— Я видела тебя по телевизору вчера! Ты был неотразим. Наверное, они много тебе за это платят, да?

Обычно Тим хорошо разбирался в людях, но от этой сумасшедшей тетки не знал, чего и ожидать.

— Так что ты здесь делаешь, я не расслышал?

— Ну, я была неподалеку и…

— А что ты тут делала? Ходила на прослушивание в бродвейское шоу?

Она засмеялась и прикоснулась к его плечу. Он представил себе, как ее палец прожег дыру в его плече размером с десятицентовик. Надо от нее избавиться.

— Слушай, Даниэль, прости, если раньше не сказал ясно, но наши отношения мне не подходят.

Она вздохнула и скрестила на груди руки, толкнув свои груди вверх — к вырезу свитера, который и без этого был слишком низким. Тим заподозрил, что она ошибочно посчитала его ценным призом, подумала, что он настоящая знаменитость.

— В этот раз такое объяснение не сработает, — сказала она со странной улыбкой, словно за спиной приберегла какой-то сюрприз.

Нет, ей надо избавляться от поддельного британского акцента.

— Нам следует принять ряд серьезных решений.

Она выглядела счастливой, даже слегка не в себе.

Он пригласил ее прогуляться с ним по улице в сторону Таймс-сквер. Ему не хотелось бы, чтобы кто-либо из редакторов видел их вместе.

Даниэль взяла его под руку и прижалась, словно юная девица, которая отправляется с кавалером на выпускной.

— Тим, — сказала она громким, возбужденным шепотом, — я беременна.

Дальше по улице мужики в касках отбойными молотками вгрызались в асфальт. Неподалеку выла сирена. Женщина с картонным рекламным объявлением на груди сунула им желтые рекламные листовки.

— Что?

«Она ведь не сказала того, что я подумал?»

— Мы беременны, — повторила она и, улыбаясь, продемонстрировала передние зубы, измазанные помадой.

Тима словно ударили обухом по голове. Нет, это он хотел огреть ее по животу или столкнуть ее с лестницы. Из-за угла вырулила карета «скорой помощи» и, сверкая огнями, направилась в их сторону. Ему захотелось заявить, что ребенок не его. Потребовать ДНК-тест. Обозвать ее бесноватой заблуждающейся сучкой. Но Тиму врали достаточно долго, чтобы он с первого раза мог отличить ложь от истины.

Он закрыл уши руками.

— Я не слышу тебя! — прокричал он, мечтая, чтобы «скорая» остановилась рядом, чтобы его положили на носилки и увезли к чистой белой койке. — Я не слышу ни слова из того, что ты говоришь.

НИКОГДА НЕ СПИТЕ С ИНФОРМАТОРАМИ

Блейк встретился с матерью напротив входа в здание бывшего арсенала, где проходило «Зимнее шоу антиквариата». Она назначила встречу здесь только потому, что не хотела входить внутрь одна. «Что подумают люди? — спросила она его и, не дожидаясь, ответила сама: — Что я одинока».

Единственное, чем здесь угощают, — вино и зависть. Надо было идти с симпатичной Элисон Уайт к Элейн, на вечеринку, посвященную выходу поваренной книги. Он ненавидел работать на приеме на голодный желудок — настроение ни к черту и все окружающие не вызывают симпатии.

Они с матерью бродили между выставочными экспонатами, и Блейк молился, чтобы не столкнуться здесь с Линдси. Этого еще его матери не хватало. Новая жена — это вечный кошмар бывшей, ее лощеная, обновленная версия. Хорошо, что Линдси больше нравится стиль модерн.

Лежащий в кармане пиджака диктофон оттягивал карман, словно весил десять килограммов. Блейку необходимо было написать заметку для фотоотчета, но рядом с матерью он чувствовал себя закованным в кандалы роли хорошего мальчика из Верхнего Ист- Сайда — старался избегать взглядов тех, кого он в своих статьях обидел нелестными отзывами.

Может, удастся нарыть что-нибудь на другой вечеринке— на открытии ресторана «Побережье». Кейт дважды по электронной почте напомнила ему о том, что они там встречаются, причем она идет туда даже не по работе. Он вспомнил, что она рассказывала о шеф-поваре этого ресторана в «Юге» — дала ему наводку, о которой Блейк тут же забыл. Он пойдет, но только потому, что обещал помочь Тиму, — тот попросит Зо сопровождать его туда, а, следовательно, ее подруге потребуется пара.

