Алессандро проснулся на рассвете и в первый миг не мог понять, где находится. А потом он посмотрел на спящую рядом с ним Айлу и осторожно выскользнул из постели, стараясь ее не разбудить. Если он ее разбудит, они снова начнут ссориться, и ничем хорошим это не закончится. Нет, он будет с ней осторожным и тактичным, хотя это совершенно на него непохоже. Он даже не упомянул, что ее чертова псина его вчера цапнула. Он вернется домой и отправит Айле цветы, а возможно, и какое-нибудь украшение. Насколько он мог судить, у нее нет ничего, кроме наручных часиков. Он хотел, чтобы Айла знала, как высоко он ценит то, что она смогла простить его за прошлое и дала ему второй шанс.

Айла сладко потянулась в постели и обнаружила, что Алессандро ушел. Она вскочила с постели, тут же проверила ванную комнату и первый этаж, но его нигде не было. Значит, он снова бросил ее. Словно она была никем и ничем, девицей на одну ночь. Это был болезненный момент истины для Айлы: Алессандро она была нужна только ради секса, он использовал ее. Но разве она сама делала не то же самое?

Она встала под теплые струи душа, вспоминая минувший вечер. Среди ночи Алессандро разбудил ее своими ласками, и они снова занимались любовью, балансируя на краю волнующей, опасной дикости, которая, казалось, была движущей силой его личности. Потом он долго держал ее в своих объятиях, и, засыпая, Айла чувствовала себя совершенно счастливой.

Почему же он оказывал на нее такое влияние, и это несмотря на то, сколько боли и унижений он ей причинил? Ее мозг отключается, когда он рядом, или у нее просто нет чувства собственного достоинства?

При свете дня осознание того, что между ними произошло, бросало ей вызов. Она хотела его, он хотел ее, и то, что было между ними прошлой ночью, было просто волшебно. Он сказал, что своими отношениями они никому не причинят вреда, но как быть с тем, что больно ей самой? Потеря ребенка уже причинила ей такую боль, которую ей не оплакать до конца жизни. А то, что она снова переспала с Алессандро, еще больше усложнит их и без того непростые отношения.

Айле приходилось взглянуть в глаза реальности: она начала испытывать к Алессандро больше чувств, чем это было разумно. Он хотел только секса. Возможно, его переменчивая натура подстегивала его желание, но страсть сама по себе не так много значит. Это не настоящие чувства…

Когда она уже было собралась начать рвать на себе волосы оттого, что совершенно запуталась в своих чувствах к Алессандро, к входной двери ее дома подошла Констанция вместе с Пагглом. Айла залилась румянцем, как стыдливый подросток.

Она пригласила мать Алессандро выпить вместе кофе, и, извинившись за беспорядок на кухне, взяла поднос, чтобы вынести чашки на террасу. Усевшись за столик, она спросила Констанцию, нет ли поблизости благотворительных организаций, которым можно было бы пожертвовать одежду. Констанция ей в этом очень помогла, а потом начала расспрашивать Айлу о ее дружбе с Паоло. Женщина заметно расслабилась, явно получая удовольствие оттого, что может с кем-то поговорить о погибшем сыне.

– Твоя сестра сделала моего сына очень и очень счастливым, – тихо сказала она. – И хотя порой она заставляла его страдать, я всегда буду ей благодарна за то, как он был с ней счастлив.

– Вы хорошо знали Таню? – полюбопытствовала Айла.

– Нет. Я была ее свекровью, и она несколько настороженно относилась ко мне, боясь, что я начну вмешиваться в их с Паоло отношения. Я никогда раньше не бывала в их доме, – вздохнула Констанция, – твоя сестра никогда не пригласила бы меня войти. Она ревностно защищала свою частную жизнь.

– Я тоже плохо ее знала, она была довольно закрытым человеком. Но я не могу винить ее за это, ведь я была намного младше, – с сожалением сказала Айла.

– Она была очень независимой женщиной, возможно, потому, что ей пришлось зарабатывать на жизнь с раннего возраста, – задумчиво проговорила Констанция. – Алессандро и Таня начали ссориться с первой же встречи, но это было неизбежно: они оба упрямцы.

– Я тоже ссорюсь с Алессандро, – призналась Айла, удивленная тем спокойствием, с которым это сказала.

– Ничего удивительного, – тепло улыбнулась Констанция. – Алессандро всегда думает, что знает, как лучше. Он и в детстве был таким: властным, дерзким.

– И вспыльчивым?

