Особняк Каллагана был построен в центре города, где земельные участки стоили очень дорого. Сад и дом занимали пол-акра и были окружены высоким забором из железной сетки, чтобы оградить обитателей дома от нежелательных посетителей. Кроме того, с наступлением темноты в сад выпускали двух свирепых мастиффов.

Андрия и Карильо стояли у перил веранды и любовались буйной зеленью лужайки и сада. С улицы доносились непристойная ругань и прочие звуки, свойственные ночному городу. Время от времени собаки предупреждающе рычали на случайных прохожих, которые слишком долго задерживались у железных ворот.

– Сил уже нет слушать про господина Мурьету, – пожаловалась Андрия. – Он что, и вправду такой отпетый негодяй?

– Смотря как на это посмотреть, – пожал плечами Карильо.

– И как нужно смотреть? Разве не правда, что этот человек убил десятки ни в чем не повинных людей?

– Ни в чем не повинных людей? – саркастически рассмеялся мексиканец. – Мне известно, что Мурьета мстил за смерть своего брата, за надругательство над своей молодой женой и за избиение кнутом, от которого чуть не отправился на тот свет.

– Я не знала этого.

– Американцы – большие мастера заметать сор под ковер! – Он с интересом посмотрел на нее. – Да ведь вы с Востока и лучше меня знаете обо всем этом – «опиумные» войны и все прочие бедствия, которые они принесли вашему народу.

Андрии стало не по себе.

– Кто же убил его брата и изнасиловал жену?

– Кто? Да самые обычные, ничем не примечательные золотоискатели. Мурьета попытался подать в суд, но ему не дали этого сделать. В их глазах мексиканец по своему развитию стоит лишь чуть-чуть выше китайца. – У молодого человека дрогнул голос. – Хотя вас они, похоже, приняли. Правда, ваш опекун – самый влиятельный человек в Сан-Франциско.

– Ну, хорошо, если Мурьета уже отомстил всем, кто изнасиловал его жену и убил брата, отчего он продолжает заниматься убийствами и грабежами?

– Вероятно, для того, чтобы выжить. Судьба его предрешена, и он прекрасно это знает. Рано или поздно он будет болтаться на суку или повалится в пыль, изрешеченный пулями. Насколько я понимаю, у него нет никакого желания убивать американцев. Просто он борется за свою жизнь… Ну ладно, вам действительно надоели разговоры про господина Мурьету. Давайте поговорим о чем-нибудь более приятном. Насколько я понял, завтра вы собираетесь принять участие в прогулке по Сакраменто?

– Да, и я с нетерпением жду ее.

– И я тоже!

– Вы поедете в Стоктон вместе с нами на шхуне?

– Да. У меня там есть дела.

– Рада слышать это, сеньор Карильо. Ваше общество будет мне весьма приятно.

– Благодарю вас, сеньорита… Похоже, мы стали друзьями. Пожалуйста, зовите меня просто Джо. – Он улыбнулся и добавил: – Так меня зовут только очень близкие люди.

– А вы зовите меня Андрией. Знаете, Джо… я рада, что стала вашим другом, – улыбнулась в ответ Андрия.


Воскресное утро было солнечным и жарким, несмотря на легкий ветерок, несущий приятную прохладу с Тихого океана.

Предназначенное для речной прогулки до Стоктона судно оказалось небольшим, с двумя мачтами и носовым и кормовым парусами. Капитан Майлз Стюарт был бывшим морским офицером, ветераном войны с Мексикой. Этот широкоплечий, коренастый человек с маленькими, глубоко посаженными глазами поражал своими рыжими волосами, которые покрывали все открытые для обозрения части его тела – голову, шею, руку и даже уши.

Он был достаточно вежлив с пассажирами, хотя и подчеркнуто холоден при обращении к Андрии и Хоакину Карильо.

– Мы с вами раньше не встречались? – спросил он у мексиканца.

– Возможно, в Мехико, сеньор. Я впервые в Калифорнии.

– Вы хорошо говорите по-английски для… – он чуть не сказал латиноса, но вовремя прикусил язык. Парень был другом Калеба Каллагана, и нужно быть последним идиотом, чтобы оскорблять его друзей. – …для испанца, – неловко закончил он.

– Благодарю вас, сеньор. Я учил английский в университете.

Капитан Стюарт пожал плечами и вернулся к своим обязанностям. Когда последний ящик был надежно закреплен в трюме, он отдал приказ к отходу, и чистенькое судно, отвалив от пирса, двинулось вниз по течению.

