– Второй раз за ночь, и, скорее всего не последний, я бужу сегодня людей, – ворчала Вика, не отрывая пальца от кнопки звонка на кирпичном столбе, поддерживающем железные ворота.

Со двора на высоченные ворота кидались две овчарки, заходясь в неистовом лае на того, кто посмел приблизиться к вверенной их охране территории и нагло звонить.

Вика приехала в частную автомастерскую, хозяином которой был ее одноклассник Витя Серов. У него была квартира в Москве, но он предпочитал жить здесь же, в огромном помещении над мастерской, на втором этаже, которое умудрился превратить в почти жилую однокомнатную квартиру со стильной большой кухней-столовой, кроватью невероятных размеров, тренажерным залом. Очень по-американски: огромных размеров и в одном флаконе, как говорится в рекламе, то бишь без перегородок и стен.

Отслужив в армии, Витя окончил школу милиции, стал работать и поступил на юрфак, на заочное отделение. Но бросил, как отрезал, в один момент и открыл частную мастерскую вместе с двумя компаньонами. Где он взял на это деньги и как вообще у него все получилось, Вика не знала и никогда не спрашивала его об этом. Он был талантом, самородком во всем, что касалось автомобилей, мог из любой «убитой» машины собрать суперавтомобиль.

Вика совершенно наглым образом эксплуатировала знакомство с ним и их многолетнюю дружбу, используя Витю, как неотложку для своей старой потрепанной «трешки», подаренной ей на восемнадцатилетие родителями с бабушкой, двенадцать лет назад.

Наконец хозяин появился на балконе второго этажа и, смачно выматерившись, поинтересовался, кого там такая-то мать принесла на его голову.

– Серов, открывай! – проорала Вика.

Ворча себе что-то под нос, он спустился по лестнице, посадил собак на цепи и открыл ворота.

Вика усмехнулась, осмотрев его: на голых ногах, не упакованных в брюки или джинсы, красовались расшнурованные ботинки, верхнюю часть туловища Витя прикрыл от ноябрьской стужи засаленным ватником.

– Шалая, ты что, сдурела? – поинтересовался он, распахивая створки ворот.

– Клевый прикид! – пошутила Вика.

– Может, мне смокинг надеть в четыре утра? – недовольно бурчал он.

– Не ворчи, Витенька!

– Загоняй машину, – распорядился он не самым благостным тоном.

Вика села за руль и заехала во двор.

– Что случилось-то? Вроде не стучит даже? – спросил Витя. – Сейчас гараж открою.

Вика вышла из машины, обошла ее и, распахнув переднюю дверцу, отодвинула сиденье.

– Погоди гараж открывать, сначала поговорить надо, – сказала она в ответ, доставая Степана с заднего сиденья.

– Ты еще и ребенка ночью с собой таскаешь, совсем с ума сошла!

Забрав у нее мальчика, Виктор поднялся по лестнице, положил Степана на свою огромную кровать и пошел ставить чайник. Вика не стала раздевать сына, только расстегнула и распахнула на нем курточку – уезжать скоро.

Ну, не сын у нее, а клад! Мать всю ночь таскает его по Москве, а он спит себе и хоть бы что!

– Здоровый детский сон! – прошептала Вика умиленно и, погладив сына по голове, пошла в кухонный угол квартиры.

– Шалая, для тебя же будет лучше, если у тебя очень, очень серьезное дело, – предупредил Витя, наливая себе огромную кружку чая.

Вика давно подозревала, что у него гигантомания. Или в таком огромном пространстве маленькая кружка была бы неуместна?

– Очень. Вить, я оставлю у тебя свою «трешку», а ты мне дашь другую машину.

– А ключи от квартиры… – бухтел Серов.

– Нет, машину. Если кто-нибудь, даже наши общие знакомые или друзья, будут спрашивать про меня, скажешь: приехала ночью, оставила машину на ремонт, придумаешь, что там могло сломаться, чтобы я дотянула от Садового до тебя. Потом ты поймал такси, посадил нас со Степкой, и мы уехали на Курский вокзал.

– Убила, что ли, кого-то? – попытался шутить Витя.

– Нет, но подумываю над этим. Я сомневаюсь, что тебя потревожат, но бог знает.

– Что случилось, может, помощь нужна? У меня остались старые связи. Да и сам кое-что могу.

– Помощь нужна. Мне очень нужно, чтобы ты дал мне машину, помог найти по гаишной базе человека и благополучно об этом забыл.

– Викуль, – окончательно проснувшись, встревоженно спросил Витя, – во что ты вляпалась?

