Ольга Светлова - Под крылом судьбы

– «К сожалению», – передразнила Рима. – Ты бы это сделал с огромным удовольствием.

«Следи за метлой», – выговорил я себе.

– Но Антон, к сожал… – я прикусил язык, – превратно понял слова дяди Жени.

– Что значит «превратно»? Не обольщайся, он не глупее тебя, – пожала плечами Рима.

– Антон посчитал, что мы… любовники, – вспомнил главврача, с меня стекали такие же, как у него, ручьи пота. Это не кофе, а доменная печь какая-то!

– Ах вот оно что! – протянула Рима. – И ты решил желаемое превратить в действительное. Ну что ж, продолжай, я внимательно слушаю.

И что я в ней нашел? Жестокая, злая, холодная. Будь моя воля, я пристроил бы ее на должность язвы в желудок ее мамы.

– Что касается денег, принадлежащих Антону, то здесь ситуация такая: мы с дядей Женей решили, что каждому из нас принадлежит по тридцать три процента собственности во всех наших предприятиях. Но Антон с этим не согласился.

– Это меня совершенно не волнует. Делите свои денежки как хотите, – обозлилась Рима.

– Ты не права, Рима, это и твои деньги тоже.

– Ты закончил? – нетерпеливо спросила она.

– Нет. Прошу тебя выйти за меня замуж.

Ее и без того огромные глаза расширились до размеров футбольного стадиона.

– Ты что, совсем свихнулся? Поверил в то, чего никогда не было? Ты думаешь, что я жду твоего ребенка? Может быть, и тебя надо устроить в больницу рядом с моим папочкой?

– Считай, что я свихнулся, если тебе так нравится. Ты же знаешь, что я давно люблю тебя. Не важно, кто отец твоего будущего ребенка. Он станет моим сыном. Я буду любить вас обоих.

– Ты сошел с ума! – Она наконец успокоилась и тихо произнесла: – Иди домой, Олег, я так устала.

Уходя, я взглянул на китайского божка. Показалось, что он усмехался.

Роды были трудными и мучительными. Бедная мама разрывалась между двумя больницами, пытаясь быть со мной и с папой одновременно. Я очень медленно приходила в себя, поэтому малыша увидела только на второй день. Когда нянечка принесла мой маленький и требовательный комочек счастья, в палате стало светлее. Вот он, самый лучший на свете мужчина! Я попыталась покормить его грудью, и у меня получилось! Мой пока еще безымянный сыночек, нахмурив бровки, тщательно и серьезно выполнял первые в своей жизни обязанности. Такой же основательный… как и его отец.

Я оглянулась, палата была заставлена цветами. Удивительно, как много их было. А на подоконнике стоял небольшой букетик полевых цветов.

– Откуда все это? – спросила я у нянечки.

– От вашего мужа и родственников, а вон тот букетик, – она указала на подоконник, – от вашего покровителя.

– От кого? – не поняла я.

Нянечка растерялась.

– Тут бегал молодой мужчина, важный такой, благодаря ему у вас отдельная палата, а меня закрепили за вами и вашим сыночком по его просьбе. – Она сделала заговорщическое лицо. – Он тут всем заплатил, поэтому не беспокойтесь, муж ваш ни о чем не узнает.

Ну вот, теперь и они считают Олега моим любовником.

– Этот человек меня не интересует, а мой муж не появлялся?

– Конечно, ушел только час назад, вы еще спали. Сказал, что будет в конце дня, торопился на совещание. Кстати, профессора, который осматривал вас вчера, прислал ваш муж, – и добавила: – Заботливые у вас мужчины.

Через пару дней мне разрешили вставать с постели, и ребенка стали приносить чаще. Нянечка оказалась опытной и заботливой, поэтому за сына я не волновалась. Персональная нянька! Олегу надо отдать должное, Антон об этом не догадался бы.

Пришла мама, порадовалась моему улучшающемуся самочувствию.

– За папу не беспокойся, он поправляется и выглядит все лучше и лучше. Уже ходит по больнице, читает газеты и мечтает увидеть тебя. И внука, конечно.

Но и ее, и меня волновала другая проблема – Антон.

– Послушай, доченька, – наконец решилась мама. – Антон до сих пор живет в загородном доме. Не решается заходить в квартиру без твоего разрешения. Так нельзя. Вам надо помириться.

– Мама, это не я его оставила, а он меня, – напомнила я.

– Я понимаю, но мне кажется, он одумался. Ведь твой малыш – его копия.