– О да, – согласилась Констанция. – Но обратной стороной было то, что он всегда был честным и ответственным. Паоло скорее солгал бы, чем признался, что сделал что-то не так, но Алессандро всегда был бесстрашным.

Айла как раз размышляла над этим разговором, когда раздался звонок в дверь. Она убирала беспорядок на кухне, в которой так и не успела навести чистоту из-за внезапного визита Алессандро. Она открыла дверь, и посыльный вручил ей огромный букет белоснежных цветов в сверкающей хрустальной вазе. Она могла даже не читать карточку, прикрепленную к букету, и все же она открыла ее и увидела лишь инициалы Алессандро. Да, он был очень осторожен…

Когда звонок в дверь раздался во второй раз, она складывала в большие мешки одежду Паоло и Тани. На этот раз на машине с шофером приехал одетый в костюм мужчина, он вручил ей упакованную в оберточную бумагу коробочку и, откланявшись, уехал. Айла снова нашла карточку с инициалами и закатила глаза. Она разорвала подарочную упаковку и с некоторым смущением открыла ювелирную коробочку. Ослепительные искры бриллиантового ожерелья заставили ее затаить дыхание. Айла осторожно достала его, ошеломленная мерцающим блеском бриллиантов. Алая волна ярости затопила ее с головой. Он что же, думает, что может расплатиться за секс бриллиантами?

Кипя праведным гневом, Айла запрыгнула вместе с Пагглом в машину и направилась к дому Алессандро. Управляющий домом проводил ее к кабинету хозяина и безмолвно удалился. Айла постучала в дверь.

– Войдите! – по-итальянски отозвался Алессандро.

Айла ворвалась в кабинет и сердито взглянула на Алессандро, сидевшего за своим столом.

– Айла! – воскликнул он так, словно она была желанным, хотя и неожиданным гостем. Он поднялся из-за стола. В потертых джинсах, черной футболке поло и с растрепанными волосами он выглядел совсем по-другому, не таким напряженным и чопорным. – Чем обязан такой чести?

Он окинул Айлу внимательным взглядом. Сегодня на ней было какое-то бесформенное серое льняное платье, которое должно было бы выглядеть глупо, но, по непонятным ему причинам, только оттеняло ее яркие волосы и глаза.

– Спасибо за цветы, – коротко сказала Айла. – И – спасибо, нет – за ожерелье.

Айла с грохотом водрузила футляр на его стол, и Алессандро нахмурился, глядя на нее.

– Что не так? – спросил он, ошеломленный ее настроением.

– Если ты считаешь, что можешь заплатить за ночь со мной бриллиантами, то ты сильно ошибаешься! – гордо вскинув подбородок, проговорила Айла.

– Это не плата, а подарок, – сказал Алессандро с заметным акцентом.

– Я не хочу таких дорогих подарков! – гневно выпалила она. – И я его не приму.

– Неужели неудачный выбор подарка действительно требует столь яростного отказа? – сухо поинтересовался Алессандро.

Айла сдержалась и неохотно объяснила, в чем дело.

– Ты меня обидел.

– Это я уже понял, – признался Алессандро, удивившись, что когда-то считал Айлу точной копией ее меркантильной сестры. – Но это просто подарок, маленький жест признательности за ночь, которую мы провели.

– Было бы гораздо лучше, останься ты на завтрак, – фыркнула она.

– Но это было бы неосмотрительно с моей стороны, а я обещал тебе быть осторожным, – мягко напомнил он. – Если я окажусь дома до рассвета, никто не заметит, но более позднее возвращение привлечет внимание, а я не был уверен, что ты готова публично признать нашу близость.

Айла густо покраснела до самых корней волос. Она не хотела, чтобы хоть кто-нибудь в поместье Россетти догадался об их близости.

– Я хочу, чтобы прошлая ночь осталась в тайне.

– Нет проблем, – небрежно согласился Алессандро и наклонился, чтобы выхватить из цепких зубов Паггла папку с документами.

Сделав шаг вперед, Айла быстро вытащила папку из собачьей пасти и строго отругала Паггла, когда тот зарычал на Алессандро.

– Дай ему немного еды, и тогда он перестанет пытаться тебя укусить.

– А как насчет дисциплины и тренировки? Разве это не было бы более разумно?

– Еда – более быстрый и действенный способ, но если я не буду за ним следить, он скоро растолстеет, – вздохнула Айла.

Алессандро взял с подноса с нетронутой едой, стоявшего на его столе, пшеничную лепешку и бросил кусок Пагглу. Собака с радостью набросилась на еду. У Алессандро для такой щедрости были свои причины: он не хотел, чтобы эта псина кидалась на него ночами в доме Айлы.

