– Поразительно! – воскликнул Яков Стюарт. – Я не слышал всей этой истории. Мне сообщили только, что ты сумела ускользнуть от похитителя. Полагаю, сама судьба привела тебя к моему двору, Эллен Макартур. Ты знаешь, что у меня есть дар предвидения и я часто вижу то, что не дано другим. Так вот, я думаю, что судьбой тебе было суждено попасть в плен к сэру Роджеру, с тем чтобы ты смогла узнать его и спасти мою жизнь. Ты уже ее спасла, когда узнала Йена Джонстона под краской из ореховых скорлупок и в обличье мавританского раба.

– Знаете, милорд, я предпочла бы, чтобы сэра Роджера Колби вообще не существовало на свете. Но я останусь с вами, пока он не будет пойман и казнен, – пообещала Эллен. – Вы тоже спасли меня от ужасной участи, и я у вас в долгу. Но после казни сэра Роджера мы квиты. Сумеете ли вы это понять?

Она смело заглянула в глаза королю. Тот улыбнулся:

– Да. Могу. И согласен, красотка. После казни твой долг будет выплачен сполна, поскольку ты дважды спасла мне жизнь.

– Прекрасно! – воскликнула Эллен. – Вряд ли я смогу стать достойной женой Дункана Армстронга, если буду жить вдали от него. Да и моему сыну пора вернуться домой, в Даффдур, о котором ему когда-нибудь придется заботиться. Ведь он – будущий защитник Даффдура.

– Ты очень любишь мужа, верно? – неожиданно спросил король.

– Да, – кивнула Эллен. – Очень.

В конце января королевский двор перебрался из замка Стерлинг в Линлитгоу, где предстояло провести конец зимы. Хотя Эллен находила очаровательной королевскую фаворитку, Мег Драммонд, все же предпочитала общество Маргарет Стюарт, тетки короля. Она много времени проводила с сыном, малышом Уилли, который, к ее восторгу, уже узнавал мать и трогательно тянулся к ней, прося взять его на руки. Маленькое личико светилось радостью, и Эллен не могла устоять перед сыном. Подхватывала его, подбрасывала в воздух, играла, осыпала нежными словечками. С каждым днем он все больше походил на отца, а Эллен ужасно скучала по мужу. И хотя часто писала ему, у него не было времени отвечать.

Единственное, чего страстно желал Дункан, – скорейшего возвращения жены. Не будь он занят надстройкой стен, сам отправился бы на розыски сэра Роджера Колби.

Зима уже близилась к концу, когда лэрд Даффдура узнал, что несколько последних недель в Дьявольской долине кто-то живет. Он сразу послал в Линлитгоу, чтобы уведомить короля. Яков Стюарт явился со всей возможной поспешностью и, к восторгу лэрда, привез с собой Эллен.

Глава 16

Эллен бросилась в объятия мужа, осыпая его поцелуями, нежась под его ласками, и король от души рассмеялся.

– Похоже, Даффдур, ты соскучился по девушке, – поддел он.

– Чуть-чуть, ваше величество, – признался Дункан, обняв тонкую талию жены. – Она хорошая девочка. Надеюсь, мы сумеем скоро покончить с Колби, чтобы ей не пришлось возвращаться со мной в Линлитгоу.

– Да, мне очень бы этого хотелось, – вздохнул лэрд. – Даффдур совсем не тот без своей хозяйки.

Он едва заметно кивнул Симу, и слуги немедленно поднесли вина королю и его немногочисленной свите. Пока они пили вино, Дункан повернулся к жене.

– Малыш? – коротко спросил он.

– Няньки под охраной солдат везут его сюда, муженек. Но не волнуйся. Макара и Лерайя позаботятся о нем. Я взяла с собой только Гунну, а повозки с женщинами и ребенком отстали. Мы не щадили коней и скакали во весь опор. Я не хотела подвергать ребенка столь утомительному путешествию! Думаю, к завтрашнему вечеру, а то и раньше, они доберутся до Даффдура.

– Я тосковал по своей семье, – прошептал Дункан.

– А я – по тебе. Видел бы ты нашего сына! Очень похож на тебя, зато характер и волосы унаследовал мои. Но каким он может быть милым, когда чего-то добивается! – рассмеялась Эллен. – Даже принцесса его обожает, как и ее придворные дамы. Она уверяет, что когда-нибудь он разобьет множество сердец. Боюсь, при таком количестве поклонниц он ужасно избаловался.

– В Даффдуре его ждет совсем другая жизнь, – заметил лэрд.

– Он привыкнет, – заверила мужа Эллен. – Уилли еще совсем маленький и на самом деле веселый и добродушный малыш. Здесь у него найдутся другие развлечения: собаки в зале, кошки в амбарах, лошади, коровы и овцы. Уилли очень умен и не просто похож на тебя. Вижу, он унаследовал твой ум. Иногда, бывает, надолго притихнет, словно о чем-то размышляет.