– Значит, он сомневался в своем отцовстве? Подлец!

– Тебе нельзя волноваться, – укоризненно сказала мама. – Поговоришь с папой, с Антоном – и все встанет на свои места.

Вечером пришел Антон – усталый, осунувшийся, похудевший. Мне даже стало его жаль. Может быть, мама права, и он попросит прощения. Что же в таком случае делать мне? У меня хватает других забот, связанных с ребенком. Почему бы им не оставить меня в покое, хотя бы на некоторое время?

– Здравствуй, Рима, – неловко проговорил Антон. – Поздравляю.

– Спасибо.

– Я могу посмотреть на ребенка? Говорят, он очень на меня похож…

– Он спит, не надо его беспокоить сейчас.

– Врач сказал, что к концу недели тебя выписывают. Может быть, будут какие-то поручения?

– Мама сказала, что для ребенка все готово.

Повисла пауза; нам больше не о чем было говорить.

– Антон, ты видел женщину, что помогает ухаживать за ребенком? – спросила я.

Муж утвердительно кивнул.

– Я хотела бы ее нанять. Пусть будет няней малышу.

– Хорошо, попробую договориться, – согласился Антон.

Опять молчание. Уходил бы, что ли…

Антон осмотрел палату.

– Здесь не только мои цветы…

– Я не видела тех, кто их приносил, ты же знаешь, я долго приходила в себя. – Поразительно, он вынуждает меня оправдываться!

– Да-да, – растерянно кивнул Антон.

Снова тишина. Если бы в палате летал комар, его писк показался бы грохотом взлетающей ракеты.

– Рима, я приеду забирать тебя после выписки…

Не поняла, это вопрос? Но на всякий случай ответила:

– Да. Не забудь цветы и шампанское для врачей.

– Конечно.

Я чувствовала, что он пытается что-то сказать, но не решается. Ну, давай, разродись! У меня же получилось, попробуй и ты.

– Рима, мы утрясли наши финансовые вопросы. Так что можно сказать, что все в порядке.

Он вопросительно посмотрел на меня.

– Что ты хочешь от меня услышать? – спросила я.

– Мы создали холдинг, закрытое акционерное общество… – Он заметно волновался. – Узаконили доли каждого участника. Я свою долю оформил на отца, а дядя Женя – на тебя.

– Антон, мне неинтересно все это слушать. Делайте что хотите. – Я устало прикрыла веки, наблюдая за Антоном сквозь ресницы.

Он растерялся, это явно бросалось в глаза. Давно не видела его таким.

– Да-да, я понимаю. – Он отчаянно собирался с мыслями. – Хочу сказать, что у нас с тобой нет проблем. Мы можем жить вместе.

Бедняга, совсем вымотался. И я, кстати, тоже.

– Я устала, Антон, – не поднимая век, пробормотала я. – Мне надо поспать.

– Уже ухожу, – засуетился Антон. – Зайду завтра, пока.

Но отдохнуть мне не удалось: пришел Олег в сопровождении заведующего отделением.

– С пациенткой все в порядке, – отчитывался он, – восстановление проходит по плану. Назначены витаминные уколы, дважды в день осуществляются необходимые гигиенические и физиопроцедуры. Вчера ее осматривал профессор, не обнаруживший никаких осложнений.

При этих словах я чуть не потеряла сознание. Вчерашний профессор (неудобно об этом говорить!) обнюхивал мою прокладку. Оказывается, по запаху опытные врачи определяют, как идет процесс заживления. Неужели он расскажет об этом Олегу?!

– Как ребенок? – перебил доктора Олег. Они разговаривали, как генерал с лейтенантом. А я, рядовой боец, молча, навытяжку, стояла (точнее лежала) перед ними.

– С новорожденным все в порядке, набирает вес. Сон, питание по графику. Как вы и просили, обеспечен круглосуточный персональный уход, при нем самая опытная нянька, – отчеканил завотделением.

Наконец они обратили внимание и на меня.

– Оставьте нас, пожалуйста, одних, – скомандовал Олег.

– Конечно-конечно, – заведующий удалился, позабыв отдать честь.

Вот теперь я выскажусь.

– В какое положение ты меня поставил? – воскликнула я. – Не забывай, пожалуйста, ты мне не муж и тем более не любовник.

Олег улыбнулся:

– Не знал, что любовник – это более, чем муж.

– Пожалуйста, не передергивай, ты прекрасно меня понял.

– Ну хорошо, извини, это была шутка.

