Пальцы Филипа начали мять ее груди. Николь выгнула спину и засмеялась.

— Кстати, — прошептала она, — ты этой женщине ничего не должен. Ты сам сказал, что она не заплатит тебе.

Руки Филипа замерли. Он опустил их и отступил назад.

— Николь, все-таки ты чего-то не понимаешь. Джесс для меня очень много значит. Если бы не она, я никогда не встретил бы родную мать.

Николь прищурилась.

— Выходит, по десятибалльной шкале она проходит как десять, а я болтаюсь в районе пятерки.

Она подошла к постели и натянула майку.

— Так вот оно что? — тихо сказал Филип. — Ты согласна помогать детям только тогда, когда в дело вступает его величество доллар? — Он начал мерить шагами комнату. — Черт возьми, Николь, я-то думал, ты не такая, как мой брат. Думал, что тебе в жизни дороги не только деньги. Значит, я ошибся.

Николь рассмеялась. Невероятно, но она смеялась.

— Да почему ты ко всему относишься так серьезно? Если кто-то из нас и ошибся, так, наверное, я. Мне казалось, что тебе нравится проводить со мной время, когда у меня есть возможность.

— Когда у тебя есть возможность, — холодно повторил Филип. — Ты в центре мироздания, да, Николь? Тебе нужен мужчина, которого ты можешь уложить в свою постель, когда у тебя есть время. А когда у тебя его нет, опаздываешь. Да ты хоть раз пришла вовремя? Что все это значит? Тебе непременно нужно быть номером первым?

Слова срывались с языка Филипа помимо его воли. Он видел, что Николь в ярости, но остановиться уже не мог.

— Пожалуй, тебе лучше уйти, — проговорила она.

— Согласен. — Филип взял «дипломат». — Всего хорошего.

Джинни хорошо знала, что к цели ведет не только прямой путь. Не считая последних лет, она всю жизнь добивалась своего кривыми тропками. В этом злобном мире хорошими и добрыми могут быть только всякие Джесс и Лайзы. По крайней мере такие женщины, как Джесс, и такие, какой Лайза была раньше, пока не попалась на крючок Брэда.

Джинни тряхнула головой. Не время сейчас думать о дочери. Необходимо поразмыслить о том, как помочь Джесс выбраться из неприятного положения.

Прислушиваясь к громкому тиканью часов, Джинни поудобнее улеглась на жесткой кровати. По правде говоря, думать ей удается только тогда, когда под рукой есть солидный запас тостиков.

В былые времена она соблазнила бы отца Ричарда, заставила бы его поверить, что он самый неотразимый самец в мире. В былые времена она вскружила бы ему голову, довела бы до отчаяния, а потом уговорила бы открыть тайну.

Но те времена давно прошли. Джинни взглянула на свой живот, свисающий над брюками прямого покроя, и напомнила себе, что женщине, которая так плохо следит за собой, нелегко свести мужчину с ума.

«Тем не менее, — возразила она себе, — старик Брэдли, видимо, еще не утратил мужской силы, и не исключено, что он не занимался сексом много лет. А такого рода активность, возможно, пробудит мое либидо».

Усмешка заиграла на губах Джинни. Быстро поднявшись, она решила отправиться на экскурсию по этому мавзолею, именуемому гостиницей. Рано или поздно Ричард Брайант Брэдли-старший встретится ей, и можно надеяться, что результаты этой встречи окажутся благотворными не только для Джесс.

В доме старика не было. Джинни нашла его на заднем дворе. Он сдирал наждаком краску с днища перевернутой лодки.

— Хороший сегодня день, — заметила Джинни.

— Будет еще лучше, когда мы спустим эту малышку на воду.

— Неужели у вас есть время кататься на лодке? Ведь вы, должно быть, много хлопочете по хозяйству.

— Ну, иногда надо заниматься и тем, что любишь. Скоро сюда наедут туристы, так что лучше побаловать себя, пока их тет. Так и напишите в своей научной работе.

Джинни не сразу поняла, какую работу старик имеет в виду.

— Ну да, в работе, — ответила она. — Очень хорошо. Кстати, мне бы очень хотелось задать вам несколько вопросов, если, конечно, не возражаете.

Он неторопливо скреб свою лодку.

Джинни подошла ближе, убрала за ухо прядь волос и приняла знаменитую «позу Джинни» — поставила одну ногу на камень и оперлась на колено.

— Так что вы скажете? — спросила она.

Сейчас Джинни отдала бы все на свете, лишь бы не чувствовать себя такой нелепой.

— Давайте спрашивайте. Только не задавайте таких вопросов, на которые я не захочу отвечать. — Брэдли взглянул па се руки. — Вы не будете записывать?