– Кофе? – предложил он, чтобы нарушить неловкое молчание.

– Не сейчас. Я занята уборкой дома, и мне хотелось бы закончить с ней поскорее, – затараторила Айла, чувствуя себя до ужаса неловко. – Я не знаю, что делать с рабочим столом Паоло и его личными вещами.

– Если тебе ничего не нужно из его вещей, я пришлю кого-нибудь, чтобы все забрали и привезли сюда, – сказал Алессандро. – Полагаю, в его столе полно документов на поместье, они могут понадобиться новому управляющему.

– Конечно, хотя бы с этим мы разобрались. Я планирую остаться здесь на несколько недель.

– Я не собираюсь давить на тебя, чтобы ты как можно скорее приняла решение, что делать дальше и сколько времени провести здесь, – поспешно уверил ее Алессандро, вспомнив, какой потерянной она была после выкидыша.

– Для меня это что-то вроде отпуска перед возвращением в реальный мир, – призналась Айла.

– А что повлечет за собой возвращение в реальный мир? – спросил Алессандро. Ее тело было напряженным, будто она ждала, что он скажет или сделает что-то, что сможет использовать как оправдание для побега.

Он никогда раньше не встречал таких женщин, как Айла, и в некотором роде это его нервировало, потому что он не знал, чего от нее можно ожидать. Эта женщина швыряла ему в лицо бриллианты, оскорбляла его, бросала ему вызов и в некотором роде была такой же переменчивой, как и он сам. Взрывоопасная комбинация. Он стиснул зубы, так и не дождавшись ответа на свой вопрос.

– Наверное, вернусь к учебе, – неохотно произнесла она.

– И что будешь изучать? – с искренним любопытством спросил он.

– Сначала мне нужно получить аттестат, но потом, если у меня получится… я хотела бы поступить в университет и учиться на фельдшера. Я хочу чего-то интересного, активного.

– Это довольно сложно, но я думаю, что ты достаточно сильная, чтобы справиться.

Алессандро возвышался над ней, его янтарные глаза прожигали ее насквозь, и пламя охватило Айлу с головы до ног. Ее реакция была настолько мгновенной, что она почувствовала себя уязвимой. Она снова отвернулась и направилась к двери.

– Кстати, – пробормотала она, застыв на пороге, чтобы посмотреть на него. – Небольшая подсказка, если ты не слишком горд, чтобы принять ее. Твоя мама готова завести нового питомца, она просто обожает Паггла. Думаю, она будет рада новой собаке.

И с этой победной ноткой уверенности в себе она ушла. Алессандро продолжал хмуриться даже тогда, когда звонил своему сотруднику, чтобы тот собрал вещи его брата из кабинета. Айла была добрым, чутким человеком. Она была права: новый щенок действительно сможет как-то утешить его мать и стать для нее компаньоном, раз уж он сам не мог удовлетворить ее потребность в общении. Констанция каждый день виделась с Паоло и страшно скучала по нему, в то время как Алессандро постоянно разъезжал по всему миру. Правда, сейчас он проводит дома гораздо больше времени, чем раньше, но его мучили угрызения совести оттого, что понадобился посторонний человек, чтобы указать на то, о чем ему самому давно стоило бы подумать.

* * *

Вернувшись домой, Айла съездила в два местных благотворительных магазина. Она думала об Алессандро гораздо больше, чем следовало, и очень сожалела о том, что вышла из себя. Ей казалось, что она всегда слишком остро реагирует на Алессандро. Она упустила из виду тот факт, что бриллиантовое колье для нее может быть непомерно дорогим подарком, но для такого богатого человека, как Алессандро, это почти пустяк. Тем не менее ей стоило вернуть подарок, пока он не стал камнем преткновения их отношений. Ей не хотелось, чтобы Алессандро снова начал считать ее корыстной золотоискательницей. Или он втайне все еще так думает? Она понятия не имела, о чем на самом деле думает Алессандро, потому что в какой-то степени сама научила его быть осторожным со словами в ее присутствии.

По возвращении домой она с облегчением отметила, что вещи Паоло уже вывезены. Из всех личных вещей она оставила себе только фотографию в рамке: Паоло и Таня где-то на пляже, у обоих улыбки на лицах. Ей хотелось сохранить это воспоминание, как свое собственное. Фотография, маленький золотой медальон, когда-то принадлежавший их матери, да эта глупая табуретка – единственные вещи в этом доме, которые Айла хотела сохранить.