– Вить, я обязательно тебе расскажу, но когда все закончится. Ладно? Дашь машину?

– Шалая, ты что, совсем? Конечно, дам. А что предполагается: погоня или поездки на дальние расстояния?

– Пока не знаю, возможно, и то и другое.

– Тогда бери джип «ровер». Он хоть и старенький, но мотор зверь, я сам делал, не подведет.

Он подошел к кровати, взял висевшие на спинке джинсы и надел.

– Пошли вниз, в контору. Я тебе доверенность напишу, и компьютер там. Ты кого найти хочешь?

– Мне надо по номеру узнать, кто хозяин и его адрес. Это возможно?

– Да, но учти, на ней может ездить совсем другой человек, по доверенности, а вот его координаты там не найти.

Он быстро заполнил доверенность и протянул Вике листок, ставший документом, и, оттолкнувшись ногой, перекатился вместе со стулом вдоль длинного стола к компьютеру.

– Говори номер. Марку машины знаешь?

Он пощелкал мышкой, запустил программу поиска и с удовольствием зевнул.

– Весь сон перебила!

– Мы сейчас уедем, и ты доспишь. Вить, это важно: ты нас посадил в такси и больше ничего не знаешь!

– А если спросят номер такси?

– Скажи: было темно, не запомнил.

– Вика, ты о чем? – даже немного обиделся он. – Как автослесарь может не запомнить номер машины?

– Да уж! – Она подумала. – Тогда назови номер какой-нибудь машины, которой, ты точно знаешь, нет в городе сейчас, или сочини. Ну, не ловить же мне такси на самом деле!

– Ладно, не паникуй, что-нибудь придумаю! Шалая, ну ты что, совсем поглупела от переживаний? Ау! – И он помахал рукой у нее перед лицом. – Это я, Витя Серов, твой друг и товарищ, чего ты волну-то гонишь? Лучше быстро рассказывай, что случилось, я помогу, ты же знаешь!

Она его знала, поэтому и приехала именно к нему!

Она его знала, еще как!

У них был очень дружный класс. Если они срывались с уроков, то всем коллективом, ходили в кино или просто наслаждались мороженым в кафе. Делали они это редко, но уж если делали, то дружно! Учителя перед таким коллективным выступлением терялись и не знали, кого наказывать. Найти зачинщиков было невозможно: класс своих не выдавал ни при каких обещаниях наказаний или поощрений со стороны учителей. Наказать всех одинаково? Ну, наказывали: выставляли двойки в журнале и сами же их потом исправляли, когда ученики писали дружно контрольные по пропущенным урокам, и что с того?

Но единение закончилось в восьмом классе, на радость учителям, которым всегда проще справиться с мелкими группками, чем со сплоченным коллективом, и для первых болезненных уроков взрослой жизни детям.

В восьмом классе к ним пришли трое новеньких: два мальчика и девочка.

Девочку звали Марина Гуляева, и была она необыкновенной красоты и столь же необыкновенных амбиций. Про свою красоту она все знала, очень умело ею пользовалась, а для полной обоймы была еще и отличницей.

Девочке Марине удалось сделать то, чего не смогли учителя, – с ее приходом класс разделился на группы, группочки и кланы.

Мальчишки, все без исключения, сразу влюбились в Марину, мгновенно забыв про остальных одноклассниц прочно и надолго. Пацаны каждый по-своему добивались ее благосклонности, таскали за ней портфель, дарили подарки, да что только не выделывали! А Марина умело и с явным удовольствием ими пользовалась и крутила в свое удовольствие как хотела.

Нет, ну бывают же такие девочки, которые с рождения умеют манипулировать мужчинами и пользоваться ими!

– Это врожденное, как талант, который либо есть, либо его нет! – объясняла Вике бабушка, когда она негодующе рассказывала ей про интриги, начавшиеся в классе.

А девочки-то, девочки! Они не отставали от мальчишек, разделились на две группы: одна игнорировала Гуляеву, делая вид, что ее не существует, а вторая, надо сказать большая, состояла из тех, кто заискивал перед ней, добиваясь дружбы и благосклонности. Во второй группе были свои интриги: кого-то Марина допускала ближе до своей персоны, кого-то отлучала, и им надо было очень постараться, чтобы вернуть ее расположение.

– Обычная взрослая жизнь! – говорила бабушка. – Привыкай, Викуля!

