет!

— Здравствуй, Лера, как дела?

Я едва ворочала языком, глаза слипались и меньше всего мне хотелось обсуждать проблемы дружного семейства.

— Как отдохнули? — хихикнула Лера.

Хорошенький вопрос, а главное, тактичный. Я подняла повыше руку, чтобы не утопить телефон.

— Что ты имеешь в виду?

— Брось, я все знаю, — послышалось в трубке, — Антон оплатил путевки через бухгалтерию.

«Бухгалтера надо менять», — пронеслось в голове, — «жаль только родственничков не поменяешь».

Я разлепила глаза и с трудом произнесла:

— Лера, у тебя других дел нет?

— Кстати, о делах, — спохватилась Лера, — ты не могла бы зайти к нам на минутку?

— Нет, не могла. Вообще-то я в ванной.

— Тогда вылезай — у Шурика к тебе серьезный разговор, — настойчивость Леры уже соперничала с ее бестактностью.

— Да какие дела у нас могут быть с Сашкой?

— Придешь — узнаешь! Давай, не тяни и не делай глупостей! — в голосе Леры послышались начальственные нотки.

— Да что в конце концов происходит? — не выдержала я.

— Хочешь новости про «Альбатрос» — суши скорее голову! — изрекла Валерия и победоносно повесила трубку.

«Похоже, расслабиться не удастся. Что-то явно не так. Сашка зря бить тревогу не станет. Информация может пригодиться Антону, но чтобы ее заполучить, придется идти к интриганке-Валерии».

Через час я позвонила в дверь, и Лера провела меня на кухню, усадила за стол, налила мне вина.

— В двух словах, пока мои досматривают фильм, — деловито начала она, выкладывая виноград, — Шурик сейчас работает с Беляковым, их бизнес процветает. Ты даже не представляешь, какие перспективы открываются перед ними! Так вот, ребятам срочно нужен хороший переводчик, и этим переводчиком можешь стать ты. Платить будут много, к тому же существует перспектива роста, — заученно тараторила Валерия, — Со дня на день освобождается место помощника, а это отличный шанс сделать карьеру. Пойми, «Альбатрос» обречен, он в любую минуту развалится — Антон без Шурки не потянет.

— С «Альбатросом» все в порядке, он не развалится, — вступилась я за фирму.

— Слушай ты Антона! Он тебе скажет что угодно, лишь бы удержать на месте, а когда фирма накроется, вы все окажетесь на улице. Себе-то он уже и должность присмотрел и переговоры провел, так что вы для него — лишь разменная карта.

— Зачем ты мне все это говоришь?

— Жалко тебя, — вздохнула Валерия, — Ты даже не представляешь, с кем имеешь дело. Антон — человек ненадежный, ему подставить — раз плюнуть. Думаешь, почему они с Шуриком расстались? Да просто Шурик не стал работать с таким партнером, как Антон. Вот Беляков — мужик порядочный, и уровень там совершенно другой. Хочешь загнивать в своем «Альбатросе», дело твое, только мой тебе добрый совет, беги оттуда, пока не поздно. У Шурки вакансия тоже не вечная. Тебя-то он знает и ценит, поэтому готов это место слегка придержать. Не тяни, решайся! — закончила Валерия и положила в рот крупную ягоду.

— Откуда ты знаешь про «Альбатрос»?

— Глупая, наш бизнес у всех на виду. Все друг про друга все знают, — она сделала глоток вина и тоном оракула произнесла, — Запомни, с Антоном ты все потеряешь!

Сашка показался в дверях, как всегда взъерошенный и немного заспанный:

— Вино пьем, виноград едим, меня не зовем.

— Шурик, объясни ты ей, — без перехода начала Валерия, — что с «Альбатросом» все кончено, с Антоном оставаться глупо.

Сашка сел за стол, налил себе вина:

— Могу предложить повышение и хороший оклад. В моем офисе ты сделаешь карьеру.

— А Беляков не возражает? — поинтересовалась я.

— Беляков — нормальный мужик, он ценит хороших работников. Под ним сейчас завод, перспективы колоссальные. Так что думайте, девушка, но не долго, — предупредил Александр, — «Альбатрос» обречен. Странно, что Антон тебе об этом не сказал.

Мы выпили еще вина, и я поплелась домой, всей душой проклиная человеческую подлость.


Утро выдалось ненастным. «Светлый старт и хмурое пробуждение», — вертелось у меня в голове. На работу идти не хотелось, даже любимый кофе показался скучным и невнятным.

Весь долгий путь до «Альбатроса» я мысленно представляла нашу встречу с Антоном и предстоящий трудный разговор. Меня то и дело толкали прохожие, а я закрывала глаза и вспоминала высокое черное небо да зубья сосен по краям.

Юрка Артамоныч встретил благой вестью: наш новый контракт подлежит доработке. До самого обеда мы правили пункт за пунктом, пока в глазах не замелькали насекомые, а запахи из кафе не возвестили об очередном капустном шедевре господина Сейфуллина. Юрка добил последнюю строчку и отчалил на обед. Я перевела результат его свершений, полюбовалась на готовый вариант, на вьюгу за окном, немного посидела с отсутствующим видом, потом включила автоответчик и поднялась из-за стола.