Кэл.

Кэл – эгоистичный хрен. За последние шесть лет у меня не было ни единого воспоминания. Ни единой вещи до этого самого момента.

Это он. Я знаю. Он делится со мной, и если он решил это сделать, то не для меня, а для себя самого. Он хочет, чтобы я рассказал об этих воспоминаниях Лорен. Хочет, чтобы она не отказывалась от них, но я не стану делать её заложницей этого парня, памяти и надежды на будущее, которого не существует.

Я хочу быть её другом. Хочу, чтобы наши отношения были простыми и дружными для нашей дочери. Я вспоминаю мой разговор с Декстером этим утром.

«— Просто вернись к его жизни, Крис. Кэлу не понравится, если ты женишься на Дженне. Просто оставь всё, над чем ты работал, и сделай то, что сделает Кэла счастливым».

Никогда бы не подумал, что Декстер станет чьим-то представителем. Я знаю, что в этом должна быть какая-то выгода для него, и меня это пугает. Декстер не беспокоится ни о чём, что не в его собственных интересах. И, как правило, заинтересованности Крестфилдов остро противоречат моим.

Касательно всех этих загадок, попробовать принять жизнь Кэла – это предложение Декстера, а не Кэла? И что это вообще значит? Кэлу не понравится, если я захочу Лорен и вернусь в Чикаго? Если это так, то он ещё более эгоистичен, чем я думал. Я уже принял роль, которую он оставил, и это единственная хорошая вещь, которую он когда-либо делал.

Уже давно мне не было так весело, как сегодня. Я давно не был в зоопарке, и до обеда всё шло просто замечательно. Через некоторое время тяжесть ситуации ушла. Мы были нормальными, как и все остальные. Двое родителей с их маленькой девочкой, никакой драмы или багажа. До разговора с Лорен у нас был чистый лист. Между нами была лишь честность и сотрудничество.

Теперь же появилась ложь. Ложь, которая изменила атмосферу между нами и сделала нас соперниками вместо того, чтобы быть в одной команде. Я знаю, что это просто паранойя. Но я просто не привык врать людям. Как, чёрт возьми, все остальные делают это так легко? Я сказал только одно предложение, и уже чувствую себя виноватым. Хуже всего то, что она не думает, что я вру. Мне было бы легче, намекни она на скептицизм или недоверие, но Лорен верит мне. Она поверила всему, что я сказал, и это съедает меня изнутри.

Теперь она другая. Что-то в выражении её лица изменилось сразу после моих слов. Что-то ушло из неё. Может быть, именно это я и хотел увидеть. Её надежда и та энергия, которая вылилась из меня в день, когда я говорил с ней в гостиничном номере, тоненькой струйкой начинает просачиваться назад. Мы не сказали друг другу ни слова с того момента, как покинули стол для пикника. Она даже не посмотрела на меня. Раньше я то и дело ловил на себе её взгляд украдкой, но не больше. Не знаю, почему мне больно оттого, что сейчас она этого не делает.

«Ты убил её надежду, тупица! Она скорбит, чёртов идиот!»

Эти слова врезаются в мой мозг. Мысль такая ясная, будто кто-то говорил со мной.

— Крис, ты в порядке? — спрашивает Лорен. Я замечаю, что остановился. Она оборачивается в нескольких шагах от меня, её глаза сужаются на мне.

— Да, всё хорошо, — говорю я вслух и догоняю её. Ещё одна ложь. Я далеко не в порядке. Я теряю его, потому что, несмотря на то, что мои мысли должны быть моими, я начинаю думать, что только что они принадлежали не мне. Мой телефон начинает звонить. Мелодия, которую Дженна установила на свой звонок. Моё сердце делает двойной кувырок. В сообщении только одно слово:

Привет.

Но этого достаточно, чтобы почувствовать растерянность. Я быстро печатаю ответ:

Я скучаю по тебе.

И засовываю телефон в карман. Лорен достаёт Кэйлен из её коляски. Приходит ещё одно сообщение, и я вытаскиваю свой телефон.

Просто смайлик, но это заставляет меня усмехнуться. Усадив Кэйлен в кресло, Лорен обходит автомобиль, глядя на меня большими карими глазами. В них стоят слёзы, и я уже начинаю спрашивать, что случилось, когда что-то останавливает меня. Я загружаю коляску в багажник. Закрыв его, замечаю, что Лорен пересела на заднее сиденье. Испускаю глубокий вздох. Не знаю, что только что произошло, но, что бы это ни было, это повлияло на неё ещё хуже, чем моя ложь. Я сажусь на место водителя, и она вручает мне ключи от машины, её взгляд остаётся сосредоточенным на коленях.

