Патриция сделала несколько снимков Кейт с Ником, которого та пригласила, чтобы не отвлекаться от работы. Может, Марко тоже отслеживает ее жизнь в Интернете? А может, просто хотел вспомнить перед вторым свиданием, как она выглядит?

— И кто твой дружок?

Кейт рассказала, что Ник — безобидный сосед по квартире и безопасный вариант партнера на приемах.

— То есть ты хочешь сказать, что ты живешь со своим бойфрендом?

Кейт рассмеялась.

— Да нет у меня бойфренда, нет!

— А нужен? — спросил со смехом он, и Кейт присоединилась к его смеху, только чтобы не выпалить «да!».

Когда через несколько часов после этого она вошла в «Побережье», то чуть не упала прямо у входа — голова закружилась от густого запаха тропических цветов. В зале стоял монотонный гул, похожий на обычный шум в ушах. Новый метрдотель, красавица-блондинка, рассказала Кейт, что они только что узнали новость: ресторан «Побережье» получил от «Тайме» три звезды — статья об этом выйдет завтра. Кейт попыталась изобразить удивление, словно не она сообщила об этом Марко. Он неделю так нервничал по этому поводу, что она приказала своей новой ассистентке нарыть информацию о том, что думают по этому поводу в «Тайме». И вот пришло электронное письмо: «Ему не о чем волноваться. Подмигни ему трижды».

Метрдотель вручила Кейт распечатку статьи, скачанной с веб-сайта газеты. «Рождение новой звезды» — первая строчка обзора, написанного ресторанным критиком, который большую часть обеда стонал от небесного сочетания сладости, соли, горечи и кислинки в блюдах Марко. В статье, конечно же, не было подробностей, известных Кейт: что в момент, когда критик заявился в ресторан, Марко стригся в парикмахерской, и ему пришлось нестись двадцать кварталов сломя голову под дождем, а потом притвориться, что он находился в своем кабинете и разрабатывал новые рецепты.

Из зала послышался залп множества пробок, вылетевших из горлышек бутылок с шампанским. Она вошла и увидела Марко, который позировал фотографу в обнимку с моделью Холли Мэй, сидевшей за столом еще с четырьмя, судя по виду, моделями. Кадр режиссировала Старая Дева. Внезапно Кейт почувствовала себя толстой и неуклюжей. Ей захотелось, чтобы красотки сделали нечто неловкое, о чем можно было бы написать самой или передать Тиму с Блей- ком. «Интересно — если бы Холли Мэй не работала с тем же, что и Марко, агентом, была бы она здесь?» — подумалось Кейт. Однако ей уже давно известно, что всякий, кто жаждет внимания, старается обзавестись хотя бы одним знаменитым другом.

Тут она заметила Зо, которая махала руками и звала ее к столу, — она была со своим отцом и семьей Брэдли. Кейт узнала заметно беременную Линдси по фотографии из последнего номера «Дабл Ю мэгэзин» — там утверждалось, что этой весной необходимым аксессуаром для светских дам будут младенцы (лучше, чем аксессуары от Луи Вюиттона!). Лейси заметила, что подобная статья появляется в этом журнале почти ежегодно.

Кейт мысленно взмолилась, чтобы Стивен Брэдли не держал на нее зла за то, что она написала о его исключении из членов совета попечителей музея, с другой стороны, если бы он все еще злился, Зо не стала бы ее звать к столу — не так она глупа. Кейт встретилась взглядом с Марко, который позировал еще для одного кадра с Холли Мэй. Он подмигнул ей, улыбнулся и жестом дал понять, что сейчас подойдет. Зо представила Кейт отцу Блейка и Линдси, а отец Зо поцеловал Кейт в щеку.

Зо прошептала ей на ухо:

— Отец Блейка рассматривает Марко как кандидата на роль ведущего развлекательного кулинарного шоу, но Марко об этом пока не знает. Его первый конкурент — Крис Флеминг.

Их компания прошлась по аперитивам, словно первооткрыватели по неизведанным землям.

Стивен Брэдли наклонился к Кейт:

— Я считаю, что ты все сделала правильно, — сказал он.

Кейт захотелось обнять его в ответ, но никто не слышал его слов, так что она просто улыбнулась и тихонько поблагодарила его.

— Это лучшее, что я пробовала, и я говорю это не в оправдание тому, что ем за двоих, — заметила Линдси; она была наряжена в высокие белые сапоги и коротенькое платье для беременных от Пуччи.

— Этот обед заставил меня задуматься о том, чтобы стать ресторатором, — заметил отец Блейка. — Только посмотрите, сколько тут народу.


Зо во всеуслышание объявила, что Кейт сегодня ужинает с Марко, и Кейт мгновенно запылала.