До Стоктона было миль двадцать. В течение недели по реке сновали всевозможные суденышки, но в субботний день река была предоставлена в полное распоряжение прогулочному судну. Большинство дам предпочли укрыться от солнца под тентом, натянутым на корме. Андрия и Карильо стояли на носу и наслаждались прекрасной погодой.

– Мне здесь так нравится! – Андрия даже зажмурилась от удовольствия.

– Я рад, что вы не из тех тепличных растений, которые боятся солнца, свежего воздуха и воды. – Мексиканец кивнул головой в сторону тента и с тем особым выражением, которое она уже несколько раз замечала в его голосе, добавил: – Ведь мы с вами, Андрия, не принадлежим к этой болезненной, изнеженной породе, правда?

– Вы только что сошли за испанца.

Он улыбнулся:

– С примесью индейской крови. Или вы этого не заметили?

Девушка склонила головку набок и окинула собеседника оценивающим взглядом:

– Ну, разве что совсем чуть-чуть.

Чем выше поднималось солнце, тем более задумчивым и рассеянным становился Карильо.

– Вас что-то тревожит, Джо? – наконец решилась поинтересоваться Андрия. – Что-нибудь случилось?

– Нет-нет, все в порядке, – заверил он и, разгладив холеным пальцем темную ниточку усов, доверительно наклонился к Андрии: – Прошу меня извинить, сеньорита, но мне необходимо на короткое время покинуть вас.

С этими словами он повернулся к ней спиной и зашагал к капитанскому мостику.

Увидев поднимающегося на мостик Карильо, капитан Стюарт что-то сказал рулевому и нахмурился:

– На тот случай, если вы не знаете, мистер, посторонним запрещается находиться на мостике без специального разрешения капитана.

Карильо смущенно улыбнулся и подошел к нему:

– Прошу простить меня, капитан. Но раз уж я здесь, будет глупо не воспользоваться благоприятной возможностью и не сказать несколько добрых слов о вашем судне. Когда мы доберемся до Стоктона?

– Вероятно, через час.

– Я так не думаю, капитан, – с насмешливой улыбкой возразил мексиканец.

Кровь бросилась в лицо Стюарту, его бычья шея и мясистое лицо побагровели. Гневно сжав пудовые кулаки, он зло поинтересовался:

– Что значит – «я так не думаю», мистер?

– Простите, капитан Стюарт, я неудачно выразился. Просто мне точно известно, что мы не будем в Стоктоне ни через час, ни через два и тем более ни через три. По крайней мере вместе с вами мы точно там не будем.

– Какого черта ты себе позволяешь! – взорвался Стюарт и угрожающе шагнул к Карильо. – Катись-ка отсюда, чернозадый, пока я собственноручно не спустил тебя вниз! – Он поднял руки, чтобы схватить Хоакина за грудки, и вдруг застыл с выражением крайнего изумления на лице.

Карильо молниеносным движением распахнул свой длиннополый сюртук и выхватил из-за пояса два пистолета.

– Еще шаг – и вы мертвец, капитан, – предупредил он совершенно бесстрастным голосом.

Стюарт медленно опустил руку и пристально вгляделся в Карильо:

– Значит, я был прав, когда сказал, что мы уже встречались?

– Вынужден это признать. Золотые копи на юге Калифорнии. И наглый латинос, который решил, что достаточно хорош для того, чтобы мыть золото бок о бок со своими американскими братьями.

– Господи Иисусе! – Стюарт отшатнулся, схватившись рукой за подбородок, будто увидел привидение. Лицо его исказилось от ужаса: – Так ты… ты… не он?

– Хоакин Мурьета к вашим услугам, капитан Стюарт. Надеюсь, вы не сомневаетесь, что я полон энтузиазма со всей добросовестностью оказать вам ту же услугу, какая была оказана мне в том сорок девятом году. Между прочим, моя любимая жена буквально жаждет снова с вами увидеться. И это произойдет очень скоро, как только мы пройдем излучину. Рулевой, поворачивай к западному берегу. За поворотом увидишь бухточку, туда и войдешь. Там достаточно глубоко, так что на мель не сядешь.

Стюарта охватила дикая паника:

– Во имя любви Господа, пощади!

– Вы меня тогда тоже пощадили, капитан?

– Да я вообще не хотел в этом участвовать! Меня заставили! Бес попутал! Мы же все были в стельку пьяные!

– Странно, а я вот не припоминаю, что вы тогда были пьяны. Напротив, справлялись с несговорчивой женщиной весьма умело.

