Кейт улыбнулась Шону Пенну, сказала Рене Зельвегер, что та выглядит великолепно. Что еще можно сказать? Друзей здесь не заведешь. Стало трудно дышать. Как ей хотелось бы, чтобы тут оказались нью-Йоркские тусовщики — Шэгги, Баронесса или даже парень в кепке «Метс» который изобрел боулинг для лилипутов, — так она почувствовала бы свое превосходство.

Она заметила Еву и Пола Питерсонов, стоявших в толпе, — похоже, с другими журналистами из «Вэнити фэр». Никто из них не был особенно разодет — они, кажется, в своей повседневной одежде, хотя могли бы взять напрокат у модельеров любой наряд. Кейт ощутила себя маленькой девочкой, вырядившейся в платье из маминого шкафа, обувшей ее туфли на высоком каблуке и намазюкавшейся ее косметикой. Все журналисты «Вэнити фэр» оделись в соответствии с собственным социальным статусом, что, подумала Кейт, очень мудро. Вот бы знать это пару часов назад. Ева помахала ей рукой, и она подошла, гадая, надеется ли все еще Ева, что Пол оставит жену, или просто пользуется своей в него влюбленностью как оправданием собственной холостяцкой жизни.

— Не теряй времени, болтая с нами! — сказала Ева, которая была приглашена на торжественный ужин и располагала уймой времени для работы.

Она поблагодарила Кейт за помощь в составлении досье на всех шеф-поваров города и сказала, что, в конце концов, эту статью зарубили.

— Мы не уверены, что шеф-повара — такие уж знаменитости, — произнесла Ева, не задав Кейт вопрос о Кристине, чем заставила ее сомневаться в собственном профессионализме.

Однако это могла быть и уловка. Кейт задумалась — догадалась ли Ева, что Марко женат, и если да, то станет ли использовать эту информацию против нее. Интересно, Ева собиралась упомянуть в статье, что она, Кейт, встречается с Марко?

— Остерегайся метеоритного дождя, как говорится, — добавил Пол, который выглядел отдохнувшим, загорелым и здоровым.

Уход из мира слухов пошел ему на пользу. Его глаза засияли и даже, как кажется Кейт, стали больше. Она сказала ему, что он выглядит великолепно, и он вернул комплимент.

— Я еле тебя узнал, — сказал он, улыбнувшись и положив руку ей на плечо. — Словно ты побывала на одной из тех телепрограмм, где полностью преображают имидж участника.

Это единственный человек из мира слухов, чью карьеру Кейт хотелось бы повторить. У него любящая семья, высокооплачиваемая работа в серьезном журнале, где он может проводить собственные журналистские расследования. Однако он не выпустил еще ни одной статьи, на что Лейси заметила, что Пол «проваливается, поднимаясь».

Наверное, Лейси просто горько оттого, что Пол получил значительное повышение в зарплате и статусе. Открытым остается вопрос — что хорошего этот рынок может дать Кейт? Какой вариант карьеры на ниве светских сплетен — наилучший? И так ли он хорош?

Ева кивнула, согласившись с Полом, ее огромные серебряные серьги качнулись вперед-назад, словно гипнотизируя окружающих. Ну почему никто не скажет ей, что эти серьги ужасны?

— Надо написать о телевидении: как встречаться с новоявленной звездой и одеваться соответственно.

Ева наклонилась ближе.

— Главное, позаботься о путях отступления. Поднявшись, можно стремительно рухнуть вниз.

Кейт задохнулась.

Она попыталась отвлечься, оглянувшись на вечеринку. Такое ощущение, словно у всех на лбу нарисованы часы, напоминающие, что тратить время только на одного гостя — пустое. Прием проходит в двух залах, по стенам развешаны телевизоры, по которым идет трансляция появления на красной ковровой дорожке гостей — так, на случай, если кто-то надеется встретить кого-либо более знаменитого, чем уже присутствующие. Только что прибыла экс-мисс Пухлая Красотка — бледная и костлявая.

— И, милочка, если не выгорит, у тебя останется твой великолепный образ, — продолжила Ева, проведя рукой по своим серебряным волосам. — В твоем возрасте идеальная форма достигается с трудом, но живет дольше бойфрендов.

Чтобы глотнуть побольше воздуха, Кейт притворилась, что закашлялась.

— Это Николь Кидман там?

Как ей хотелось, чтобы рядом был Марко! Он бы точно знал, что надо делать, с кем поговорить, что сказать. Работа на подобном мероприятии была бы не такой страшной, если бы кто-то близкий был рядом. Знаменитости ходят парами не ради прессы, а чтобы выжить.

— Эй, Люис Лейн, — услышала она за спиной.

