Эрик слегка вздернул подбородок.

— А ты уверена, что это не урчание в животе? — Буч продолжал работать, вернув ее руку в прежнее положение.

Она засмеялась, но затем вскрикнула, когда иголка коснулась чувствительного места.

Эрик сменил положение, встал рядом в ней, взяв ее за другую руку. — Ты в порядке?

— Все хорошо, — она немного сжала его руку, а затем вонзилась ногтями в ладонь. — Ой.

— Мне нужно заштриховать буквы, — объяснил Буч, — может, сделаем перерыв?

— Продолжай, — ответила она. Будут ли ее слова значить еще больше, если нанося их, она испытывает адскую боль?

Это были не просто слова, заполняющие свободное место в рисунке, они были основополагающими этой татуировки: уникальный набор символов, гармонично сочетающийся с каждой деталью этого произведения искусства.

Я твоя, дорогой Эрик, телом, сердцем и душой.

Бери меня всю без остатка и наполняй любовью.

Ведь пока ты рядом, я не только чувствую себя цельной,

Но и живу.

Впившись зубами в губы, она поняла, почему многие останавливают свой выбор в основном на символах, вроде Я ♥ Эрика, а не набивают целый рукав с признанием.

Эрик наклонился ближе и прошептал, — меня заводит смотреть, как тебе делают татуировку.

— Мы только начали, — ответила Ребекка.

— Я знаю, — продолжил он, — мне, вероятно, нужно было пойти первым. Ты сейчас чертовски сексуальная.

— Эрик, — она помотала головой, — Ты, действительно, все на свете считаешь сексуальным?

— Только, если это касается тебя.

Эрик прикусил ее мочку, и по ее телу сразу же растеклось удовольствие, перекрывая все болевые ощущения. Она вздрогнула, когда ее мозг начал ассоциировать касание иглы с сексуальной стимуляцией.

— Эй, не двигайся, — предупредил ее Буч.

— Прости, — извинилась Ребекка, положив руку Эрику на грудь. — Тебе придется сесть вон там, — она кивком указала на ближайший стул. — Сейчас не время возбуждать меня.

— А вот тут я готов с тобой поспорить, — ответил Эрик ей в ухо, но отодвинувшись от нее, якобы случайно задел возбужденный сосок. Она поерзала, когда в этот момент ее киска набухла от резкого желания.

То, что он отсел на несколько метров, никак не остудило ее неожиданной похоти. Он смотрел на нее тем же взглядом, как и во время ее мастурбации перед ним. Так, словно она была его секс богиней, и он восхищался каждой клеточкой ее тела. Словно наблюдение за ее оргазмом намного приятнее его собственного. И сейчас каждый укол иглы пульсировал в ее клиторе, разжигая в ней огонь.

— С тобой все хорошо? — спросил Буч. — Ты вспотела.

— Не останавливайся, — сказала она, даря игривую улыбку похотливому мужу.

— Буч, а девушки когда-нибудь кончали в твоем кресле? — спросил Эрик.

— Пару раз, когда я делал татуировки на лобке или внутренней стороне бедра.

— А были случаи во время татуировок на плече?

Буч остановился и внимательно посмотрел на Ребекку, которая залилась краской от смущения.

— Тебя это возбуждает? — спросил он.

— Сначала нет, — ответила она, — но то, как он на меня смотрит…— возмутилась она, но в тоже время не хотела, чтобы Эрик останавливался. Она хотела, чтобы он всегда смотрел на нее с вожделением.

— Я могу его выгнать, если он тебе мешает, — сказал Буч.

Ребекка мотнула головой. — Нет, я не могу без него.

Ни один мужчина не понимал ее так, как Эрик, и теперь она зависела от него. От чувств, которые он в ней вызывает; от того, как он ее веселит. Ей приятно знать, он всегда будет рядом и никогда не оставит.

Когда иголка переместилась на область возле ее локтя, Ребекка ощутила боль, быстро переросшую в приятные ощущения в ее груди. Боже, она мечтала оказаться наедине с мужем, чтобы вмиг остаться топлес. Ей хотелось сорвать с себя футболку и оголить изнывающую грудь, чтобы Эрик мог видеть ее возбужденные соски, как сильно ей хотелось, чтобы он к ним прикоснулся и пососал.

Их взгляды встретились, Эрик облизнул губы, словно прочитал ее мысли. Ребекка прикусила губу, сдерживая стон.

Игла перешла на ее предплечье, что дало ей время собраться с мыслями, но в животе затрепетало, когда игла вновь коснулась нежной кожи. Чем ближе машинка приближалась к ее запястью, тем сильнее пульсировало в животе, до тех пор, пока эта пульсация не перешла к киске.