У него зазвонил мобильный и, чтобы ответить, он вышел в холл. Мать ненавидела, когда он говорит по телефону на публике. Звонила Бетани с выставки ювелирных изделий в Лос-Анджелесе.

— Посмотри нам переднюю спинку кровати, — попросила она.

Блейку хотелось ответить «не думай, что ты со мной навсегда». Мысль о покупке еще чего-то для них, вместо приобретения чего-либо себе, только усложняла его жизнь. Но он слишком устал и проголодался, чтобы даже задумываться об этом.

— Хорошо.

Бетани спросила, заказал ли он столик для двойного свидания, которого Блейк боялся до дрожи и которое грядет уже в эти выходные. Блейк упустил момент, когда их отношения стали такими «семейными», что теперь являют образчик прочных уз для других пар. Он не помнил даже, когда они в последний раз ужинали вдвоем.

Такие девочки, как Зо, требуют больших усилий и труда, чем подстилки, и Тим никак не мог решить — хорошо это или нет. Перед ним так и стоял назойливый образ Зо в бикини на пляже где-нибудь в тропиках — где-то, куда надо лететь минимум восемь часов. Они не виделись с того утра после премьерного показа фильма Тома Круза, но перекинулись парой писем. Так что у них виртуальный роман, и она его не послала. Наверное, она ждет, что он пригласит ее на какое- нибудь пристойное мероприятие.

Каждое утро, чтобы не звонить и не ляпнуть какой-нибудь глупости, он трудился над письмами. Про себя он прозвал Зо дебоширкой-дебютанткой. Внимание к ней отвлекало Тима от злобы на увеличивающийся поток писем от Даниэль, которая просила у него денег, спрашивала, как назвать ребенка, и требовала сходить с ней на курсы «Ламаз»[18]. «Ламаз»? Да она, должно быть, шутит. Хотя нет, не шутит.

Он не двинется с места, пока не получит на руки результат ДНК-теста. Об этом, кстати, еще предстоит сказать ей. Ему плевать: если надо, он выдернет для этого волосы из головки младенца.

Версия Даниэль состояла в том, что антибиотики, которые она принимала, нейтрализовали действие противозачаточной таблетки, потому она и забеременела. Надо было внимательнее присмотреться к надписи на той бутылочке, что он нашел в ее сумке. Можно было бы прочесть инструкцию и узнать, действительно ли эти антибиотики снижают эффективность противозачаточных средств. Так хоть стало бы понятно — лжет ли Даниэль и существует ли выход из этой тюрьмы без выплаты залога.

— Я не могу больше делать абортов, — сказала она, когда они под ручку вышли на Таймс-сквер. Больше? Тим глядел на бегущую строку в надежде прочесть нечто важное, чтобы сбежать от Даниэль. — Мне уже тридцать три. Возможно, это мой последний шанс.

— А я думал, что тебе двадцать восемь.

— Мне казалось, что тебе так больше понравится.

Он же думал: «Да я гребаный идиот!» Зо никогда не пожелает встречаться с человеком, который настолько туп, что трахает подстилок без презерватива.

Но Зо ведь не узнает об этом. Ее вряд ли всерьез заинтересует придурок, который никогда не дотянет до уровня тех, о ком пишет. Чтобы стать таким, как они, ему надо сначала прекратить о них писать. Она легко может найти себе одного из богатеньких парней, которые будут водить ее по вечеринкам и в четырехзвездочные рестораны, где ради ужина не нужно терпеть разговоры с агентом. Но и у него есть надежда. Приглашение на открытие ресторана «Побережье», расположенного на мощеной, продуваемой ветром улице в Вест-Виллидж, станет существенным аргументом, чтобы встретиться с Зо. Это презентация недели, и ему известно, что пригласительного у нее нет. Туда позвали только высшее руководство «Гурмана». Его записная книжка распухла от номеров знойных девушек, готовых по первому зову отправиться с ним куда угодно. Его ежедевичник. Он быстро перелистал блокнот, чтобы просто освежить память, хотя каждое имя, словно укус комара, — тронь и воспалится. Он хотел повести на вечеринку Зо.

Но сейчас ему надо было сконцентрироваться на написании своей «слепой» статьи — возможно, лучшей за несколько недель.

Который из актеров — звезд экшн-фильмов — старается прикрыть свое темное прошлое, потому что женился на сияющей нравственной чистотой актриске и заимел ребенка? Мы слышали, что недавно он откупился от грудастой безмолвной девицы, с которой несколько лет назад повеселился в туалете, а потом передразнивал ее и хвастал друзьям: «Я ее осчастливил!» Она хотела издать свою книгу, и актер изловчился: встал первым в очередь на права издания, прибрел манускрипт, который, скорее всего, до экранов не дойдет.