— У меня отличная память.

— Вот и хорошо. Тогда вперед.

И он вновь начал скрести.

Джинни выпрямилась и поздравила себя с тем, что память у нее в самом деле по-прежнему отменная, хотя порой она сомневалась в этом.

— Вы говорили, что ваша вторая дочь — учительница. — Джинни пошла в наступление. — Наверное, она училась в колледже на континенте?

— Конечно. А потом вернулась.

— Почему?

Старик пожал плечами.

— Здесь ее дом.

— Это ваша младшая дочь?

— Ну да. В этом году ей будет тридцать.

Тридцать. Черт возьми, это точно она! Она.

Не спросив, родилась ли Мелани в ноябре, она снова приняла «позу Джинни».

— Хорошо, но скажите, какие развлечения может найти тридцатилетняя женщина, да и вообще молодая женщина, здесь, на острове?

Мистер Брэдли засмеялся:

— Знаете, Мелани нравится преподавать. Она замужем. У нес маленькая дочка, очень на нее похожа.

Джинни была поражена: этого она не ожидала. Оказывается, у Джесс есть внучка. Интересно, что скажет Джесс, узнав об этом? Наверное, опять начнет реветь. Идиотская чувствительность.

— У Карен вот есть ее стекляшки, — продолжал мистер Брэдли. — Жаль, что только они.

— Карен не замужем?

— Нет.

Ответ прозвучал вполне нейтрально, но Джинни заметила, что нажим наждака на дерево усилился.

— У нас в Лос-Анджелесе молодежь не назовет собирание стекляшек и преподавание особенно увлекательными занятиями.

Старик усмехнулся:

— Это проблемы вашей молодежи. А нам тут нравится жить без затей. Да вот хоть завтра. Каждый год накануне Дня поминовения все местные собираются на большой пикник. Последний вздох перед наплывом туристов.

— Пикник? И все местные жители участвуют?

Пикник для всего города. Да, это потрясающее развлечение.

Мистер Брэдли отложил наждачную бумагу и обернулся к Джинни.

— Да, на берегу Ташму-Понд. Это традиция. Здесь, на острове, традиций много. В гостинице остается прислуживать гостям и сторожить одна женщина, мы специально ее нанимаем. И ни за какие сокровища не пропустим этот пикник.

— Понимаю вас. — И вдруг Джинни посетила новая мысль, одна из ее фирменных — из тех, что порой заводили ее слишком далеко. Она поспешно отвернулась, чтобы скрыть улыбку. — Спасибо, не буду вам больше мешать. До вечера.

Джинни быстро направилась к дому, чувствуя, как старик буравит взглядом ее спину. А если смотрит, значит, кое-чего она уже добилась. И выиграла не так уж мало.

Джинни понятия не имела, где находится Ташму-Понд, но знала, что там непременно будет Мелани. А возможно, даже с девочкой.

Джинни вошла в дом, потирая ладони от удовольствия: выходит, она еще способна получать от мужчин то, что ей нужно. Хорошо бы у Джесс оказались какие-нибудь старые джинсы, в которых можно отправиться на пикник.

Глава 16

— Нельзя нам врываться к ним на пикник, — запротестовала Джесс.

— А нам и не придется «врываться». Папаша Ричарда подумает, что мы проводим свои исследования и совершенно случайно набрели на пикник.

— Ну, Джинни, не знаю…

— Послушай, чего ты хочешь: предпринять что-нибудь или просидеть неделю взаперти, дожидаясь своего возлюбленного Ричарда?

Джинни добавила, что Мелани скорее всего тоже придет на пикник. Она не упомянула о маленькой девочке, внучке Джесс, опасаясь внушать подруге напрасные надежды.

В конце концов Джинни уговорила Джесс, они надели джинсы и майки с надписью — »Вайнард», купленные накануне, и пошли по дороге вверх по склону холма к небольшому озеру с утками, возле которого были накрыты столы. Люди расположились вокруг них в шезлонгах или просто на одеялах. Оттуда доносились звуки аккордеонов, голоса и смех. Ноздри щекотал запах жареного мяса. Островитяне наслаждались последним относительно свободным днем.

— У меня такое чувство, будто я попала на чужой семейный праздник, — призналась Джесс.

— А почему не на свой собственный? Нам нужно гулять по холму, только и всего. Кстати, мне очень нравится этот запах. Может, старик поделится с нами провизией.

— Не знаю, Джинни, не знаю…

— Верь в меня, подруга.

Она видела их. Они стояли на вершине холма и смотрели вниз, на пирующих, и она ясно видела их.

А потом они двинулись дальше. Очень медленно, но уверенно. Толстуха впереди, коротышка — следом за ней.

