Джейн Фэйзер - Почти невеста

Мэг со смехом покачала головой:

– Все это было прекрасно в десять лет, Белла. Но я еще не встретила мужчины, который согласился бы принять такие условия, да и ты тоже. И я не уверена, что хочу провести остаток жизни в состоянии целомудрия и девичества. А ты?

– По правде говоря, я тоже, – сказала Арабелла упавшим голосом. Ей представилась ее будущая жизнь в качестве бедной родственницы в коттедже в Корнуолле, и эти мысли ее не обрадовали.

Стук в дверь прервал затянувшееся молчание.

– Войдите, – сказала Мэг.

В дверном проеме возникла горничная, тотчас же присевшая в реверансе.

– Прошу прощения, мисс Мэг, но сэр Марк хочет знать, не присоединитесь ли вы с леди Арабеллой к нему в библиотеке.

Молодые женщины переглянулись. Если герцог ухитрился добиться поддержки баронета всего за полчаса, он был еще опаснее, чем они предполагали.

– Мы спустимся через пять минут, Мэдж, – сказала Мэг.

Когда за горничной закрылась дверь, она обернулась к Арабелле:

– Должно быть, он и в самом деле приручил моего отца, и тот ест у него с руки. Что такое он мог ему сказать?

– Очевидно, он убедительно представил ему все преимущества вступления с ним в брак, – сухо ответствовала Арабелла. – Твой отец всегда мыслил себя in loco parentis[4], даже еще до смерти моего. А уж после того, как мой отец умер, сэр Марк не делал тайны из своего презрительного отношения к Фредерику. Я подозреваю, что он убедил себя, а сейчас, возможно, и твою мать в том, что это правильное решение моих проблем, и в том, что герцог – прекрасная и беспроигрышная партия.

– Хотя, возможно, он развратник и плут, – пробормотала Мэг, вставая на цыпочки перед зеркалом и заправляя пряди, выбившиеся из ее рыжей гривы.

– О, я не сомневаюсь, что Джек внушил твоим родителям, что он сам архангел Гавриил, – кисло заметила Арабелла.

Мэг обратила внимание на то, что ее подруга столь непринужденно назвала герцога по имени, и бросила на Арабеллу проницательный взгляд, но воздержалась от комментариев. Арабелле было решать, плавать ли в этих глубоких и темных водах и как плавать. Мэг была готова предложить подруге любую помощь и поддержку, если бы ей это потребовалось, чтобы противостоять давлению со стороны ее родителей. А они обе чувствовали, что их натиск будет нешуточным.

Она сжала руку Арабеллы, быстро и ободряюще клюнула ее в щеку, и они пошли вперед по коридору.

– Ах, Белла, Мэг, дорогие, входите, – приветствовал их сэр Марк, как только они появились на пороге библиотеки.

Его супруга сидела на прямом стуле без подлокотников, держа на коленях сложенный веер. У нее был несколько смущенный и задумчивый вид человека, которого только что переселили на другую планету.

Джек поставил свою кружку с элем и поднялся на ноги.

– Моя дочь Маргарет, – сказал сэр Марк. – Мэг, дорогая, позволь представить тебе его светлость герцога Сент-Джулза.

Джек склонился над рукой Мэг:

– Счастлив с вами познакомиться, мэм.

– Сэр, – ответила Мэг, приседая в реверансе, и, отняв руку, принялась внимательно и придирчиво его разглядывать.

Джек ответил ей тем же. Он рассматривал ее, и на лице его появилась легкая задумчивая улыбка. Подруга Арабеллы была ее полной противоположностью: худощавая и угловатая, с острыми чертами лица, тонкокостная и низкорослая, в то время как Арабелла была высокой и линии ее тела были намного мягче, а фигура напоминала песочные часы. Да и краски Арабеллы были сочетанием кремовых и золотистых тонов. Во внешности Мэг обращал на себя внимание контраст между очень белой кожей, чуть припорошенной веснушками, и короной ярко-рыжих обильных волос. Он размышлял, отразился ли этот контраст и на ее темпераменте. Чувствуя, что в этом разглядывании было нечто вызывающее, он несколько усомнился, что его догадка верна. Впрочем, Арабелла тоже смотрела на него во все глаза. Он бросил на нее внимательный взгляд, но лицо ее оставалось бесстрастным.

– Садитесь, мои дорогие, – сказал сэр Марк, жестом указывая на софу в стиле чиппендейл. – Знаю, Арабелла, что ты не любишь эль, но, может, выпьешь кофе… или лимонаду?