– Ты знаешь, что обо всем этом думает персонал отделения? – Я обвела взглядом палату.

Его ничем не прошибешь, он продолжал улыбаться.

– Догадываюсь. Тебя выписывают послезавтра, поэтому можешь не беспокоиться, здесь я больше не появлюсь.

Наконец он принял серьезный вид.

– Мы обо всем договорились с Антоном. Теперь у него нет претензий.

Меня осенило. Видимо, мой папочка их так проинструктировал: «Доложить обстановку Риме!» Вот только зачем?

– Ваши финансовые взаимоотношения меня совершенно не интересуют.

Он замялся.

– Я сказал это к тому… чтобы ты поняла… нам теперь ничто не препятствует… ты подумала?

– О чем?

– О моем предложении…ну…насчет замужества.

Он опять за свое. Что за мужчины попадаются мне в жизни?

– Вообще-то я была занята другими делами. И думать было как-то недосуг. Надеюсь, ты меня простишь?

– Рима… – В его голосе послышались нотки упрека, но я остановила его.

– Сегодня приходил Антон, он хочет вернуться.

– Что ты ответила?

– Олег, пойми, я родила его сына.

Олег постарался улыбнуться. Наверное, я его все-таки люблю.

– С некоторых пор мне постоянно не везет. А началось с того дня, как исчезли мои юношеские ботинки, помнишь их? Они пропали после всех переездов.

Мне стало жаль и его. Кто бы меня пожалел?

– Не надо цепляться за прошлое, Олег.

– Ты позволишь видеть тебя и… твоего сына? – спросил он напоследок.

– Не представляю, как это будет возможно сделать. – Я поняла, что действительно хочу его видеть, хотя бы иногда. – Но постараюсь. Обещаю.

– Тогда пока.

– Счастья тебе.

Я устроилась поудобнее, захотелось погрустить. Признаюсь, приятно осознавать, что тебя любят, искренне и честно. Мои планы расстроила нянечка, неожиданно войдя в палату. В руке она держала телефонную трубку. Неужели что-то с папой?

– Здравствуй, доченька.

– Здравствуй, папа, у тебя все в порядке? – Эта фраза из американского кино бесконечно раздражает, но избавиться от нее никак не получается.

– Поправляюсь, за меня не беспокойся. Как здоровье, как мой внук?

Вспомнив, что папа не любит общих фраз, пришлось обстоятельно и подробно проинформировать обо мне и, естественно, обо всех положительных изменениях в коротенькой, пока еще, жизни его внука. Бедный мой папа, как долго он ждал появления внука!

По-моему, папа был удовлетворен отчетным докладом.

– А как ты решила его назвать?

– Эту прерогативу я оставляю тебе, папа, – представила, как он зарделся от удовольствия.

– Спасибо за доверие, доченька. Немедленно приступаю к размышлениям.

– Только, если можно, придумай что-нибудь простое и звучное. Без исторических выкрутасов и философских амбиций. Постараешься? – Старикам надо определять некоторые рамки, а то их порой серьезно заносит на поворотах. Надеюсь, он не обидится.

– Хорошо-хорошо, – быстро ответил отец. – Послушай, доченька, хочу тебе кое-что объяснить, ты у меня теперь взрослая.

– Я все знаю, папа, финансовые вопросы урегулированы, треть акций ты записал на меня.

– Все правильно. Но ты должна ясно осознавать следующее: теперь ты равноправный партнер как Олега, так и Антона.

– Что это значит, папа? – Я насторожилась.

Отец замялся. Сегодня все мужчины на земле потеряли свою решительность. Слабаки!

– Это значит… – чувствуется, как трудно он подбирает каждое слово. – Ты вольна в выборе. Но в любом случае я всегда с тобой.

– Я тебя не поняла, папа, объясни поподробней, пожалуйста, – настаивала я.

– Не торопись и подумай. Спокойной ночи.

Как в песне: «Ну и денек, честное слово!» Хорошо, поразмышляем. Я – совладелец одного из крупнейших акционерных обществ страны (они употребляли слово «холдинг», надо посмотреть в словаре). Равноправный совладелец. Вспомнила, в таких обществах важно иметь контрольный пакет, то есть больше половины. Выходит, что выбор состоит именно в этом. Вот что имел в виду мой отец! Объединив с Антоном свои доли, мы получим контрольный пакет акций, и тогда Антон сможет диктовать условия Олегу. Но, создав союз с Олегом, мы оставим за бортом Антона. Ну и папаша у меня! Предоставил «право выбора»!