– Ты слишком высокого мнения о мальчишке, жена, – покачал головой лэрд. – Ему исполнится год только в конце месяца!

– Ты просто его не знаешь! – защищала сына Эллен.

– Откуда же мне знать, если моя жена месяцами живет при дворе, да еще и сына увезла! – колко ответил Дункан.

Ну вот, опять эти нотки подозрения в его голосе. Эллен тяжело вздохнула.

– Могу я напомнить, что отправилась ко двору не по собственному желанию? – вспылила она, хотя в присутствии короля побоялась повысить голос. – Я не знатна. И муж у меня не из могущественных лордов. Богатства я тоже не нажила. Приходится жить из милости у сильных мира сего, где меня считают чуть лучше служанки и едва замечают титулованные аристократки. И уж конечно, никогда со мной не заговаривают. Только моя дружба с королем и его теткой спасает от полного безразличия окружающих. И ты воображаешь, будто я предпочитаю такое существование жизни в собственном доме, где я сама себе хозяйка?! Где меня уважают?!

Эллен, борясь с выступившими слезами, рассерженно топнула ногой, чем вызвала нескрываемое любопытство окружающих.

– Что с тобой, красотка? – удивился король. – Едва приехала домой и уже ссоришься с мужем?

– Нет, милорд, просто нога затекла, вот и пришлось топнуть, чтобы вернуть ей чувствительность.

– Понятно, – протянул Яков Стюарт, весело посверкивая глазами. – А вы, милорд Армстронг, скажите, когда мы собираемся затравить английского лиса?

– Поскольку день клонится к вечеру, милорд, а луны на небе сегодня не будет, думаю, уместнее всего отправиться завтра с утра.

– Превосходно! – обрадовался король. – Я жажду встречи с человеком, готовым убить меня, чтобы вернуть благосклонность своего повелителя. Правда, Генрих Тюдор ни за что не признается в подобном злодеянии. И я на его месте тоже не признался бы.

Пока мужчины разговаривали, Эллен выскользнула из зала и спустилась в кухню, чтобы проследить, хватит ли еды на всех гостей. Король выслал вперед гонца, который прибыл за несколько часов до приезда основного отряда и предупредил лэрда о гостях, а также сообщил, сколько человек, кроме обитателей замка, сядет сегодня за стол.

На кухне кипела работа. В двух очагах ревело пламя, из горшков поднимался пар, в воздухе стоял запах пекущегося хлеба. При виде хозяйки кухарка, высокая тощая женщина, поспешила подойти и присесть в книксене.

– Вижу, Лиззи, у тебя все в порядке, – одобрительно кивнула Эллен.

– Добро пожаловать домой, миледи, – приветствовала кухарка. – Думаю, мы справимся, хотя сейчас, в начале весны, кладовые почти опустели. Но, обещаю, вам нечего будет стыдиться. Я подам лучшие блюда на высокий стол. А на остальных будет вдоволь доброго оленьего рагу, сыра, хлеба и эля. Сколько времени король здесь пробудет?

– Вероятнее всего, несколько дней. Может, послать людей на рыбалку? Из свежей рыбы можно приготовить немало вкусных блюд. Да и кроликов в здешних лесах всегда много.

– Верно, – согласилась кухарка. – Кролики и рыба послужат неплохим добавлением к столу.

– О, Лиззи, я знала, что смогу на тебя положиться! – обрадовалась Эллен и, оглядев кухню, добавила: – Впрочем, и на остальных тоже. Могу сказать, что дворцовая кухня просто позор по сравнению с нашей. Спасибо вам!

С этими словами Эллен вышла и поднялась в зал, к гостям.

– Хорошо, что хозяйка вернулась. Теперь в доме снова будет порядок. Да и наш лэрд повеселеет, – заметила кухарка. Остальные дружно закивали.

Зима была долгой, тоскливой и холодной. Лэрд молча ужинал в зале или брал еду с собой в спальню. Счастье словно покинуло Даффдур вместе с Эллен.

Довольная, что снова сидит за своим высоким столом, Эллен оглядела зал. В очагах горел огнь. Все блестело чистотой. Приятно, что даже в ее отсутствие слуги не разленились, За раскладными столами расселись люди короля и члены клана Армстронгов и дружно уплетали оленье рагу, поданное в корках каравая, запивая элем.

На высокий стол тоже принесли рагу, вместе с жареным каплуном, начиненным сушеными яблоками, луком и хлебными крошками, небольшим окороком и блюдом только что выловленных мидий в укропно-горчичном соусе. На столе также были два сорта сыра – твердый и мягкий, сливочное масло и свежий хлеб.