— Всё в порядке? — спрашиваю я, глядя на неё в зеркало заднего вида.

Лорен кивает.

— Кэйлен может проснуться. Уложу её, если она так сделает, — говорит она тихо, её глаза ни разу не поднимаются.

— Хорошо, — говорю я и завожу машину.

«Не хорошо! Ты – чёртов идиот».

На этот раз я знаю, что это не просто мысль. Мой телефон снова звонит. Я оглядываюсь на Лорен, чьи глаза закрыты, а голова опирается на окно. Мелодия Дженны. Это её беспокоит? Отрывок из любимой песни Дженны... песни о любви. Я ставлю свой телефон на вибрацию и глубоко вздыхаю. Это будет долгий день.

Глава 2

Лорен

Я знала, что это была она. Даже до того, как услышала милую любовную мелодию звонка, я могла увидеть это по его лицу. Беспокойство Криса растаяло, стоило ему только услышать её. Всё бы ничего, если бы он не выглядел таким счастливым. Если бы его лицо не расплылось в улыбке, которую я привыкла видеть, когда Кэл смотрел на меня. Я не видела эту улыбку годами, а он тратит её на глупые текстовые сообщения. Она даже видеть её не может. Я не злюсь. На самом деле, нет. Это меня даже не раздражает.

Как он мог так ярко выставлять напоказ свою любовь к ней прямо передо мной? Я сказала ему, что попытаюсь разобраться с этим, но такие вещи в наше соглашение не входят. Тьфу! Я знаю, что это совершенно нелепо, но ничего не могу с этим поделать. Сейчас я не хочу даже находиться рядом с ним. Так я оказалась на заднем сиденье своей машины. Я не чувствовала себя идиоткой, пока Крис не посмотрел на меня, как на чудачку. Но мне всё равно, так лучше. Если бы он был Кэлом, я бы уже ударила его.

Я думала, что уже выросла из этого. Но такое чувство, что последних двух лет как будто бы и не было, и мои эмоции снова взяли верх над здравым смыслом. Слишком. Это будет слишком. Я вижу это сейчас, но должна провести весь день с ним и его семьёй. Что, если появится она? Я даже не подумала спросить его о ней. Что, если она придёт на ужин? Я не смогу сделать это. Не смогу справиться с ним, когда она проведёт своими руками по его волосам. Меня тошнит только от одной мысли об этом. О чём, чёрт возьми, я думала?

Кэйлен зевает и передвигается в своём кресле, и я вспоминаю, зачем я здесь и почему должна это делать. Почему я не могу устраивать вспышки гнева, складывать руки и надувать губы. Я беру её маленькую ручку в свою и вздыхаю. Ловлю взгляд Криса, наблюдающего за мной через зеркало заднего вида. Он быстро отводит взгляд, когда видит, что его поймали. Может быть, он смотрел не на меня. Ему нужно смотреть в зеркало, чтобы ехать, но, поскольку на этой дороге практически нет автомобилей, я думаю, можно с уверенностью предположить, что смотрел он именно на меня.

Крис меня не знает. Я пришла к такому осознанию. Для него я просто женщина, от которой у него есть ребёнок. Ничего больше. Он не помнит ни единой вещи обо мне. Ничего ко мне не чувствует. Пока мы были в зоопарке, на какое-то время я перестала думать обо всей этой ситуации. Были только мы, настоящие. Было приятно. Он милый, забавный, и с ним весело проводить время. Могу себе представить, насколько с ним легко. Дженне легко. А я стала сложной, высокомерной, эгоистичной и скрытной. Нетрудно быть с человеком, с которым не возникает трудностей. Они, вероятно, никогда не ссорятся и не спорят. Крис не похож на такой тип. Нетрудно любить кого-то вроде него. Он не исчезал на несколько дней, пока был с ней, не использовал секс, чтобы вскружить ей голову. Ей не приходилось иметь дело с перепадами настроения, снисходительным отношением или проходить через всю беременность в одиночку.

Но улыбку по-прежнему получает она.

Она получает лёгкую часть. Между мной и Крисом никогда не будет всё так легко, наша – ну, моя и Кэла – история никогда не позволит нам иметь то, что есть у них.

Я вздыхаю и стараюсь отвлечься на что угодно, только бы избавиться от всех этих мыслей. Начинаю обращать внимание на то, как он управляет машиной, используя сигнал поворота при перестраивании между полосами движения, даже когда позади нас никого нет, и не превышая ограничения в скорости. Если мы дойдём до точки, когда я смогу оставлять Кэйлен с ним одним, по крайней мере, мне не придётся беспокоиться о его вождении. Мой живот напрягается. В конце концов, останутся лишь Крис и Кэйлен. Нет, не Крис и Кэйлен. Неверно. Это будут Крис, Дженна и Кэйлен.

