Джесс вдруг захотелось вступиться за Ричарда. Она подошла к окну, слегка раздвинула занавески и стала вглядываться вдаль. Вот так же она смотрела вдаль из окна своей комнаты в «Ларчвуд-Холле», ожидая Ричарда и не понимая, почему он не приходит за ней.

— Идем поищем какую-нибудь приличную забегаловку. — Голос Джинни вернул ее к реальности.

Джесс вздохнула и изобразила улыбку. У нее еще будет время подумать о Ричарде.

По центральной улице Вайнард-Хейвена мчались грузовики. Повсюду слышались звуки, напоминающие о приближении лета: визг пил, стук молотков, гул машины, обновляющей дорожную разметку. Джесс и Джинни старательно обходили лестницы и маляров, красящих стены.

— Какой славный город, — заметила Джесс. — Представь себе, я ни разу не была на острове.

— Издеваешься, что ли? — отозвалась Джинни. — По моему разумению, такие состоятельные люди, как ты, ездят сюда каждое лето. Для них это так же привычно, как то, что мы с мамой когда-то каждое лето продавали сосиски на Ривер-Бич.

— Когда моя мама была жива, отец много разъезжал по делам. Лето я всегда проводила в приморском лагере. Там я и познакомилась с Ричардом. Он работал на раздаче полотенец. — Каждое слово отзывалось болью. Джесс откашлялась. — Ну а после «Ларчвуд-Холла» я год прожила в Англии. Заканчивала школу.

— Значит, отца ты так и не увидела?

— Встречалась с ним раз в год на Рождество. А после того как вышла замуж за Чарльза, — несколько чаще, но ненамного.

Подруги остановились у магазина, где девушка развешивала в витрине футболки.

— А я, — начала Джинни, — однажды была в Вайнарде, лет в шесть или в семь. Один из дружков матери предложил мне поехать сюда на два дня.

— Хорошо помнишь ту поездку?

— Мы жили в Оук-Блаффсе. — Джинни фыркнула. — Наверное, потому, что они могли там пить. На большей части острова продажа спиртного была ограничена. — Она сделала серьезное лицо и погрозила пальцем, как строгая учительница. — Если в названии города нет буквы «о», значит, в нем нельзя достать выпивку. — Джинни рассмеялась. — Видишь, какая важная информация хранится у меня в мозгах!

— В названии «Вайнард-Хейвен» нет буквы «о».

— Правильно. А вот Оук-Блаффс… В общем, они ради этого туда отправились. Еще я карусель запомнила. И тянучки. Их прямо в магазине делали и позволяли смотреть.

— Тебе тут понравилось?

— Просто класс!

Джинни, закусив губу, направилась дальше. Джесс нагнала ее.

— Неужели детям здесь хорошо? Этот остров… изолирован от всего мира.

— Думаю, жизнь здесь такая же, как везде. Все зависит от людей, которые рядом с тобой.

Они миновали книжный магазин, картинную галерею, роскошный ювелирный магазин. Джесс задержалась у витрины. Джинни шепнула ей:

— Не оглядывайся сразу. За нами следят.

Джесс сделала вид, будто пристально рассматривает витрину.

— Следят?

— Живой Труп.

Джесс вскинула голову.

— Карен?

Действительно, в двух домах от ювелирного магазина, под обновленной вывеской «Тисбери инн» стояла сестра Ричарда в своей оранжевой длинной юбке. Ее глаза на мгновение встретились с глазами Джесс, а потом Карен отвернулась так быстро, что Джесс не успела помахать ей.

— Джинни, не надо сочинять детективы. Уверена, она вовсе не следила за нами. — Джесс проводила взглядом Карен, скрывшуюся в дверях гостиницы.

— А я не уверена, — возразила Джинни. — Пошли вниз. Старик Брэдли говорил, что в «Черном псе» отличные бургеры.

— Старик Брэдли?

— Отец Ричарда. Еще до твоего приезда мы с ним немного поболтали.

— Ты не…

— Не волнуйся, детка. Я тебя не выдала.

Они спустились под гору. Через несколько минут Джесс оглянулась и заметила, как Карен выходит из гостиницы и смотрит им вслед. У Джесс появилось неприятное ощущение: похоже, все не так просто, как она предполагала.

Вечером в пятницу перед Днем поминовенияnote 11 на острове делать абсолютно нечего. В праздник город, безусловно, оживет.

А до той поры Джесс и Джинни оставалось только сидеть, смотреть на паром, пересекающий пролив, и строить планы, как раскрыть тайну далекого прошлого.

К тому времени, когда солнце скрылось за горизонтом, они составили план: вопросы будет задавать Джинни, и активные действия начнутся за завтраком.