Карен прислонилась к стволу дуба и думала о том, как легко бросить семя в почву и ждать, пока природа возьмет свое.

Никто не остановил их. Джесс следовала за Джинни, стараясь не выказывать смущения и вести себя естественно — так, будто они обе всю жизнь провели на этом острове и каждый год участвовали в пикниках. Не в первый раз Джесс поддалась на уговоры Джинни, не в первый раз, изменив своей простой и ясной логике, окунулась в причудливый мир подруги. И отчасти это доставляло ей удовольствие.

— Здравствуйте. Доброе утро, — говорила Джинни идущим навстречу людям. — Какой сегодня прекрасный день.

Старуха, стоявшая у передвижного холодильника, раздавала бесплатное мороженое.

— Тебе шоколад? Ваниль? Клубнику? — спросила Джинни.

— Прекрати! — зашептала Джесс. — Мы здесь ничего не должны брать.

По ее мнению, Джинни зашла слишком далеко. А вот самой Джесс вполне достаточно хоть на секунду увидеть Мелани на этом пикнике.

— Трусиха ты. И всегда была такой.

— Надо найти отца Ричарда.

Они прошли мимо лошади, запряженной в телегу. Дети с криками лезли туда.

— Прокатимся? — спросил молодой кучер.

Джесс коснулась руки Джинни.

— Попозже, — ответила та, взглянув на подругу. — Давай спустимся к воде, может, он там.

Джесс опять последовала за Джинни. Она вспомнила тот далекий день, когда они, четыре девчонки на последних месяцах беременности, отправились на ярмарку. Там они наслаждались жизнью — уплетали тянучки, играли В какие-то игры, позабыв хоть на один день обо всех своих бедах. Наверное, тогда Джесс в последним раз вдыхала аромат жареного мяса. И в последний раз чувствовала себя маленькой и беззаботной.

— Жаль, я не запомнила, как он был одет, — заметила Джинни. — В этой толпе мы запросто можем его не найти.

Едва она сказала это, как Джесс заметила Ричарда-старшего. Он сидел за столом с другим мужчиной и весело хохотал.

— Вот он, — прошептала Джесс.

И тут же пожалела о том, что они пришли. В конце концов здесь не ярмарка, а они уже не девочки.

Но Джинни уже проследила за направлением ее взгляда. Отступать поздно. Джинни направилась к столику своей особо важной «походкой Джинни».

— Мистер Брэдли! Так вот где вы проводите канун Дня поминовения!

— Джинни! — удивленно воскликнул старик и быстро встал. — А вы, милые дамы, что здесь делаете?

— Пришли на звуки музыки, . — объяснила Джинни. — Не беспокойтесь, мы сейчас уйдем.

— Уйдете? Даже если я поджарю вам гамбургеры? — удивился старик.

— Но у вас местное торжество… — слишком решительно возразила Джинни.

— И что с того? — Ричард-старший вдруг подмигнул. — Сегодня вы — мои гости. Так чего вы хотите? Гамбургер? А что скажете насчет тушеных моллюсков Милли Джонсон? Они очень свежие и вкусные.

— Ну… — протянула Джинни с сомнением. — Если вы настаиваете…

— Конечно. А еще я настаиваю на том, чтобы вы называли меня Дик.

«Дик, — подумала Джесс. — Нет, пусть уж Джинни сама завязывает с ним дружбу».

— Оставайтесь, — продолжал старик. — Получите хороший материал для вашего исследования.

— О, в этом я не сомневаюсь! — с энтузиазмом воскликнула Джинни. — Ну ладно, если так, я съела бы гамбургер. Джесс, а ты?

Джесс между тем разглядывала толпу, надеясь увидеть Мелани, младшую из Брэдли.

— Нет, благодарю вас, я не голодна.

— Как, даже гамбургера не хотите? — изумился Дик. — У нас здесь всего полно. Ричарда и Мелани нет, а я притащил продуктов на целую дивизию.

Если бы Джесс играла в покер, то непременно выдала бы себя в эту секунду. Она быстро отвернулась, чтобы Дик не заметил ее разочарования.

— Так ваши дети не пришли? — спросила Джинни.

— Только Карен. Ричард на Большой земле, а Мелани дома с моей маленькой внучкой Сарой.

В утреннем воздухе звенел смех, раздавались веселые крики детей, слышалась оживленная болтовня взрослых, цокали подковы лошадей, а несколько мужчин в комбинезонах настраивали свои аккордеоны. Все вокруг было наполнено звуками, но когда Джесс осознала смысл слов Дика Брэдли, ей показалось, что воздух застыл и все звуки умерли.