Не Кэл.

Не я.

Мы наконец-то останавливаемся перед домом Скоттов, и Крис заглушает машину.

— Я думаю, что могла бы пропустить ужин? — слова вылетают из моего рта прежде, чем мозг отфильтровывает их.

Я смотрю на Криса в ожидании, что он будет рад, но это не так. Думаю, мужчина выглядит разочарованным, такого быть не может. Зачем ему нужна женщина со столькими проблемами? Он увиделся с Кэйлен и приятно провёл время. Можно было бы подумать, что он обрадуется моему желанию уйти.

— Я просто очень устала, — объясняю я.

Ну, не то чтобы устала. Скорее, эмоционально истощена. Притворяться равнодушной и не влюблённой в человека, сидящего лишь в нескольких сантиметрах, оказалось немного сложнее, чем я думала, и ещё труднее видеть, что он любит кого-то другого. Крис делает паузу, затем поворачивается ко мне, его рука покоится на подголовнике второго сиденья.

— Ты сама должна сказать моей маме, что сокращаешь её визит с внучкой, которого она, вероятно, с нетерпением ждала с тех самых пор, как мы ушли, — говорит он, наклонив голову с улыбкой, которая заставляет меня пожалеть, что я не села вперёд. Ну, будь это при совершенно других обстоятельствах. Я проглатываю комок в горле и вытряхиваю мысли, которые начинают возникать у меня в голове.

— Уверена, она поймёт, так ведь? — я не так давно знаю эту женщину, но думаю, что уже знаю ответ на этот вопрос. Крис демонстрирует озорную ухмылку, вынимает телефон и протягивает его мне.

— Привет, дорогой, — говорит её голос в телефоне.

— Здравствуйте, миссис Скотт. Это Лорен, — я смотрю на усмехающегося Криса.

— Оу, Лорен, всё в порядке? — спрашивает она, её тон меняется с весёлого на беспокойный.

— Да, Крис здесь. Мы снаружи, на самом деле, — подтверждаю я.

— О, здорово! Уилл закончил собирать кукольный домик, и я начала готовить ужин. Тебе нравится лазанья? Если нет, то я могу состряпать что-нибудь другое, — взволнованно говорит она.

— Вообще-то я собиралась. Я-я... — и я трушу. — Лазанья моя любимая, — вздыхаю и ударяю по руке Криса, когда он смеётся надо мной. Крис жестом показывает передать ему телефон. Он берёт его, и вот так моё напряжение исчезает.

— Мама, ты могла бы прийти и взять Кэйлен? — спрашивает он, и я предполагаю, что она совершенно не против, так как через пару секунд уже выходит. Я замечаю выражение её лица, когда она видит меня на заднем сиденье, но миссис Скотт быстро приходит в себя и приветствует нас.

— Ты устал от маленького ангела? — она смеётся.

— Нам было очень весело, — говорит Крис, выходя из машины. Я делаю то же самое.

— Красивый автомобиль.

— Спасибо, — говорю я и обнимаю себя руками, когда иду за ними.

— Мы пойдём сюда, — говорит Крис, указывая на заднюю часть дома. Я оглядываюсь на миссис Скотт, держащую Кэйлен. Она уверенно кивает. Я испускаю глубокий вздох и меняю направление. Замечаю, что Крис идёт во двор, где я ранее видела лошадей через окно. Интересно, его мама что-то сказала ему? Когда мы достигаем ворот, окружающих двор, он останавливается и опирается на них. Я делаю то же самое. Лошади прекрасны. Одна цвета ирисок с белой полосой вдоль спины, а другая красивая шоколадная.

— Это Баттерфингер и Ризэс-писэс, — говорит мужчина, указывая на каждую. Я смотрю на него, чтобы понять, не шутит ли он, и Крис смеётся. (Прим. пер.: Butterfinger – название шоколадного батончика, в основе которого лежит арахисовое масло и карамель; Reese’spieces – ароматизированные конфеты на основе арахисовой пасты).

— Серьёзно? — спрашиваю я.

— Родители позволили мне назвать их, а в детстве я был одержим конфетами, — он вынимает что-то из кармана. Протягивает мне руку и показывает два пакетика «M&M's». Я смеюсь.

— В детстве, да? — говорю я, кинув несколько штук в рот. Он улыбается мне, перед тем как высыпать весь пакет в свою руку.

— Раньше я ездила, — говорю я, сильнее опираясь на ворота. Крис поворачивается и упирается спиной в них, чтобы смотреть мне в глаза.