– Это все так неожиданно… мне надо подумать… Нет!!! Не так! Надо спросить, уверен ли он, не пожалеет ли потом… А если он и правда задумается? Нет, так тоже нельзя! Брать время на размышления или сразу согласиться? Если брать, то он может обидеться и передумать, а если сразу соглашаться, то как-то несолидно… Вот ведь проблема!

На столе пронзительно заверещал телефон. Светка, ушедшая в свои волнительные мысли, сильно вздрогнула, возвращаясь в реальность, и торопливо схватила трубку.

– Да! – в этом «да» было все: желание немедленно распрощаться с неведомым абонентом, надежда получить совет, если это вдруг кто-то полезный, и страх, что предстоящий телефонный разговор нарушит торжественность момента.

– Светик, это я, – прошептал Антон и присовокупил к сообщению звук поцелуя.

– А чего шепчемся? – романтический настрой тут же сбился набекрень от пронизывающего Светкину реплику ехидства. – Жены боишься? Правильно. Не надо нарушать семейную идиллию. Завтра пообщаемся, если вспомнишь про меня.

– Света, не надо так! – Антон демонстративно повысил голос и картинно вздохнул. – Можно я сейчас приеду?

Вконец обнаглевшая Светка, забыв, в чьей квартире живет, гордо сказала:

– Сегодня я тебя видеть не готова. Мне надо подумать. Давай завтра поужинаем вместе.

– Давай! – оживился наивный Антон. – Я за тобой заеду. Куда подать авто?

– Сюда, куда же еще? – неуверенно ответила Светка, прикидывая, не отказаться ли от продолжения отношений с непостоянным кавалером сию секунду, сидя в непосредственной близости от обручальных колец. Но чувство самосохранения удержало ее от решительного объяснения, тем более что портить себе настроение неприятным разговором именно сейчас, в этот судьбоносный вечер, было бы крайне неразумно.

Прощание вышло скомканным, Антон даже не успел порадовать любимую парой дежурных фраз про тоску, одиночество и безумную страсть. Услышав, что плеск воды в ванной прекратился, Карякина невежливо оборвала своего отставного Ромео, буркнув:

– В общем, до завтра!

В эту ночь конкретных предложений от Алика так и не поступило. Его нерешительность выглядела трогательно, но карякинские планы она, безусловно, сбивала. Светке хотелось определенности в судьбе, кольца на пальце и фаты на голове. С трудом удержавшись утром от наводящих вопросов, она проводила тоскливым взглядом оттопыренный карман пиджака, уплывающий вместе с любимым аж на два дня.

– У мамы день рождения, – пояснил он. – Она у меня строгая, но ты ей обязательно понравишься. Отвезу ее на дачу, а потом как-нибудь и мы к ней нагрянем.

На этой бравурной ноте он выскользнул за дверь, оставив любимой пищу для размышлений. То, что ее будут знакомить с мамой, в сочетании с обнаруженными вчера кольцами, впечатляло. Светка, конечно, несколько сомневалась в том, что она непременно понравится строгой маме. Ей рисовалась сухопарая старуха с пронзительным взглядом и презрительно поджатыми губами, заранее готовыми плюнуть в предположительную невестку какой-нибудь ядовитой репликой. Она не совсем поняла, увозят ли маму на дачу насовсем или только для празднования дня рождения. Если насовсем, то, вероятно, квартиру Антона можно будет наконец-то покинуть и переехать к Алику. Вот этот момент был самым сомнительным. Карякина и раньше могла уехать отсюда, но, пока она оставалась на этой снятой для адюльтера площади, Антон условно продолжал считаться ее кавалером. Если же собрать вещи и уехать, то подобный шаг перечеркнет титанические усилия и массу времени, потраченные на него стремительно подкатывающей к порогу тридцатилетия Светкой. Вот если бы Алик более четко сформулировал свои планы…


Антон позвонил примерно через час после ухода предыдущего кандидата на руку и сердце:

– Светуля, я не могу дождаться вечера! Я понял, лучше женщины в моей жизни нет и не будет!

– Ты сейчас о ком говоришь? – охладила его пыл топтавшаяся на перепутье Карякина.

– О тебе естественно! – опешил Антон от ее ледяного тона.

– Вот что, милый! Если ты собираешься вспоминать про меня раз в месяц, то имей в виду, что я не готова сидеть тут и покрываться плесенью в ожидании твоих озарений. Боюсь, что завтра ты поймешь, что я слишком стара для тебя, и вернешься к своей несовершеннолетней подружке!

Все-таки кольца, хоть и не подаренные, но уже обнаруженные у Алика, сыграли свою роль: Карякина решила не просто плыть по течению, но еще и грести веслами. Если какому-нибудь крокодилу не понравится траектория ее движения, то он в момент получит этими самыми веслами по своей чешуйчатой башке.