— Крайне счастливая девчонка, — прокомментировала Линдси.

— Неудивительно, что о нем так хорошо пишут, — заметил отец Зо.

Линдси склонила голову набок и спросила, был ли Марко в прошлом женат. Кейт ответила, что нет, и глаза Линдси сузились.

— Неужели? — удивилась она. — Могу поклясться, мне говорили, что был.

Кейт покачала головой.

— Нет, точно нет, — ответила она. — Я уверена в этом.

Увидев, что Марко направился к себе в кабинет, Кейт извинилась и пошла в сторону туалетов — тем же путем, что в ночь открытия «Побережья», ожидая, что застанет его на том же месте в той же борьбе с очередным приступом паники. Вместо этого она обнаружила его перед компьютером — он только что отправил статью «Тайме» своим родственникам в Италию.

— Поздравляю, — сказала она, и он широко улыбнулся в ответ.

Он поднялся из-за стола, подбежал к ней и крепко обнял.

— Просто не могу поверить, — оторвавшись, сказал он.

Кейт бросило в дрожь от его объятия.

— Ты должен радоваться.

— Да, но…

— Но что?

— Я жду дальнейших новостей — попал ли я на обложку «Гурмэ». Узнаю на следующей неделе. А еще боюсь, как бы «Трибьюн» не присудил мне всего две звезды.

— А разве уже достигнутого недостаточно, чтобы побыть счастливым хотя бы сегодня вечером?

— Знаю, знаю, это моя беда.

Болезнь «еще-еще-еще». Эпидемия, охватившая Манхэттен. От этого не вылечит даже лекарство из черных орхидей.

— Ну, ты же видел, что здесь моя подруга Зо Миллер из «Гурмэ» с отцом, который…

— Не Джек ли Миллер? — почти в голос вскричал он. — Поверить не могу — метрдотель не поставила на столик табличку «ВИП»! Мои агенты сказали, что он ищет ведущего для своего телешоу, это идеальное для меня решение!

Агенты?

Он округлил глаза.

— Ты ангел! — Он схватил ее за руку. — Идем!

Они взбежали вверх по лестнице, и Марко пригласил всех, сидевших за столом Миллеров, на кухню, чтобы отпраздновать положительный отзыв в «Тайме». Так как день подошел к концу, повара с хлопками откупоривали бутылки шампанского, поливая друг друга пеной. Кейт вдруг увидела собственное отражение в сверкающей дверце духового шкафа. Она светилась счастьем. Зо таскала из тарелки обрезки белых трюфелей. Марко раздавал сигары и хлопал всех по спинам.

— У тебя очаровательный бойфренд, — прошептала Линдси. — Остерегайся, а то он тебя разбалует. И знаешь, милочка, — она придвинулась еще ближе, так что Кейт почувствовала на своей шее ее дыхание, — от разбалованности до загнивания один шаг.

Блейк отключил свой мобильный телефон.

— Марко очаровал их всех. Особенно купилась Линдси, теперь она жаждет нанять его организовать годовщину свадьбы с отцом. Мой папаша назвал Кейт милой.

— Она хороша. Думаю, мы ее недооценили. Нарыла историю о музее, а твой отец все равно ей симпатизирует?

Тим и Блейк сидели в «Юге», вполсилы флиртуя с симпатичными барменшами. По крайней мере, теперь Тим был уверен, что Зо не привела с собой в «Побережье» мужика.

— Кейт уже потеряла свои трусики? — спросил он Блейка.

— Слух не подтвержден, однако наши информаторы утверждают, что это дело времени.

— Надеюсь, нас за это будут чаще угощать вкусными обедами, — заметил Тим, заказав еще стаканчик и прикурив, несмотря на то что на нем никотиновый пластырь.

— Знаешь, я думаю, что мы от Распутного Ресторатора получим все, что душе угодно, если раскопаем в его шкафчике пару скелетов, которые он не хотел бы вытягивать на свет, — ответил Блейк.

— Не если, дружище.

Мобильный Тима завибрировал. Он поглядел на экран и не стал отвечать.

— Дэн — это новый зам Кенни? — спросил Блейк, прочтя через плечо Тима имя, высветившееся на экране телефона.

Тим прикрыл глаза и потер виски.

— Дэн — не дилер.

— А кто он?

— Она.

— Хорошо, кто она? Не бойся, я не скажу Кейт, чтобы до Зо не дошло.

— Все сложнее, чем ты можешь представить, — начал Тим. — А виню я во всем тебя.

Блейк скорчил удивленную мину.

— Сложно — значит, интересно, а вину я на себя не возьму, пока не узнаю всех подробностей.

— Помнишь подстилку Даниэль?

