Кейт положила туфли обратно в пакет.

— Не стоит становиться журналисткой по образу и подобию Брендовой Шлюхи, — добавила Лейси, листая «Вименс Веар дейли». — Когда нам нужна серьезная статья о моде, мы поручаем ее вольнонаемному журналисту, потому что эта дурочка испорчена ПНД.

— ПНД?

— Подаренным Нам Дерьмом. Но ты этого от меня не слышала, — сказала она. — Меня вполне устраивают отношения с ней, как с заклятой подругой.

— С заклятой подругой? — переспросила Кейт, жалея, что не может записать все сказанное.

— Держи своих друзей близко, а врагов и того ближе, — ответила Лейси и подумала, что Кейт так скучна, что если вдруг пожелает скрыться от кого-либо, ей для этого надо будет стать прямо перед этим человеком — тогда он точно не заметит ее. — Но никогда, слышишь, никогда не упускай из виду заклятого друга.

Самые блестящие дамы были восхищены обувью от «Диор», презентацию осенней коллекции которого устроила в помещении модного дома «PR» Бесси Гордон. Лучшими были признаны коричневые замшевые сапожки с красной шнуровкой за три с половиной тысячи долларов — их захотели даже наследницы косметической империи — сестры Эрин и Джейн Лаудер, которые их и получили. Аманда Рокфеллер решила рискнуть и взять себе черные туфли на высоком каблуке с корсетной шнуровкой за восемьсот шестьдесят долларов. «Мой муж будет в восторге! — щебетала она в интервью Робин Пирс. — Это лучшая вечеринка недели!»

Сегодня Тим чувствовал себя так, словно в руке у него бейсбольная перчатка и он так и ловит свистящие в воздухе темы. Брошенных, разведенных и уволенных поставщиков слухов, звонивших в «Колонку А», чтобы разразиться потоком сальных новостей о тех, кто их бросил, с ними развелся или их уволил, в избытке — всего за час работы Тим набрал сплетен выше крыши. Сегодня ему не нужны ни хитрость, ни чтение личных дневников в Интернете, ни приглашение агента на обед или копание в новостях о сделках с недвижимостью — бюллетень с этими сводками доставлялся прямо ему на стол, и газета платила за него огромные бабки. Случалось, конечно, материалы сами шли в руки: читаешь, например, о том, что Джулиана Мур приобрела новый загородный дом, и тут же из бюллетеня узнаешь, где и по какой цене. Тим не стал бы указывать в своей статье адрес звезды только в двух случаях: если агент ньюсмейкера даст ему информационную взятку в виде адреса другой звезды или если редакция получит официальное уведомление от адвоката знаменитости о том, что за ней охотится маньяк-поклонник. А бывали дни, когда приходилось попотеть, обзванивая всех своих информаторов и предлагая каждому: «Расскажи-ка мне о тех, кого ты ненавидишь, и я помогу тебе в твоей ненависти».

Тим поднял трубку и, услышав женский голос, сразу же пожалел, что не предоставил возможность отреагировать автоответчику.

— Это Тим Мак из «Колонки А»?

Собеседница утверждала, что работает в департаменте управления человеческими ресурсами тупейшего журнала из Нью-Джерси о знаменитостях. Вот если из подобного издательства звонит редактор, то еще можно надеяться на лучшее — такая шишка всегда предложит нечто соблазнительное.

— Нам очень нравится ваша работа, и потому мы хотели бы пригласить вас на собеседование, открыта вакансия исполнительного редактора нашего издания.

Любой журнал, стремящийся заполучить Тима на должность исполнительного редактора, не может быть хорошим. За пять лет он не написал статьи длиннее ста пятидесяти слов. И что, интересно, случилось с бывшим исполнительным редактором? Может, стоит об этом написать?

— Сколько будете платить? — спросил он, занеся руку над кнопкой сброса звонка и откашлявшись очередной порцией крови. Нет, он обязан прекратить курить. Хотя бы на пару дней.

— Ну, на эту тему рановато пока говорить, однако, заверяю вас, это шестизначная цифра.

Шесть цифр, чтобы горбатиться на дерьмовый журнальчик в Нью-Джерси, где никто ему не перезвонит, где ему придется выслушивать паршивого репортеришку, рассказывающего об открытии нового клуба? Редактировать статьи о новом бикини Джессики Симпсон? Он хоть и нищ и мучим скукой, но не настолько.

— Простите, но меня устраивает моя нынешняя должность, — ответил он, развернув леденец от кашля. — Но я благодарю вас за то, что вспомнили обо мне.