– Я послал за Коналом Брюсом и Робертом Фергюсоном, – сообщил Дункан королю. – Конал догонит нас завтра. А вот Фергюсон может не успеть.

– Далеко ли Дьявольская долина? – спросил король. – Она находится в Шотландии или в Англии?

– До нее добрых полдня пути, но я хочу выехать до рассвета. А вот где она находится… кто-то считает, что в Шотландии, другие – в Англии. – Никто твердо не уверен. Но думаю, что это Англия. Дьявольская долина расположена в нескольких милях от любой вехи, которую я считаю шотландской, – пояснил Дункан.

– И там есть дом?

– Да, темный каменный дом, сараи и загоны. Именно там Колби и его шайка держали коров, овец, коз и другую захваченную в набегах добычу.

– Дом укреплен?

– Нет, – покачал головой Армстронг. – Это всего лишь дом Просто очень удачно расположен – в конце небольшой долины, куда трудно проникнуть. Да и обратный путь нелегок, потому что тропа уж очень узкая. Бродячий торговец, искавший ночлега, рассказал, что несколько раз видел всадника, въезжавшего и выезжавшего из долины. Один из моих людей пробрался туда под покровом темноты и увидел, что в доме светятся окна. Он спрятался в тени конюшни и услышал, как слуги говорят о каком-то «милорде». Должно быть, это Колби. Ведь он – хозяин дома.

– Но точно сказать нельзя, – возразил король. – А вдруг он продал дом?

– Да кто его купит?! – удивился лэрд. – Маленький, стоит в самой глуши, и добраться до него нелегко. Я узнал, что Колби сам велел его построить. Занял участок ничейной земли и выстроил дом, загоны и амбары. А сейчас решил, что может прокрасться в Дьявольскую долину и никто об этом не узнает. И мы действительно ничего не узнали бы, не явись сюда бродячий торговец. Жаль, что мы не сожгли дом в ту ночь, когда искали женщин, похищенных из Клайта. Но на этот раз сожжем дотла, чтобы лишить английского лиса его логова, куда он мог бы вернуться, если нам не удастся его поймать.

– Если мы выедем рано, – спокойно вмешалась Эллен, – он не успеет выбраться.

Лэрд недоуменно вскинул брови, но тут же улыбнулся.

– Ты вспомнила об узкой тропинке через долину? – догадался он.

– Верно, – кивнула Эллен. – Если по ней можно пробираться только по одному в ряд, как можно застать его врасплох? Разве он не заметит ваших людей, выезжающих на открытую местность перед домом, где расширяется и заканчивается долина? И сколько времени уйдет у ваших людей на то, чтобы добраться до луга перед домом?

– Я думал, что мы галопом проскачем по долине до самого дома, – ответил лэрд.

– Не лучше ли будет выехать затемно, чтобы попасть на ведущую в долину тропу еще до восхода? – спросила Эллен. – Мы можем легко и быстро убить всех, кто спит в загонах и конюшнях, оставив только Колби и тех, кто в доме, чтобы спокойно избавиться от них, когда мы взломаем дверь. Если пустить лошадей в галоп, стук копыт будет слышен издалека и они смогут загородить вход в долину прежде, чем мы туда доберемся.

– Кровь Христова! – тихо выругался король. – Дункан, твоя жена – прирожденный стратег, да еще и чертовски умна при этом. Где, красотка моя, ты научилась всему этому? И как можешь столь хладнокровно говорить об убийстве спящих?

– Милорд, вспомните, где я росла. Если между горцами вспыхивает распря, мы не поддаемся ненужной жалости, подвергая тем самым опасности своих людей. Я многому научилась, слушая мужчин, планировавших набеги или рассказывавших о прошлых подвигах. Элемент неожиданности крайне важен, если хочешь потерять как можно меньше солдат.

– И ты прикончила бы всех сообщников Колби? – уточнил король.

– Если не останется свидетелей, милорд, кто будет свидетельствовать о том, что произошло в Дьявольской долине? – мягко спросила Эллен вместо ответа. – Кроме того, они не шотландцы. Если вы захватите Колби в плен, он при определенных обстоятельствах предаст своего короля. Думаете, Генрих Тюдор жаждет, чтобы его публично обвинили в покушении на своего собрата, монарха Шотландии? Что будет с его репутацией? Что скажут о нем другие монархи?

– Большинство из которых, вне всякого сомнения, не погнушались бы сами нанять убийцу, – сухо добавил Яков Стюарт. – Свирепая ты женщина, красотка моя, что весьма меня удивляет, ибо до сих пор я видел в тебе только крошечную женщину и подругу, которую я сначала приютил, а потом спас.