Это все в моей голове, говорила себе Ребекка. Но здравый смысл не мог совладать с ее желанием. Она свела ноги вместе и ахнула, когда почувствовала, какой влажной она была.

— У меня член стоит колом при виде тебя, — сказал Эрик.

Рука Буча замерла, и он посмотрел на Эрика. — Вам двоим нужен перерыв на перепихон?

Да! Захотелось выкрикнуть Ребекке, но Эрик отрицательно покачал головой. — Продолжай.

Буч пожал плечами, мокнул иглу в чернила и вернулся к работе над запястьем Ребекки.

Она сжала пальцы в кулак, когда началось покалывание в ладони. Пальцы на ногах поджались, как и во время наступающего оргазма. Если она сейчас не выберется из этого кресла, то кончит на глазах у Буча. А по распахнутым глазам Эрика и его учащенному дыханию было видно, он тоже догадался о ее состоянии. Или, может быть, хотел, чтобы это произошло, поэтому она осталась на месте, лишь бы угодить мужу.

— Ты не представляешь, как сильно я сейчас хочу вылизать тебя, — произнес Эрик.

Ребекка ахнула. Она почти ощущала, как его язык вылизывает ее киску, обводя им по кругу, собирая влагу.

Игла вновь замерла, когда Буч наградил Эрика какого—хуя—взглядом.

— Не останавливайся, — сказал ему Эрик. — Ей нужно лишь немного стимуляции от меня.

— Не большой стимуляции…?

— Шшш, — перебил его Эрик. — Продолжай работу, не обращай на нас внимания.

— Сложно не обращать…

— Делай ей татуировку, — сказал Эрик, — давай!

Машинка ожила, Буч вырисовывал черную точку на внутренней стороне запястья. Она зажмурила глаза и сжала кулак от боли. Она надеялась, он быстро закончит с чувствительным местом и перейдет на другое, но в тайне хотела, чтобы он не останавливался, чтобы эти ощущения продлились дольше. Ей было приятно. Медленно она расслабила руку и мышцы на лице, чтобы наслаждаться яркими болевыми ощущениями, быстро переходящими в приятные ощущения в области груди и паха.

Рука Эрика легка ей на щиколотку, от чего она резко открыла глаза и посмотрела на него. Все ее мысли переключились в знакомый режим. Она отчетливо понимала, что испытывает сексуальное возбуждение, но не понимала, почему боль довела ее до такого состояния.

— Ты чувствуешь меня в себе? — бормотал Эрик, в медленном ритме кружа пальцами по ее щиколотке.

— Я очень этого хочу, — ответила она, не отводя глаз.

— Тогда позволь мне войти.

Она расслабила бедра, немного разведя их в стороны, вспоминая ощущения, когда он входит и заполняет ее. Движение его пальцев на ее лодыжке напоминало устойчивый ритм, с которым он входил и выходил из нее.

Резкая боль пронзила ее запястье, разрушив волшебные ощущения, созданные Эриком.

— Разве вы двое не достаточно повеселились в своем свадебном путешествии? — спросил Буч, потерев ладонью кольцо в носу.

— У нас еще не было свадебного путешествия, — ответила ему Ребекка, открыто проводя ладонью по чувствительным соскам в надежде ослабить похоть.

— Вам стоит поскорее это исправить, — сказал он, — Мне кажется, ты скоро расплавишь обивку моего кресла.

— Она та еще горящая штучка, — сказал Эрик, хриплым от желания голосом.

— Закинь руку над головой, — скомандовал Буч.

Ребекка закинула руку, и теперь ее запястье лежало на спинке кресла, а локоть смотрел вверх. Буч немного отрегулировал высоту кресла.

— Это место очень чувствительное, — предупредил он, разглаживая кожу на внутренней стороне предплечья. — Скажи, если нужно будет сделать перерыв.

Она сомневалась, был ли нужен ей перерыв. Вот сменить трусики? Определенно. Или заткнуть чем-то рот, чтобы она не кричала в экстазе? Тоже не помешает. Или же быстрый секс? Без сомнения. Все это, но только не перерыв.

Рука Эрика переместилась со щиколотки на икру. Ему не нужно было добавлять ласки, чтобы распалить ее. С этим прекрасно справлялась игла, оставляющая на ее теле рисунок.

Ребекка в ужасе открыла рот, стоило игле задеть болезненный участок. Она не знала, кричала ли она от боли или от удовольствия. Рука Эрика проползла вверх по ее ноге и остановилась на бедре, а он наклонился к ней.

— Ты хочешь ощутить меня в себе? — шепотом спросил он.

— Да?

— Прямо здесь?

— Да, — громко ответила она.