— Великолепные сиськи, идиотская татуировка? — уточнил Блейк.

— Она самая. — Тим прикурил и сделал глубокую затяжку. — Она была слегка не в себе. Так?

— Соглашусь с этим утверждением, — кивнул Блейк. — Она что, преследует тебя?

Тим поглядел в потолок, словно ожидая, что с небес спустят веревку. Вздохнул.

— Все это шутки-прибаутки, пока не проигрываешь в своей же игре.

— Привет, красавица, — приветствовал Марко Кейт, садясь в автомобиль, ждавший их напротив ресторана. Кейт вновь пришлось послушаться метрдотеля и, вместо того чтобы вместе покинуть ресторан, дожидаться Марко в машине, несмотря на то что даже на кухне почти никого не осталось.

Лейси сказала, что, для того чтобы составить о человеке хоть сколько-нибудь верное представление, надо встретиться с ним минимум трижды. Первые две встречи люди не спешат скинуть маски. Атак как это как раз третье свидание, Кейт полагала, что до сих пор не может представить, чего Марко хочет и чем руководствуется в своих поступках.

Он сказал, что, получив три звезды, может спать спокойно.

— Каждая звезда повышает прибыльность заведения на двадцать пять процентов, — сказал он. — А это именно то, что нужно, да и Джек Миллер, надеюсь, впечатлен и пригласит меня ведущим в телешоу.

Кейт порадовалась за него и ждала благодарности за то, что свела его с Джеком Миллером.

Он помолчал.

— Теперь я буду волноваться обо всем этом.

Кейт подбодрила его, сказав, что замолвила за него

словечко перед отцом Зо. Ей нравится ее полезность, нравится, что в ней нуждаются. Он улыбнулся.

— Знаешь, ты мне сразу понравилась, — сказал он, погладив ее по щеке.

Может быть, он сразу понял, что она принесет ему пользу — например, встречу с Джеком Миллером, и потому симпатизировал ей. Но сейчас он глядел на нее так, словно любил ее за то, кто она есть. Воздух пьянит, словно излишне насыщен кислородом.

Они подъехали к «Рао» — легендарному ресторану итальянской кухни Гарлема, где, как сказал Марко, можно поужинать, только если ты член мафии или друг владельца, а они с владельцем — земляки: родом из одного городка в Италии.

— Ты надела свой пуленепробиваемый жилет? — пошутил он.

У барной стойки они увидели актера Альфонсе Пакино, и Кейт постаралась пройти мимо него незамеченной, сожалея, что не додумалась еще носить с собой кепку и темные очки. Она рассказала Марко, что Альфонсе однажды плюнул в нее на приеме во «Временах года» — она пыталась попросить у него комментарий по поводу его недавнего расставания с давней подружкой.

— Бедняжка, — пожалел ее Марко и обнял, а она пожелала, чтобы этот момент продлился вечность. — У тебя опасная профессия.

Он ухмыльнулся и сказал, что Пакино живет в номере незаметного отеля «Ринья Роял», принадлежащего Пьеру, и платит по три с половиной тысячи долларов за ночь.

— Это ему за то, что плохо с тобой обошелся, — подмигнув, сказал он.

После взрыва объятий, поцелуев и водопада итальянских приветствий им быстро нашли место, и Марко сделал заказ на итальянском же языке. Прошло немного времени, и их стол был заставлен неимоверным количеством блюд, так что возникало справедливое опасение со всеми ними не справиться. Кейт начала расспрашивать Марко о его жизни и, к ее радости, он отвечал без колебаний. Рассказал, что родился в маленьком итальянском городке, что в десятилетнем возрасте в сопровождении родителей и сестры переехал в Калифорнию. Что по окончании школы вернулся в Италию и окончил школу поваров, что работал там в ресторанах.

— Еда — моя первая любовь, — сказал он, улыбаясь.

Когда ему стукнуло двадцать пять, он переехал в Нью-Йорк.

Кейт спросила, понравилось ли ему возвращение в Италию. Он покачал головой.

— Я никогда туда не вернусь, — ответил он, разглядывая свои руки, — мой дом — Нью-Йорк.

Большие сочные тефтели, нежная полента, яркие помидоры с крупно нарезанными кусочками моцареллы. Марко выжал своей крепкой рукой дольку лимона над тарелкой жареных кальмаров, попробовал изо всех выставленных на столе блюд по чуть-чуть — его глаза загорались всякий раз, когда что-либо угождало его вкусу. Кейт он скормил по ложке всех своих любимых блюд. На столе было четыре аперитива, но он настоял, что все съедать не надо, и назвал ужин «исследовательским проектом». Но Кейт никак не могла остановиться и ела, хотя чувствовала, что вот- вот лопнет.