Арабелла покачала головой:

– Благодарю вас, сэр, я ничего не хочу. – Она села на софу рядом с Мэг, тоже отказавшейся от предложенных напитков.

Сэр Марк стоял возле незажженного камина, держа руки за спиной. Лицо у него было серьезное.

– Герцог только что разъяснил нам, при каких обстоятельствах умер твой брат, Арабелла…

– Неужели, сэр? – Арабелла подняла на него невинные глаза. – Мне он не смог объяснить этого удовлетворительно. Человек не доводит другого до самоубийства без веской причины.

Баронет нахмурился. Герцог же только снова взял в руки кружку с элем и подошел к высоким французским окнам, выходившим в сад и теперь открытым. Леди Баррет играла своим веером.

– Я знаю, Арабелла, что это трудно понять женщине, но карточные долги отличаются от любых других, – сказал сэр Марк таким тоном, каким объясняют азбучные истины. – Человек не может не выплатить карточного долга, а если он не способен расплатиться, то у него не остается выбора… – Он умолк, и в комнате воцарилась тишина.

Потом заговорил снова:

– Есть только два пути – ссылка или смерть. Прости, что я излагаю все это так прямо, но в обществе есть неписаные правила, которым подчиняются все без исключения, и твой брат знал это.

– Я прекрасно это понимаю, сэр Марк. Но не могу взять в толк другое: почему единственным кредитором моего брата оказался его светлость? – Она сделала неопределенный жест в сторону герцога, наблюдавшего за ней из-за края кружки с пивом. – Я бы поняла, если бы Фредерик задолжал половине игроков Лондона, как и значительной части ростовщиков. Но похоже, что должен он был одному только герцогу Сент-Джулзу. Вам это не кажется несколько странным?

Джек поставил свою кружку и, отчетливо выговаривая каждое слово, произнес:

– В таком случае позвольте мне объяснить это, что я был готов сделать и раньше, если бы меня спросили.

Арабелла наклонила голову, соглашаясь, но вид у нее был при этом иронический. Она сложила руки на коленях и приготовилась выслушать его. Баронет сел и поднес к губам бокал с видом человека, сбросившего с плеч тяжкую ношу.

Джек продолжал, по-прежнему чеканя каждое слово:

– Я принял на себя все долги вашего брата много месяцев назад, Арабелла. Я стал его единственным кредитором и полностью оплатил все его векселя.

Арабелла нахмурилась:

– Почему брат позволил вам взять на себя все его долги? Или вы, милорд, живете за счет вымогательства? И сколько же вы у него запросили за кредит?

– Арабелла! – осадил ее сэр Марк, не позволивший себе ничего, кроме как окликнуть ее по имени, протестуя против столь вопиющего оскорбления.

Леди Баррет громко и испуганно втянула воздух. Арабелла не обратила на них ни малейшего внимания и продолжала неотрывно смотреть на герцога.

Джек Фортескью пожал плечами:

– Ваш брат понятия не имел о том, что я выкупил его векселя у ростовщиков. Ему просто сказали, что некая неизвестная личность скупила его долговые расписки. Для ростовщиков в этом нет ничего необычного. Они постоянно продают векселя своих должников с выгодой для себя. Для них это существенная статья дохода. Ваш брат уже был больше не в состоянии выплачивать процент по ссуде, а я не был заинтересован в том, чтобы наживаться на нем.

– Почему же вы оказали ему такую услугу, сэр? Из того немногого, что я в прошлом слышала, у меня создалось впечатление, что вы не были друзьями.

Она выдержала его взгляд, сознавая, что если опустит глаза, то проиграет в этом поединке взглядов.

– Мы были знакомы, вращались в одних и тех же кругах.

– В кругах игроков, – перебила она.

Он отвесил ироничный поклон, признавая ее правоту.

– Само собой разумеется. В игорных домах и клубах помогать друг другу – обычное дело.

Внезапно глаза его стали непроницаемыми, будто подернулись дымкой, потому что на мгновение он вновь испытал злобное торжество, сопровождавшее каждый его шаг, который должен был привести Фредерика Лэйси к тщательно подготовленной им гибели. Каждую перекупленную долговую расписку Джек воспринимал как еще один кирпич в воздвигавшемся им здании мести, а граф не видел занесенного над своей головой меча, до тех пор пока тот на него не опустился.

– И вы обеспечили себе в конечном счете недурную прибыль, – заметила Арабелла с циничной улыбкой.

Он снова пожал плечами:

– Такова природа игры, мэм. Вы рискуете, делаете ставку, проигрываете или выигрываете.