— Буч, если ты не хочешь быть свидетелем, как я трахаю ее прямо на этом кресле, тебе стоит сходить на обед и закрыть за собой входную дверь.

— Эм…, — Буч положил машинку.

— Ты закончил? — разочарованно спросила Ребекка.

— Не совсем.

— Пусть он закончит, — сказала она Эрику. — Я могу подождать.

— Да, но я не могу.

— Ты можешь пойти домой и поработать рукой, — дразнила Ребекка. Она судорожно вздохнула, когда Буч вернулся к работе.

Эрик запустил руку в ее волосы, сжал их в кулак, запрокидывая ее голову. — Если ты не перестанешь возбуждать меня своими вздохами и этим довольным выражением лица…

— А еще возбужденными сосками, пульсирующей и влажной киской? — уточнила Ребекка.

Буч положил пистолет на поднос и встал. — Эм, я, пожалуй, схожу на обед, заодно и побуду наедине со своей рукой. А вы двое снимите напряжение до моего возвращения, чтобы мы больше не отвлекались от работы.

Он довольно странной походкой прошел к двери, опустил жалюзи, выключил неоновую вывеску и, махнув им рукой, вышел из студии.

Замок еще не успел щелкнуть, а Эрик уже спустил джинсы до колен и начал расстегивать замок на шортах жены.

— Господи, Эрик, — сказала она. — У тебя никакого самообладания.

— Твоя вина, — буркнул он, прежде чем накрыл ее губы в страстном поцелуе.

Она была слишком возбуждена, чтобы останавливать его, поэтому она ухватила край своей футболки, разрывая их поцелуй, чтобы снять ее через голову, избавляя себя от ткани, так долго мучившей ее соски. Эрик расстегнул передний крючок на ее лифчике и накрыл руками ее отяжелевшую грудь, сжимая ее, поигрывая с сосками.

— Да, вот так, — выкрикнула она, вновь прижимаясь к нему губами.

Ребекка помогла ему стянуть с себя шорты, нетерпеливо отбрасывая их в сторону, после чего переместилась на край кресла, обвив ногами Эрика, притягивая его к себе. Боль в ее руке лишь усилила ее желание.

— Трахни меня, — прорычала она ему на ухо, кусая мочку. — Я вся горю.

— Женщина, что же ты со мной делаешь, — пожаловался он, притягивая к себе ее бедра. — Мне никогда не насытиться тобой. Никогда.

Она очень на это надеялась. Он был твердым, как камень, войдя в нее одним резким движением. Она закричала, ведь была так сильно возбуждена, что мгновенно кончила. — О, господи, Эрик.

Он трахал ее глубокими, резкими толчками, а затем немного откинул назад, получая возможность ласкать ее клитор, меняя свои движения на короткие и быстрые толчки.

— Продолжай кончать, милая, — подгонял он, теребя клитор все быстрее и быстрее.

Как будто у нее был другой выбор. С поджатыми пальцами, ее бедра дрожали, а киска ритмично сжималась вокруг его члена.

Он продлевал ее удовольствие, пока она не убрала его руку от клитора, а сама не завела руки ему за спину, вонзила ногти в его ягодицы, прося его входить глубже. Ее тело было чувствительным от недавнего оргазма, но ей все равно хотелось ощутить прикосновение к секретной точке, до которой мог дотянуться лишь его длинный, твердый член.

— Я люблю тебя, — сказала она, целуя его грудь поверх футболки. — Ты вся моя жизнь.

— Это мои слова.

Она подняла глаза и улыбнулась. Она, вероятно, всегда будет смущаться его откровенно похотливых взглядов, но не взгляда полного любви и нежности. Именно от них ее сердце готово разорваться, наполнившись нежными чувствами.

Его член входил в нее глубоко и резко, но вот поцелуй был аккуратным и полным заботы. Эрик немного придвинул ее на накрытом одноразовой пеленкой кресле и вошел глубже, от чего она застонала, запрокинув голову.

Их тела двигались в синхронном чувственном ритме до тех пор, пока Эрик не состроил гримасу, не задрожал, притягивая ее ближе. Вскоре его дыхание замедлилось, и громко бьющееся в груди сердце не успокоилось.

— Жена, я тебя обожаю, — сказал он, целуя ее щеки, нос, лоб, горло и уши.

— Муж, у меня к тебе те же чувства. — Она слегка отодвинулась, чтобы видеть его лицо, но, не желая пока разрывать их тела.

— Ты уверена о дорожном путешествии на наше свадебное путешествие? — спросил он, покачивая бедрами. — Что, если у меня возникнет непреодолимое желание погрузиться в твою киску, пока мы будем ехать по пустынному шоссе? Мы оба знаем, в моем Корветте не достаточно для этого места.