Дилан Фрай — закатившаяся звезда телесериала, с которым она встретилась в ночь, когда разгромила столик в «Лаше», одет в черный костюм и белую рубашку, на шее тонкий черный галстук.

— Нужна компания?

Ему тоже не позволили привести с собой пару, и Кейт задумалась: не одного ли они процента знаменитости, пусть раньше он и был звездой? Может, со временем процент понижается. Дилан ввел ее в толпу гостей, представляя некоторым продюсерам и агентам, людям, которые тоже чувствовали себя здесь не в своей тарелке, хотя те, с кем они пришли, в восторге от того, что находятся в одном зале с настоящими звездами. «Вечеринки похожи на загородные пикники, — подумала Кейт. — На фотографиях все выглядит гораздо лучше, чем было на самом деле».

Пока она, скрывшись в туалете, делала заметки, Дилан терпеливо ждал, а потом они пошли на новый круг. Она переборола желание попросить его дать ей именной автограф, чтобы после похвастать перед своими бывшими одноклассниками. Чтобы они подумали, будто она была на церемонии вручения «Оскаров» с Диланом. На нее накатило разочарование, реальность оказалась слишком далека от мечты.

В зале никто не горел желанием с ними разговаривать. Кейт увидела, как начальница девочек со списками изгнала из зала Тима за попытку взять интервью у Голливудского Принца о том, что он поделывал с тех пор, как выписался из реабилитационной клиники. Блейка нигде не было видно. Она посмотрела на часы. Почти полночь. «Пора искать ребят», — сказала она Дилану. Ей не хотелось быть выгнанной, особенно на глазах у Марко, если он появится.

Блейк уговорил начальницу девочек со списками, с которой несколько лет назад переспал после одной вечеринки в Хэмптонсе, дать ему еще пятнадцать минут на сбор цитат.

— Я слышала, что ты расстался с Бетани, — сказала она, улыбнувшись.

Не знай Блейк, что эту дамочку выгнали из квартиры летом за то, что она украла у соседки деньги, чтобы выплатить долг в «Барнис», он дал бы ей еще один шанс. Ну, и не будь на горизонте Элисон Уайт, конечно. Может, если он, вернувшись, скажет Элисон, что не может не думать о ней, она согласится поужинать с ним. Ему хотелось пойти на поводу у своих чувств, поступать, как велит сердце, он чувствовал, что это правильно — вести себя не так, как должен, а так, как хочешь.

— Когда вернемся на наше побережье, я тебе позвоню! — бросил он девице и ввинтился в толпу.

Блейк делал круг по залу, когда его заметил агент из Нью-Йорка, с которым он встречался на одной из скучных вечеринок приятеля Бетани. Агент предложил Блейку переработать статью о мертвом теле в резиденции наследника банковской империи в Палм- Бич, которая вышла пару недель назад, в книгу. Блейк уже пытался оформить материал в полноценную статью для «Манхэттен мэгэзин», однако редактор сказал, что ему надо уделять внимание своей колонке, за что мгновенно уцепился отец, давивший на Блейка советами продать статью в другие издания, словно для этого у него море свободного времени.

— Мы продадим книгу минимум за пол-лимона любой студии, — сказал агент, хлопнув Блейка по плечу.

Блейк не очень хорошо знал этого (да и любого другого) агента, так что подозревал, что это слышат все писатели без разбору. Но все равно, шанс обставить отца, который старался протащить этот материал своими силами и связями, упускать нельзя. И, если подумать, это первый случай, когда Блейк может заработать сам, без помощи отца. Он словно воспарил над толпой, и ощущение ему понравилось.

Может, именно этим Блейку и надо заняться. Уйти с рынка слухов. Полиция Палм-Бич все еще не расследовала причину, по которой тело попало в кладовую. Об этом проболтался один из старых друзей отца — его сосед, стареющий светский лев, который клялся, что это было вовсе не самоубийство.

Блейк положил визитку агента в карман смокинга (надо бы не забыть вытащить ее перед отправкой костюма в химчистку) и сказал, что на следующей неделе надо пообедать и обговорить это дело подробнее. Вдруг ему удастся написать книгу, по которой снимут кино, а фильму дадут «Оскара», и Блейк сможет вновь побывать на этой вечеринке, но уже желанным гостем, чувствуя себя в своей тарелке. Может, его пригласят даже на торжественный ужин, предоставят возможность привести с собой девушку.

У двери разразилась небольшая буря. В облегающем темно-зеленом платье прибыла Холли Мэй. Блейк поглядел на часы и понял, что злится, хотя злость быстро уступила место печали. Прекрасный Принц в одно мгновение превратился в ничтожество.

