Молчаливый слуга поспешил к ним, чтобы завести лошадь в сарай. Ханна приблизилась к массивным дубовым дверям и резко их распахнула. Белинда вошла внутрь и, поставив тяжелый сундук, огляделась по сторонам.

В большой прихожей, освещенной единственной тонкой свечой, царил полумрак. Впереди начиналась крутая, узкая, не покрытая дорожкой лестница. Прежде чем Белинда успела рассмотреть что-либо еще, из темноты раздался мужской голос:

– Ханна! Я в гостиной. Сейчас же приведи ко мне кузину.

Ханна схватила девушку за руку и потащила вперед, но Белинда с возмущением вырвалась.

– Доберусь без вашей помощи, – сквозь зубы прошипела она, и глаза ее засверкали при свете свечи. – Я уже говорила: не смейте прикасаться ко мне. Понятно?

Ханна осталась стоять с разинутым ртом, а Белинда, не дожидаясь ответа, стремительно прошла в гостиную. Сердце ее неистово билось, хотя при этом ей удалось сохранить уверенный вид.

Она очутилась в большой комнате с низким потолком и большими окнами. Свечи мерцали в поблескивающих подсвечниках, стоящих на красивой горке с фарфором. Пламя, гудевшее в широком кирпичном камине, отбрасывало тени, приплясывающие на стенах. Белинда мельком бросила взгляд на строгую, но изящную обстановку. Небольшой столик с раздвижными ножками и откидной крышкой, на котором покоилась винная фляга, длинный сосновый стол и низкая скамья, турецкий ковер на дубовом полу.

Девушка наконец посмотрела в глаза человека, который, в свою очередь, не сводил с ее лица пронзительного взгляда. Джонатан Кэди величественно восседал за письменным столом в высоком резном кресле. Его большие костлявые руки покоились на подлокотниках. Белинда видела: по мере того как он молча разглядывает ее, его тонкие губы сжимаются все плотнее. Ей показалось, что 'за это время он ни разу не моргнул.

– Что-нибудь нужно, господин Кэди? – Голос Ханны раздался у нее за спиной столь неожиданно, что девушка подскочила от испуга, но тут же взяла себя в руки. Она вновь обратила все свое внимание на кузена Джонатана, а тот, ни на миг не отрывая взгляда от Белинды, ответил:

– Нет, Ханна, больше ничего. Оставь нас. Оставшись с кузеном наедине, Белинда попыталась улыбнуться.

– Кузен Джонатан, – начала она официально и сделала осторожный шажок вперед, – я очень рада, что наконец познакомилась с вами. Позвольте поблагодарить вас за то, что вы пригласили меня сюда, в ваш дом. Это… необычайно добрый, великодушный поступок, сэр.

Джонатан Кэди неторопливо кивнул. Это был высокий, тощий человек, напоминающий мертвеца. На его лице, узком и вытянутом, с заостренным подбородком, выделялась черная бородавка. Высокий лоб был продолговатым, нос с горбинкой – как у патриция. Тонкие губы он сжал с такой силой, что, казалось, их не было вовсе. В своем унылом черном жилете и черных же бриджах он выглядел степенным и скучным. Его глаза – вот что больше всего притягивало и одновременно отталкивало Белинду. Маленькие, близко посаженные, бледно-зеленые и мутные, словно затуманенные. Никогда еще не встречала она глаз такого странного цвета и настолько лишенных человеческого тепла.

Белинда, в своих мокрых одеждах, с влажными, спутанными волосами, содрогнулась, когда взгляд этих странных, блеклых глаз скользнул по ее фигуре. Ей так хотелось, чтобы он пригласил ее поближе к огню или хотя бы предложил сесть и снять мокрый плащ, но кузен не проронил ни слова, с тех пор как она вошла в гостиную, и чувство неловкости становилось все нестерпимее. Что-нибудь не так? Неужели он даже не поприветствует ее, не скажет «добро пожаловать»?

– Можно… Можно я подойду к камину? – спросила она в конце концов. – После поездки под дождем я замерзла, кузен Джонатан. Вы не против, если я сниму мокрый плащ?

Она начала раздеваться, но кузен, вскочив, остановил ее. Белинда замерла, глаза ее широко раскрылись – он выглядел как безумец. Кэди подошел ближе, и его блеклые глаза засверкали. Схватив Белинду за нежный подбородок, он наклонил ее голову:

– Так вот ты какая – дочь кузена Артура и его французской женушки! Этого следовало ожидать. Подобные романы к добру не приводят.

Белинда вся съежилась. Она медленно протянула руку и отвела его ладонь. Вглядываясь в хмурое лицо своего покровителя, девушка чувствовала, как в ней закипает гнев. Да, действительно, ее мама, Лизетт, французская дворянка, покинула дом и семью ради замужества. По причине длительной вражды между англичанами и французами многие не одобряли этот брак, и кузен Джонатан явно принадлежал к их числу. Но Белинда хорошо помнила, с какой нежностью относились друг к другу ее родители, и язвительный тон кузена возмутил ее.

– Да, моя мама была француженкой, – ответила она холодно, глядя ему прямо в глаза. – Настоящей красавицей и в высшей степени достойной женщиной. Жаль, что вы не имели удовольствия быть знакомым с нею, кузен.

Он фыркнул:

– Твой отец был болваном! Все французы – дьяволы, все до одного. Поживешь здесь немного – и сама убедишься в этом. Нас, зажатых между французами и индейцами, могут раздавить в любой момент. А посему возьми за правило никогда больше не произносить в этом доме имя твоей матери. Поняла?

– Нет, – воскликнула Белинда, и ее щеки порозовели от гнева, – не поняла. Моя мама не сделала ничего дурного ни вам, ни любому другому англичанину! Она была доброй женщиной и настоящей леди!

– Она была француженкой, и этого достаточно, чтобы не упоминать ее имя в моем доме. – Кэди презрительно хмыкнул, потом резко повернулся и подошел к своему креслу. – А теперь можешь снять плащ и сесть на эту скамью, кузина. Я хочу получше тебя рассмотреть.

Ее грудь все еще возмущенно вздымалась, и все-таки она подчинилась. Белинда с облегчением сбросила мокрый плащ и повесила на крючок возле огня. Потом присела на жесткую деревянную скамью, на которую ей указал Джонатан. Так уж было заведено, что дети никогда не садились на стулья – только на табурет или на скамью. Правда, она уже далеко не ребенок, и кузен мог бы предложить ей маленький мягкий стул возле камина, но что поделаешь? Белинде пришлось сидеть на жесткой скамье, вдали от огня. А ведь она промерзла до костей, и тело ее так жаждало тепла! Когда Джонатан снова принялся ее разглядывать, Белинда ответила ему вызывающим взглядом, и глаза ее вспыхнули как пламя. Сначала служанка, а теперь сам кузен Джонатан! Белинда не могла вынести столь бесцеремонного обращения, и ее раздражение становилось все сильнее.

Джонатан Кэди внимательно наблюдал за выражением ее лица. Он уже приметил длинные, густые огненно-рыжие волосы, убранные со лба и схваченные зеленой шелковой лентой. Несколько прядей выбились, упали на лицо и поблескивали в свете пламени, словно золотые нити. Хорошенькое, нежное личико, лучистые глаза, атласная, персикового цвета кожа. И что особенно будоражило его чувства – пышная грудь и тонкая талия, скрытые под многочисленными складками зеленого шелкового платья. Да, она была очень хороша собой, эта Белинда Кэди, его родственница. Искусительница. Женщина-ребенок, знавшая, как раздразнить мужчину, как свести его с ума. Его костлявые руки сжались в кулаки. Такая женщина приносит несчастья и сбивает мужчин с пути добродетели и приличий. Он-то ожидал увидеть серую мышку, которая даже рот раскрыть побоится и в страхе кинется выполнять все его приказания. А между тем перед ним оказалась красотка. Упрямая, своенравная красотка – вот кто она такая! Он уже понял это. И когда Белинда обожгла его враждебным, яростным взглядом, еле заметная улыбка искривила губы Джонатана. Ничего, он укротит ее. Непременно укротит. Его долг, его обязанность – ограждать общину от подобных соблазнов. Он подчинит эту дерзкую девчонку своей воле, приучит бояться и почитать его и законы нравственности. Он не позволит ей терзать кого-нибудь так же жестоко, как в свое время терзали его самого.

– Ты не такая, как я предполагал, кузина Белинда, – медленно проговорил он, сплетя пальцы. – Твоя внешность огорчает меня.

Девушка недоверчиво посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Тут уж я бессильна, кузен Джонатан, – бросила она с вызовом, сжав руки на коленях. – Моя наружность дана мне при рождении. Если вы ею недовольны, советую обратить свои жалобы к нашему Создателю, пусть Он и держит перед вами ответ!

– Не смей препираться со мной, наглая девчонка! – Джонатан наклонился вперед, и его вытянутое, бледное лицо вспыхнуло от гнева. – Я не потерплю дерзости – и богохульства тоже! Сиди, слушай меня, и попридержи язык. Ты не заговоришь снова без моего разрешения. Тебе ясно?

Белинда смотрела на него с растущим возмущением. До сих пор ей приходилось общаться только с жителями тихой деревушки, жизненный опыт ее был невелик, но, будучи девушкой неглупой, она сразу поняла, что перед ней настоящий тиран. Да, Джонатан Кэди, человек с маленькими, холодными глазками и орлиным носом, был истинным тираном. И вдобавок влиятельным членом общины – Ханна Эмори ей это уже продемонстрировала. Ему, мировому судье, человеку, обладавшему властью и авторитетом, явно нравилось диктовать другим свою волю. В том числе и ей – на этот счет у Белинды не было особых сомнений. Каждый мускул ее нежного тела дрожал от гнева. Она, привыкшая к свободе, любившая бегать босиком, с распущенными волосами по лесам и лугам, инстинктивно восстала против его тона и поведения. Покориться этому человеку с кислой миной и пренебрежительной ухмылкой? И что же ожидает ее в будущем? Новый опекун совершенно не оправдал ее ожиданий, и Белинда боролась с диким, отчаянным желанием тотчас броситься вон из этой комнаты, из этого дома. Впрочем, это было бы полным идиотизмом. Куда она отправится? К кому? На чем? Сейчас Джонатан – ее опекун, и ее судьба в его руках. И хотя при этой мысли сердце девушки сжималось от тоски, Белинда старалась не падать духом.

Стойко выдержав суровый взгляд, девушка с невозмутимым спокойствием ответила:

– Да, кузен Джонатан, вы высказались вполне ясно. Как видите, я подчиняюсь, но только потому, что у меня нет другого выхода.

Его взгляд стал еще холоднее.

– Очень хорошо. Тогда я продолжу, и советую тебе слушать как можно внимательнее. – Он принялся медленно прохаживаться по гостиной, заложив руки за спину. – Когда я приглашал тебя в свой дом, кузина Белинда, то рассчитывал увидеть девушку совсем иного склада. Обыкновенную девушку. Но ты не такая – это сразу заметно. Ты выглядишь… броско, и это мне не по нраву. Чрезмерно привлекательные молодые женщины вроде тебя обычно склонны к лени, они только и делают, что любуются собой. Такое поведение недопустимо в моем доме. Я, как ты знаешь, довольно заметный человек в деревне Сейлем, и мой домашний уклад призван служить примером для всей общины. Твоя внешность, твоя манера разговаривать, твое поведение привлекут всеобщее внимание, и это отразится на мне. А потому я намерен держать тебя под строгим присмотром. – Остановившись у камина, Джонатан обратил к ней нахмуренное, суровое лицо. – Ты будешь всегда носить чепец. Это первое обязательное для тебя правило. – Он приподнял длинную прядь ее восхитительных волос и неторопливо ощупал. – Твои огненные волосы, – произнес он негромко, – это знак дьявола, вызов благопристойности, символ адского пламени. Ты должна их прятать. Никто в Сейлеме больше не увидит твоих волос. С этого дня лучше не попадайся мне на глаза без чепца! Ты поняла?

Белинде хотелось крикнуть, топнуть ногой, в ярости заметаться по комнате, но внутренний голос предостерегал, что такое безрассудство выйдет ей боком. С огромным усилием подавив свой порыв, она процедила сквозь зубы:

– Я поняла.

– Вот и прекрасно. Что же касается твоих нарядов, то запомни: здесь важнее всего умеренность и практичность. Мы приняли в колонии Массачусетсского залива закон, запрещающий представителям низших классов носить одежду, не соответствующую их общественному положению. Так что никаких излишеств вроде оборок, кружев, шелков и тому подобного.

– Простите, кузен Джонатан, – гневно перебила его Белинда, не в силах больше сдерживаться, – но меня едва ли можно отнести к низшим слоям общества. Мой отец был сквайром, мать – дворянкой, а вы – единственный из моих родственников, оставшийся в живых, – представились мне как влиятельный член этой общины…

– Молчать! – рявкнул Кэди, и глаза его засверкали от ярости. – Не смей меня перебивать, девчонка, а не то я тебя высеку!

Приподнявшись, кузен навис над ней, дрожа от злости, и Белинда испугалась, что он и в самом деле способен выполнить свою угрозу. Побледнев, она смотрела на него с плохо скрываемой ненавистью. Следующая тирада кузена окончательно ее добила. Каждое его слово разило наповал.

– Ты, очевидно, находишься в плену каких-то иллюзий, кузина Белинда, если рассчитываешь занять привилегированное положение в местном обществе. Каково бы ни было твое происхождение, сейчас ты сирота без гроша в кармане. Лишь моя щедрость избавила тебя от нищеты и, возможно, голода. Я даю тебе пристанище, надежную крышу над головой и пищу. И соответственно, требую за это беспрекословного послушания.