Он положил трубку и принялся за чтение письма от одного из пяти агентов, которые действительно умеют играть по-настоящему: в обмен на статью агент предложил Тиму билет ценой пять тысяч долларов на благотворительный вечер в следующем месяце, вести который будет Джулия Стайлс. В ответ Тим написал: «Если Джулия Стайлс отсосет у меня, и по билету я смогу провести с собой еще одного человека, я согласен».

Он вновь автоматически ответил на звонок.

— Это «Колонка А»? — полушепотом спросила дама.

Понятно, любительница.

— Нет, милочка, это ФБР.

Она не понимала юмора, и ему пришлось спешно сменить тембр голоса, изобразив «приятного парня».

Дама рассказала, что ее бывший дружок — Энди Биллингс и что в прошлые выходные, когда он был уверен, что она в Нью-Йорке, она застала его в Майами, в бассейне свежеприобретенного отеля, в разгар оргии с его подчиненными.

— Мне это нравится, — сказал Тим, не совсем понимая, однако, что подвигло ее поделиться информацией.

Дама вдруг призналась, что это был далеко не первый случай, когда Биллингс не пригласил ее на гулянку, и что она порвала с ним именно поэтому. Игра шла так, как Тиму удобно, — есть обида, есть скандал.

— Милая, если вам не нравилось подобное поведение… — начал он, судорожно припоминая клише, вычитанные в «Гламуре», на который подписаны все подстилки.

Его собеседница, однако, не слушая доводов Тима, объявила, что хотела бы пригласить его на вечеринку- презентацию нижнего белья, которую она устраивает на следующей неделе. Более того, ей хотелось бы, чтобы после он упомянул в своих статьях, что ряд знаменитостей, например Памела Андерсон, приобрели ее белье. Уж в этом случае Энди точно будет посрамлен.

— Нет проблем, — согласился Тим, вместе с тем гадая, не пожелает ли она потрахаться из мести.

Энди не стал бы встречаться с девицей, размер бюста которой меньше девятого. По крайней мере, теперь у Тима есть номер ее мобильного телефона и адрес электронной почты. Как минимум, она составит ему пару на премьерном показе какого-нибудь фильма.

Тим сделал глубокий вдох. Теперь пора позвонить Энди. Обычно он не стал бы говорить с персонажем сплетни или, как минимум, дождался бы семи вечера и позвонил бы в офис, зная, что никого там не застанет. Но в этот раз надо играть честнее обычного. «Колонке А» нужен Энди из Отеля. Он частенько делился с редакцией рассказами об известных гостях и устраивал вполне сносные вечеринки, на которые Тиму и Чарли нравилось получать приглашения.

Секретарь Энди ответил, что тот весь день проведет на переговорах. Тим представлял ее этакой сексуальной блондинкой, стоящей на четырех точках под столом босса.

— Передайте ему, пожалуйста, что Тим из «Колонки А» звонил насчет его оргии с подчиненными в Майами.

Менее чем через минуту Энди взял трубку.

— Мы ведь друзья, так? — с ходу спросил он.

Скорее, заклятые друзья. Если бы Тим сам выбирал себе друга-владельца отеля, то им бы стал Пьер. В его гостиницах всегда ванны больше.

— Конечно, — ответил Тим.

— Тогда давай сыграем, — произнес Энди, тонкий знаток всех правил.

Не медля, в обмен он предложил другую горячую информацию: суперзвезда, актер Рэнди Кроулинг, на прошлые выходные закатил в Майами в одном из отелей Пьера гигантскую вечеринку. Он заказал жареного цыпленка, но на кухне курица кончилась, и в результате Кроулинг послал своего ассистента отчитать за плохое обслуживание метрдотеля и начальницу смены официантов. Не получив курятины и после этого, актер поднял трубку телефона и наорал на портье. Этот-то портье, который раньше работал на Энди, и рассказал ему о произошедшем, когда просил снова взять его на работу.

— Рэнди орал что-то вроде «Как так можно! Разве ничего нельзя сделать? Неужели вы не можете выйти и купить еще курицы?», — продолжал сквозь смех Энди. — А затем он заметил над столом камеру слежения, помахал ей рукой и поклонился!

Да, это честный обмен. Энди — знаменитость нью-йоркского масштаба (его рейтинг звездности можно определить как десять процентов из ста), а Рэнди — мировая лига (коэффициент минимум — восемьдесят пять процентов).

— А еще заезжай в один из моих отелей на выходные, — сказал, наконец, Энди. — Мои сотрудники с удовольствием о тебе позаботятся.

— С тобой приятно иметь дело, — вежливо поблагодарил Тим.