От этого спокойного замечания у всех присутствующих пробежал по спинам холодок, а в глубине серых глаз герцога, до этого мгновения непроницаемых, блеснуло нечто, похожее на молниеносное сверкание рапиры.

Сэр Марк прокашлялся, туго натянутая нить, будто соединившая взгляды двух дуэлянтов, лопнула, и в сфере их интересов вновь оказалась комната и слушатели, внимание которых было приковано к соперникам.

– К несчастью, это правда, – подал голос сэр Марк. – Игра – это опасно, а твой брат играл как безумный, Арабелла. Он знал, что делает.

Арабелла не ответила. Она подозревала, что Фредерик считал, что знает, что делает, но на самом деле он играл с мастером, жившим по совсем иным правилам. Бедный глупец, подумала она с брезгливым состраданием. Теперь она не могла больше видеть в нем одну злобу и грубость. Он был путаником, и единственное, что его интересовало в жизни, – это он сам, но за это он заплатил, и, пожалуй, цена оказалась слишком высока.

Украдкой она бросила взгляд на герцога. Он был абсолютно спокоен, держался легко и непринужденно, улыбался очень уверенно. И был так безгранично опасен. Только глупец посмел бы играть против Джека Фортескью. Неужели и она была настолько доверчива, чтобы делать это? Внезапно явившаяся мысль поразила ее. Можно ли рассматривать всерьез предложение герцога? И думать о том, чтобы принять его? Господи! Должно быть, она сходит с ума! Не сознавая этого, Арабелла с силой тряхнула головой.

– Белла! – сказала Мэг, ткнув ее локтем в руку. – Ты выглядишь так, будто с кем-то разговариваешь.

С секунду Арабелла смотрела на нее, не понимая, о чем та говорит. Потом пожала плечами и улыбнулась, извиняясь:

– Простите меня. Мне надо о многом подумать. Я оказалась будто в другой вселенной.

– Этого следовало ожидать, моя дорогая, – сказала леди Баррет сочувственно. – Но ты среди друзей и никогда не должна забывать об этом.

– Знаю, мэм, и я всегда вам за это благодарна, – ответила Арабелла и пожала ей руку с искренним чувством.

– Давайте теперь посмотрим, что можно сделать, – поспешил сэр Марк опередить жену, пока у той не полились слезы.

Он сделал большой глоток эля и задумчиво взглянул на Арабеллу.

– Герцог подсказал возможный способ разрешить это несчастное дело, моя дорогая. – Он выжидательно посмотрел на нее.

Арабелла решила, что было бы интересно увидеть, в какой форме Джек изложил Барретам причину, по которой сделал ей предложение. Поэтому она ничего не ответила, только посмотрела на сэра Марка, полная вежливого внимания, и лишь в глазах ее тлели искры умеренного любопытства.

Мэг принялась переставлять вазу с розами на низком столике возле софы.

Ей было очень любопытно, как Арабелла сыграет в этой сцене. Разумеется, она не станет облегчать герцогу его задачу, но сама Мэг решила, что предложение вовсе не такое уж плохое. Как ни пыталась она смотреть на него с холодным и недоброжелательным интересом, все же не могла не заметить магнетической силы, исходившей от этого человека. Никакое сопротивление не могло устоять против нее. Решит ли Арабелла в конце концов принять его предложение или нет, ей потребуется вся помощь, какую они смогут ей оказать, для того чтобы сохранить свою позицию и не капитулировать вне зависимости от обстоятельств. Арабелле эта поддержка потребуется очень скоро, и придется ее оказывать ей часто и в дальнейшем.

Леди Баррет раскрыла веер среди затянувшегося молчания. Наконец сэр Марк сказал, недоуменно хмурясь:

– Кажется, Белла, его светлость говорил с тобой?

– Разумеется, у нас была беседа, – отвечала Арабелла с невинным видом. – Трудно было бы молчать, если врываешься в чужой дом и лишаешь хозяев всей их собственности.

Джек сжал губы, будто собирался свистнуть, но из уст его не вырвалось ни звука. Он поставил пустую кружку и оперся плечами о притолоку. Сэр Марк смотрел на него с озадаченным видом:

– Фортескью, я так понял, что вы обсудили этот вопрос с Арабеллой.

– Так и есть, сэр.

Герцог принялся рассматривать свои руки, потом потирать большим пальцем одной ладонь другой руки, потом вертеть с задумчивым видом квадратный изумруд в своем перстне. Каждому присутствующему в комнате было ясно, что герцог Сент-Джулз во власти сильных чувств и пытается держать их на привязи.