Войдя в столовую «Мейфилд-Хауса», Джесс ощутила ее зловещее сходство со столовой «Ларчвуд-Холла»: длинный стол вишневого дерева, обивка стен в тон столу, серебряные подсвечники и подстаканники, старинные портреты неизвестных суровых мужчин.

— Джесс и Джинни сидели за столом одни. Ночью Джесс почти не спала, а лежала и слушала, как часы бьют два, три, четыре. А теперь они пробили девять раз. В тот же миг вошла Карен с кофейником. Теперь на ней была такая же длинная юбка, только синяя. Она опять была босиком. За ней следовал улыбающийся отец Ричарда с корзинкой в руках. Запахло горячей сдобой. Под мышкой он зажал газету.

— Доброе утро, — сказал старик.

— Доброе утро, — ответила Джесс.

Джинни молча и пристально разглядывала Карен — Живой Труп.

— Прилив, солнце светит. На острове ничего лучшего и пожелать нельзя, — проговорил старик.

— Расскажите об этом тому, кому делать нечего, — отозвалась Джинни, наблюдая, как Карен наливает ей кофе.

— Разве вы не отдыхать сюда приехали? — удивился старик.

Наступила пауза, Джесс и Джинни почувствовали, что идут по лезвию ножа.

— Понимаете… — начала Джесс, всей душой надеясь, что их план сработает и им удастся вытянуть из старика правду.

— У меня отпуск, — перебила ее Джинни. — Сюда ведь люди только в отпуск ездят, верно?

Мистер Брэдли улыбнулся. Джесс заметила, что улыбка молодит его. Ричарду сейчас сорок семь. Интересно, он тоже хорошо сохранился? И почему Джинни плетет что-то про отпуск, ведь они намеревались?..

— Если бы не отпускники, — добродушно отозвался старик, — этот остров был бы необитаем.

Карен подошла к Джесс и налила ей кофе. Джесс увидела, что на груди у Карен висит кулон с гладким темно-синим камнем.

— Какое прекрасное украшение, — заметила она.

Карен посмотрела на кулон так, как будто впервые его видит, потом перевела взгляд на Джесс, но не сказала ни слова.

— Это камень, выброшенный морем, — ответил вместо нее старик. — Карен собирает их на пляже в Уэст-Чопе. Я сто раз говорил ей, что она должна делать такие вот украшения и продавать ювелирным магазинам.

— О, безусловно, стоило бы, — согласилась Джесс. — Выглядит просто изумительно.

Карен вышла.

— Давно вы живете в Вайнарде? — спросила Джинни. Джесс отхлебнула кофе и взглянула на газету, которую старик положил на стол.

— Почти тридцать лет.

Джесс захотелось закричать: «Да мы знаем! Где моя дочь?» Но она молча взяла «Вайнард газетт» и стала просматривать первую страницу Джинни вечером просила предоставить инициативу в разговоре ей, и Джесс решила подчиниться.

— Я уже не вернусь на Большую землю, — продолжал мистер Брэдли, присаживаясь к столу. Джинни взяла из корзинки сдобную булочку. — Здесь выросли мои дети, здесь похоронена моя жена. — Он почесал гладко выбритый подбородок. — Нет, мне возвращаться незачем.

— А сколько у вас детей? — продолжала Джинни.

Джесс едва не поперхнулась. Она делала вид, что с интересом читает газету, но сосредоточиться на тексте не могла.

— Ну, Карен вы видели, — ответил старик. — Еще у меня есть сын Ричард. Он работает здесь.

Мистер Брэдли кивнул на Джесс, на газету в ее руках.

Джесс, вздрогнув, уставилась на очередной жирный заголовок.

— Он здесь и живет? — полюбопытствовала Джинни. — Вместе с вами?

Глаза Джесс почти прилипли к газете, мускулы застыли, она была не в силах пошевелиться.

— Нет. Живет он в Эдгартауне. Там редакция газеты.

Эдгартаун. Верно. Филип выяснил, что Ричард живет в Эдгартауне.

— Он женат? — выдала Джинни новый вопрос. Ее ничуть не смущало, что, в сущности, она вторгается в частную жизнь.

— Разведен. — Мистер Брэдли слегка помрачнел. — У него двое детей, они живут с матерью на Большой земле. В Бостоне. Здесь жене Ричарда нравилось отдыхать, а постоянно жить — нет.

Джесс бросила взгляд на Джинни, которая потянулась за второй булочкой.

— А еще дети у вас есть? — небрежно осведомилась та.

Джесс отложила газету и сделала глоток кофе, не зная, долго ли еще продержится в таком напряжении.

— Да, есть. — Морщины на лбу мистера Брэдли разгладились. Он просиял. — Мелани. Мы зовем ее Мелли. Она преподает в начальной школе.

Мелли. Мелли. Неужели она…

Джесс выпрямилась, отломила кусок булки и отправила его в рот. Булка была теплой и мягкой, и во рту у Джесс пересохло.