– Света, о ком ты?

– Ой, только вот не надо этого недоумения в голосе! Мне смешно. Если ты изменяешь мне с женой, то это еще как-то можно стерпеть, но когда ты изменяешь нам обеим, это низко! Имей смелость признаться и не прячься в кусты. Окорока торчат!

Пропустив обидный намек на «окорока», Антон возмутился:

– Да я с женой давным-давно не сплю! Как ты могла такое подумать! Какая еще несовершеннолетняя подружка?

– Хватит, противно слушать! Несколько дней назад ты волок ее пьяную из ночного клуба.

– А ты что там делала?

– Отдыхала! Или ты серьезно думаешь, что я сижу у окна, как царевна Несмеяна, и косы отращиваю?

– Какие косы?

– По которым ты ко мне в башню заползешь! И вопьешься в мое молодое тело, паук бесстыжий! Да, я тебя любила! А ты! Да, мне не пятнадцать лет, ну и что? Повеситься теперь? В моем возрасте тоже можно жить без костылей и протезов! Выходить замуж, рожать детей и быть счастливой! Или ты думал, что осчастливил меня, убогую, своим вниманием?

– Что за ересь? Почему это я – паук? Что я тебе сделал?

– Обнадежил!

Антон притих, потеряв ориентир в этой запутанной беседе. Он никак не мог сообразить, кто на кого может и должен обидеться.

– В общем, привет твоей школьнице. Вали к своей нимфетке, заодно уроки поможешь делать!

Тут до него дошло:

– Света, это не то, что ты подумала! Это Альбина!

– Ох ты, как круто! – разъярилась Света. – Приятно познакомиться! Так сказать, заочно!

– Это моя дочь!

– Ты меня достал, – Карякина повесила трубку и перестала реагировать на требовательные звонки.

Она, естественно, не могла сказать вконец завравшемуся Антону, что была там вместе с Аликом, который дочерей вероломного бизнесмена знает, а та девица ему была неизвестна. Светке хотелось уйти красиво и гордо. Опоганивать прощание разоблачением собственной неверности она не собиралась, поскольку сильно сомневалась, что этот факт достаточно сильно заденет падкого на девушек Антона.

Телефон вдруг устало тренькнул в последний раз и затих.

«Быстро он сдулся», – недовольно подумала резко расстроившаяся Светка. Ей хотелось, чтобы за нее бились и умирали от неразделенных чувств… Просто так, для укрепления веры в собственные силы.

Промучившись до обеда, она начала жалеть о слишком поспешном расставании с Антоном. Все-таки Алик пока тоже был под большим вопросом. Вряд ли ей повезет так же, как Лене, ошибку которой судьба не поленилась и исправила. Выбирать между двумя слишком опасно. Проще, когда выбора нет вообще.

Как только телефон ожил, Светка моментально схватила трубку, приняв решение помириться с Антоном хотя бы временно. Она трезво смотрела на мир, прекрасно осознавая, что получить мужика в единоличное пользование хотят все, а вот удержать могут лишь немногие. Заловленного самца необходимо держать на надежной привязи, но она должна быть достаточно длинной, чтобы у существа на том конце веревки создавалась иллюзия свободы.

Но, похоже, Антон передумал считать Карякину лучшей женщиной в мире и решил пошелестеть своей записной книжкой для организации вечернего досуга. Звонила ей Лена.

– Все! – запыхавшись, выпалила она. – Мы завтра подаем заявление!

– Ура! – Света захлопала в ладоши, сбившись со своих грустных мыслей на более позитивные. – Значит, я – свидетельница?

– А кто же еще? – по голосу было слышно, что Лену распирает от счастья.

– Ну, мало ли… – неопределенно хихикнула Светка и тут же перешла к более серьезной теме: – Так. Я обязательно должна быть в розовом!

– Зачем?

– Ну положено, чтобы подружка невесты была в розовом! Вот ты деревня-то!

– Если положено, то приходи в розовом, – согласилась Лена.

– Но я не люблю розовый, мне он не идет! Я буду похожа на свинью-копилку!

– Ты что, поправилась? Мы с тобой всего ничего не виделись. Или ты?..

– Типун тебе на язык! Не беременная я! Просто розовый – не мой цвет!

– Тогда не надевай.

– А ты меня одну приглашаешь?

– Ты что! Олег хочет ресторан заказать, много народу будет.

– Ты невменяемая от радости или издеваешься? Я имела в виду, могу ли я прийти с кавалером?

– А, извини! Конечно, можешь!

– Почему не спрашиваешь, с кем?

– С кем? – послушно повторила Лена.

– А я еще не решила!

– Хорошо хоть с полом определилась, – вздохнула Лена.

– Ладно, не язви. А то я тебя на свадьбу не позову.