Стюарт упал на колени и умоляюще сложил руки:

– Только не убивай! У меня жена и двое детей! – В отчаянии он бросился было целовать сапоги Мурьеты, но разбойник проворно шагнул в сторону и с размаху ударил капитана кованым носком в висок. Стюарт как подкошенный рухнул на палубу.

– Одно неверное движение, сынок, и я загоню пару пуль тебе в пузо! – предупредил Мурьета рулевого. – Будь паинькой, и никто не сделает тебе больно.

Держа пистолеты на изготовку, он прошел к сходням и крикнул команде и пассажирам:

– Капитану стало дурно, и я временно исполняю его обязанности, так что советую всем строго выполнять мои приказы. Очень скоро мы станем на якорь. Пассажиры остаются на своих местах и сохраняют спокойствие. Когда мы все закончим, вы продолжите путешествие в Стоктон.

– Да пошел ты ко всем чертям! – взревел первый помощник и бросился к трапу: – Он же один! Давай, ребята, сейчас мы живо его скрутим!

С полдюжины матросов решительно бросились вперед. Помощник уже успел взобраться на две ступеньки, когда в холмах на той стороне реки эхом отозвался выстрел Мурьеты. Пуля угодила в правое плечо первого помощника и опрокинула его на руки матросов.

– Есть еще желающие записаться в герои? – холодно спросил Мурьета, ловко крутанув в пальцах пистолеты.

Обескураженные матросы угрюмо отступили.

Когда шхуна вышла на траверз излучины, рулевой быстро завертел штурвальное колесо, разворачивая ее к берегу и внимательно следя за широкой полосой темно-синей воды, которая указывала безопасный путь в бухту.

– Теперь потише, мистер… еще потише… – распорядился Мурьета. – Возьми немного на левый борт… Отлично! – Он прошел вперед и крикнул стоящим на палубе матросам: – Бросай якорь!

Паруса можно было не спускать: в закрытой со всех сторон бухте парусина свисала с рей безвольными тряпками.

Лишь когда шхуна вошла в бухту и оказалась надежно укрытой от посторонних глаз, из-за деревьев на берегу появился разбойный люд – по большей части мексиканцы со свисающими усами, в пончо, сомбреро и испанских сапогах. Все были вооружены ружьями, пистолетами и ножами. Грудь каждого из них была крест-накрест перепоясана патронташами. При виде своего главаря, машущего им рукой с мостика, вся шайка, потрясая над головами оружием, разразилась радостными криками.

Мурьета наставил пистолеты на матросов.

– Спустите шлюпки на воду! – приказал он и, кивнув в сторону Стюарта, чье безжизненное тело лежало на палубе, добавил: – А эту тушу перевалите в шлюпку.

С этими словами он легко спустился с мостика, где нос к носу столкнулся с Андрией.

– Какая же ты после этого презренная свинья! – в ярости бросила она ему в лицо. – Хорош друг, нечего сказать! Втерся к нам в доверие, а теперь творишь здесь бог знает что!

– Приношу свои глубочайшие извинения, сеньорита, но, как я вам уже объяснял, у Мурьеты просто нет другого выбора, если он хочет выжить.

– Но что тебе за выгода брать нас в заложники?

У Мурьеты даже глаза округлились:

– Сеньорита, вы не поняли! Все вы будете освобождены и продолжите путешествие в Стоктон, как только мои люди снимут со шхуны продовольствие и прочий полезный груз. – Увидев, как двое матросов волокут по палубе своего капитана, он презрительно скривил губы. – А что касается этого подонка, то он останется с нами. Понимаете, сеньорита Андрия, Стюарт – последний из тех, кто убил моего брата Хуана и надругался над моей Розитой. Все остальные уже получили по заслугам. Теперь я могу успокоиться. Долг очень скоро будет возвращен полностью.

Андрию передернуло от отвращения.

– Вы собираетесь хладнокровно прикончить его?

Мурьета вспыхнул:

– Более уместно слово «казнить». Недаром в Библии сказано: «Око за око».

Тем временем разбойники на шлюпках, плотах и каноэ устремились к шхуне. Первым на борт поднялся уродливый коротышка с длинными спутанными волосами и косящим глазом. Андрия неприязненно отпрянула, когда он, обнаружив в ухмылке черные пеньки гнилых зубов, протянул руку Мурьете. Рука была страшно искалечена: на ней осталось только три пальца.

– Мануэль! – Мурьета горячо его обнял и кивнул в сторону Андрии. – Дружище, хочу познакомить тебя с самой красивой девушкой на всем белом свете. Сеньорита Андрия, это мой помощник, Трехпалый Джек.

Джек стянул с головы сомбреро и отвесил церемонный поклон: