– Здесь я вас покину, – сказала Арабелла, уже положив руку на щеколду калитки. – Если вы продолжите идти по проселочной дороге и дойдете до перекрестка, поверните налево, и дорога приведет вас в Лэйси-Корт. Если пойдете направо, придете в деревню.

Он стоял, прислонясь спиной к одному из столбов.

– А сколько времени вам потребуется на то, чтобы закончить свое неотложное дело?

– Понятия не имею, – ответила Арабелла. – Могу остаться здесь и на целый день.

И это было правдой. Часто она и Мэг проводили вместе весь день.

– Может быть, в таком случае я еще погуляю с собаками? – спросил он вежливо, хотя было очевидно, что Борис и Оскар, уже стоявшие на задних лапах и пытавшиеся открыть калитку, считали, что добрались до цели.

Арабелла покачала головой.

– У них здесь семья, – пояснила она. – Вы можете увести их отсюда только силой.

Он кивнул и негромко рассмеялся:

– Да, я вижу.

Арабелла открыла калитку, и собаки рванулись к задней двери дома.

Появилось еще два таких же рыжих сеттера, и все четверо переплелись в клубок, возбужденно лая и кувыркаясь.

– Это их сестры, – сказала Арабелла, – а вон и мать. У нее сейчас новый помет.

Сука с отвисшими, полными молока сосками не спеша вышла из-за угла приветствовать своих первенцев.

– А ваши служат производителями для своих сестер? – поинтересовался Джек.

Арабелла покачала головой:

– Нет, сэр Марк не одобряет инбридинга. Он разводит собак не для денег, а ради удовольствия.

Вот, значит, каким было жилище его коллеги – мирового судьи. Ведь можно получить недурную прибыль, разводя охотничьих собак, размышлял Джек. Но требовались опыт и знания для того, чтобы понять выгоду их разведения.

Арабелла поздоровалась с дворецким, открывшим ей дверь:

– Доброе утро, Харкорт. Мисс Баррету себя наверху?

– Она еще завтракает в гостиной, леди Арабелла. С сэром Марком и ее милостью.

Арабеллу это сообщение несколько смутило. Для удобства общения было, оказывается, слишком рано. Она надеялась все рассказать Мэг, прежде чем изложит положение дел сэру Марку и его супруге. Но теперь уже ничего нельзя было предпринять. Дворецкий открывал дверь в маленькую гостиную за лестницей, где хозяева завтракали.

За столом, накрытым для завтрака, сидели трое. Они удивленно воззрились на незваную гостью, прервавшую их занятие, но изумление быстро миновало и, как обычно, сменилось радостью и теплым приветствием. Арабелла в доме Барретов была так же желанна, как и их собственная дочь.

– О, Белла, дорогая, ты так рано встала и пришла как раз вовремя! – воскликнула леди Баррет, и ее круглое розовое лицо засветилось улыбкой. – Садись и выпей кофе. – Она указала на стул рядом с дочерью. – Ты уже завтракала?

– Да, мэм, час назад, – ответила Арабелла, наклоняясь поцеловать леди Баррет, потом обошла стол, чтобы подойти к сэру Марку.

Он был высокого роста и слегка сутулился из-за необходимости постоянно подныривать под низкие притолоки. Его длинное лицо было изборождено глубокими морщинами, но зеленые глаза под кустистыми седыми бровями смотрели проницательно и зорко. Редкие седые волосы кое-где украшали мощный купол лба и оттеняли блестящую лысину. В уединении своего дома он предпочитал не скрывать плешь под пудреным париком.

Он поднялся на ноги и одарил Арабеллу отеческим поцелуем в лоб.

– Доброе утро, моя дорогая Белла. Надеюсь, у тебя все в порядке?

В этом доброжелательном приветствии оставался намек на вопрос, что почти не удивило Арабеллу. Сэр Марк Баррет, как и его дочь, отличался завидной проницательностью и мало что упускал из виду, а сегодняшний визит Арабеллы был необычно ранним.

– Ну, почти, сэр, – ответила Арабелла, чуть помедлив.

Песочные брови Мэг высоко взметнулись, красноречиво выразив ее недоумение и вопрос, когда она поднялась с места, чтобы обнять подругу.

– Великие умы всегда мыслят похоже, – заметила она со своим обычным заразительным смехом, заправляя за ухо непокорную прядь ярко-рыжих волос. – После завтрака, пока не слишком жарко, я как раз собиралась прогуляться в Лэйси-Корт.

Она налила Арабелле кофе.

– Так в чем дело, дорогая? – поинтересовался сэр Марк, как только Арабелла сделала первый глоток. – Должно быть, нечто из ряда вон выходящее привело тебя сюда в такую рань?

Арабелла заговорила, тщательно взвешивая слова. Она не хотела сразить наповал своими новостями сэра Марка и его жену. Не стоило мутить воду рассказом о сделанном ей предложении. Это она сообщит только Мэг.

– Не знаю, с чего начать, – покачала она гололой. – Фредерик умер. – Это прямо высказанное известие повисло в воздухе, но она не могла придумать способа смягчить столь тяжелый факт.

На мгновение она почувствовала, как рука Мэг сжала под столом ее колено.

– О Боже, – пробормотала леди Баррет, прикладывая к губам салфетку. – Ах ты, бедное дитя! – Она перегнулась через стол, чтобы похлопать Арабеллу по руке.

Ее муж прокашлялся. Сэр Марк предпочитал придерживаться фактов и не смешивать их с эмоциями.

– При каких обстоятельствах, Белла?

Стоило ли повторять ложь о дуэли или рассказать им правду? Она оглядела стол и сидящих за ним обеспокоенных людей и поняла, что не сможет им солгать. Всю жизнь они были ее друзьями и во всех случаях оставались ее единственной семьей, как только она вышла из младенческого возраста. Она не помнила своей матери. Отец же всегда оставался далеким и почти нереальным и совершенно равнодушным к ней. За отеческим утешением и советом она неизменно обращалась к сэру Марку, и он никогда не подводил ее и не обманывал ее доверия.

И она стала им объяснять новые обстоятельства в этой теперь притихшей комнате, где забытая еда остывала на тарелках. Голос ее был тихим и ровным.

– О, моя дорогая! – снова сказала леди Баррет, когда она наконец окончила свой рассказ и замолчала.

Она смотрела на Арабеллу испуганными глазами.

– В это… в это так трудно поверить.

– Да не так уж и трудно, – объявил сэр Марк, беспокойно отодвигая свой стул. – Фредерик не первый дурак, потерявший все из-за страсти к карточной игре, и не последний. Азартные игры – проклятие этого общества.

Он поднялся на ноги и заходил взад и вперед между окном и камином, заложив руки за спину и сжимая их.

– Теперь Арабелла на нашем попечении.

– О да, – отозвалась леди Баррет сочувственно. – Что тебе делать, мое бедное дитя? Как могло случиться, что у тебя не осталось средств, что о тебе не позаботились?

Она умолкла, но в голосе ее звучало подлинное негодование.

Мэг потерла свой острый подбородок, и палец ее уперся в ямочку посередине него. У нее была привычка потирать подбородок, когда она была погружена в глубокое раздумье.

– Может быть, попытаться убедить герцога, чтобы он выделил тебе средства?

– Да, это тоже было моей первой мыслью, – поддержал ее отец. – Если он честный человек, то поступит порядочно. Я немедленно навещу его. Где он остановился, Белла?

– В Лэйси-Корт, – ответила Арабелла, ожидая того, что должно было непременно последовать.

Сэр Марк замер на середине пути между окном и камином.

– Он ночевал там прошлой ночью? – спросил он, не сводя глаз с Арабеллы.

– Да, сэр, в комнатах моего брата в восточном крыле.

– А ты?

В вопросе его уже звучало недоверие, будто он ожидал невероятного ответа.

– В своей спальне в западном крыле, сэр. – Арабелла крепко сжала руки, лежавшие на коленях, чтобы унять дрожь в пальцах.

Доброе мнением ней Барретов было для нее слишком важно, чтобы она могла примириться с их недовольством или равнодушием.

– Боже милостивый! – На мгновение он потерял дар речи.

Потом провел рукой по блестящей лысине и спросил:

– О чем же ты думала, Арабелла? Ты должна была немедленно прийти к нам.

– В самом деле, дорогая, ты вообще не должна возвращаться в этот дом, – заявила леди Баретт темпераментно, берясь за свой веер. – Нет, нет, еще не все потеряно, если ты останешься здесь теперь же. Мы скажем, что ты пришла сюда поздно вечером, когда этот… этот… О, я не нахожу слов! Когда этот герцог приехал и вынудил тебя покинуть свой дом. Какой же он, должно быть, негодяй? – вопросила она, не ожидая, впрочем, ответа, с силой складывая веер. – Мы пошлем за твоими вещами… Франклин и миссис Эллиот знают, что надо сюда доставить.

– Мэм, в этом нет нужды. – Арабелла тщательно и осторожно подбирала слова. – Как объяснил герцог, он сейчас заменяет мне брата. Что говорит против нашего проживания в разных крыльях дома? Мы можем даже не встречаться в коридоре. Кроме того, – добавила она, когда ей стало ясно, что у ее собеседников масса возражений, – у меня полно компаньонов и компаньонок. Во-первых, миссис Эллиот, потом моя старая няня…

– Твоя няня давно впала в маразм и не заметит даже, если в доме начнется пожар, – возразил сэр Марк. – И ты не можешь считать домоправительницу достойной компаньонкой. Если бы я не знал тебя лучше, Арабелла, я бы счел, что ты потеряла рассудок от известия о смерти Фредерика. – Его глаза буравили ее, и он нетерпеливо качал головой. – Нет, это неубедительно. Ты немедленно переезжаешь к нам.

– Мой дорогой сэр, вы знакомы с его светлостью? – спросила леди Баррет.

– Лично не знаком. Мы вращаемся в разных кругах общества, – кратко ответил сэр Марк. – Но репутация этого человека широко известна. Он плут и негодяй. Ни одна уважающая себя особа женского пола не останется в одной комнате с ним.

– Это интересно – пробормотала Мэг. – Ведь известно, что у каждой тучи есть серебряная подкладка и у всякого явления две стороны.

Но ее слова были предназначены для одной Арабеллы. Она произнесла их ей на ухо.

Арабелла подавила желание улыбнуться при проявлении этой неистребимой жажды бунтарства. Независимо от того, насколько мрачным представлялось положение дел, Мэг всегда умела поднять ей настроение. И правдой было то, что, как бы плохо она ни думала о герцоге Сент-Джулзе, он был интересной личностью.

– Скорее всего сейчас его светлости нет дома, сэр Марк, – сказала она, увидев, что баронет положил руку на дверную ручку.

И добавила со смехом:

– Выходя из дома, я видела, что он отправился на верховую прогулку.

– В таком случае я поеду к Эслопу обсудить с ним это позорное дело.

Сэр Марк вышел, громко хлопнув дверью.

– Да уж, предоставь все это сэру Марку. Он скоро все уладит, Арабелла, дорогая, – сказала леди Баррет со своей обычной верой во всесилие мужа. – И ты, разумеется, останешься здесь.

Как ни горько было Арабелле обижать своих друзей, она сознавала, что не может их обременять и заставлять обеспечивать ее завтрашний день. Каким бы мрачным ни казалось ее будущее, оно принадлежало ей одной. Ей предстояло принимать решения самой, как бы трудны они ни были. Она твердо знала, что не станет обузой ни для кого.

– Вы очень добры, мэм, – сказала она осторожно, – но сейчас я должна оставаться дома-. Я ожидаю прибытия орхидей из Суринама в любой день. Это очень чувствительные… и ценные экземпляры. И я должна быть на месте, чтобы принять их. К тому же они очень дорогие. – Она улыбнулась со смущенным видом, как бы извиняясь, но тотчас же стерла с лица улыбку, прежде чем услышала возражения. – Кроме того, у меня есть два заказа на мои собственные, выведенные мной сорта, и я обещала отправить цветы при первой же возможности. Это могу сделать только я.

– Орхидеи! – воскликнула леди Баррет. – Как ты можешь предпочитать орхидеи своей незапятнанной репутации?

Смущенная и извиняющаяся улыбка Арабеллы едва ли могла скрыть ее внутреннюю решимость.

– Моей репутации ничто не грозит, мэм, – сказала она, – Я уже перешла за пределы того возраста, когда меня можно было бы заподозрить в нескромности. Разве вы не согласны с этим?

Лицо леди Баррет выражало мрачную озабоченность.

– Но я не понимаю, почему можно счесть недостойным мое пребывание под одной крышей с наследником моего брата, – продолжала упорствовать Арабелла. – Герцог и сам достаточно взрослый, мэм.

Она пыталась создать у леди Баррет впечатление, что этот джентльмен пожилой, увенчанный сединами и стремительно впадающий в детство, но видела, что для той ее аргументы неубедительны. Каково-то будет ей, когда леди Баррет увидит герцога Сент-Джулза во плоти! Об этом Арабелла могла только догадываться.

Она решительно продолжала:

– Кроме того, мадам, наше совместное житье долго не продлится. Я уже написала родственникам моей матери в Корнуолл и надеюсь, что они предоставят в мое распоряжение маленький коттедж на своей земле.

– О, моя дорогая, что бы сказала твоя мать?

Леди Баррет начала обмахиваться веером. Щеки ее раскраснелись от волнения.

Арабелла подумала, оказалась бы она в таком отчаянном положении, если бы ее мать не умерла, когда ей шел всего пятый год. Конечно, она бы сумела защитить интересы дочери, она бы настояла, чтобы ей было выделено состояние. Но такого рода размышления ничего не давали. Она и на самом деле не знала, какой была ее мать. Была ли она сильной и независимой? Или слабой и находилась в полном подчинении у мужа? Леди Баррет никогда не могла толком описать Вирджинию Лэйси.