«Сплошное веселье. А теперь что? А хрен с ним». — Тим сдался и позвонил Зо. Не то чтобы это самый сложный звонок в его жизни — по работе постоянно приходится вытягивать разговоры и потяжелее. Когда она сняла трубку, казалось, что она слегка запыхалась, и Тим представил, как ее черные волосы разметались по хрупким плечам, вспомнил ее полные красные губы, как розовеет кожа на ее ключицах, когда она возбуждена.

— Привет, это Тим Мак из «Колонки А», — сказал он и мгновенно пожалел, что представился официально, как будто звонит кому-то, чтобы вытянуть комментарий.

— Да, пора уже тебе было позвонить.

— Ну, ты не ответила на мое письмо.

— Письмо, написанное, словно заметка в «Колонке А», — не то же самое, что разговор. После того, как я чуть не ушла из твоей квартиры в чужом дешевом белье, думаю, я заслужила звонок.

Скорее всего, она не поверит, если он скажет, что трусы оказались в квартире, потому что он проводил исследование рынка женского нижнего белья. Потому он опустил нюансы и пригласил ее на завтрашнее открытие «Побережья». Шеф-поваром там — вездесущий Марко Манчини, и вроде он вот-вот станет звездой. Тим надеялся, что Даниэль не удастся проползти на прием благодаря тому, что ее подруга — метрдотель в ресторане Марко и бывшая его любовница. Черт побери, этот остров слишком мал.

— Немного поздновато ты звонишь — до приема времени совсем ничего осталось, — сказала она, заставляя его пожалеть, что не позвонил на прошлой неделе. — Погоди, я посмотрю на свое расписание.

Она молчала не больше трех секунд и:

— Я иду! Но с нами будет Кейт, потому что я упрашивала ее взять меня с собой.

— Конечно, — ответил Тим с облегчением: к полноценному свиданию он еще не готов.

Они отправятся на простой прием с массой приглашенных, приемы — это легко. По крайней мере, он отвлечется от судебного иска, в который втягивают его адвокаты Ненавистного Голливудского Повесы. Все их претензии аккуратной стопочкой лежали прямо на его столе. Придется идти с этим к Пузану, но это можно сделать и завтра. А можно вообще потерять их под кипами факсов. Факсы все равно должны разбирать секретари, пусть они и будут виноваты.

— Ух, ты, здесь все! — воскликнула Зо, указывая пальцем на входящих в зал поваров и информируя Кейт о рейтинге каждого в справочнике «Загат» и количестве звезд, присужденных тому или иному кулинару «Нью-Йорк тайме». — Я же говорила, что пропустить эту вечеринку нельзя ни в коем случае.

Тим провел их к бару и указал на подружку Марко Манчини — декоратора Венди Уинтер, которая висела на руке Марко, словно они на балу в каком- нибудь дворце. Наклонившись поближе, Тим сказал:

— Я слышал, что на прошлой неделе Марко трахнул своего метрдотеля на крыше.

Внезапно Кейт проявила крайний интерес.

— Насколько достоверны слухи?

«Это единственная польза от Даниэль», — подумал Тим.

— Ну, нет дыма без…

— И где эта метрдотель?

Тим кивнул в сторону метрдотеля-азиатки — на ее полных губках улыбка, тело обтянуто черным коротеньким платьицем. Ей было известно о том, что она самая красивая женщина в зале, и это знание делало ее еще привлекательнее. Кейт уронила ручку и нервно засмеялась. Почему она так нервничает? Словно ка- кой-то новичок, она достала блокнот.

— Ты же не собираешься использовать эту информацию как тему статьи? — спросил Тим.

«Экзаминер» никогда не разместит на своих страницах подобный материал, но ее лично это крайне интересовало. Мимо прошел официант, в руках у него поднос — печеные фиги с горгонзолой.

— Эй, приятель, сюда! — крикнул Тим, и официант сделал крутой поворот к ним. — Да, чтобы оправдать такую шумиху, еда должна быть божественной.

Раз уж он знает о том, что Марко трахался с Джейд на крыше, то Марко почти наверняка знает о беременности. Скорее всего, это так. Придется подготовиться к худшему.

Кейт подумывала о том, что надо бы попросить агентшу Марко, Старую Деву, официально их познакомить.

— Она пытается пробиться в мир кулинаров.

Зо краем глаза наблюдала за Старой Девой, которая сегодня нацепила на черную шелковую блузу красную брошь в виде лобстера.