— Сколько же ей лет? — последовал очередной вопрос.

Отец Ричарда рассмеялся и встал:

— Обычно гости расспрашивают об острове, а до нас им нет никакого дела.

Булка застряла у Джесс в горле. «Мы не гости», — мысленно возразила она и снова глотнула кофе.

— Извините меня, — сказала Джинни. — Праздное любопытство. Видите ли, я социолог. Работаю в южной Калифорнии. Хочу написать исследование о людях, которые живут на островах. Меня интересует, почему им нравится такая жизнь. Почему они не уезжают.

Джесс опять уткнулась в газету, опасаясь, что если она посмотрит на Джинни, то не выдержит и рассмеется.

— Значит, вы не совсем в отпуске?

«Не совсем», — беззвучно ответила ему Джесс.

— Я назвала бы это заданием на отпуск, — нашлась Джинни.

— Не слышал, чтобы нас когда-нибудь посещали социологи.

Джинни улыбнулась:

— Вот и прекрасно. Я люблю быть первой во всем.

— Ну ладно, оставлю вас, — сказал мистер Брэдли. — Сегодня вы у нас единственные постояльцы, но в выходные здесь будет полно народа. День поминовения. Начнется настоящее безумие. — Он повернулся к двери, но остановился и усмехнулся:

— Отличный, кстати, материал для ваших исследований. Как люди меняются с началом туристского сезона. — Старик кивнул, явно очень довольный своей мыслью, и добавил:

— Приятного аппетита.

С этими словами он вышел из столовой.

Джесс посмотрела на Джинни.

— Доедай булку. Нам нужно съездить в одно место.

Джинни удивленно подняла брови.

— Что за место?

— Эдгартаун. — Джесс указала на газету. — Начнем поиски с редакции.

— Это она, — сказала Джинни, когда они подошли к машине. — Мелани. Она — твоя дочь.

— Джинни, мы пока еще не знаем. Мы не выяснили даже, сколько ей лет.

— Это точно она.

— Начнем с Ричарда, — ответила Джесс. — Потом увидим.

В ее голосе было куда больше терпения и спокойствия, чем в душе.

Карен стояла у окна верхнего этажа и наблюдала, как Джинни и Джесс садятся в сверкающий «ягуар». Из-за двери столовой она слышала все идиотские вопросы, которые задавала шатенка. Карен слушала и улыбалась, зная, что в эти минуты гостьи ломают головы над тем, как им быть.

А когда «ягуар» отъехал от гостиницы и свернул направо, Карен уже не сомневалась, что они направляются в Эдгартаун.

С тайной завистью она думала о том, что отдала бы все на свете, только бы оказаться свидетельницей этой встречи.

Глава 15

Глядя на поток несущихся во всех направлениях машин, Джинни старалась определить, где они в данный момент находятся. На коленях у нее лежала карта острова, взятая с мраморного столика в холле «Мейфилд-Хауса». Наконец Джесс поняла: они добрались до самого сердца автодорожной паутины — перекрестка пяти дорог в центре Вайнард-Хейвена. Легковые и грузовые машины периодически останавливались, образуя заторы, затем возобновляли движение. На глазах Джинни и Джесс разворачивалось некое загадочное автомобильное шоу, тайну которого знали лишь аборигены.

— Поворачивай направо, — распорядилась Джинни.

— Легко сказать, — огрызнулась Джесс.

— Но эту авантюру как-никак затеяла ты.

Джесс вдавила в пол педаль газа. Машина рванулась вперед и пристроилась в хвост длинной вереницы автомобилей. Водители их явно никуда не спешили. Джесс тут же сбавила скорость.

— Мы бы быстрее пешком дошли.

— Лично я не тороплюсь, — бросила Джесс. — Встречи с ним я ждала тридцать лет, так что готова подождать еще тридцать минут.

Джинни посмотрела на Джесс. Наверное, ее хладнокровие наигранное. Если она в самом деле любила когда-то этого парня по имени Ричард, почему же сейчас не сгорает от нетерпения?

Джинни не знала, что такое настоящая любовь, пока не появился Джейк. Она не понимала в «Ларчвуд-Холле», почему крошка и тихоня Джесс изнывает от тоски по какому-то ничем не примечательному пацану, с которым случайно переспала, почему ноет и удивляется, что этот пацан не приезжает за ней. Джинни удивлялась, чего ради Джесс царапает на надушенной бумаге письмо за письмом, которые неизменно остаются без ответа. Кстати, несколько последних писем вернулись нераспечатанными. Джинни была неведома сила любви. Лишь потом она поняла, что значит любить. Джинни не сомневалась: окажись она сейчас на месте Джесс, здесь, на дороге в Эдгартаун, ее сердце не выдержало бы и разорвалось.