Не избежал этой безнадежной влюбленности и Витя Серов. Но вел он себя не как остальные мальчишки, томился и страдал молча, скрывая от окружающих свои переживания. И только Вика с Ольгой знали о его безнадежных чувствах.

Они дружили втроем с первого класса. Как-то так сложилось, что их дружбу, совершенно необыкновенную и практически невозможную в таком возрасте – мальчик с девочками, – все одноклассники и дворовые ребята принимали как само собой разумеющееся, никогда не подвергая насмешкам, обзываниям или глупым намекам. Как у них это получилось, осталось для них троих загадкой на всю жизнь. Но сложилось здорово!

Видя, как мучается первой влюбленностью друг, Вика, которая всегда была лидером в их троице, объявила экстренное собрание у себя дома, на котором предложила:

– Мы должны что-то придумать, чтобы утереть нос им всем, всему классу! И твоей Мариночке в первую очередь! – открыла заседание Вика.

– Да не моей! – тяжело вздохнул Витя. – Она сейчас с Денисовым ходит!

– Отбить? – спросила у Вики Ольга.

– Нет! Вернее, да, но не так прямолинейно!

– А как? – с надеждой спросил Витя.

– Надо сделать так, чтобы она сама начала за тобой бегать! – радостно сообщила Вика.

– Ой, Викуля, это невозможно! – расстроилась Ольга.

– Возможно! – решительно отвергла упаднические настроения Вика. – У меня есть план!

– Вот когда у тебя есть план, Шалая, мы всегда во что-нибудь вдряпываемся! – перепугался Витя.

– Ну и что? – руководила Вика. – Но всегда все срабатывало, даже если вдряпывались! Скажете, нет?

– Да, – вздохнула Ольга, – но что нам за это было!

– Ой, да ладно! – сморщилась Вика и махнула рукой. – Все живы и здоровы!

– Шалая, что ты придумала? – забеспокоился Витя, вспомнив все, что пришлось уже пережить из-за ее планов.

– Я подумала, раз Гуляева такая расчетливая, надо сделать так, чтобы ты ее заинтересовал!

– Это чем же? Денисов меня больше, он боксом занимается!

– А мы с ним соревноваться не будем! Мы должны стать отличниками, и не просто отличниками, а известными на всю школу!

– Ты сбрендила, Шалая! Какими отличниками, да еще известными?! – обалдел от такой заявы Витька.

– Не боись, Серов! Я же сказала, у меня есть план! Но должна предупредить: твоя Гуляева этого не стоит, вы все как с ума посходили и не видите, какая она стерва!

– Ну и что? – заступился за предмет обожания Витя.

– Вот я и вижу, что отговаривать тебя бесполезно, значит, надо просто помочь! Значит, так! С сегодняшнего дня будем делать все уроки втроем! Садимся, во всем разбираемся, решаем, что надо, учим и проверяем друг друга!

Витя с Ольгой переглянулись и, понимая, что ее не остановить и придется смириться с неизбежным, безнадежно сдавшись, посмотрели на Вику.

– Да! И будем изучать дополнительную литературу по всем предметам! А в выходные ходить в музеи!

– Совсем с ума сошла! – возмутился Витька. – Какие музеи?! Ты что?!

– А такие! Гуляева с презрительной миной к нам, серым, убогим и тупым, рассуждает об искусстве, о художниках известных! Значит, надо, чтобы и ты как можно больше про это знал!

– Я не хочу! – закричал Витька. – У меня секция и футбол с пацанами!

– Секция само собой, а музеи и художники обязательно! – настаивала Вика. – Я все продумала и даже план написала!

– Вика, мы опять куда-нибудь вляпаемся! – высказалась Ольга. – И зачем нам это?

– Чтобы помочь Витьке!

– Шалая, может, мне можно как-то иначе помочь? – высказал надежду Серов.

– Ты хочешь ходить с Гуляевой? – строго спросила Вика.

– Ну да!

– Тогда будем действовать по плану!

И они стали действовать по плану Вики Шалой!

Поначалу Ольга с Витькой сопротивлялись, сачковали, придумывали отговорки, чтобы не ходить в очередной музей или не заниматься вечером уроками, но Вика была настроена решительно и пресекла их трусливые попытки отвертеться на корню!

И что удивительно: очень скоро ее план начал работать!

Через пару месяцев они втянулись в такой режим, и их отметки стали меняться, из троек у Витьки на четверки и пятерки, а у девчонок, твердых хорошисток, на сплошные пятерки. Восьмой класс они закончили на одни пятерки! Все трое! К тому времени Витька уже отличал Моне от Дега и Дали от Врубеля!