Он положил трубку и углубился в изучение расписания рейсов на Майами, представляя себе огромный белый отель с видом на океан. Прислуга. Втирание крема для загара в спину красотки. Вот нашлась бы девушка, которую ему не хотелось бы утопить после первого дня знакомства, — возможно, в ее компании он и поехал бы.

Он проверил почту и прочел письмо от Даниэль, которая ни слова не написала о том, что ушла из его дома в чужих красных трусиках. Письмо пестрело глупыми символами типа смайликов. Школьницей она, наверное, и над I ставила вместо точки сердечки. А может, до сих пор ставит. Она написала, что роли в сериале не получила, а потому просто жаждет пойти на день рождения Холли Мэй, где будут «все знакомые тебе очаровашки с телевидения». Очаровашки? Перед глазами Тима проносятся образы зайчиков с пасхальных открыток. В ответ он написал, что в этот день вынужден будет работать и не знает точно, на какую вечеринку его пошлют.

«Можно выпить на следующей неделе», — предложил он, не упомянув ни времени, ни места.

Нику удалось внести Кейт и Зо в список приглашенных на «гладиаторскую» вечеринку, которую Пьер, владелец гостиничной сети, устраивал, чтобы оповестить публику об открытии в следующем месяце нового отеля в Риме.

— Поклянись, что писать о вечеринке не станешь, — потребовал Ник.

Кейт задумалась. Интересно, как же она объяснит свое молчание по этому поводу Полу и Лейси, ведь она уже похвастала им, что приглашена. Они- то ждут лакомых слухов и горячих новостей. Этот случай особенный — Пьер никогда не приглашает журналистов из колонок слухов в свой пентхаус, что наверняка означает, что Тима и Блейка там тоже не будет.

— Клянусь, — ответила она, глядя Нику прямо в глаза.

— Может, я чего-то не поняла? — спросила Зо, услышав об этом. — Я думала, что это твоя работа — получать приглашения.

До сих пор все приглашения доставала Зо (а в этот раз — Ник).

Когда Кейт и Зо подъехали к зданию в центре города, где расположен трехуровневый пентхаус Пьера, внизу их встретили двое мужчин на конях, трубившие в горны. На Зо бикини с металлическими накладками и меховой жилет, а Кейт взяла напрокат длинный императорский плащ с золотой оторочкой и фальшивую золотую корону, насаженную поверх ее кудрей.

Выйдя из лифта, они увидели арену, окруженную горящими свечами, на которой извивались пара акробатов и удав, который якобы душил актеров, а те бились с ним. Мраморные фонтаны по всему залу исторгали вино, а на разбросанных повсюду подушках возлежало примерно полсотни гостей, вкушавших различные напитки из серебряных кубков. Лицо каждого казалось смутно знакомым — этакая смесь известных лиц с рядовыми.

— Смотри-ка, — сказала Зо, указывая на симпатичных барменов, — студенты из Колумбии. Такая новая мода, приглашать их обслуживать вечеринки.

На другом конце зала Кейт заметила Ника, наряженного в тогу, которая, кажется, была сконструирована из ее простыни. Она помахала соседу рукой, он заметил и величественно проплыл мимо нее, ясно указав, что ей надо отправиться вслед за ним в гостевую спальню.

Там, поцеловав ее в щеку, он сказал, что она сногсшибательно выглядит.

— Я рад, что мне удалось порадовать тебя и Зо, но Пьер даже не знает, что мы знакомы, — объяснил он, морща лоб. — Мне не хочется, чтобы он подозревал меня в том, что я сливаю тебе информацию.

У Кейт создалось впечатление, что она портит всем праздник — ее туника сразу начала натирать тело, ей стало жарко. Ник должен ей доверять. Она никогда намеренно не поставит его работу под угрозу, однако, возможно, в его словах есть резон. Ее работа не позволяет ей давать какие-либо обещания, потому что сдержать их почти невозможно — по собственной или чужой вине.

Ник снова поцеловал ее в щеку.

— Я исправлюсь. Я найду для тебя сплетню о выскочке, который — не мой начальник.

Кейт начала было возражать, но тут зазвонил его мобильный телефон, и он, убедившись, что этот звонок игнорировать не имеет права, поморщился.

Вернувшись в большой зал, Кейт обнаружила, что какой-то парень в кожаном костюме гладиатора кормит Зо виноградом. Зо подозвала Кейт и представила парня; услышав его фамилию, Кейт поняла, что это — сын знаменитого писателя, кинопродюсер, известный больше своим пристрастием к модным шмоткам и манерными привычками, нежели профессиональными достижениями. Порой Кейт проще вспомнить имена и лица, мелькающие в глянцевой прессе, чем куда она час назад положила свою куртку.