Кейт стала побаиваться, что швы ее золотого платья разойдутся из-за множества закусок, которые она съела на приеме «Вэнити фэр», но не стала раздеваться, вернувшись в гостиничный номер. Впечатления дня поистерлись, номер теперь казался не таким роскошным. Косметику она тоже смывать не стала. Ей хотелось бы, чтобы Марко увидел ее во всей красе.

Она накинула на плечи белое прокрывало, которое сняла с постели. В Калифорнии холоднее, чем ей казалось.

Даже если бы Блейк не рассказал ей, она бы все равно узнала. Почти все каналы передавали трансляцию прохода по красной ковровой дорожке вечеринки «Вэнити фэр», и Кейт видела, как Марко дважды прошествовал под руку с Холли Мэй — уж он позаботился, чтобы семья и друзья, которым Кейт хвастала, что будет здесь с ним, не пропустили этого зрелища. Холли Мэй в темно-зеленом платье, в котором Кейт опознала руку Марка Джейкобса, о котором она писала осенью. Это платье из его весенней коллекции. Кейт пощупала свое золотое платье, мода на которое прошла значительно раньше, чем семь часов назад, когда оно еще казалось ей таким элегантным.

Как всегда, огорчаясь, Кейт маниакально убеждала себя, что, если будет знать о проблеме больше, то ей станет легче. Информация — это контроль, а контроль — это покой. Она выключила телевизор и принялась за поиск в Интернете, словно одержимая выискивая на «Гугле» все о Холли Мэй — вычитывала параметры ее тела, узнала, что та ежедневно пробегает шесть миль, посмотрела, как та демонстрирует, в какие асаны йоги способна завернуться. Сама Кейт считала, что йога — не соревновательный вид спорта.

Холли Мэй — ярая поборница диеты «Зона»[29]; прочтя об этом, Кейт почувствовала себя лучше. Холли Мэй не училась в университете. Самодовольство Кейт росло. Холли Мэй заключила многомиллионный контракт с ведущим производителем косметики и приобрела за два миллиона долларов квартиру. Самодовольство преобразилось в злобу. Пора выходить из Интернета.

В висящем на стене зеркале Кейт уловила собственное отражение. «Хватит», — подумала она. Она узнала все, что хотела. Она встречалась со знаменитостью и была приглашена на вечеринку «Вэнити фэр» потому, что она та, кто она есть. Но веселья должно бы быть побольше. Она подошла к зеркалу так близко, что оно затуманилось от ее дыхания, скрывая нижнюю часть лица. Она как будто исчезала. В зеркале она прочла дату срока годности, отпечатанную на собственном лбу, — и это был сегодняшний день.

Теперь, когда она не может продвинуть Марко больше, чем уже сделала, она стала ненужной — не такой нужной, как Холли Мэй. Кейт бросила взгляд на телефон. Знай она номер телефона Кристины, она позвонила бы ей и извинилась, хотя и не подозревала, который в Швейцарии сейчас час и живет ли Кристина там до сих пор. Ей даже захотелось встретиться с ней, разглядеть урон, который Марко нанес тому, кто не ушел с пути вовремя.

Она вернулась к компьютеру и начала выискивать на «Гугле» всевозможную информацию о Кристине Манчини, но напоролась на абсолютную пустоту. Хорошо бы знать ее девичью фамилию. Пора остановиться. Отступить. Лечь в постель. Выбрать на кабельном канале фильм по вкусу. Заказать ужин в номер, пусть она и не голодна.

И все же любопытство мучило ее, словно пытка. Может, Тиму звонила Кристина? Если нет, то что за дама с иностранным акцентом попыталась выгрести все скелеты из шкафа Марко? И зачем, собственно, она, Кейт, взялась прятать их? В строке поиска она набрала «Италия + Марко Манчини 4- семья». Нашла старый школьный снимок Марко и девочки с косами по имени Мария Манчини, и Кейт сразу вспомнила о разговоре несколько месяцев назад.

«Мы с сестрой сильно поссорились из-за одного принятого мною решения, которое она не одобрила. Это долгая история, и я не хотел бы вдаваться в нее сейчас».

В «Колонку А» звонила его сестра. Теперь Кейт была в этом уверена.

Она начала искать информацию о новом для нее персонаже — Марии Манчини, но не нашла ничего. Наверное, сестра Марко замужем. Смена девичьей фамилии стирает огромную часть жизни — к лучшему это или к худшему, неизвестно. Если бы Кейт удалось ее разыскать, она задала бы ей кучу вопросов. Главным стал бы — сожалел ли Марко о том, что бросил Кристину? Признал он хотя бы раз в жизни, что поступил неправильно? Всегда ли он оправдывался своими амбициями? Поможет ли он, если, не дай бог, когда-либо помощь потребуется ей?