– А что, намечается?

– Да, представь себе!

– Не представляю, – честно сказала Лена. – Ты даже не определилась, с кем придешь ко мне, а свое бракосочетание уже наметила. Или ты и кандидатуру жениха еще не выбрала?

– Ну и что? Слабо поверить, что у меня их двое?

– Нет, не слабо. У тебя, Карякина, и трое не предел. Хорошо еще, если твои кавалеры не передерутся у загса и не побьют тебя.

– Среди моих мужчин нет уродов, способных ударить женщину.

– Ты не обольщайся. При определенных условиях и пирожки кусаются, – просветила она самоуверенную Светку.

– Не завидуй, от этого портится цвет лица, – промурлыкала свидетельница и требовательно спросила: – А когда мы едем выбирать свадебный наряд?

– Мы?

– Да, да! Мы с тобой! Ты же не собиралась покупать платье с Олегом!

– Собиралась…

– Это плохая примета. Жених не должен видеть тебя в платье до последней минуты!

– Мы же живем вместе, мне что, прятать его, что ли?

– Не прятать, а отвезти к маме, в ночь перед свадьбой остаться там же, а утром за тобой приедет жених. Традиции надо соблюдать!

– Обалдеть, какие сложности, – расстроилась Лена. – А нельзя без этого?

– Если ты не веришь в приметы, то можно.

В приметы Лена не верила, но рисковать не хотелось.

– Ладно, уговорила.

– Теперь так. Я думаю, что это должен быть костюм: брюки-юбка, белые, прозрачные, белый топ, сверху кружевной пиджак, типа смокинга, никакой фаты и цветов в волосах – это отстой. Так, на ногах…

– Кроссовки, – с чувством дополнила Лена это чудовищное описание ее свадебного наряда в штанах а-ля Тарас Бульба. – Ты прибереги этот авангард для себя. Я хочу обычное платье и фату.

– Фу, какая ты скучная. Небось так и видишь себя в платье «баба на чайник».

– Именно, – не уступала Лена.

– И в чем фишка?

– Ни в чем. Если хочешь, можешь расцветить наше скучное торжество сама. Воткни в волосы перья, нацепи что-нибудь экстравагантное и радуй окружающих своей оригинальностью.

– Понятно. Решила сэкономить и купить платье-халат, чтобы потом можно было носить на каждый день, что-нибудь отпоров или отрезав. Наверное, твоему будущему мужу нравятся такие хозяйственные клуши.

– Моему будущему мужу нравлюсь я.

– Не обижайся. Нельзя быть такой зажатой. Кстати, как у вас там? Наладилось в плане общности интересов и личных отношений?

– Раз женимся, значит, наладилось, – неуверенно проговорила Лена, тут же вспомнив, что напряженность и некоторая отстраненность в общении с Олегом так и не ушла. Она продолжала стесняться, пытаться соответствовать и угождать, решив, что со временем все станет легче.

– Ясно. Ни фига не наладилось, – тут же догадалась слишком умная Светка.

– Но я его люблю, – поспешно добавила Лена.

– Ага. Стерпится – слюбится. Ну-ну, – голос у подруги стал недовольным и задумчивым.

– Свет, ты пойми. Люди все разные. Вот ты без комплексов, а у меня их воз и маленькая тележка. Переделать я себя уже не смогу. Мне проще жить, когда я подстраиваюсь под кого-то, ну не умею я сама строить!

– А ты учись! А то так и будешь в покосившихся пристройках числиться. Надо знать себе цену. Прежде всего самой. Если ты считаешь себя убогой, а ты именно так и думаешь, то, конечно, доказать окружающим, что ты белая и пушистая, никак не получится. Ты вот Нельку помнишь?

Неля была одной из многочисленных Светкиных подруг. Унылая высоченная девица с лицом больной лошади и фигурой жертвы Бухенвальда. Поддавшись карякинским теориям о соответствии внутреннего мира и восприятия окружающих, она однажды поразила Лену до глубины души, заявившись к Светке в лосинах, которые болтались на ее тощих ногах, как алые паруса, и кофте, в которой площадь декольте значительно превышала площадь прикрытых люрексом мест. Жидкие волосы были начесаны и собраны в конский хвост на макушке, отчего ее физиономия, похожая на длинный пупырчатый огурец, казалась еще длиннее. На Ленин взгляд, Нельке необходимо было отсидеться у Карякиной до наступления темноты и только после этого огородами пробираться домой. Но она ошиблась. Девушка пришла сообщить, что идет на свидание. Представив себе лицо счастливчика, к которому подвалит это чудо, Лена с трудом воздержалась от комментариев, и после ухода «красавицы» они еще долго препирались со Светкой по поводу того, что некоторые слишком много на себя берут, портя жизнь близких людей своими псевдонаучными изысками.